Вниз посыпались обломки поврежденных машин. А несколько подбитых неуправляемых катеров с грохотом врезались в близь стоявшие здания. Это только усилило панику и количество жертв. Расправившись с катерами поддержки, башни на мгновение смолкли, перезаряжая опустевшие магазины, и вновь открыли огонь по истончающейся силовой защите премьер-министра, попутно выцеливая вьющиеся вокруг дроны-камеры. Картинка трансляции на несколько секунд зависла, и Хэлвиг с бароном перевели свои взгляды на панорамное окно, уже окутанное маревом силового щита. Там все было в черном дыму чадящей подбитой техники, и на фоне десятка убитых тел виднелись лишь росчерки постоянной стрельбы по едва справляющемуся щиту премьер-министра. Но тут прямой эфир с покушением на лидера Единой Федерации возобновился. – Кто меня слышит, летчики, поднимайте штурмовики, идите на выручку верховного! Вновь чудом уцелевшая летающая камера смогла выхватить бледного начальника охраны премьер-министра. И расшифровать его речь по губам. Но призыв, видимо, остался без ответа. – У лорда Гроура очень натянутые отношения с военными. Раньше, чем положено по нормативам, они не прилетят. – Барон успел безэмоционально прокомментировать яростный посыл начальника охраны и следом рукой указать Хэлвигу на четверку бойцов, возникших на проспекте неведомо откуда. В странной черной пластинчатой броне они уверенно направлялись к подбитому членовозу, где скрывался премьер-министр, стреляя необыкновенно точно в головы пытавшимся сдержать их наступление, охранникам и полицейским. – Это биоэлектронные пушки. – Хэлвиг хорошо запомнил видеоряд с Аракса и после секундного замешательства произнес: – Это кинежи. Охрана догадалась об этом, видимо, еще раньше и сейчас сосредоточила все усилия на этой четверке. Но остановить их не могла. Выстрелы, попадающие по броне, лишь на несколько секунд сбивали тем прицел, а потом эти дьявольские создания уверенно двигались к цели, продолжая метко стрелять в ответ. Их по-настоящему сдерживали лишь редуты силовой защиты, но и через нее кинежи умудрялись пробираться, правда, теряя при этом достаточное количество времени. Но вот на горизонте показались многочисленные черные точки. Камеры немедленно укрупнили изображение. Это летели беспилотные десантные дроны полицейского спецназа. – На подходе оперативный резерв спецназа полицейского департамента, – прокомментировал невидимый комментатор трансляции. Башенные модули мгновенно развернулись в сторону новой угрозы и выпустили рой ракет. Но первый атакующий залп десантные дроны выдержали и затем стали сбрасывать капсулы с десантом. Те падали, выпуская облака серого дыма, из-за которого на время весь проспект заволокло непрозрачным густым облаком. Следом в небе начали рваться дымовые шашки с максимальной частотой, маскируя места приземления десанта и помогая им при выполнении маневров минимизировать потери. Изображение вновь сменилось, показав проспект с высоты птичьего полета. Там, высоко в небе, сформировался целый клин из спешно собранных полицейских дронов, которые ринулись в безнадежную атаку против огневых башен. Тем временем более полусотни полицейских спецназовцев в тяжелой броне, десантировавшись и закрепившись, попытались атаковать четверку высших кинежей, пока ракетно-артиллерийские модули вели отчаянный бой с пребывающими со всех сторон полицейскими дронами. Но у атакующих нашелся свой контраргумент. Из ям, откуда появились башни-модули огневой поддержки, полезли такие легко узнаваемые силуэты низших кинежей. Только их воспаленные кибернетические мозги могли придумать таких паукообразных уродцев. Бой вспыхнул с небывалой силой. Спецназ, наверное, впервые оказался в положении не охотника, а жертвы. Натасканная на бездоспешное и слабо вооруженное воинство уличных банд и криминальных кланов, не рискующих принимать открытый бой, полиция столкнулась с организованным сопротивлением профессионалов, вооруженных до зубов и умеющих воевать правильно. Вновь оперативно сработал режиссер трансляции, выхватывая в очередной раз искаженное гневом и яростью лицо начальника охраны премьер-министра. Тот буквально кричал: – Меня интересует, почему не выдвинулись войска в нашу поддержку. Обещали, что подразделения центрального военного округа будут здесь с минуты на минуту. Силовой периметр на