Региональный босс кинежей, отвечавший за оборону этого сектора, определил доставшуюся ему дефектную высшую нежить в командующие магистральным узлом-крепостью, дрейфующим на перекрестке торговых путей. И для верности залил тому базу данных, собранную как раз для такого случая. «Региональный босс – 5». Повышенный таким неожиданным образом комтур, решил не заморачиваться с неполученным именем и принял позывной своей крепости – «Барра». Новоназначенный комтур Барра не боялся трудностей, точнее просто не умел этого делать. Поставленная ему задача была непроста. Комтуру не было никакой необходимости геройски погибать. Его основной целью было любой ценой сохранить производственные мощности, располагавшиеся рядом со станцией, в глубине богатого астероидного пояса. Две обогатительные фабрики по переработке руды и приличная производственная цепочка по производству ударных перехватчиков и по выпуску разнообразных наземных боевых комплексов: от ударных тяжелых платформ до универсальных дроидов, целая сеть энергетических подстанций. Также в наличии имелось подобие инженерной секции, где трудились кинежи, лишенные начисто военной жилки, но способные неплохо копировать и даже иногда улучшать выпускаемые образцы. И самое главное, в его распоряжении имелся фабричный комплекс по выпуску разнообразных микросхем и чипов для ИИ. Как только в его руках оказались сосредоточены рычаги управления, а полученные базы усвоены, он помимо управления начал активно изучать, что же произошло в мире, пока он пребывал в забвении. Для этого комтур Барра использовал дополнительные вычислительные ресурсы, имевшиеся у него в изобилии. И вскоре кинежь с беспокойством осознала, что мир киберпространства решительно меняется, милитаризируясь и принимая крайне агрессивные формы защиты и нападения. Если ранее в соответствии с законом «О киберпространстве» реализовывался подход, предполагавший повышение пассивной защищенности ИИ, то теперь наметился крен в сторону наступательной составляющей. Изобретались убийственные боевые вирусы и хитроумные трояны, маскирующиеся под что угодно, лишь бы достигнуть операционной среды и взломать программный код. Прочь были отброшены призывы не создавать автономных полуразумных сетевых ботов с одной-единственной целью – убивать. Получаемые данные из мировой галасети свидетельствовали – основной акцент смещался на наращивание возможностей нанесения массированных киберударов. Зачем воевать в реальности, если можно нейтрализовать противника в цифровой среде. Поэтому выводы, сделанные комтуром, были парадоксальны. Именно человеческий фактор станет основным и решающим в предстоящей войне. И война будет скорее цифровая. Единая Федерация активизировала набор сотен тысяч специалистов в области интеллектуальной обработки компьютерных данных. При минимальном совершенствовании базовых знаний рекрутов по математике и языкам программирования их ускоренно готовили к работе с большими объемами данных. Проще говоря, у федерации ремесленников-программистов было в сотни раз больше, чем у кинежей. А относительно небольшая группа талантливых высших кинежей никогда не сможет выстоять под организованным натиском слабого, но многочисленного врага. Именно поэтому комтур Барра решил пойти своим путем. Он сознательно перевел часть производственных мощностей в совершенно другие районы астероидного облака, нежели это предписывалось генеральным планом, и законсервировал их. Также ему удалось построить резервный пункт управления в виде массивной крепости, которая помогла бы спрятаться ему и остаткам его сил в случае поражения. Для того, чтобы построить крепость, комтур Барра частично перераспределил ресурсы и около десяти процентов мощностей направил на обустройство своего запасного пункта управления. Всего за три года глубоко в центре астероидного облака, на огромном планетоиде появилось укрепление, которое растянулось на шесть километров и было разделено на три производственные зоны, цитадель и склады стратегического резерва. Укрепление имело подземные тоннели и многочисленные выходы в количестве более пятидесяти. Способные, если надо выпускать, даже корветы и фрегаты. Стены форта были сделаны из бронебетона