— При данных обстоятельствах вам повезло, что нам просто требуется ваш паспорт. — Офицер, вы еще молоды и, судя по всему, не венецианец. Вы не понимаете, как делаются дела в Венеции. — Вы мне угрожаете? — Ну, что вы. Я всего лишь профессор, а вы карабинер, военный жандарм. — Вы должны принести паспорт сегодня в течение последующих трех часов. Передайте его под роспись дежурному. *** Пока шел допрос профессора, один из карабинеров наведался к нему домой. Женщина, открывшая дверь, выглядела прекрасно: высокая, стройная, с дорогим макияжем. — Что вам угодно? Карабинер представился. — Моего мужа нет дома. — Я бы хотел поговорить с вами. — Prego. Accomodatevi. Большинство женщин очень блекло смотрелись бы на ее фоне. Это была идеальность, достигнутая большим трудом в спортзале, ограничением в питании, регулярными походами к косметологу. И таким женщинам изменяют! — удивился про себя карабинер. Дама удалилась, и вернулась с прозрачным ярко красным подносом, на котором стояли бутылка воды и два белоснежных стакана. Поставила на столик. — Кофе? — Нет, благодарю вас. — Я хотел бы узнать, где был ваш муж ночью три дня назад. — Конечно, дома. — Вы уверены? — Да. — Он не выходил? — Насколько мне известно, нет. — У нас есть свидетель, который видел его в ту ночь в городе. — Он или лжет, или что-то путает. — Вы уверены, синьора? Это очень важно. Умерли молодая женщина и еще один человек. — Это ужасно. Но люди умирают, офицер, в том числе и в Венеции. — Вы знали об отношениях вашего мужа с его студенткой, Олесей Охотниковой? У нас есть сведения, что он очень серьезно относился к девушке. — Я в этом очень сомневаюсь. Для мужчины работа в университете в каком-то смысле профессиональный риск. Все эти молодые студентки… но они ничего для него не значат. — Они вместе отдыхали в Лидо ди Езоло. Дама молчала. — Синьора? — Если это все, то я вас не задерживаю, офицер. У меня скоро встреча. — Синьора, у нас есть сведения, что ваш муж был одержим этой девушкой. — Ну, хорошо. — Выражение лица дамы оставалось по-прежнему надменным и спокойным. — Вы все равно об этом узнаете. Муж сказал, что хочет уйти из семьи и жить с ней. Я нашла телефон девушки и позвонила. Я никогда его таким не видела. — Вы встречались? — Да, мы вместе пообедали. Она была красивой. В дорогой одежде. Я поняла, куда уходят деньги с нашего счета в банке. Но она засмеялась, и сказала, что все кончено, и она не понимает, почему он сказал, что хочет жить с ней. Она больше не собиралась с ним встречаться. Она сказала, что это был эксперимент. — Эксперимент? — Да, она сказала, что ей были интересны отношения со взрослым мужчиной, а он заверил, что я не против. Она извинилась. Если раньше я хотела убить своего мужа, то теперь мне стало смешно. Наконец-то и он вляпался. Нынешние молодые женщины относятся к жизни как к одежде, поносил и выбросил. Они не готовы к серьезным отношениям. Я даже порадовалась, что он встретил не очарованную дурочку, а современную девушку, знающую, чего она хочет. — И все? — И все. Офицер… вы хотите сказать, что мой муж убил девушку, чтобы она не досталась следующему любовнику? На сей раз промолчал карабинер. — Он не стал бы убивать мужчину. Это уже напоминает комедию. И мой муж… он не способен на такие жесткие поступки. Поговорить, пострадать, возможно, устроить сцену, но убить? Никогда. В этом его проблема… — Олесю мог убить кто-то, кто неверно истолковал ее флирт, или согласие на разовую близость, когда он был готов на серьезные отношения. И когда его оскорбили изменой… — капитан вздохнул. — А профессор? Думаешь, не мог? Стареющий герой-любовник, который никогда не имел проблем со студентками вдруг получил отказ, и понял, что молодость ушла, а с ней и потеря власти, чисто мужской власти над женщиной. Он впервые получил отказ. И понял, что это последний шанс