— Какое отношение вы имеете к этому делу? — МВД понял, что надо пользоваться возбужденным состоянием собеседницы и вытягивать из нее максимум информации. — Такое же, что и мать выжившего мальчика. — Она повернулась к следователю и бросила на него решительный взгляд отчаявшегося человека. — Она действительно его приемная мать? — спросил Виктор Демьянович. — Да, — твердо произнесла женщина и замолчала. Казалось, она собиралась с духом, чтобы сказать следователю нечто потаенное и очень личное. — Мой погибший малыш тоже приемный, я не могу иметь детей. — Она остановилась на мгновение, но взяла себя в руки. — Я очень дотошный человек и к процессу усыновления подошла серьезно. Выбор пал на одного ребенка в доме малютки, несколько раз я приходила его навещать, привязалась к нему. Когда все уже было решено и оставалось буквально несколько дней до завершения процесса, я заметила на теле малыша синяки, словно его избивали или уронили. Я закатила скандал. Меня успокоили, а в день передачи они отдали мне… не того ребенка. Все было выстроено так, что я и не должна была заметить подмены, но это был не мой ребенок, не тот, к которому я привязалась. Мой ребенок просто пропал… Меня объявили сумасшедшей, хотели отнять и этого малыша, но я поняла, что нужно вытащить из такого ада хотя бы одного ребенка. Потом стала искать информацию, наводить справки, тогда-то мы и познакомились с матерью выжившего мальчика. Ее ребенок, спустя почти шесть лет после усыновления, начал страдать кошмарами, психика не выдерживала. Он постоянно рассказывал ей какую-то страшную историю о людях, которые приходили смотреть на них по ночам, о машине, которая частенько кого-нибудь увозила и не возвращала. Другая сочла бы это фантазиями, но только не она. Шесть лет он молчал… Представляете, каково было ее состояние?! Для него это было какое-то старое туманное воспоминание, возможно, даже сон, но, к сожалению, все, что он рассказал, было правдой. С тех пор мы вместе стали копать и разворошили много грязного белья нескольких детских домов и домов малютки. Не нужно было этого делать. Ее сын не сбежал из семьи, его похитили, моего убили. Убийца в этом городе появился неспроста. Здесь замешано много всего. В тот день он подошел ко мне в ресторане и, как зомби, начал плести какие-то угрозы, приказывал забирать ребенка, проваливать на все четыре стороны, не задавать вопросов и прекращать копать. Его использовали так же, как и всех нас. Он не знал того, о чем говорил. Я уверена, что и теперь мать Вадика запугана. Мне тоже угрожают, но это уже не важно, мне нечего терять. Проверяйте детские дома, господин следователь, сделайте хоть что-нибудь… После этой встречи Миронов ничего не предпринимал вплоть до увольнения. Вернее, делал вид, что не предпринимал. В течение двух недель следователь создавал план действий, банально выжидал момента, когда все успокоятся, приняв увольнение за слабость или как данность, и рассказывал коллегам о предстоящем отпуске. Арсений и оперативники Сергей и Александр по просьбе МВД тайно следили за Детским домом № 3, докладывая все Виктору Демьяновичу в мельчайших подробностях. Когда информации накопилось достаточно, Миронов завел себе костюм для бега с капюшоном и стал уходить по вечерам «на пробежку». Так он говорил Свете и первые сорок минут он действительно бегал… до здания приюта, а затем наблюдал. И вот что удалось выяснить: каждый четверг, ровно в 1:04 ночи, к детскому дому подъезжал серебристый минивэн с тонированными стеклами. Проходило десять минут, и он уезжал, словно бы его там никогда и не было. Вот и все. Кто был за рулем? Зачем этот автомобиль приезжал? И куда отправлялся потом? Все это оставалось тайной. Миронову приходилось быть крайне осторожным. Его легенду можно было легко разрушить — находясь возле детского дома, он сильно рисковал. Но то, что минивэн приезжал как по расписанию, сигнализировало о том, что враг был спокоен и съел наживку. Следить за машиной было категорически нельзя. Заметят слежку — тогда все пропало, и нужно начинать заново. Значит, шанс есть всего один. За неделю до увольнения Виктор Демьянович написал еще одно письмо на почту TrickOrTreat с пометкой «Срочно». Он знал, что