Проклятье… Этот поход и без того доставлял немало неудобств. Излишне широкая одежда, необходимость постоянно прятать оружие, защечные подушечки, которые не только мешали есть, но и на ночь от них нельзя было избавиться, рядом все время болтались посторонние. Ни раздеться нормально, ни пожевать. Если еще и сны начнут действовать на нервы, то к концу недели я начну убивать просто за то, что кто-то наступил мне на ногу. – У-у-у! – как по заказу раздалось из темного леса. – У-у-у! Ну да. Еще и волки объявились. Понятно, что близко они не подойдут и на большой отряд нападать не станут. Но черт меня возьми! Этот вой будоражил в моей душе так много ненужных эмоций и так отчетливо воскрешал в памяти то время, когда я не был человеком, что на мгновение мне тоже захотелось запрокинуть голову к небу и ответить лохматому брату. Хотя он, наверное, не поймет? Или же поймет… Кто его знает? Кое-как пригладив торчащие дыбом волосы, я успокоил зашедшееся в бешеном галопе сердце и огляделся: до рассвета было еще далеко. Арх благополучно похрапывал под навесом. Слева от него виднелись фигуры Ужа и его закадычных приятелей: Ежа (так этого худощавого парня прозвали за колючий нрав и излишне короткую стрижку) и Зюни – не особо разговорчивого и флегматичного, как мой мерин, здоровяка. С другой стороны от бритоголового устроился Хорт и вторая малознакомая мне троица: Гриф, Коготь и Ворон. Поодаль, подчеркнуто отдельно от остальных, устроился на ночлег рино Кэрт, хитроумный амулет которого светился в ночи особенно сильно. По крайней мере, для моих глаз. А вот Зиля, который вчера рвался во второе дежурство, я почему-то не увидел. Хотя нет, вот он мирно храпит прямо над ухом у Хорта. А возле потухшего кострища маячит совершенно другая тень. Более рослая, массивная, с подозрительно знакомой аурой, которую практически не приглушил мудреный артефакт императора. Откинувшись на древесный ствол, его высочество казался расслабленным и даже спящим. Но стоило мне встать, как из темноты тут же раздался его спокойный голос: – Куда? Я выразительно покосился в сторону отхожего места. А затем двинулся в ту сторону, аккуратно переступая через спящих попутчиков. Ножны с мечами на ночь снимать не рискнул – мало ли какие у нас появятся гости? Это было неудобно. Спать, постоянно чувствуя спиной ножны, и вовсе оказалось проблематично. Да еще пришлось тщательно выбирать место для ночлега и устраиваться так, чтобы никто даже случайно меня не задел и не обнаружил, что под курткой находятся посторонние предметы. Но выбора не было. Приходилось приспосабливаться, тем более что во время последней встречи, которая случилась буквально за час до отъезда, император дал четко понять, чтобы я помалкивал. Выбравшись с поляны, я добросовестно посетил импровизированный нужник, тихим журчанием доказав, что поднялся не зря. Но обратно возвращаться не торопился: как только я подтянул штаны, в отдалении снова завыли волки. И снова, как вчера, у меня все перевернулось в душе, а затем появилось нестерпимое, аж до зуда в деснах, желание им ответить. Еще лучше – упасть на четыре лапы, найти их по запаху и встретить незнакомую стаю лицом к лицу. Все же мы в какой-то степени родственники. Пусть и не в физическом плане. «Жаль, что на Тальраме нет оборотней, – со смешком подумал я по дороге в лагерь. – Хотя кто знает… может, я буду первым?» Впрочем, нет. Скорее всего, не буду, ведь оборотней, вампиров, зомби и прочей нечисти, несмотря на наличие темных магов, этот мир не знал. Да, были магически измененные животные и растения. К примеру, в местах с избыточным магическим фоном, где обычное зверье не выживало. Скажем, на полях древних сражений. Особенно тех, где применяли темную магию. В том числе в окрестностях небезызвестного городка под названием Кьер, жители которого были жестоко наказаны за убийство жреца. Или на окраинах южных провинций, где во времена становления империи кипели ожесточенные бои и где лишь магия повелителя позволила имперцам одержать победу. Говорят, до сих пор на южных границах император был вынужден держать усиленные гарнизоны. Но, видимо, его не так уж сильно тревожила