последнем издыхании. Осталась только одна энергетическая ячейка. Спецназ гибнет. Никого больше нет. Понимаете вы, что это означает? Следом трансляция переключилась на волну полицейского спецназа, очевидно, режиссер получил доступ к кодам для дешифровки разговоров: – Первый. Это Блик. У нас потери. Семнадцать двухсотых. Более двадцати тяжелых трехсотых. Это ловушка. Нас атакуют орды низших. Держимся из последних сил. – Пожалуйста, повторите и подтвердите. – Здесь вокруг перестрелка, мы застряли. Требую немедленной эвакуации. – Запрашиваю эвакуацию. Доложите обстановку. – Мы смогли подавить два башенных модуля и вывести из строя одного высшего кинежа. Пожалуйста, поторопитесь, у нас осталось мало патронов. Низшие кинежи лезут отовсюду, мы не продержимся долго, пожалуйста, поторопитесь. – Подтверждена эвакуация. Удерживайте их, продолжайте вести ответный огонь. Отступайте в безопасное место, поддержка с воздуха уже в пути. Дайте ваши точные координаты… Тем временем охране премьер-министра удалось свалить второго высшего. Но это был последний их успех. Больше живых защитников вне периметра защитного поля не осталось. Горсть чудом выживших охранников сконцентрировалась вокруг трапа, под которым скрывался лорд Гроур. – Я приказываю нанести удар с орбиты. По координатам… Камера выхватила нового персонажа этой драмы. Видимо, прежний начальник охраны был убит, или ему уже было не до разговоров. Некий тучный мужчина с бегающими глазами с трудом сдерживался, чтобы не перейти на крик. – Код подтверждения «один-шесть-девять-ноль. Альфа – Клык – Бериллий». То, что такой приказ оказался роковой ошибкой, стало понятно чуть позже. Сначала после тридцатисекундной паузы точно в место расположения правительственного членовоза ударил пристрелочный луч боевого орбитального лазера. Никто толком не успел даже среагировать, как затем лужайку накрыло пятью или шестью орбитальными ударами тяжелых оборонительных платформ, прикрывавших столицу с ближнего космоса. Дичайший грохот ударной волны разбился о силовые редуты, перепахав все вокруг. Но это было еще не все. Рукотворное море плазмы на мгновение облепило находящуюся на последнем издыхании защиту премьер-министра и спустя пять секунд поглотило ее… – Страшная смерть, – сказал потрясенный Хэлвиг. Он начинал понимать, в какую историю втравил его Людвиг Август фон Цер, намертво повязав большой кровью. – А вот и военные, – прокомментировал барон картину подлетающего десятка боевых штурмовиков и полусотни десантных катеров. Затем он выключил трансляцию и обратил свой взор на меню, которое как всегда было на высоте. И состояло из супа из раков, пирожков, стерляди в шампанском, телятины, холодного заливного из куропаток, жаркого – индейки и молодых цыплят, цветной капусты и стручков, горячего ананаса с фруктами, мороженого с подливой из малины. Он добавил: – Я чертовски проголодался. А по залу уже шелестела, набирая силу, оглушительная новость: смерть премьер-министра официально подтверждена. Выход из зала был перекрыт оперативно прибывшими представителями спецслужб. Несколько прибывших человек были украшены крутящимися вокруг них контекстными ссылками, указывающими их статус: «Следователи по особо важным делам главной военной прокуратуры». Мгновенно разместившись за освобожденные столики, они приступили к выборочному опросу присутствующих. И хоть за окном было видно, как военные еще вели бой, вылавливая остатки недобитых кинежей, вышколенные официанты принялись за привычную работу, раз уж стало понятно, что выступления не будет и быстро покинуть ресторан гостям не под силу. – Послезавтра сенат утвердит создание особой комиссии. С учетом срочности и важности темы все бюрократические процедуры займут неделю. К этому сроку, как состоится первое заседание Сенатской комиссии по порталам, мне нужен примерный план действий. Какие мысли есть? Что нужно в первую очередь? Раз уж мальчишку найти нам не удалось. – Барон сделал заказ и вернулся к разговору о насущих проблемах. Словно ничего и не произошло несколько минут назад. – Нам нужен результат. Любой положительный результат. – Самое перспективное – это архивы. Но по времени – год минимум. Раньше ничего не получится. Также есть, если верить данным расследования на Пелекасе, неплохая зацепка по сестре мальчишки. Но в первую очередь нам