они с ним рано или поздно свяжутся, нужно было просто немного подождать, вот только времени оставалось совсем мало. За ночь до отъезда в отпуск Миронов спал как убитый… А наутро отправился в соседнюю область в гости к выжившему мальчику. Для всех как бы «попрощаться», но это было не совсем так. Никаких расспросов и разговоров о случившемся. Все выглядело так, словно старый друг заехал погостить, за исключением, пожалуй, одного маленького нюанса. На пороге Миронов обернулся. — Совсем забыл… — спохватился он и потянулся к внутреннему карману пальто. — Ты подарил сувенир мне, теперь моя очередь. У него внутри тоже много силы и тайн, если ты понимаешь, о чем я… — И он протянул мальчику маленькую фигурку милиционера, в котором улавливалось некоторое внешнее сходство со следователем. Паренек еле заметно улыбнулся и подмигнул Виктору Демьяновичу. Через несколько минут после ухода гостя он закрылся у себя в комнате и нашел способ заглянуть внутрь фигурки. Там лежал небольшой свернутый в свиток кусок бумаги, на котором быстрым нервным почерком МВД было написано: «Расскажи об этом маме. Завтра в 16:00 на центральной площади вас будет ждать черный „опель“. Если хотите жить, советую не опаздывать. В 16:05 машина уедет». Мальчик прочитал записку несколько раз, чтобы полностью понять смысл написанного, после чего громко позвал: «Мам!..» Дорога всегда навевает утопические фантазии и разворачивает поток мыслей в неожиданную сторону. Сомнения начинают одолевать даже самых стойких, когда ты смотришь в окно и смиренно наблюдаешь за наэлектризованными колосьями поля под летними грозовыми облаками. Миронову казалось, что он ведет себя, как капризный ребенок, забыв обо всех вокруг и думая только о правде — судя по всему, всем известной и никому не нужной. Как он жил все это время? Как умудрялся оплывать вокруг эти воды, кишащие акулами? Ведь все придумано задолго до него, и любые попытки влезть, узнать, наказать — просто разрушат отлаженную схему, по которой живет подавляющее большинство. Но что делать, если есть хотя бы один, хотя бы два человека, которые, столкнувшись с этой глыбой, не могут просто взять и обойти ее стороной. И если его, Миронова, раздавит эта глыба, то пусть так и будет, но он хотя бы попытается, потому что всем вокруг, видимо, наплевать на детей, чью смерть он видит в своих снах. Он должен знать, он просто не может по-другому. Если он жил столько времени в абсолютном непонимании себя и того, что происход вокруг, то надо успеть хотя бы что-то исправить. А что, если это потянет за собой огромные беды и потери? «Мне кажется, я готов к ним, — подумал про себя МВД. — Нельзя всю жизнь бежать от себя и скрываться от неизбежного. Похоже, что завтра все и случится». Что именно должно было случиться, не знал и сам следователь. У него был план, вернее, некое подобие примерного плана действий. Он знал, что завтра отправит всех своих подальше от города, знал, что сам вернется обратно, знал, что именно завтра, в четверг, ровно в 1:04 ночи, возле Детского дома № 3 ровно на десять минут остановится серебристый минивэн с тонировкой на стеклах, но что будет дальше? TrickOrTreat не шли на связь, да и сам Миронов не понимал, нужны ли они ему или проще остаться одиночкой. МВД за этот месяц проиграл в голове сотни сценариев и нашел один — самый опасный, но, вероятнее всего, самый действенный и правильный. Его-то он и планировал претворить завтра в жизнь. Виктор Демьянович ехал по трассе уже почти два часа и несколько задумался, уставившись в точку, где вибрирующая под колесами автомобиля лента шоссе встречается с небом. На секунду ему показалось, что он может вот-вот уснуть, однако стремительно приближающаяся фигура человека, стоявшего на обочине дороги, привлекла внимание следователя. В руках мужчина держал большой кусок коробки, на котором была написана всего одна буква — «Н.». Миронов дал по тормозам, съехав на край дороги, затем переключился на заднюю передачу и вернулся к человеку с обочины. Мужчина нагнулся к окну пассажирской двери и как-то непривычно бойко сказал: — А я уж подумал, вы уснули, Виктор Демьянович! Это был Моисей. После того, как Виктор Демьянович распрощался со Светой и Степой, он