самоутвердиться. — У нас слишком много кандидатов в убийцы, один из которых сам стал жертвой. И прошло три дня, обычно в этот срок появляются улики, либо дело затягивается надолго. Боюсь, это наш случай. Пока у нас есть лишь профессор, директор галереи и бойфренд-сожитель. Но ни один из них никак не связан с журналистом Террановой. Вся информация по контактам журналиста пока ничего нам не дала, в случае с девушкой гораздо больше вариантов. — И графиня. — Что ты хочешь сказать? — Вы все время ищите контакты журналиста и девушки, то, что может их связывать. А если все дело в графине? Решиться подбросить тела в сад графини Контарин может не каждый. Это что-то должно означать. Глава 13 Интересно, сегодня Соня явится к ужину? — ответ на этот вопрос Саша получила почти сразу же. Подруга прислала десяток извиняющихся смайликов и пообещала, что это последний раз, но им просто необходимо обсудить с Василием детали контракта. Ты смотри! За три дня не обсудили! Может, до кота Базилио начало доходить, что аморе это одно, а вот ламбруско в заснеженной Сибири не совсем то, что требуется трудовому народу? С другой стороны, она сама уже на два дня забросила подругу, которая оплатила эту неделю в Венеции, чтобы получить поддержку на винном бьеннале, а не для поисков убийцы двух жертв в графинюшкином саду. Так что, не Саше ехидничать. Ну, ничего, завтра главный день, подведение итогов, и она обязательно будет рядом с Соней, кот Базилио подвинется. После кофе у графини с капитаном, конечно. Девушка вернулась домой, намереваясь отдохнуть, и увидела воткнутую в дверь алую розу, а рядом — белый конверт. В записке говорилось, что сегодня ровно в 20.00 за Сашей подъедет катер и ее ждут на ужин, никакие отказы и оправдания не принимаются. И короткая подпись — Берни. Ну, у кого кот Базилио, а у кого герцог де Луна, — самодовольно подумала Саша и вытащила из чемодана то самое платье, что не подошло для бала. Черное, в талию, с широкой юбкой миди, без рукавов, с высоким горлом и мелкими золотыми цветами по всей ткани. На фоне Сониной фуксии платье выглядело бедно и уныло, а для ужина — в самый раз. И вообще оно Сашу очень даже украшает! Катер пришел ровно в 20.00, Берни в белой рубашке и бежевых льняных брюках выглядел тем, кем и был на самом деле, уверенным в себе богатым титулованным синьором. Он протянул руку, Саша шагнула на борт, водитель- как его правильно называют? Пилот катера? Ну, не лодочник же! — повернул ключ зажигания, и вскоре дворцы и каналы остались позади, а катер помчался в открытые воды лагуны. — Куда мы едем? Плывем. — Увидишь. Я надеюсь, вам понравится. Саша примерно представляла, где находятся знаменитые Мурано и Бурано, но они совсем рядом, а сейчас катер плыл дальше, да и не в том направлении. Узкая полоска Лидо сменилась еще более узкой полосой незнакомого острова, вдали виднелся еще один, шире и внушительнее. Разноцветные домики приближались, и вскоре катер приблизился к берегу. Берни выпрыгнул чуть раньше, чем причалило судно и, поймав канат, подтянул его к причалу. Моторист- ведь как-то он должен называться! — подал руку, и Саша прыгнула, покачнулась и оказалась в крепких руках испанского герцога. Оба на мгновение замерли и, что греха таить, девушка была бы не против, продлись это мгновение подольше. — Здесь все просто, но по-настоящему. — Берни взял ее за руку и повел к домикам, за которыми просвечивало море. Пахло солью и йодом, заходящее солнце сменялось прохладным ветерком, причаливали рыбацкие лодки, женщины неспешно беседовали о чем-то у дверей домов. Та жизнь, которая потеряна в Венеции. — Так… узко! — сказала Саша, обернулась на набережную, потом посмотрела вперед, где в двух шагах снова было море. — Где мы? — Это Пеллестрина. — И… сколько она… он… в ширину? — Пару сотен метров. — Всего? — Да, и 11 километров в длину.