— Да успокойся ты наконец! Тебе дорожку я не переходила! Все еще стоя в прихожей у входной двери, Настя настороженно с раздражением выбросила хлесткий вопрос, словно ударила наотмашь: — Зачем ты врача убила? — Я не убивала никого. — Римма прекратила выкладывать из пакета продукты, повернула голову к двери, сквозь дверной проем глянула на Настю, и на лице огнем загорелись глаза. Увидав какое-то новое лицо Риммы, Настя поразилась, но по-прежнему не поверила ей. Именно Римму подозревала она и в убийстве врача, и в покушении на Ивана, просто потому, что, по ее мнению, больше было некому. — Глупо, глупо, — поняла ее Римма, — глупо меня подозревать. — Она покачала головой. — Я сама боюсь, чтобы меня не убили. — Тогда иди в полицию! — мелькнула спасительная мысль у Насти. — Они помогут тебе. А я не полиция, помочь не могу! — Может быть, я бы и пошла, — тихо опустилась на стул Римма и на минуту грустно задумалась, — но я не знаю, кто хочет меня убить. В груди у Насти бурлило. Нет, вы только посмотрите на эту красавицу! Она уже оккупировала кухню, расселась здесь, как желанная гостья, слезу, видите ли, пускает, чтобы ее пожалели! Возмущение в Насте разрасталось. Но не затевать же драку, чтобы выставить Римму за дверь. Если бы ее таким манером где-то приняли и откровенно выставляли вон, она бы убралась немедленно. А этой, видимо, нужен особый пинок. Значит, грешок за нею водится серьезный, раз не к кому прибиться больше. Видимо, весьма серьезный. Но ведь не ждала же она, что Настя примет ее по-дружески с распростертыми объятьями. По сути, они вообще незнакомы. Находясь в замешательстве, Настя не могла найти решение, как добиться своего. Римма хоть и убеждала девушку, что она не соперница ей, но Настя-то хорошо знала, что это не так. Даже если Римма действительно была равнодушна к Ивану, то он, к сожалению, не был равнодушен к ней. Стало быть, она все равно стояла между нею и Иваном. Вот если бы ее не было вовсе, тогда было бы совсем другое дело. Ах, как Насте сейчас хотелось, чтобы в дверях возник косолапый бандит! Разговор между ними никак не клеился. Следя за движениями Риммы, девушка не понимала, что могло понравиться Ивану в ней. На взгляд Насти, ничего особенного в Дригорович не было. Красивая, конечно, но и про себя Настя не могла подумать иначе, она тоже была красивая и хорошо знала это. И не только она, но и Иван тоже ведал. И знали все, кто смотрел на нее, потому что не признавать очевидное было бы нелепо. А между тем Иван почему-то метался между ними двумя, и выбор его был явно в пользу Риммы. Что же в ней было такого, что нравилось Ивану больше? Обыкновенное женское любопытство разъедало девушку. Загадочное исчезновение Дригорович из больницы было странным. И проникновение в эту квартиру сейчас тоже было странным. И просьба спрятаться у нее была ненормальной. Все обескураживало Настю. Неужели Дригорович надеется, что Настя станет скрывать ее у себя? Да ни за что не станет! Сдаст немедленно. Возмущение девушки было у нее на лице, и Римма миролюбиво, но вместе с тем бесстрастно сказала: — Я обо всем тебе расскажу, просто все так нелепо произошло в тот момент, что я до сих пор никак не могу прийти в себя. Надо же было случиться такому, чтобы именно в тот вечер или в ту ночь умер Ганилевский! — Он не просто умер, его убили, — поправила девушка. — Да, да. К моему сожалению. Потому что многие — не только ты, я думаю, — решили, что это сделала я. Этого и боюсь. — Римма долгим взглядом посмотрела на Настю. — И полиция тоже наверняка подозревает меня. Оторвавшись от входной двери, девушка решительно прошла в кухню, к столу, на котором Дригорович разложила продукты: — Я не знаю, кого подозревает полиция, но тебя разыскивает явно не полиция! — Настя села на стул против Риммы. На некоторое время установилась тишина. Казалось, ни у одной из них сейчас не было никаких мыслей в голове. А возможно, наоборот, мысли захлестывали, бороздили извилины мозга, и трудно было выхватить одну из них из общего потока. — Я так устала за последние дни, — наконец, произнесла Дригорович, — и я голодная сейчас. Давай поужинаем. Дай мне немного отдохнуть, а потом я отвечу на все твои вопросы! — Она подхватилась с места и шагнула к подвесному шкафчику с посудой. Открыла дверцу, потянулась за тарелками. Молча наблюдая, как Римма хозяйничала у нее в кухне, Настя недовольно хмурилась. Очнувшись, Ольга не сразу взяла в толк, что лежит на полу. В комнате никого не было. Сколько пролежала в таком положении, она не знала, но, вероятно, немало, потому что на теле уже образовались