нужно проверить Циркур. Возможно, придется слетать лично. – К сожалению, это невозможно. Циркур на один год блокирован военными. Исключений нет ни для кого. Кстати, все хотел спросить, как тебе твоя личная телохранитель – Стэфани? Хэлвиг отчетливо понял, барон проверяет его, пытаясь нащупать ту самую степень его пластичности. И поэтому ответил максимально резко, вместе с тем вежливо: – Близость с ней превзошла все ожидания. Она умеет доставлять невероятное, немыслимое наслаждение, от которого можно рычать в экстазе. Барон осекся, поняв, что его собеседник умеет не только быть гибким, как положено опытному дипломату, но и по-настоящему жестким собеседником. – Ну, с такой охраной тебе ничего не страшно. Тем более, я полагаю, все наши проблемы уже разрешились. Значит, с тебя подробный план действий. И список желаемых полномочий. – Мне нужен доступ к архивам корпораций. Я уверен, что у них должны остаться многочисленные сведения о членах ордена Круга и об их чертовых портальных камнях. – Да какие сведения, и так все давно известно, нам главное получить состав, способ их воспроизводить! – барон горячо вступил в дискуссию, давая выход эмоциям. – Если бы все так было просто. Телепортация, точнее способ, применяемый орденом Круга, никто не смог повторить. Математические принципы, известные современной науке, здесь не работают. Мы знаем, как это сделать. Но почему это происходит, не имеем ни малейшего понятия. Большинство независимых специалистов уверены – эти порталы и портальные камни производное чего-то грандиозного. Поэтому нам очень нужно обобщить и систематизировать все данные. – Составляй список, будем нагибать всех, и запомни – если понадобится, не нужно чураться закатать рукава повыше и покопаться в дерьме поглубже, для более полного освещения обстановки. Копаться в дерьме не стыдно, стыдно получать от этого удовольствие… В этот момент их разговор прервали. Антони Машкевич со своей молодой спутницей приблизился к столу собеседников, немного кашлянув для приличия. Барон и Хэлвиг вопросительно посмотрели на мультимиллиардера. А тот, хлопнув свою спутницу чуть ниже спины и указав ей на выход со словами: «Иди, расскажи следователям, что ты видела», обратился с немым вопросом к барону. Но тот никак не прореагировал, давая понять, что говорить можно и при Хэлвиге. – Барон, мне приятно сообщить вам лично, что наш инвестиционный фонд одобрил открытую заявку сената на предоставление дополнительного пожертвования в размере ста пятидесяти миллионов кредо. Также после рассмотрения и одобрения Советом директоров ежегодной программы расширенного финансирования перспективных проектов я гарантирую предоставление еще пятисот миллионов кредо для инвестиционных программ сената. – Отличные новости. – Барон позволил себе тонко улыбнуться. – В свою очередь хочу заверить вас, что те ограничительные меры, предпринятые покойным премьер-министром в отношении клуба шести, которые существенно сузили вашу способность для маневра, станут целью пристального изучения Сенатской комиссией по финансовому контролю в самое ближайшее время. И, разумеется, на время расследования действие этих мер будет приостановлено. – Да, такая трагедия. Очень жаль. Премьер-министр был отличным человеком. А что теперь? – Правительство подает в отставку. По его судьбе, разумеется, единого мнения быть не может. Но сенат будет настроен решительно. Необходима консолидация нации в столь трагический момент. – Есть ли вероятность, что кандидат, предложенный сенатом, нам нравится? – Естественно. Это будет обязательно учтено. Хэлвиг слушал этот разговор и заставлял себя улыбаться. Такой откровенный лоббизм и неприкрытый интерес к формированию будущего правительства говорил о многом. Среди корпораций, входивших в шестерку изгоев, были энергетический гигант «Эни», строительный монстр «Комтуза». Род деятельности этих компаний позволял предположить, что они пытаются разузнать возможности на случай, если им удастся вернуть прежние позиции и вновь попасть в клуб двадцати. Хэлвигу не доставляло никакого удовольствия сидеть и слушать все это. Эту «высокую» политику. Положение спасла Стэфани. Они возникла, словно ниоткуда, и, извиняясь, тихо произнесла на ухо подопечному пару фраз. – Господа, если не возражаете, я пойду. Военные предоставляют нам коридор на