— Вы не хуже меня знаете, что любое пулевое ранение, даже если это простая царапина, необходимо показать специалисту. — Виноват, доктор Доули. Больше этого не допущу. — Допустите. — Доктор Доули… — Ладно, мистер Шутов. Вас, как я уже понял, не переделаешь. — Может, вы и правы. Отправимся в Дэмпарт? — Лично я готов. Здесь мои дела закончены. Уложив тело Укильке в пластиковый мешок, полицейские перенесли его в один из катеров. Все расселись по местам. Развернувшись на фарватере, оба катера отправились в Дэмпарт. В Дэмпарте, после того как тело Укильке было перенесено в прозекторскую городской больницы, полицейские направились в отделение. Собрав всех в своем кабинете, Шутов на коротком совещании поручил продолжить расследование убийства Укильке ОʼЛиги. Объяснил он это тем, что сам вместе с Тануком должен закончить поиск грабителей, похитивших полмиллиона долларов. Глава 39 Отойдя вместе с Тануком на катере от Дэмпарта, Шутов кивнул в сторону сравнявшегося с ними, а затем ушедшего вниз по реке плота: — Сейчас самый гон, да? — Да, мистер Шутов. Осенью сплавляют больше всего. — Индейцы? — В основном индейцы. Но бывает, что и инуиты. — Слышал, больше всего плотов уходит из Оак-брука. Это так? — Точно, мистер Шутов. Сейчас плоты оттуда гонят каждый день. — В России, я знаю, плоты начинают гнать от места поздно вечером. — Здесь тоже. Удобно. Утро застает уже в пути. — Вы вообще знакомы с этой механикой? Из каких мест в Оак-бруке плоты отходят, кто их гонит и так далее? — Конечно, знаком. Я ведь здесь вырос. — Еще одно: тут ведь должны быть люди, которые могут вылечить мое плечо народными средствами? — Народными средствами? — Да. Травами, снадобьями. Может быть, даже заговорами. А? — Сэр… Конечно, такие люди здесь есть. Индейцы и инуиты привыкли лечиться народной медициной. — Ну а, скажем, знаете ли вы кого-то из таких людей в Оак-бруке? — В Оак-бруке? — Танук помолчал. — В Оак-бруке есть очень хороший лекарь. Инанту. Наш, инуит. — Как, вы сказали, его зовут? Инанту? — Инанту. Старый Инанту. Хорошо лечит. Могу к нему отвести. Хотите? — Хочу. — Когда вам надо? — Ну… вы могли бы меня свести с этим Инанту, скажем, послезавтра? — Конечно. Инанту даст вам мазь. Сразу забудете о своем плече. — Спасибо. — Увидев приближающийся Кемп-крик, повернул руль. — Послезавтра с вами свяжемся. А сейчас отдыхайте. Оба эти дня. Вы заслужили. — Мистер Шутов… Я не устал. — Отдохните. Это мой приказ. Послезавтра предстоит работа. — Хорошо, сэр. Буду отдыхать. Глава 40 В день, когда Уланов должен был уехать в Анкоридж, звонка Наташи Шутов ждал чуть ли не с рассвета. Она позвонила в одиннадцать утра. Сняв трубку, услышал: — Миша… Это я. Похоже, от одного ее голоса у него перехватило дыхание. — Здравствуй. Что у тебя? — Коля уехал. Только что. — А ты? — Я скучаю по тебе. Все. — Я тоже скучаю по тебе. — Будем утешаться, что мы оба скучаем. — Помолчала. — Как рука? — Все в порядке. Слышала про убийство инуита? У горы Униткак? — Да. Что стало с Минтоукуком… Хуже, чем в Лос-Анджелесе. — Ты… сделаешь то, о чем мы договорились? — А о чем мы договорились? — Перейдешь туда? По молчанию в трубке понял: она пытается разобраться в его интонациях. Кажется, она все-таки поняла, почему он говорит именно так. — Перейду. — Помолчала. — Ты-то когда появишься? — Появлюсь. Со временем. — Ладно. Буду надеяться. Он понял, что ему сейчас страшно хочется сказать ей что-то возвышенное. Какую-нибудь чушь вроде того, что он ее безумно любит. Но он вовремя удержался. Сказал вместо этого: — До свидания. — До свидания. — В ее голосе была теплота. И он был благодарен ей за это. Услышав частые гудки, положил трубку. Подошел к окну. Видимые отсюда поляна, подходы к тайге и река дышали спокойствием. Набрав номер кемп-крикского отделения, сказал отозвавшемуся Лоусону: — Это я. У вас все с порядке? — Да, сэр.