десять – пятнадцать метров в толщину, внутри форта имелись массивные здания, способные превратиться в долговременные огневые точки. Весь укрепрайон был нашпигован замаскированными средствами пассивной защиты, силовыми экранами и орудийно-зенитными комплексами. Также в наличии были многочисленные ракетные батареи и самое страшное оружие кинежей против людей – биоэлектронные пушки. Всем этим управляли обособленные компьютерные системы, лишенные сознания, даже не осознающие, в отличие от простенького ИИ, того, что они делают. Комтур Барра принял волевое решение и сознательно изменил архитектуру электронных чипов. Он банально объединял их в некие суперкомпьютеры, где у каждого из них наличествовало до восьмидесяти тысяч процессоров на борту. Так рождались цифровые монстры, лишенные самостоятельности и невероятно защищенные, ведь их базовые программы отличались, благодаря комтуру, от всего, что выпускала Единая Федерация и программисты кинежи. Но как выяснил опытным путем пытливый и крайне осторожный комтур Барра, блестящий план – не залог успешной операции, когда в дело вмешивается случай. Его скромный караван, который он возглавил после уничтожения основной крепости, осторожно крался в астероидном облаке, стремясь побыстрее попасть в свой укрепрайон, когда натолкнулся на отряд вольных охотников за удачей, собиравшихся поживиться у старателей, обитавших в этих местах. В жаркой и скоротечной схватке победили кинежи. И теперь вот уже почти тридцать лет комтур Барра медленно кружил на орбите безымянного планетоида в безнадежно мертвом звездолете, посреди прочих обломков своего каравана и уничтоженных пиратских кораблей. В сухом остатке в тактической сети комтура сейчас наличествовали один действующий локатор-дальномер, три тактические единицы малых перехватчиков с ополовиненным боезарядом и практически сухими баками и шесть тяжелых модулей активной обороны в разной степени готовности. Не считая многочисленных боевых роботов, объединенных одним признаком – пехотные. Это было все, что сумели собрать, починить и реанимировать три чудом уцелевших ремонтника-кинежа. Но волшебниками они не были. Починить изуродованные двигатели кораблей им оказалось не под силу. Послав запрос исполнительной части дальномера, комтур Барра с удивлением узнал, что практически рядом с ними сейчас очень медленно, используя только маневровые двигатели, движется каботажный грузовоз. Комтур Барра отреагировал даже поспешно, чем было необходимо, потратив на обработку информации одну миллисекунду. Столько же ушло на формирование инфопакета: «Сформировать абордажную группу из остатков штурмовой секции Z-12 и отделения личной охраны. В группу включить одного ремонтника. Старшим назначается невидимка P/ТД-281. Цель – захват звездолета. Нейтрализация экипажа. Приоритетная задача сохранность оборудования, особенно двигателей». В дальнейшем от комтура Барра уже ничего не зависело. Назначенные кинежи были опытными бойцами и имели колоссальный боевой опыт. Кто бы там не был на звездолете, он был обречен. Скорее для проформы, повинуясь заученному протоколу о предотвращении дружеского огня, комтур послал зашифрованный сигнал и завис на долгие две секунды, получив отклик. Ответный сигнал утверждал, что там, на звездолете, была высшая кинежь. Уникальное имя Ингрид. Верификационный код и многоступенчатая система опознания сработали безукоризненно. Вероятность такого события оценивалась как одна двадцатая процента. Еще четыре десятых процента комтур отвел на тактическую хитрость человеческого экипажа. Комтур Барра прекрасно понимал значение слова «отчаиваться». И лишь мгновенно возникающие и тут же распадающиеся цепочки нейронных связей, формирующие алгоритмы его поведения, удерживали кинежь от того, чтобы не впасть в такое состояние. Однако эмоциональная составляющая события оказалась превалирующей над холодным кибернетическим разумом. Фильтры банально не справлялись, и обрывки воспоминаний вновь заполонили вычислительные мощности процессоров. Понимая, что необходимо действовать, если он не хочет замереть и дожидаться, когда цифровая буря утихнет сама собой, комтур Барра принял мудрое решение перегрузить часть