Заслышав скрип матрасных пружин, он остановился в коридоре. Глаза уже привыкли к темноте. У него возникла мысль подняться на верхний этаж и позабавиться с Амандой, ведь она в таком состоянии, что и не почувствует ничего. Нет, надо сохранять хладнокровие, урезонил он себя. Как-нибудь потом позабавится. Он осторожно прошел мимо подножия лестницы, увидев, что она слишком круто уходит вверх. Джерри отметил это про себя и затем покинул дом через фасадное окно, растворившись в темноте. Глава 23 Утро следующего дня выдалось ясным и серым, но очень холодным. Эрика с Питерсоном припарковались на небольшой гравийной площадке у въезда в парк Хейз со стороны Кройдон-роуд. Застегнувшись на все пуговицы, они выбрались из машины и зашагали по гравийной тропинке, которая резко уходила влево, огибая ряд деревьев, и затем поворачивала направо. Теперь парковка, дома и дорога были скрыты от них за деревьями, а перед ними простирались холмистые общинные земли. – Боже мой, два шага, и ты уже как будто у черта на рогах, – произнес Питерсон. – Шум от дороги заглушают деревья, – заметила Эрика, обратив внимание на неестественную тишину. С хрустом ступая по гравию, они шли мимо высоких голых деревьев, с обеих сторон обступавших тропинку, причем стояли они так плотно, что в густую чащу даже свет не проникал. – Здесь так и кажется, что за нами из темного бора следят красные глаза, – добавил Питерсон, – как в сказке «Ветер в ивах». Солнце еще не взошло над деревьями, и потому роса, лежащая на траве и вереске, не успела испариться. Навстречу им плыли клочья тумана, низко стелившегося над землей. – Что, если Джессику несли этим же путем? – задалась вопросом Эрика. Они задумались об этом, ступая по гравию, скрипевшему под их ногами. – Она была уже завернута в целлофан? Или ее завернули у воды? – Въезд с Кройдон-роуд, где мы припарковались, ближайший к карьеру, а идем мы… – Эрика глянула на часы. – Пять минут. – Может, это был не один человек, – рассудительно предположил Питерсон, в задумчивости глубоко сунув руки в карманы. Деревья, казалось, расступались; гравийная тропинка, плавно изгибаясь, вывела их к карьеру, который находился чуть ниже под ними. На неподвижной глади воды, укрытой туманной дымкой, отражалось серое небо. Не доходя ста ярдов до края воды, тропинка обрывалась, и дальше к каменистому берегу карьера они пошли по мягкому неровному мшистому покрытию. Эрике казалось, что миновало куда больше, чем неделя, с тех пор, как она была здесь с командой водолазов. – Тому, кто ее утопил, требовалась лодка, – произнесла она. – Джессику нашли примерно ярдах в ста от берега. Питерсон подобрал с земли камешек и, присев, пустил его по воде. – Шесть. Неплохо, – похвалила его Эрика, вместе с ним наблюдая, как по воде расходятся круги. – Невозможно забросить тело ребенка так далеко от берега, – заключил Питерсон. Они двинулись вдоль берега, шагая в ногу. Столь же согласны были и их мысли. Тропинка, огибавшая карьер, местами сильно сужалась, а в промежутках им попадались каменистые выступы, через которые приходилось перелезать, и небольшие искривленные деревья со свешивающимися в воду ветвями, под которые приходилось подлезать. – Что-то не вижу я той лачуги, – сказала Эрика, доставая карту. – За двадцать шесть лет деревья выросли и… – начал Питерсон. – Подожди-ка, – перебила его Эрика. Они как раз поравнялись с густыми зарослями куманики и камышей. – По-моему, вон там торчит крыша, да? – Она показала на уголок красной черепицы, проглядывавшей сквозь кусты куманики и высохших плетей вьюнка. Они приблизились к зарослям, которые мало того что кололись и местами представлялись непролазными, так еще и были скользкими от росы. Теперь, когда они подошли ближе, Эрика увидела разбитое стекло, поблескивавшее в неярком свете. Они стали пробираться к лачуге, но не так-то просто было продраться через метровые кусты куманики, деревья и густой подлесок, которые казались непроходимыми. – Черт, босс, нам бы лучше подготовиться для этого: взять людей побольше, рукавицы. – Питерсон поморщился, вытаскивая большую колючку из подушечки большого пальца. – Вы правы: все это нужно вырубить, – согласилась Эрика, глядя на клинышек крыши лачуги, выглядывавшей из-за зарослей. Отряхиваясь на ходу, они выбрались из подлеска. К ним подбежал палевый лабрадор с мокрым теннисным мячиком в зубах. Пес сел и положил лапу на свою игрушку. Эрика взяла мячик и швырнула его к дальним деревьям. Собака радостно помчалась за ним и принесла его назад. Какая-то женщина, появившись из леса, неторопливо направилась к ним по кромке берега. – Местная старая