добрался обратно в город на попутке, представлявшей собой огромный старый тягач с прицепом, которым управлял старый загорелый дальнобойщик. С собой у МВД была только сумка с документами, сменной одеждой и всем необходимым для предстоящей ночи. Город не знал, что Миронов вернулся, все знакомые, друзья, враги и бывшие коллеги думали, что следователь мчит за рулем автомобиля навстречу степному солнцу и морскому бризу. Для выполнения всего задуманного плана не хватало только автомобиля, но и это было у следователя схвачено — Моисей предоставил свой старенький фолькс со стертыми номерами. Пожалуй, он прекрасно понимал, что после всего грядущего машина может не вернуться обратно к своему хозяину. Но дело определенно стоило свеч. Готовилась сенсация! Ровно в полночь Миронов стоял за углом, неподалеку от Детского дома № 3, так, чтобы выезд с территории казенного учреждения хорошо просматривался, и ждал, когда появится минивэн. В 1:04 автомобиль заехал на территорию приюта, а через десять минут выехал через центральные ворота так спокойно и безмятежно, словно ни от кого и не скрывался, словно бы вез партию свежеиспеченных буханок хлеба из пекарни до магазина или бытовую технику со склада, но это было не так, и сегодня ночью правду знал, вернее, хотел узнать еще один человек, о существовании которого все уже начинали потихоньку забывать… Виктор Демьянович выбрал тактику ни от кого не прятаться, а просто держаться на почтительном расстоянии от минивэна. На трассе он даже несколько раз обгонял преследуемый автомобиль, а потом снова от него отставал. «Хочешь затеряться в толпе — стой на самом видном месте», — решил МВД, а внутри вдруг образовалось какое-то удивительное, даже немного пугающее спокойствие. Такое странное чувство, когда вокруг и внутри тебя буря и натиск, а тебя это совсем не занимает, так что ты уже даже начинаешь думать о себе как об абсолютно бесчувственном человеке, хотя, на самом деле эта индифферентность — всего лишь попытка сохранить рассудок и здравомыслие в сокрушительном потоке проблем и страхов. Они проехали мимо того места, где не так давно Миронов обнаружил труп мальчика из своих снов, и только сейчас Виктор Демьянович вдруг понял, что именно по этой дороге несколько месяцев назад он преследовал автомобиль нового губернатора. Все определенно связывалось в единую цепочку. «Значит, мы едем в верном направлении», — прикинул МВД. Спустя еще десять минут минивэн свернул с трассы на прилегающую проселочную дорогу и замедлил скорость. Виктор Демьянович остановился перед поворотом, выключил фары и осторожно поехал вслед за автомобилем. Глава 9 Ехать в темноте было практически невозможно — старенький автомобиль Моисея так и норовил скатиться куда-нибудь в канаву или кусты. Единственным ориентиром в абсолютной непроглядной тьме служил свет задних фонарей минивэна, и только благодаря им и экстренно обострившейся интуиции Миронов двигался по дороге в верном направлении, словно бы ступая по свежему следу покрышек впереди едущей машины. Примерно через десять минут она скрылась за поворотом и исчезла за автоматическими воротами высотой в два человеческих роста. Виктор Демьянович не стал подъезжать близко. Он оставил машину в кустах на небольшой опушке в нескольких сотнях метров от ворот. Когда он, пробираясь в полосе зеленых насаждений вдоль дороги, все-таки добрался до забора, перед ним открылось зловещее зрелище. Из-за высокой и сплошной ограды выглядывал четырехэтажный дом, а вернее сказать, даже не совсем дом, а замок в готическом стиле с остроугольным силуэтом фасада, маленькими окошками и витражами. Такие дома себе заказывают, как правило, очень богатые люди, дабы потешить самолюбие и опорожнить свой кошелек. Очень стильно и довольно устрашающе, особенно ночью. В некоторых частях дома горел тусклый оранжево-красный свет, по всей видимости, ночников — это было видно по нескольким самым верхним окошкам под крышей. МВД хотел заглянуть на территорию и в окна пониже, но забор не позволял этого сделать. Тогда Миронов отыскал какую-то осину и забрался на нее настолько высоко, насколько позволяли здоровье, возможности дерева и страх высоты. Территория особняка была обширна — пожалуй, в