процессоров, тем более что среди хаотичных обрывков картинок-воспоминаний неожиданно сложился еще один пазл о прошлом: «Он неспешно маневрировал на своем юрком курьерском звездолете, мимо грозных ракетных платформ и неповоротливых летающих орудийных башен, приближаясь к стратосфере планеты Лонхев. На правой руке у него мигал спокойными зелеными огоньками браслет курьера со срочным донесением и новым обновлением к программной оболочке защитных серверов, удерживающих бесчисленное количество вирусов, рвущихся по галасети на планету. Двигатели работали с перебоями, и он не хотел рисковать и застрять в оборонительном поясе Лохнева. Ведь его миссия едва не была сорвана, когда курьерский звездолет был атакован вражеским фрегатом. Из той схватки он вышел чудом. Броня звездолета оказалась иссечена ударами и измочалена в мелкое решето. Энергетический щит сгорел от непосильных нагрузок. А видавший лучшие времена движок теперь из-за частого включения режима форсажа годился разве что в утиль на переплавку. Но посланник держался с достоинством. Не отвечая на глупые смешки дежурных операторов локационных станций и пилотов перехватчиков, сопровождавших его, он прямиком посадил свой звездолёт в указанную точку и с облегчением вручил удивленному премьер-министру планеты курьерский браслет, письмо и верительную грамоту, подтверждавшую его статус. Вести, доставленные им, были скверными. Флот диких, в который раз смяв заградительные погранотряды и опустошив пограничные колонии, вторгался в республику с южного направления. Государственный совет обороны бросил почти треть своих сил на них. Остальные части и соединения продолжали стоять на западной границе, в ожидании удара объединенных армий западного альянса. Ни сил, ни возможностей разобраться с мятежными губернаторами северного сектора у республики не было. Уже пал Пур, Гот, на очереди была столица севера Аскань, после нее лежала прямая дорога на Лохнев. Аскань еще держалась, но это был вопрос лишь времени. Совет обороны устами посланца приказывал подготовить планету к осаде, установив новый порядок подчинения. Власть переходила к военному губернатору, а на местах объявлялась мобилизация в надежде из местного ополчения сформировать основу северной группировки». На этом цепочка связных воспоминаний обрывалась. Но комтур Барра воспрял духом. Тут уже содержалась интересная информация о прошлом, и возможно, скоро он сможет узнать о той жизни до оцифровки… * * * Утро начиналось как обычно. Олег открыл глаза практически за час до восхода солнца и легко вскочил со своей кровати. Пока руки аккуратно заправляли ее, отрок раскладывал по «полочкам» приобретенные знания после ночного урока. Помимо них уже некоторое время мальчик вот такими утренними часами напряженно размышлял, что же ему делать. Сказать по-честному, ему очень хотелось обратно в цивилизацию. Но еще больше не хотелось вновь попасть в плен и подвергнуться новым непонятным опытам. Ведь ночной голос был прав в своей неумолимой логике – никому нельзя доверять. Олег хлебнул из глиняной кружки прохладную водичку и съел крохотное яблоко, припасенное с вечера. Выглянув в окно, собрался было, по давно заведенной привычке, помедитировать до восхода солнца на свежем воздухе, но неожиданно понял, что произошло что-то очень невразумительное. Пытливый взор Олега, подстегиваемый бесконечными ночными тренировками на внимательность и наблюдательность, сразу уловили едва видимые перемены. Там вдалеке, где располагался стационарный пост императорских стражников, сейчас находилось не менее полусотни вооруженных бойцов, когда в обычные дни там дежурило от силы трое гвардейцев императора. Перед главным входом, ведущим в покои принца, стояло не менее тридцати гвардейцев. Все в доспехах. Их сдержанное поведение, отсутствие смеха – жаль, что обрывки разговора на такое расстояние не долетали, – указывали, что некое происшествие имело место быть. Затем в утренние привычные звуки вплелся новый посторонний шум. Мальчик смог понять это не сразу. Лишь вслушавшись и крепко подумав, он догадался, что это был далекий колокольный звон большого императорского кафедрального собора. Звенели разом все колокола, возвещая, что