— Они были прекрасной парой, Стефано и Олеся, пока Олеся не познакомилась с журналистом, — рассказывали однокурсники в университете. Стефано истерил, грозился выгнать Олесю, но быстро остывал и все прощал, тем более что роман с журналистом быстро закончился. — По-своему она любила Стефано, но Лезия из тех женщин, что не могут быть верными одному мужчине. Как только на горизонте показывался интересный кадр, она тут же бросалась навстречу. Но всегда возвращалась. — Стефано очень переживал, что Лезия уйдет к директору галереи, он пропускал занятия, не сдавал рефераты, по-моему, он даже следил за ней. — Я сама видела ее со взрослым мужчиной, они обнимались и целовались прямо на углу, недалеко от Ка д’Оро, не стесняясь прохожих. Я спросила, а Олессия ответила, что это ее шеф и у них серьезные отношения. — Вы проверили алиби Стефано Грасси в ночь убийства? — задал первый вопрос на планерке Флавио. — Уверяет, что сидел дома и писал реферат, алиби нет. И мотив имеется — ревность. — А директор Кардуччи? — Тоже нет алиби. Говорит, что сидел дома, в апартаменте в Венеции, один, семья живет на вилле за городом. Звонил Олесе, отправлял смс, но без ответа. — А мотив? — Во-первых, девица могла его дурить, не собираясь уходить от Стефано. Во-вторых, он мог узнать, что она передает сведения бывшему, а может и не бывшему любовнику, журналисту Терранове. Не просто наставляет рога, а еще и использует информацию. — Что по окружению Террановы? — Ничего. Никаких зацепок. Понятно, что два убийства связаны, иначе жертв не усадили бы вместе. Но кроме версии о продаже информации журналисту связи между ними в последние месяцы не прослеживается. Так что у нас два подозреваемых, осталось быстро и четко эти версии отработать. Глава 6 Современное белое здание с колоннами и надписью La Biennale встретило подруг шумом, толпами людей, снующих туда-сюда, менеджеров в строгих костюмах, похожих друг на друга словно близнецы, очаровательных девушек — переводчиц и помощниц на высоченных каблуках в узких юбках с идеальным макияжем. Выставка вин открылась, и вина Россетти непременно должны были стать событием года, но так думали о своем вине и все остальные виноделы, в том числе уже давно получившие множество международных наград, поэтому обстановка была хоть и праздничной, но нервной. Под высокими потолками раскинулись стенды, где показывали, рассказывали, разливали и приглашали продегустировать вино самых разных виноделен Италии те самые мальчики и девочки, клоны друг друга. Сами же виноделы молча замирали рядом со скрещенными на груди руками, или нервно смеялись над шутками членов жюри, образовывая вокруг небольшие толпы, или заискивающе заглядывали в глаза известным винным критикам. Стенд вин Россетти радовал глаз, разноцветное игристое ламбруско создавало ощущение праздника. Юный мальчик, нанятый Соней, нервничал, но старался, а Саша впервые пожалела о своем приезде. Она была чужой на этом мероприятии, заключение жюри ожидалось лишь на третий день выставки, и делать ей было совершенно нечего. В довершение всего около Сони, еще утром ворковавшей по мессенджеру с близнецами и супругом, нарисовался высокий, крупный молодой мужчина с бородой, оказавшийся ни много ни мало, а сибирским предпринимателем, приехавшим заключать контракты на поставку вин. Саша округляла глаза, подкашливала, но Соня сияла и винодел, забывший, что он вообще здесь делает, похоже намертво застрял у вин Россетти, причем интересовали его явно не вина. Посмотрев на парочку, Саша тихонько попятилась и слиняла, уверенная, что Соня вряд ли заметит. Она выскочила из здания выставки, вдохнула с облегчением полной грудью, отколола бейджик и, сверившись с картой, поскакала в сторону университета Ка Фоскари. Ей повезло, группа, в которой училась Олеся, как раз была на лекции, и девушке показали на невысокую темноволосую студентку. — Я Элиза, только не спрашивай мою фамилию. — Почему? — Ты будешь смеяться. — Теперь я обязательно должна ее спросить. — Я Элиза Скьяпарелли. Из Неаполя. — Полная тезка знаменитой модельерши? — Да, а теперь посмотри на меня. — Девушка развела руками, имея в виду свою мешковатую одежду, тяжелые кроссовки, стянутые в хвост волосы. — Насмешка судьбы. — Я хочу поговорить с тобой об Олесе. — Ты из полиции? — Нет, родственники Олеси попросили поговорить с ее друзьями, они переживают. — А чего переживать? Они не общались лет десять. — Поссорились? — А вы не в курсе? — Олеся рассказывала, когда ей было 15 лет она соблазнила мужа маминой подруги. Тот бросил семью, а Олеся просто развлекалась. Тогда они и поругались с матерью. Олеся ушла жить к тетке, а потом поступила в университет и больше никогда не возвращалась домой. Но она не виновата! — В смысле не виновата? — Не виновата, что мужчины теряли от нее голову. Блондинка, 6й размер бюста, еще и умная, умела себя подать. Вот посмотри на меня — кто на меня посмотрит? А при виде Олеси мужчины головы сворачивали. — Мне сказали, что вы дружили. — Олеся была моей самой близкой подругой в университете, — сказала девушка, рассматривая свои ногти. — Я никого здесь не знаю, и мы с ней как-то быстро подружились. Она мой единственный друг в Венеции. Мы и жили с ней рядом, дверь в дверь, в общежитии. Ну, пока она не переехала к Стефано. — А Стефано сейчас здесь? — Нет, он пропустил уже неделю. Я слышала, что он очень расстроен и хочет бросить учебу или перевестись в другое место. — Ты итальянка, а Олеся иностранка. — Это не важно. Нам просто было хорошо вместе. Со мной никогда не случится ничего похожего на то, что постоянно случалось с Олесей. Я любила слушать ее рассказы. Но иногда… иногда я думала, может она сочиняет? Не может быть такого. — Какого? — Ну, Стефано ладно, а еще наш профессор… — Какой профессор? — Латыни, профессор Бирри. Он без ума от нее был, они даже ездили вместе отдыхать. А потом директор галереи, не помню его имя… но я не поверю, что она познакомилась с мужчиной из высшего света, даже с двумя мужчинами. Она так их описывала… в реальной жизни такого не бывает. У Саши екнуло в груди: — И как она их описывала? Где они познакомились? — На вапоретто. Было поздно, Олеся возвращалась в общежитие, и стояла на корме. Вапоретто был почти пустой. Они остановились рядом, закурили… — На вапоретто? — Да, Олеся тоже удивилась, попросила прикурить, но это ведь запрещено. — А они? — А они засмеялись, и сказали, что штраф не проблема, но вряд ли кто-то рискнет сделать им замечание. — Почему? — Ну, они вроде какие-то важные персоны. — А потом? — А потом они вышли и предложили ей провести ночь вместе, все трое. — Ужас какой-то. — Вот я тоже так подумала, а она сказала, что колебалась, тогда они предложили ей выбрать одного из них. Она выбрала того, кто ей больше понравился. — И провела с ним ночь? — Да, она не пришла в ту ночь в общежитие. — С незнакомыми людьми, не зная, кто они? А если они маньяки, да если… если б они ее заразили, в конце концов! — Я ей так же сказала, а она посмеялась. Больных, сказала, сразу видно, а маньяки в Венеции не водятся. — Странная история. А потом они встречались? — Насколько я знаю, нет. Но история очень странная и я ей не поверила, я решила, что она все сочинила. А теперь не знаю… ведь она могла так же пойти с тем, кто ее убил.