Доммиэль фыркнул. — Вся моя жизнь — азартная игра. Расскажи нам. Надя кивнула. — В Москве есть логово демонов под названием «Один Шанс». — Один шанс? — Доммиэль усмехнулся. — Один шанс на что? Надя продолжала: — Это одно из многих притонов, которыми управляют лучшие люди Владека. И этим, в частности, управляет мой друг, верховный демон по имени Скаал. — Ты его знаешь? — спросила я Доммиэля. Он покачал головой. — Я могла бы устроить тебя в «Один Шанс», чтобы ты приняла участие в их главном аттракционе. Бойцовские ямы. Что особенно удачно в этой конкретной яме, так это то, что она предназначена только для величайших воинов. И победители представляются наложнице номер один Владека для ее личного развлечения. — Лизабет, — прошептала я. Надя улыбнулась, но в ее улыбке было больше злобы, чем доброжелательности. — Лизабет, — повторила она. — Которая любит натравливать великих воинов на своих собственных адских псов. — Итак, — Доммиэль тяжело выдохнул. — Я должен буду победить лучшего воина в боевой яме «Один Шанс», а затем, если мне повезет, меня доставят к Лизабет, и мне придется победить ее зверей, чтобы получить благо, которым в нашем случае будет освобождение Уриэля. Звучит достаточно просто. — Нет, — Надя покачала головой. — Ты не будешь сражаться, — ее взгляд метнулся ко мне. — Она будет. Глава 17 Доммиэль — Нет! — демоническое рычание вырвалось из моей груди, яростный удар хлыста в тихой комнате. Надя говорила спокойно. — Ямы в «Один Шанс» предназначены только для женщин-бойцов. — Тогда отведи нас в другую, — потребовал я, чувствуя, как пламя лижет внутри и вокруг моего сердца при мысли об Ане в одной из этих гребаных бойцовских ям. Я их видел. Я видел, как проигравших терзали на мелкие кусочки и сжигали для кровожадной толпы. Я видел, как победители ковыляли, изувеченные. Ведьма покачала головой. — У меня есть только один контакт, которому я могу доверять. И он управляет ямой «Один Шанс». Я даже не уверена, что он сможет вывести нас на арену, но он наша единственная возможность. — Тогда свяжись с ним и договорись об этом, — сказала Аня, подходя ближе, свет от огня обрамлял края ее крыльев. Я представил, как лезвие пронзает кость, разрывает ее и проливает ее драгоценную кровь. Я представил, как ее красивое лицо режут до неузнаваемости. Я представил, как впадаю в темное отчаяние при виде ее тела, охваченного пламенем. — Нет, — проскрежетала я во второй раз. Потрясенный взгляд Ани повернулся ко мне. — Что значит «нет»? — Я имею в виду именно то, что сказал. Ты не будешь сражаться в яме демонов. Ее руки уперлись в бедра. — Что? Ты думаешь, я не справлюсь сама? — Это не имеет к делу никакого отношения. Она закатила глаза — да, закатила свои гребаные, великолепные глаза на меня — затем снова повернулась к Наде. — Устрой это. Я буду драться. Вскочив с дивана, потому что я не мог контролировать пламя, обжигающее мои внутренности, я схватил ее за руку. — Я сказал «нет», Аня, — проскрежетал я тихо и угрожающе. Я знал, что веду себя как властный придурок, но мне было наплевать. — Этого не произойдет. — А я сказала, да. — Она совершенно не боялась моей злости. — Я была одним из элитных воинов Максимуса. Я сражалась и убила трех драконов в ночь Кровавой Луны. Одна с небольшой помощью. Доверься мне. У меня это хорошо получается, Доммиэль. Особенно в единоборстве, — она вздохнула и пробормотала, — и когда у меня нет ошейника и цепи на шее, мешающих мне. — Не имеет значения, что ты говоришь. Женевьева и ее команда наняли меня, чтобы я был главным в этом деле. И я говорю тебе, что этого не произойдет. Она рассмеялась. — Тебя наняли не для этого. — Она попыталась высвободить руку, но я не мог ее