несколько гектаров. Дом стоял на расстоянии десяти метров от ограды и был окружен газонами, перемежающимися с дорожками, выложенными плиткой. По левую руку располагалась большая летняя терраса и домик, напоминающий гостевой, справа и за домом, по всей видимости, начинался лес, часть которого также была обнесена забором и принадлежала хозяину особняка. Вот и все, что удалось Миронову разглядеть в столь поздний час. Минивэна след простыл, но он, наверное, спрятался в гараже, ворота которого были подсвечены ночными фонарями, прикрепленными к фасаду особняка. Виктор Демьянович уже собирался спускаться, как вдруг две бесформенные темные фигуры показались из боковой двери, возможно, запасного выхода. Они передвигались тяжело, рывками. «Похоже, они тащат что-то… Или кого-то…» — Миронова пробил холодный пот, а сердце застучало от резкого выброса адреналина. Две фигуры добрались до гостевого домика, положили груз, который тащили, открыли створки подвальной двери сбоку, подняли свой тяжелый груз и небрежно швырнули его в темное пятно погрузочного проема, ведущего, по-видимому, в подвальное помещение. После этого леденящего душу зрелища МВД спустился вниз, забрался подальше в кусты, нашел сухое место и принялся ждать рассвета. Около пяти утра, когда уже начало светать, следователь вырубился. Миронов открыл глаза. У него было такое ощущение, что он и не спал вовсе, как будто только моргнул и больше ничего. Впервые со вчерашнего утра он почувствовал дикую усталость во всем теле, оно словно бы потяжелело на несколько десятков килограммов. Виктор Демьянович встал с трудом, сухие ветки и земля хрустели под ногами. Стараясь не наделать лишнего шума, следователь потянулся, стараясь размять свои кости и мышцы. Уже вечерело. Неужели он проспал аж до самого вечера?! МВД бросил взгляд на часы — остановились. Снова… Как тогда в сентябре… Нехороший знак. Миронов осмотрелся и тихонько двинулся в сторону зарослей, которые своей листвой скрывали особняк. Но, пройдя около сотни метров, следователь не обнаружил никакого дома и прилегающей к нему дороги, ни ворот, ничего. «Наверное, не в ту сторону пошел…» — подумал Виктор Демьянович, развернулся и пошел в обратном направлении, но через минуту понял, что и в той стороне тоже нет особняка. Повернулся направо, налево — ни одного знакомого места. Может, все из-за того, что я оказался здесь ночью. «Но не мог же я настолько далеко уйти от дома? Где я вообще?» — повторял про себя следователь. Вдруг в той стороне, где с наибольшей вероятностью мог находиться дом, за листвой мелькнула какая-то темная тень. МВД пригнулся и тихонько двинулся за фигурой неизвестного. Подойдя вплотную к кустам, он устроился так, чтобы его невозможно было заметить. Заглянув сквозь зелень листьев, Миронов обнаружил, что на том месте, где, вероятно, стоял дом, больше ничего нет, только скамейка, а на ней сидит давний гость всех снов следователя — черный человек в шляпе. На этот раз темная фигура незнакомца не вызывала никакого страха или панического ужаса. Напротив, она даже никак себя не проявляла, просто сидела на скамье. Виктору Демьяновичу показалось, что прошла целая вечность, прежде чем что-то произошло. Наконец фигура встала, сделала несколько шагов в сторону, оступилась и замертво упала на землю, не подавая никаких признаков жизни. МВД инстинктивно подскочил и бросился к человеку. Подбежав вплотную и сев на корточки возле безжизненного черного пятна, Миронов приподнял шляпу, чтобы разглядеть лицо того, кто так долго приходил к нему во снах и кто теперь так отчаянно нуждается в помощи, но под шляпой он увидел того, кого совсем не ожидал встретить, — самого себя… Очнулся он через несколько часов от еле заметного шороха покрышек по гравию подъездной дороги. Забыв о страшном видении, Миронов вскочил, подобрался поближе к обочине и стал наблюдать. К воротам подъехали два дорогих автомобиля с номерами администрации губернатора, один из них был уже хорошо знаком Виктору Демьяновичу по ночной погоне, случившейся еще зимой. Через час машины выехали из ворот и умчались обратно в город. МВД готов был дать руку на отсечение, что в одном из этих автомобилей сидел не кто иной, как сам новый