эта проблема, если за столько лет его величество так и не собрался ее искоренить. Вернувшись в лагерь, я первым же делом наткнулся на внимательный взгляд его высочества, но Карриан почти сразу отвернулся. А я, по очереди переступив через спящих коллег, вернулся на место и до самого утра пролежал без сна. От нечего делать досконально изучая ауру господина Кэрта и пытаясь прикинуть, можно ли будет взять структуру его амулета как пример для создания аналогичных заклинаний, которые я планировал использовать для собственных нужд. За этим увлекательным занятием меня и застал рассвет. А там и народ начал потихоньку просыпаться. Дежуривший уже под утро Зиль без особых церемоний пнул в бок заспавшегося Ежа. Еж, не открывая глаз, обложил цыгана сочными матюгами. Те, кто уже успели проснуться, беззлобно поржали, и я так понял, что не над Зилем, которого только что со вкусом просклоняли по всем падежам, а именно над Ежом, который, как ни странно, оказался большим любителем поспать. Ворчал Еж на протяжении всего времени, пока народ всухомятку завтракал, сворачивал лагерь, седлал лошадей и выводил их на дорогу. Ворчал, правда, не только на Зиля, а вообще на все подряд. На то, что лето закончилось слишком рано. На то, что солнце еще толком не встало. На то, что птички не поют. На то, что небо снова нахмурилось. На холодный ветер. На лениво трусящую по дороге кобылу… – Давай еще командира по батюшке обложи, – добродушно посоветовал ему Зюня. – Может, тогда полегчает? И только после этого Еж наконец заткнулся. Я потом с интересом изучал их троицу на протяжении всего дня и пришел к выводу, что это необычное трио из тощего зануды, такого же тощего ворчуна и плечистого добряка странным образом выглядело сложившимся. Как спокойный и рассудительный Нерт мог без проблем выносить говорливого Зиля, так Зюня привык не раздражаться на бесконечное брюзжание Ежа. А если вдруг начинал нудить или сомневаться во всем подряд Уж, то его затыкали совместными усилиями. В отличие от них троица Ворон-Коготь-Гриф была удивительно похожа по характерам. Клички… да в общем-то какая разница, кто и когда дал им такие странные прозвища? Зато в бою, как по секрету признался Зиль, эти трое были незаменимы. Ворон чаще всего находился на острие клина и лучше всех в отряде освоил работу с парными клинками, Коготь его прикрывал, а Гриф, как правило, добивал противника, страхуя и помогая обоим. Причем наловчились они это делать настолько хорошо, что в случае заварушки именно на их плечи чаще всего ложилась основная нагрузка. Эти угрюмые парни, кстати, и внешне были чем-то похожи. Темноволосые, темноглазые, светлокожие… У них даже сложение было примерно одинаковым. Схожие привычки. Неизменное стремление избегать пустой болтовни. И даже их молчаливость казалась признаком родства. Или же принадлежности к какой-нибудь организованной группе или, например, к секте. Однако Зиль заверил, что родственниками эти трое не были и даже родились в разных провинциях. В богов, как ни странно, не верили. В отряд его высочества пришли в разное время и по разным причинам. А побратимами стали сравнительно недавно, каких-то лет пять или шесть назад, так что тут подвохов искать не следовало. Я их, конечно, все равно искал, даже ауры дотошно просканировал, пока мы ехали, однако сходства и впрямь никакого не обнаружил. Что же касается странностей, то каких только чудес в мире не бывает. Начиная с меня самого и с того факта, что я вообще здесь оказался с женской душой в мужском теле, с довольно четкими воспоминаниями о жизни между смертью и нынешним воплощением, да еще с обручальным кольцом человека, который едет в паре десятков метров впереди и даже не подозревает, сколько проблем я могу ему создать. – Эй, Мар! – отвлек меня от невеселых мыслей веселый голос Зиля. А затем с моим пегим мерином поравнялась его кобыла. – Нерт тебе, кстати, привет передавал. Сказал, что по гроб жизни обязан будет. Я пожал плечами. – Было б за что… Я ж наугад шил. У меня вообще тогда руки тряслись с перепугу. Виданное ли дело – столько крови зараз увидеть? Я ж в детстве даже на иголки смотреть не мог. В обморок