отпустить. — Я сделаю это, и это окончательно. Я перевел взгляд на ведьму, чей хрустальный взгляд изучал наш жаркий разговор в постоянном молчании. — Подумай о другом способе. — Ты слышал, как она сказала, что другого выхода нет, — вмешалась Аня, толкая меня в плечо, а затем удерживая руку там, чтобы привлечь мое внимание. — Итак, я собираюсь сражаться в яме «Один Шанс». — Нет, это не так. — Почему, черт возьми, нет? Ее обычно спокойная внешность дрожала от гнева, доводя мою собственную до бешеных высот. — Потому что я, черт возьми, умру, если мне придется стоять там и смотреть, как тебе причиняют боль! Мои рычащие слова замерли, когда обе женщины уставились на меня. В широко раскрытых глазах Ани было что-то похожее на шок, прежде чем перейти во что-то более мягкое. Сладкое. Потрескивание огня пронизывало тишину. Я отпустил Аню и, повернувшись к двери, выскочил наружу. Сделав глубокий вдох холодного воздуха, благодаря за жжение, я вытащил сигарету и закурил быстрыми, резкими движениями. Я взглянул на тонкие облака, на серп луны, насмешливо ухмыляющийся сверху. — Черт, — пробормотал я, глубоко затягиваясь, пока мои легкие не загорелись. Приятно. Голоса Ани и Нади были приглушены стеной, но мой обостренный слух уловил их разговор, спокойный обмен неразборчивым бормотанием. Я прислонился спиной к дереву, пытаясь приглушить постоянный огонь, мерцающий в моей груди. Я был так зол. В ярости. В гневе. Сам на себя. Что со мной случилось? Когда я успел так вляпаться? И почему она? Прошло, должно быть, минут двадцать, пока я мучился в своем жалком состоянии, прежде чем дверь со щелчком открылась. Первой вышла Надя в белом плаще с поднятым капюшоном. Она оглянулась на Аню, выходящую за ней, прежде чем исчезнуть в лесу. Я бросил окурок сигареты в снег у своих ног и раздавил его, засунув руки за джинсы, наблюдая, как Аня приближается, осторожно шагая. Она прислонилась спиной к стволу дерева рядом со мной, глядя вверх. Я не мог не заметить изгиб ее стройной шеи. Ее кожа была такой сияющей, такой совершенной, что мне хотелось прикоснуться к ней, попробовать на вкус и поглотить. Она взывала к моему самому низменному «я», к моим самым плотским потребностям. Мое самое уязвимое место внутри, которое пыталось отгородить ее стеной. Тщетно. Я прожил чертовски долгое время и предавался разным сексуальным и эротическим изыскам. Но это было что-то другое. Это была потребность, которая взывала ко мне за пределами моего тела, за пределами моего разума. Может быть, она каким-то образом захватила ту часть моей души, которая осталась, и держала ее в кармане, так что каждый раз, когда она приближалась, я жаждал быть ближе, нуждаясь в воссоединении с той частью себя, которую она украла у меня. — Я не видела луны целую вечность, — сказала она, все еще глядя вверх. Постоянная серая пелена скрывала небо от тех, кто был на земле. — Она собирается встретиться со своим связным? — Да. Ну, на самом деле она собирается связаться с ним по мобильному телефону. — Здесь, снаружи? В этих горах есть связь? — Нет. — Она рассмеялась. — Вообще-то у нее есть подруга в деревне, официантка в таверне. Она использует свой компьютер, чтобы связаться с теми, кто ей нужен. Я ждал, что она расскажет мне о моем резком и неловком признании. Но она этого не сделала. Проследив за ее взглядом в ночное небо, я заметил блеск между тонкими облаками. — Я больше всего скучаю по звездам, — признался я больше себе, чем ей. Я почувствовал на себе ее взгляд. — По звездам? Я прижал руку к животу, под которой были чернила созвездий. Звезды всегда были для меня путеводителем, неземной красотой за пределами мира смертных, где Рай и Ад вели свою постоянную войну.