синяки, и кровь на ссадинах запеклась. Оторвав голову от пола, она приподнялась, чувствуя боль во всем теле. Делала все медленно и долго. Продвинулась ближе к дивану и с трудом забралась на него. Не сомневалась в том, что сделала правильно, отказавшись помочь Дарье. Сейчас ей физически очень больно, но в душе покой. Воровка должна понять, что без гипноза она ничтожна, не способна сломить ее волю. Мозг медленно приходил в порядок. Окинув свое тело в ссадинах, Ольга провела по нему ладонями. Оно саднило. Словно продолжало чувствовать на себе ногти Дарьи, впившиеся под кожу. Утешением было одно: что под ее ногтями была кожа Дарьи, что на теле воровки остались от ее ногтей такие же отметины. За приоткрытой дверью не слышалось ни звука, как будто там никого не было. Прижавшись спиной к спинке дивана, Ольга раскинула руки. И обнаружила, как пальцы коснулись чего-то твердого. Неосознанно пошевелила ими, нащупывая телефон. Даже не поверила себе. Схватила, поднесла к глазам. Мгновенно забыла о боли. Мозг заработал, как часы. В висках застучало. Опасалась, что в комнату кто-нибудь войдет и отнимет телефон, Ольга заспешила. Лихорадочно набрала номер Глеба. Сидя в кабинете за рабочим столом, Корозов посмотрел на дисплей зазвонившего телефона, лежавшего на столешнице сбоку. Увидал номер похитительницы. Не беря в руки, включил громкую связь и услышал шепот. Моментально узнал его. Он узнал бы его из тысячи шепотов. Глеба подкинуло с места. Схватив телефон в руки, вперился в него, как будто увидал глаза жены. — Глеб, это я, — плотно прижимая телефон к уху, шептала Ольга, беспокойно поглядывая на дверь. — Ты не волнуйся, у меня все нормально. — Оленька! — Корозов задохнулся от сильного волнения. — Где ты? Где она держит тебя? Коротко и торопливо дыша, тоже волнуясь, Ольга скороговоркой говорила: — Я не знаю, Глеб. В какой-то квартире. Ее зовут Дарья. — Сколько их там? — Я видела еще двоих парней. Одного зовут Муха! Будто обухом по голове ударило Корозова это слово, мозг внезапно закипел. Вспомнилось вдруг, как Дарья выкрикнула его перед тем, как он был оглоушен. Как же он мог забыть? Подкачала память. А ведь, возможно, могли бы уже раскрутить эту кличку и что-нибудь разузнать. Жаль потерянного времени. Теперь придется наверстывать упущенное. — Что они с тобой сделали, Оленька? В шепоте жены звучала все та же взволнованность: — Не думай об этом, Глеб, найди их! Она обладает гипнозом, Глеб! — предупредила. — Я уже знаю ее, Оленька! Я найду тебя, уже ищу! — постарался успокоить жену Глеб. — Ничего не бойся, скоро все закончится! — Я не сомневаюсь, Глеб! Сердце колотило, как кузнечный молот, Корозов часто дышал, налившись багровым цветом: — Никто из них не уйдет! Всех достанем! — говорил упругим голосом. — Я растерзаю их, если с твоей головы упадет хоть один волос! В эту минуту дверь комнаты резко распахнулась и в дверном проеме возникла Велинская. На загоревшем лице — царапины от Ольгиных ногтей. На плечах — домашний халат, крепко подпоясанный по талии, и тапочки на ногах. Волосы на голове приведены в порядок. Она хищно и довольно улыбнулась: — Очень хорошо. Я так и хотела. Я оставила тебе телефон, чтобы ты переговорила с мужем. Могла бы сделать это раньше, не доводить дело до драки! Крепко сжав телефон в руке, Ольга на мгновение застыла. Дарья протянула руку за ним. Нечетко расслышав в телефоне голос Дарьи, Глеб догадался, что та возле Ольги, и спросил: — Она там, Оленька? — Она пришла! — громко ответила жена. — Передай телефон ей! С нежеланием оторвав его от уха, Ольга протянула Велинской. Дарья с удовлетворением услыхала твердый голос Корозова: — Головой отвечаешь за Ольгу! — произнес он. — Раздавлю, как жалкую мышь, если она пожалуется на тебя! Спокойно выслушав, Дарья усмешливо ответила: — Ты получил доказательства, что она у меня! Но я убью ее, если ты не приготовишь деньги! Даю тебе три дня! Через три дня встретимся. Место я назову дополнительно! Я верну твою жену, а ты отдашь мне деньги! Произведем обмен! — Она думала, что Глеб поднимет вопрос о снижении суммы, и, в общем-то, готова была понизить, но тот даже не заикнулся, и это порадовало Дарью. — Если ты задумала обмануть меня — не советую! — Корозов кипел, щеку резанула морщина. — Деньги получишь только после того, как Ольга будет рядом со мной! — Будет так, как скажу я! — зло задрожала Велинская. — Не выполнишь — забудь о своей жене! — И отключила телефон. Следом несколько раз Глеб перезвонил ей, но Дарья не ответила. Отключив телефон, она сказала Ольге: — Вот так! Посмотрим теперь, как сильно