губернатор города и области. Выводы делать было рано, ведь Виктор Демьянович еще не был внутри, но все указывало на то, что губернатор покрывает грязные дела и бизнес этого «Н.», и, видимо, не он один… Здесь рука руку моет, а под носом у МВД долгие годы разрастался и плодился огромный гадючник из подлецов, воров, убийц и отъявленных мерзавцев. Оставалось просто дождаться вечера и завершить начатое. В течение дня больше никто не въезжал на территорию особняка и не выезжал с нее, стояла пугающая тишина, но МВД знал, что внутри что-то происходит, что-то отвратительное и безнаказанное. Ближе к вечеру настроение следователя сменилось на тревожное, он начал потирать кончики пальцев и нервно ходить из стороны в сторону, при этом все же стараясь не издавать лишних звуков. Вся закуска, которую он с собой взял, оставалась нетронутой со вчерашнего вечера, только термос с кофе был уже допит до последней капли. Когда последний луч солнца скрылся за горизонтом, Виктор Демьянович достал из сумки пачку сигарет и закурил. Оставалось совсем немного времени, чтобы еще раз прокрутить в голове все возможные сценарии. К сожалению, все они были несовершенны, пугающи и предполагали неутешительное развитие событий без положительного исхода. Еще не докурив сигарету, МВД достал мобильный телефон и набрал номер телефона коллеги. — Алло, Саша, это Миронов. Меня похитили, держат в доме. Тут произошло несколько убийств. Ровно пятнадцать километров по южному шоссе, после указателя направо и еще десять минут по дороге. Мою машину найдете в кустах, подальше будет высокий забор, за ним особняк. На воротах табличка «Камышовая, 1». Поторопитесь. Это ненадолго. Если опоздаете, сами все поймете. МВД повесил трубку и направился прямиком к воротам особняка. Как он пробрался на территорию, многим бывшим коллегам следователя неясно до сих пор. А разгадка очень проста и лежит на поверхности. Просто постучался в ворота, и его пустили. Удивительно! Хотя Миронов был уверен, что его в этом особняке прекрасно знают и ждут визита. Настало время принимать гостей… Итак, Виктор Демьянович подошел к воротам и несколько раз отчетливо постучал кулаком по металлу, как будто в дверь к великану. Так продолжалось с некоторой периодичностью в течение нескольких минут, пока ворота не приоткрылись и за ними не показался человек во всем черном с белой маской на лице, такой же, как и у убийцы практически год назад. Он просто посмотрел на Миронова пустыми глазницами маски, развернулся и пошел прочь. МВД шагнул на территорию особняка и пошел вслед за незнакомцем. Он знал, пути назад не будет — теперь это билет в один конец. Пан или пропал… Вблизи дом казался еще более бездушным и нежилым. Серый камень, черные прутья решеток на всех без исключения окнах, деревянные вставки, поручни и двери, окрашенные бесцветным лаком в несколько слоев — дорого, но как-то не по-настоящему. Это место непригодно для жилья, оно было изначально построено для чего-то другого. Вместе с незнакомцем они вошли в дом через парадную дверь. Миронов старался на полную включить свою голову, чтобы не пропустить ничего лишнего, чтобы запомнить каждый свой шаг, чтобы ни одна деталь не ускользнула от его взгляда, иначе есть риск остаться здесь навсегда. Даже самая неприметная мелочь могла сыграть со следователем злую шутку. Изнутри особняк был так же мрачен. Напоминал дома британской элиты из фильмов про Викторианскую эпоху, только вся эта роскошь здесь была стилизована под старину с характерным запахом и блеклыми тонами краски. Потолки, украшенные лепниной, стены с отслаивающимися обоями, двустворчатые двери, ни одна из которых не может быть открыта, пока не закрыта предыдущая. Комнаты были оформлены под фотостудии или что-то вроде того, в каждом отдельном зале которых будут представлены части пьесы. Вот здесь мы будем играть в прятки, здесь я буду охотником, а ты добычей, здесь мы поиграем в куклы, ты кукла, я — кукловод, здесь пространство для воображения: человек и зверь, самые потаенные уголки вашей фантазии, страх, какой он есть, и призрачное ощущение равных сил. Выхода нет. Кто зашел не по своей воле, того вынесут в черном мешке, рано или поздно. Мгла при свете абажура, и