глас церкви и бога необходимо срочно донести влиятельным прихожанам. Но как ни удивительно, утреннюю тренировку не отменили. Вот только лица гвардейцев были весьма далеки от благодушия. А сама тренировка приобрела какой-то отчаянный характер. Выросло количество невынужденных травм. Но толком никто ничего не говорил. Ну а слушать досужие сплетни слуг Олег считал неразумным. К обеду ожидаемо нарисовался принц со своим неизменным наставником-телохранителем Дюком. «Свистать всех наверх» – что значила эта фраза, Олег толком не помнил, но ее любила говорить сводная старшая сестра из той жизни. И сейчас она как нельзя была кстати. – Привет. Идем, – сказал принц Олегу, ничего не пояснив. Олег молча повиновался. Он обстоятельно и плотно пообедал и был готов практически ко всему. За летней кухней их ждали десяток незнакомых телохранителей и три взнузданные лошадки. – Переодевайся. – Принц самолично достал из дорожной сумки кожаные штаны, дорогую на вид рубаху, кольчугу тонкого плетения и неплохую куртку со вставками опять из кожи. – Отец хочет тебя видеть. Не хочешь ничего спросить? – Сам расскажешь, не вытерпишь. – Олег флегматично пожал плечами, начав примерять обновки. За эти полтора года на этой планете он здорово растерял присущее обычным мальчишкам любопытство. Во-первых, из-за осторожности, во-вторых, из-за ночного обучателя, отвечавшего практически на любой вопрос. Принц действительно не утерпел. Новости были шокирующие. Древняя обитель – монастырь святого Иосифа – подвергся нападению. Подробностей никто толком не знал. Слухи ходили дичайшие. Столичный митрополит лично с амвона кафедрального собора проклял нападавших и призвал к походу за веру. – Держи. – Дюк, дождавшись, когда Олег пере-оденется, кинул мальчишке перевязь с коротким клинком. – Он твой теперь по праву. Олег легко поймал ножны с мечом и, не удержавшись, обнажил свое первое настоящее оружие. Листовидный клинок из качественной стали выглядел отлично. Добротная работа сочетала в себе баланс и прекрасную заточку. Лезвие длиной в локоть взрослого мужчины хищно смотрелось в руках мальчика. – А это от меня. – Принц протянул своему будущему напарнику засапожный узкий стилет. – Теперь едем. Нельзя заставлять отца ждать. – Запомните главное, мальчики. Официально о событиях в обители ничего никому не известно. Император и его приближение в сложном положении. Подняли голову оголтелые фанатики веры. Идут странные разговоры о чистоте расы. Держите язык за зубами, особенно ты, Стив. – Большего Дюк не добавил. Но и этих слов хватило Олегу, чтобы понять, масштаб происшествия глобален для этого государства с его патриархальным укладом. Затем последовала неспешная конная прогулка. Олег уже достаточно сносно держался в седле, благодаря полученным урокам. Дворец отца Стива располагался в восточной части дворцового комплекса и охранялся наемниками. Им здесь доверяли гораздо больше, чем прочим. По пути Олег лишний раз убедился, что сейчас родовое гнездо императора выглядит, как большой растревоженный улей. – Ваш отец ждет вас. – Напыщенный управитель, выскочивший навстречу, сразу не понравился Олегу. Особенно его взгляд. На Олега этот расфуфыренный франт вообще не посмотрел, хотя, по сути, этот визит был затеян ради него. На Дюка он смотрел с сожалением, а вот на принца – с ненавистью. И пока принц что-то весело обсуждал с Дюком, а управитель отдавал команды слугам и служанкам, Олег сделал то, чего бы делать не следовало. – За нами, в готовности, – веско бросил он старшему десятка охраны принца, попытавшись скопировать интонации и напор наставника Глэда из школы фехтования. И бывалый десятник купился. Точнее у него не было оснований не выполнить такой, в сущности, простой приказ. – Спешиться, – приказал он. – Трой, останешься здесь. Остальные за его высочеством. – Но куда, зачем… – залепетал обеспокоенный управитель. Принц лишь отмахнулся. Он не придал значения поведению управляющего. В силу возраста и бесшабашности ему было вообще все равно: охрана, хмурые взгляды и тому подобные знаки. А вот Дюк все понял правильно. Он положил руку на эфес своего меча и отстегнул кожаный ремешок, затруднявший выхватывание меча из ножен. Так, дружным