тебя любит Корозов! И чего сопротивлялась, дура? Сама в синяках и меня поцарапала. Все равно сделала так, как я хотела! Но за все ты мне ответишь! — Сунула телефон в карман халата и сильно хлопнула дверью. Спустя пять-семь минут, когда Корозов еще не успел остыть от разговора и позвонить Акламину, чтобы сообщить подробности. Когда он большими шагами прохаживался по кабинету взад-вперед, скрипя зубами и сжимая в ладони телефон. Когда думал, с кем сначала переговорить — с Исаем или с Аристархом, — последний сам позвонил ему: — Глеб, определено место, откуда был звонок с номера похитителей! — сказал он. — Это звонила Ольга! — гулко вздохнув, мрачно отозвался Корозов. — Нашлась? — Пока только я услышал ее голос, а где находится, она не знает. Назвала имя вымогательницы и кличку одного из двух подельников: Дарья и Муха, — сообщил Глеб, шумно дыша. — Кстати, меня оглоушил этот самый Муха. Поищи в своей картотеке — может, что найдешь! Если раньше Акламин предполагал, что звонки с номера могли посылать из любой точки города, не обязательно из убежища вымогателей, то теперь, после звонка Ольги с их телефона, четко определялся район поиска этого убежища. Сейчас также надо поработать по кличке. Возможно, она раньше где-нибудь засветилась. — Дарья назначила обмен через три дня! — сказал Глеб с досадой в голосе. — Место и время сообщит дополнительно. Что будем делать, Аристарх? У меня и четверти нет от той суммы, какую она затребовала. Три дня пролетят быстро. Сделав короткую паузу, Акламин отозвался: — Значит, у нас есть еще три дня. В этот миг они с Корозовым думали об одном и том же. В эти три дня они должны подготовиться к разным вариантам развития событий. Возможным и невозможным. А также принять исчерпывающие меры по розыску Ольги и Дарьи. С одной стороны, это был очень маленький срок, но с другой стороны, если его пересчитать на часы и минуты, срок был очень большим. Потому трое суток следовало разбить на минуты, а может быть, даже на секунды. Отложив телефон, Аристарх вызвал к себе оперативников, определил район поиска, в который попали четыре дома. Разбил оперов на группы, и они выехали на место. В то же время Глебу разыскали начальника охраны, и он отдал Исаю свои распоряжения. Организовав охранников, Исай созвонился с Акламиным и согласовал с ним свои действия. 13 Молчком поев вместе за одним столом, Настя и Римма вышли из-за стола, переместились в комнату, где девушка седа в кресло, а Дригорович — на диван. Обе рассматривали друг друга. Настя надеялась, что последующий рассказ, который пообещала Дригорович, прольет свет на произошедшие события. Но Римма пока не спешила с рассказом. Прервала молчание, спросила: — Ты разрешаешь мне остаться в твоей квартире и расположиться на этом диване? «Глупо было об этом спрашивать», — пронеслось в голове у Насти, когда они уже вместе смели почти все продукты, которые она принесла, и когда Римма уже осталась здесь и забила место на диване. Впрочем, Дригорович не ждала ответа. Скинув босоножки, не снимая платья, легла на диване, положив голову на низкий подголовник. Вытянула с удовольствием ноги и после этого снова вопросительно посмотрела на Настю: — Можно я прилягу? Устала за эти дни. Вежливый тон Риммы раздражал девушку, потому что казался ей притворным, не выражающим настоящего нутра гостьи. — Ты уже легла, — колко усмехнулась она. Улыбнувшись отсутствующей улыбкой, Дригорович как бы дала понять, что согласие девушки было не обязательным, даже если бы та возражала, Римма все равно сделала бы так, как сама считала необходимым. Надо сказать, что Настя правильно разгадывала ее, не возражала больше, чтобы не расписываться в своем бессилии, не справляясь с незваной гостьей. Несмотря на внутреннюю ярость, которая в иные моменты делала девушку способной пробить любую стену, в Римме она почувствовала силу, которая довлела над нею. И все-таки, преодолевая себя, выпалила: — Ты что, спать ко мне притащилась? Обещала рассказать все. Рассказывай давай! — Не смотри на меня так враждебно, — пожурила гостья, приподнимаясь на локоть. — Я уже говорила тебе, что нам с тобой делить нечего и некого, именно поэтому я к тебе пришла. Кроме того, мы худо-бедно знали друг о друге раньше, — напомнила она. — И у нас есть общий знакомый. — И что с того? — упоминание о Млещенко разозлило Настю, она вспыхнула, как спичка. — Вот и топала бы к общему знакомому, а ко мне в приятельницы не набивайся! — Вопросительно свела к переносице брови. — Долго ты собираешься у меня прятаться? Если ты не убивала Ганилевского, расскажи в полиции.