орбиту. Потом такой возможности не будет. Очень много дел. – Хэлвиг пожал обе протянутые руки и удалился. Следователей военной прокуратуры Хэлвиг не боялся. У него, как и у большинства здесь присутствующих, был полный иммунитет от любого преследования со стороны правоохранительных органов. * * * – До посадки на Агуаскльену осталось восемь часов. Госпожа, какие будут приказы? Ингрид оторвалась от виртуального монитора и спросила: – Комтур Барра на связь выходил? – Нет. – Ингрид жестом показала, что ей тогда ничего не нужно. Она двенадцать часов назад переслала ему зашифрованный текст, добытый при налете на хранилище казначейства, который должен был пролить свет, где именно искать архив своего покойного нанимателя. И тот не подвел, взломав код высшей категории сложности всего-то за три часа, используя колоссальные возможности своих суперкомпьютеров. Теперь ее путь лежал к очередной пограничной планете, где потребуется с боем добыть искомое. Надо было отдать должное невероятному комтуру. Всего неделя, проведенная с ним рядом, заставила Ингрид многое переосмыслить. Теперь все виделось совершенно в другом ракурсе. Предоставленные комтуром документы, факты, исторические справки и своя интерпретация прошедших событий показали Ингрид всю утопичность нынешней борьбы уцелевших кинежей против человечества. А старший помощник, отвечавший на звездолете за абордажную команду, тихонько прикрыл дверь каюты и показал огромный кулачище двум скучающим бойцам-охранникам, стоявшим возле отсека капитана, на его взгляд, зевавших слишком шумно. Кинежь привычным жестом поправила свою челку и совсем по-человечески вздохнула, ей очень хотелось уже начать менять облик. Но логично это было сделать после завершения операции. Ингрид никогда не была стратегом и надеялась к следующему сеансу связи с комтуром Барра получше изучить собранные данные и даже предложить свои наработки по задуманной ей операции. Сознание кинежи сейчас разделилось на два потока. Поэтому обработка данных и предметный анализ закачанного шли очень медленно, так как большую часть доступных средств вычисления Ингрид бросила на поиск эффективных способов проведения в жизнь операции прикрытия. Мало было найти человека, завладевшего вожделенным архивом. Требовалось затем внедрить своего верного человека в вертикаль теневой власти Единой Федерации. Дать ему денег и помочь со вставанием на ноги. Нужно было предусмотреть создание универсального канала связи с сильными мира сего. Предложить то, от чего не отказываются. Ингрид поняла одно: чтобы выжить – нужно договариваться… А пока ее ждали дела насущие. Третья планета в системе Пелекас – Агуаскльена. Именно туда сбежал некий Леон Роуз, едва прослышав про проблемы своих подельников с давешней кражей ценностей из банковских ячеек «Первого объединенного общества взаимного кредита». Сейчас планета представляла собой настоящий стальной клубок натянутых нервов, частных армий, вооруженных до зубов, и полного игнорирования законов федерации. Хотя раньше все было по-другому. Планета была терраформирована самой последней в этой системе. И долгие годы являлась золушкой или по-научному – аграрной житницей, но не более того. Ее эксплуатировали, но особо инвестиций не вкладывали. Однако все изменилось, когда в один из неурожайных годов, от отчаяния, лишившись государственных субсидий, фермеры из ряда труднодоступных горных деревушек Агуаскльена стали выращивать легкие наркотики – марихуану. Они обладали обширными познаниями в сельском хозяйстве и ботанике, что позволило им быстро добиться верного результата. Первыми наркоторговцами стала кучка сельчан, связанных родственными узами. По большей части они были выходцами из небольшого горного северного штата Аскола. Этот бедный аграрный штат, зажатый между бескрайними водами Южного океана и горами Сьерра-Коги, примерно в пятистах километрах от крупнейшего планетарного космопорта, стал идеальным местом для выращивания, сбора и поставок марихуаны на другие планеты и на орбитальные станции Пелекаса. Поначалу здесь без затей выращивали одну марихуану или скупали ее у других «садоводов» побережья, а затем переправляли наркоту в космопорт. Десятки лет это оставалось стабильным и не слишком рискованным мелким бизнесом, а насилие не выплескивалось за пределы узкого мирка крестьян-наркодельцов.