грохался. А тут как все это увидел, как разглядел… – Что ты за девкой-то тогда кинулся, раз испугался? – Да по дурости, конечно, – сокрушенно вздохнул я. – У собак вон инстинкт срабатывает, когда от них убегаешь, ну и меня тоже переклинило. А деваха шустрая оказалась. Как нырнула в кусты, да как втопила… так бы и сбежала, если б об меня не споткнулась. Зиль фыркнул: – Она ж все равно сбежала! – Ничего не «все равно», – возмутился я. – Я у нее оружие, между прочим, отобрал! И туфлю снял! – Раздевать леди надобно сверху, так удобнее, – наставительно заметил цыган под смешки остального отряда. – Эх, пацан, учить тебя еще и учить! Я демонстративно насупился, а Зиль неожиданно помрачнел. Видимо, вспомнил, как опростоволосился на приеме у герцогини. После чего тяжело вздохнул и добавил: – И все же ты молодец. Девку узнал. Напарника мне сберег. Знал бы я раньше, зачем тебя туда отправили, ни на шаг бы не отпустил. – Мне казалось, вам сообщили детали… – Не все, Мар. К сожалению, далеко не все. – Вам сообщили достаточно, – неожиданно бросил едущий вперед Карриан. – А о некоторых вещах не знал даже я, потому что это было пожелание императора. Так, Мар? Я перехватил пристальный взгляд наследника престола и спокойно кивнул: – Верно, ваше высочество. Хотите еще о чем-то меня спросить? Карриан помедлил: – Хочу. Но пока не буду. – Как пожелаете, – пожал плечами я и принялся демонстративно глазеть по сторонам, где, надо признать, не было ничего интересного: кусты, деревья, обочины, снова кусты… За день пути я насмотрелся этого добра уже вдосталь. И, если честно, однообразие тракта начинало утомлять. Как я и предполагал, этим утром мы свернули на еще более старую и запущенную дорогу, поэтому ни деревень, ни караванов, ни просто попутчиков ждать не приходилось. – Если позволите, ваше высочество, мне бы хотелось задать молодому человеку пару вопросов, – неожиданно подал голос маг. Я удивленно обернулся. И вместе со мной заинтересованно повернули головы едущие рядом с Каррианом Арх и Хорт. Зиль снова подъехал поближе. Еж и Уж тоже навострили уши. Зюня удивленно кхекнул. А как отреагировали Ворон, Коготь и Гриф, я не видел – в данный момент эти трое держались в арьергарде. – Спрашивайте, рино Кэрт. Но не обещаю ответить на все ваши вопросы. – Меня интересует твоя способность видеть ауры, – с легкой улыбкой пояснил маг. – Это необычный дар. Признаться, я с таким явлением сталкиваюсь впервые. – Вы не поверите, рино, но я тоже, – доверительно сообщил я, наклонившись к целителю. – Вообще на эту тему довольно сложно рассуждать, потому что никто из нас в этом не разбирается. А я к тому же еще и не маг, поэтому вряд ли смогу пояснить ситуацию. – Жаль. Я надеялся, ты хотя бы подскажешь мне источник своих способностей. – Понятия не имею, что это было. Наверное, в детстве головой вниз часто роняли? Но это не точно, потому что матушка моя ничего такого не рассказывала, а нянька никогда бы не призналась. На губах мага снова мелькнула улыбка, но глаза оставались цепкими, серьезными. – Мар, я бы хотел, чтобы ты как можно подробнее описал мне женщину, которую мы ищем. Ее внешность, ауру… все, что вспомнишь. Я метнул на принца настороженный взор. – Я уже передал всю известную информацию вашему руководству. – Я знаю причину, по которой мы направляемся в Хад, – совершенно правильно расценил мое упрямство целитель. А затем закатал рукав куртки, обнажил предплечье и, когда на нем проступила уже знакомая мне восьмиконечная звезда, только поменьше размерами, спокойно добавил: – Я верен императору, мальчик. А еще в коллекции моих талантов есть умение определять наличие всякого рода магических печатей. Мне нужно продолжать дальше или ты сам догадаешься, о чем речь? Я ощутил, как кожу под рубашкой предупреждающе кольнуло, и хмыкнул. Надо же… Интересно, он знает, кто я, или же просто видит печать, не понимая ее сути? – В данном случае я должен подчиняться командиру отряда, рино. Если его высочество скажет, что я могу повторить для вас то, что не так давно сообщил императору, я это сделаю. Если же нет… – Говори, – ровно велел Карриан. – Своим людям я доверяю