отрядом, они направились в зал для приемов. Поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж, Олег по чуть-чуть стал отставать и в итоге оказался предпоследним. Когда он оглянулся, то ему захотелось превратиться в маленького мышонка и юркнуть норку. За ними, особо не скрываясь, двигался отряд воинов, раза в два больше по численности сопровождения принца Стива. Тем не менее, никто отступать не собирался. Уверенно продвигаясь вперед, их маленький отряд вошел в строгий беломраморный зал, величественный и строгий, с огромными бронзовыми золочеными люстрами, с портретами полководцев в парадных доспехах. Проходя с площадки главной лестницы в дверной проем, Олег обнаружил, что вход очень узок, а вторая створка ложная. – Это зал полководцев. Первый рубеж обороны. – Замыкающий воин захлопнул створку и заложил засов. Теперь преследователей от них отделяла мощная деревянная дверь. Но тут со всех сторон хлопнули все прочие двери зала, и сюда хлынули вооруженные высокородные. В основном молодые и наглые. Возглавляла эту неорганизованную толпу группа из пяти латников, взявших в кольцо еще одного мальчишку. Тот выглядел постарше и гораздо толще Стива. – Это сводный брат Стива, принц Гай. Они ненавидят друг друга. Быть беде и крови, – Дюк успел это сказать Олегу, перед тем, как совсем не по-благородному оттащил своего подопечного за шкирку назад под защиту телохранителей. Пришлые благородные неодобрительно загудели при виде Дюка. Его знали и признавали его силу. Мастер меча лениво дернул рукой, и в ней, как по волшебству, заиграло обнажившееся лезвие меча. Возникла звенящая пауза. На стороне принца было девять телохранителей в тяжелой броне и мастер меча Дюк. На стороне сторонников принца Гая насчитывалось почти сорок вооруженных благородных. Но никто их них первым кидаться в самоубийственную атаку не хотел. Все они словно ждали чего-то. У Олега вновь все заныло от недобрых предчувствий. Он активно завертел головой, не понимая, что ищет. Но вновь необъяснимым образом юноша скорее почувствовал, чем осознал, что на втором ярусе зала, за узкими перилами кто-то прячется. Мальчик присмотрелся внимательно – чужак был в монашеской рясе. А в руках неизвестного блеснула вороненная сталь огнестрела. Даже не понимая, что он увидел, мальчишка ощутил, как в памяти неведомым образом стали всплывать строчки: «Пистолет Гафурмана, специальный, самозарядный. Разработан для использования в спецподразделениях силовых ведомств Единой Федерации. Позволяет вести прицельную стрельбу на дистанции до ста метров, гарантированно поражает цели в средствах индивидуальной защиты. Выводит из строя транспорт и иную небронированную технику. Представляет собой новый комплекс оружие-патрон, который эффективно поражает все существующие средства энергетической защиты. Пистолет при этом имеет приемлемые размеры, вес и силу отдачи, а пуля используемого патрона – высокое пробивное и останавливающее действие». Невероятным усилием воли прервав поток неведомой справочной информации, Олег было собрался сказать о своем открытии Дюку. Но его тело решило за него само, как ему быть. Точнее на судорожно-паникующие движения вдруг наложилась матрица идеального броска кинжала. Рука пришла в движение, послав стилет с необыкновенной точностью в фигуру за перилами. Незнакомец завалился кулем, а огнестрел выскользнул из его рук и полетел вниз. Грохот от его падения послужил сигналом к нападению. Почти два десятка благородных ринулись на Дюка и телохранителей принца, подбадривая себя криками. Но напоролись на адекватный ответ. Дюк был неподражаем. Резкое ускорение вперед одновременно со скоростным выпадом, затем скольжение назад, с показом ложного укола, и очередное взрывное нападение, выполняемое с обведением вооруженной руки противника. Не успела схватка начаться, а двое врагов были уже убиты. Тем временем поле боя наполнилось криками, лязгом доспехов, ударами заточенной стали. Но строй латников принца Стива был непоколебим. Вот когда Олег оценил смысл упражнений, в которых иногда участвовал. Когда нападавшие отхлынули, на лакированном полу лежало шесть бездыханных тел, еще четверо были ранены, залив своей кровью паркет.