тьма, какую вы только могли бы себе представить, но боитесь, что в ней таится что-то настолько реальное, словно смотришь в собственные глаза в отражении и, кажется, начинаешь терять себя… И правильно боитесь… Потому что, если потерял, кто-то найдет и возьмет себе. Незнакомец отвел следователя на верхний этаж в большой темный кабинет, стены которого были украшены бордовыми обоями, а пол выстелен дорогим паркетом. В центре комнаты стоял огромный стол с монитором, напротив стул, приготовленный для гостя, судя по всему для МВД. И ни одного окна… Никаких других источников света, кроме пары тусклых ламп на стенах и одного торшера возле стола. Виктор Демьянович оглянулся, но проводника и след простыл. Предоставленный самому себе МВД осторожно обошел кабинет, пристально изучая каждую деталь. Его внимание привлек монитор, на экране которого один за одним сменялись кадры камер видеонаблюдения, судя по всему из каждой комнаты этого особняка. На одной записи посреди комнаты, на краю кровати неподвижно сидел ребенок, руки плетьми свисали вниз. Казалось, он как будто умер, только тело еще подавало какие-то признаки жизни и держало само себя в сидячем положении. На другой записи много детей, больше десяти, все как один одетые в белые рубашки и черные брюки ютились друг возле друга, забившись в самый дальний угол небольшой комнаты. На третьем сменившемся кадре маленькая девочка в розовом платье стояла посреди комнаты в ярком пятне света, вокруг нее в тени сидели люди в белых масках, которые поднимали вверх какие-то таблички, а сзади на табло то и дело появлялась сумма, по всей видимости, цена за жизнь этой крохи. Миронова захлестнула волна ненависти. Он начинал терять контроль над собой и своим телом. Все, чего ему сейчас хотелось, — это мести жестокой, кровопролитной и беспощадной. На четвертом кадре был виден подросток, прикованный наручниками к кровати. Его вялое от коктейля из наркотиков тело безуспешно пыталось освободиться от оков, но чем больше усилий он прилагал, тем острее впивались наручники в его запястья, проливая невинную детскую кровь на подушку, залитую слезами. Чуть поодаль в другом конце комнаты стояла камера… Виктор Демьянович потерял контроль и кинулся к входной двери. Когда он схватился за ручку и уже хотел рвануть ее на себя, сзади послышался мягкий голос с оттенком легкой издевки: — Это старые записи, успокойтесь. Миронов обернулся, смех раздавался откуда-то из-под потолка, похоже, что из динамиков. — Я попросил их поставить, чтобы немного пощекотать вам нервы. — С кем имею честь беседовать? — резко и громко произнес МВД. — Виктор Демьянович, а ради кого вы сюда пришли? — Ради детей. — Бросьте это прекраснодушие. Всех детей не спасти. Чтобы кто-то радовался жизни, кто-то должен страдать. Усвойте этот закон жизни. Вы пришли сюда, чтобы увидеть того, кто убил вашего друга. Я лишаю вас этой возможности, но поговорить — отчего же… — Не надо всех равнять по себе! — резко прервал Миронов. — Это вы тот самый Мистер Неизвестность? — Не могу сказать, что ваша идея моего имени изобретательна. Мне довелось слышать разные вариации. Лично я предпочитаю Нигредо. Такое имя мне больше по душе. Но для вас сделаю исключение, пусть будет, как вам угодно, — игриво, но вполне серьезно ответил голос. — Не стоит! Я запомнил. Нигредо… — Так на каком из двух сбежавших мальчиков мы прокололись? Я так понимаю, один ничего не помнит… А второй? — Труп второго я нашел в лесу, у реки. Он-то и привел меня сюда… — Вот как! Я думал, что ему все-таки удалось сбежать. — Зачем мальчика украли и в детский дом определили? Не боялись, что рано или поздно все всплывет? — Вы только поглядите — какая осведомленность, господин следователь! — игриво воскликнул Н. и как ни в чем не бывало продолжил. Этот разговор, казалось, его очень сильно забавлял. — Рано или поздно все всплывает. Надо лишь уметь контролировать этот процесс. У нас возникла проблема. Мы нашли решение, думали, его приемная мать быстро одумается. Он не должен был стать жертвой. Я этого не хотел. Мы же тут не дикари какие-то — я был уверен, что сможем договориться. Но некоторые люди настолько глупы в своей уверенности, что они знают, как здесь все устроено…