полностью. Каждый из них принес мне магическую клятву. Так же как рино Кэрт принес клятву моему отцу. Я кивнул: – Хорошо, ваше высочество. Надеюсь, мой рассказ скрасит вам время до привала… После полудня мы остановились, чтобы дать роздых лошадям. К тому времени я уже успел рассказать все, что знал по поводу вышеупомянутой леди, ответил на вопросы Кэрта и даже ни разу при этом не соврал, хоть кое о чем умолчать все-таки пришлось. Само собой, Зиль тоже рвался узнать подробности, но о том, что произошло в беседке, с соизволения императора, знал лишь я, его высочество, чудом выживший Нерт, которому было приказано молчать, и один из людей герцога эль Соара, на лояльность которого также можно было рассчитывать. Я, если честно, ждал, что в какой-то момент от Карриана все же последуют вопросы, но ни вчера, ни сегодня он эту тему не поднимал. Даже не пытался, хотя возможность поговорить наедине была, и не одна. А когда Зиль попробовал настоять, одного взгляда его высочества оказалось достаточно, чтобы цыган сообразил, что лезет не в свое дело. Во время привала костер разводить никто не стал, поэтому перекусывать снова пришлось кое-как. Вяленое мясо, хлеб, сыр, пара глотков воды из притороченной к поясу фляги… вот, собственно, и весь рацион, который полагался всем одинаковый. Потом отряд снова двинулся в путь и до самого вечера уже не останавливался, так что с приближением темноты даже я почувствовал, что устал, и встретил сообщение о ночевке с искренним облегчением. Весь этот день я продолжал внимательно наблюдать за попутчиками. И в какой-то момент подметил, что в отношениях между наследным принцем и его людьми кое-что изменилось. Вчера и большую часть этого утра Карриан держался от остальных подчеркнуто отстраненно. Не высокомерно. Не презрительно. Нет. Но вокруг него будто вакуум образовался. И словно существовала некая черта, которую до определенного времени никто не рисковал переступить. С виду все выглядело довольно обыденно. Еж привычно бурчал. Хорт зевал. Коготь, Ворон и Гриф, которым сегодня пришлось перейти в авангард, общались исключительно между собой. Арх по привычке препирался с Зилем. Но все это происходило в стороне от его высочества. Карриана, будто сговорившись, старались не трогать. А сам он был неестественно напряжен, почти как в тот день, когда едва не убил меня магией. На редкость молчалив. До крайности хмур. Держался на полкорпуса впереди основного отряда и больше походил на туго сжатую пружину, готовую вот-вот распрямиться и больно треснуть тебя по лбу. Однако к вечеру второго дня его высочество оттаял. Дикое, едва не прорывающееся наружу напряжение постепенно ушло. Карриан оживился. Начал оглядываться по сторонам уже не с таким видом, будто хотел кого-то убить. Однажды даже позволил себе хмыкнуть на особенно удачную шутку Зиля. А ближе к сумеркам я впервые за два дня подметил на его жестком лице слабое подобие улыбки. Что это? Влияние дворца, скопившейся там магии, последствия покушения или была еще какая-то причина для столь странного поведения? Я, к сожалению, не знал. Но хорошо помнил, что его высочество вообще-то и смеяться умеет. Хотя, скорее всего, это происходило лишь в исключительных случаях, поэтому на него и посмотрели с таким удивлением в тот день, когда мы впервые встретились. В этот раз место для ночлега начали искать загодя. Едва в поле зрения появилась речка, как Карриан велел сворачивать к берегу, а еще через полчаса Ворон нашел подходящее для лагеря местечко, и народ начал деловито обустраиваться. Я на этот раз увильнуть от работы не смог. С торжественным видом вручив мне лопату, Зиль велел выкопать яму под нужник за дальними кустами, а сам вместе с Вороном и Грифом отправился расседлывать лошадей. Арх с напарником сегодня поменялись местами, поэтому за ужин теперь отвечал Хорт, а его бритоголовый друг занимался исключительно костром, выстругиванием рогатин и доставкой воды. Интересно, почему готовку, в отличие от всего остального, они не тянут по жребию? – Потому что остальные умеют готовить лишь отраву, – буркнул в ответ на мой вопрос Еж, проходя мимо с большим походным тюком на плечах.