кумушка. Неплохо бы с ней поговорить, – сказал Питерсон. – На вид несколько эксцентричная, – заметила Эрика, когда женщина подошла ближе. Та была одета в растянутый старый зеленый спортивный костюм, трикотажную шапку плотной вязки с эмблемой футбольного клуба «Челси», из-под которой торчали длинные седые волосы, и шарф с эмблемой «Манчестер Юнайтед». Эрика еще пару раз бросила мячик, который собака неизменно приносила назад. Женщина приблизилась, и они увидели, что на ней фиолетовые кроссовки; на одном подошва наполовину оторвалась и шлепала при каждом ее шаге. Она несла потрепанную хозяйственную сумку, набитую съедобными каштанами. Лицо у нее было обветренное, изборожденное глубокими морщинами; правый уголок рта украшал уродливый шрам некогда плохо зашитой раны, который стягивал губу, отчего создавалось впечатление, что к ее лицу прилипла маска злобного оскала. – Серж, к ноге! – повелительно окликнула женщина лабрадора. – Он вас беспокоит? – Речь у нее была культурная, аристократическая, но она немного шепелявила. Пес подбежал к хозяйке, пытливо рассматривавшей Эрику с Питерсоном. – Нет, что вы, у вас чудесная собака. Здравствуйте. Я – старший инспектор Фостер, – представилась Эрика, показывая свое удостоверение. – А это инспектор Питерсон. – Подбирать каштаны законом не запрещено, – ощетинилась женщина. – Какого черта вы сюда явились? – Мы не… – начала Эрика. – Тут человек один ежевику с кустов собирал, так тоже полицию вызвали, будь она неладна. Слышали об этом? Да что же это такое?! Ягоды – плоды Господа, и Он позволяет им расти на земле нам на пропитание. – Мы здесь не по поводу каштанов и прочих плодов, которые вы могли бы собирать, – успокоила ее Эрика. – Ничего не могла бы. Я собираю. И собрала. Вот, смотрите! – Женщина распахнула сумку, в которой были утрамбованы блестящие коричневые каштаны. – Мы расследуем гибель Джессики Коллинз, – объяснила Эрика. – Видели, наверно, в новостях, что в здешнем карьере были найдены ее останки? – У меня нет телевизора, – отвечала женщина. – А вот «Радио-4» я слушаю. И новость эту слышала. Безобразие. Вы вот там ее нашли, – добавила она, кивком показав в сторону карьера. – Да. Вы давно живете в этой местности? – Я живу здесь всю жизнь: восемьдесят четыре года. – Мои поздравления, – сказал Питерсон, но в ответ заслужил лишь злобный взгляд. – Что вы можете рассказать про тот домик в зарослях? – спросила Эрика. Прищурившись, отчего ее лицо еще больше сморщилось, женщина устремила взгляд мимо Эрики. – Во время Второй мировой там размещалась авиабаза: казарма, склад. Засекреченная. Думаю, после войны там кто-то еще оставался, а потом домик опустел и пустовал долгие годы… Старый Боб там долго жил, неофициально. Хотя, пожалуй, не очень долго: не успел получить на него права собственности по приобретательной давности[15]. Эрика с Питерсоном переглянулись. – Вам известно, где он теперь? – спросила Эрика, стараясь выудить как можно больше информации. – Несколько лет назад. Его нашли там. Мертвым. – Старушка качнула головой в сторону лачуги. – Вы знаете, как его звали? – Я же сказала: Старый Боб. – По паспорту? – Боб Дженнингс. – А вас как зовут? – осведомилась Эрика. – На кой ляд вам сдалось мое имя? Я и так отвечаю на ваши вопросы. – Очень мало свидетелей гибели Джессики Коллинз, если таковые вообще есть. Ей было всего семь лет, когда ее утопили. Ее тело, завернутое в полиэтилен, утяжеленное грузом, пролежало на дне двадцать шесть лет. Мы даже не знаем, была ли она еще жива, когда ее бросили в воду… Старушка оторопела. – Бедное дитя… Питерсон, шагнув вперед, обаятельно улыбнулся женщине. – Возможно, у нас возникнут еще вопросы, мэм. Вы хорошо знаете здешний район, и в расследовании ваши обширные познания нам очень бы пригодились. Она посмотрела на него внимательно и спросила у Эрики: – Он со мной флиртует? – Ну что вы, вовсе нет, – смутился Питерсон. – Надеюсь, что нет, молодой человек! Или вам в полиции больше заняться нечем? – Уверяю вас, – поспешила вмешаться Эрика, подавив улыбку, – мы очень серьезно относимся к своей работе и к данному расследованию в частности, и ваша информация об этом районе была бы нам крайне полезна… Старушка, поморщившись еще больше, смерила их быстрым взглядом с головы до ног. – Есть сведения, что в день исчезновения Джессики возле ее дома видели темноволосого мужчину. Полиция его так и не выследила, но после того, как в карьере нашли останки девочки, у нас есть все основания полагать, что это мог быть Боб Дженнингс. – Боб? Причастен к убийству? Нет-нет-нет. Он был чудаковат, глуповат, но чтобы убить ребенка… Нет. Исключено.