— Нет, — донесся из-под кровати хрипловатый голос Вовика. Рукой он чуть приподнял край покрывала и выглянул. — Долго мне еще тут корячиться, Римма? Может, разрешишь вылезти? Ну лоханулся я, признаю. Прости, больше не повторится. Не ответив на ворчание парня, Дригорович поморщилась. Вовик побаивался ее, и это Римму устраивало. — Приготовься! — распорядилась категорично. — Они идут! Двое! Не вздумай больше чихнуть — меня и себя погубишь! Жди, когда позову! Поежившись, парень притих, убрав голову и опустив край покрывала. Выйдя из спальни, Римма стремительно вернулась в комнату, особенно красивая в своем внутреннем возбуждении. Казалось, ее точеная фигура играла всеми красками. Ее встретил вопросительный взгляд Насти, как будто Дригорович должна была точно знать, что происходило за входной дверью. По спине у девушки бегали холодные мурашки. По своей натуре она не была из пугливых особ — она кому угодно могла дать отпор. Ярость ее часто была взбалмошной и неуправляемой. Но сейчас, когда заранее знаешь, что начинает происходить, но совсем не знаешь, как все может закончиться, Настя испытывала нервную боязнь. Видела, как уверенно себя держала Римма, словно заранее знала не только то, что будет происходить, но и чем все закончится, и эта уверенность Дригорович несколько успокаивала девушку. Римма предупреждала, чтобы Настя была готова ко всему, даже к стуку в дверь, хотя это было маловероятно. Но даже если вдруг такое произойдет, то девушка должна спокойно пойти и открыть. Однако никакого стука не было. Хотя по времени снизу к двери давно должны были подойти. Будь воля Насти, она бы сейчас сорвалась с места и кинулась к глазку. И напрягла бы у двери слух, чтобы понять, что происходило на площадке. Но холодный, требовательный взгляд Риммы останавливал. И она не двигалась. А когда входная дверь вдруг резко раскрылась, девушка опять содрогнулась, нервно удивляясь, как быстро все произошло. В одно мгновение Софья и Олег оказались в комнате. Зуловская навела ствол на Римму, а Олег обошел квартиру, включив везде свет. Быстрым взглядом окинул кухню и спальню. Увидав из-под кровати мужские ноги, Вовик крепче сжал рукоять пистолета. И когда Олег, оставив свет включенным, вышел, парень тихо выдохнул. Не двигаясь на диване, Дригорович и Настя напружиненно ждали, что будет дальше. Впрочем, напряженно ждала девушка, а Римма предвидела все и потому после паузы пошевелилась, вскинула голову и сделала намеренно изумленный выдох: — Ты? Что тебе тут нужно? Слушая ровный голос Риммы, Настя позавидовала ее выдержке. В ответ прозвучавший голос Софьи был не так спокоен, в нем улавливалось клокотание. Нежное девичье лицо наливалось ненавистью, большие глаза сузились, тонкие пальцы побелели, сдавливая рукоять оружия. Красивые губы разомкнулись, выпустив слова: — Двинешься — пристрелю! Изображая растерянность и недоумение, пытаясь поймать глаза Софьи, Дригорович произнесла: — Но за что? Не пряча глаз, Софья принимала ее взгляд зло и решительно. Римма напрягалась, обнаруживая, что ничего не получается. Неожиданное чувство бессилия начинало лихорадить ее. По телу пробежала мелкая дрожь. Между тем на лице не дрогнул ни один мускул. Улавливая хлипкое головокружение, Софья сильно тряхнула головой, разметав русые волосы, и выплеснула с сарказмом: — Что, не получается? Зря стараешься! На меня гипноз не действует! Хотя мне твой муж говорил, что ты обладаешь сильным гипнозом. Ты от всех скрывала это, а сама исподтишка пользовалась им, не так ли? И не играй сейчас передо мной святошу, ты прекрасно понимаешь, за что я хочу убить тебя! Ошеломленная Настя опять поразилась хладнокровию Риммы. А еще ошарашена была тем, что они обе знали друг друга. Дригорович между тем, не меняя выражения лица, ответила: — Ну что ж, это нетрудно сделать. Перед тобой две безоружные женщины, а у тебя вдобавок еще охранник с оружием. — Посмотрела на Олега, который замаячил в дверях после проверки квартиры, попыталась притянуть его взгляд и поняла, что так же все бесполезно, как с Зуловской. В ответ на ее старания Софья ожесточенно громко засмеялась, не опуская пистолета: — Не усердствуй так! С ним тоже номер не пройдет. Я умышленно подобрала себе охранника, на которого не действует гипноз! — Значит, ты давно замыслила убить меня? — Римма оторвала взгляд от Олега, и по ее лицу пробежало волнение. Такое волнение порадовало Зуловскую, но она ответила без улыбки: — Если бы давно замыслила, давно бы убила. К сожалению, это было не так! К моему великому сожалению. Тебя стоило убить сразу же, как только ты убила своего мужа! Каюсь, что тогда не сделала этого! К сожалению, в тот момент я многого не знала про тебя! — Что ты несешь? Ты не дружишь с головой! Откуда ты взяла все? — Заткнись! — побелела Софья. — Я знаю про тебя больше, чем тебе хотелось бы! Мы следили за тобой! Отвернувшись на некоторое время, Дригорович выпрямила спину, набрала в легкие воздух и, сверкнув на Зуловскую глазами, неожиданно резко, со злобным визгом в голосе выкрикнула: — Нашлась мне тут судья с пистолетом! Не тебе меня судить! Мой муж — что захотела, то с ним и сделала! И это ты виновата в том, что я его убила! Не надо было цепляться за него и влезать в чужую семью! — Я не знала этого наверняка, я только подозревала тебя! Но сейчас ты сама выдала себя! Сама призналась! — Софья заскрипела зубами, пистолет в руке задрожал. — Он был моим! До тебя и с тобой! Он никогда не был твоим, потому что ты его не любила! Изумление пронзило Настю насквозь. Она сидела без движения, не зная уже, кого ей надо было бояться больше. Взор девушки не мог от волнения сосредоточиться на лицах непрошеных гостей, глаза ее испуганно дергались в глазницах. Услыхала, как Римма издевательски, с умопомрачительной невозмутимостью сказала Софье: — У тебя дрожат руки, ты не сможешь прицелиться! Неужели ты способна убить безоружного человека? — Ты не человек! Ты не человек! Ты не человек! Я смогу, не сомневайся! А не смогу я — он сделает это! — Софья кивнула на Олега. Новая насмешка прозвучала в голосе Дригорович: — Ты меня боишься? А ведь я ничем не угрожаю тебе. Хочешь поговорить со мной — опусти оружие. — О чем мне еще с тобой говорить? Все уже сказано! Все! — Хотя бы о том, что ты была и останешься дурой! — колко бросила Римма. С укоризной Настя подумала, что Дригорович сама лезет на рожон, создавая угрозу, в том числе для нее, случайно оказавшуюся среди них. В руках у Риммы не было оружия, и Зуловская чувствовала, что не сможет выстрелить в безоружную. Хотя ненависть к Римме сейчас возросла безмерно. Оглянувшись на Олега, опустив свой ствол, Софья сказала, чуть отступив в сторону: — Сделай это! Не жалей ее! Ее нельзя жалеть, и верить ей нельзя! Она не женщина, она вампир! Пистолет в руке Олега не дрожал, парень смотрел на Дригорович прямо и равнодушно. С чего бы вдруг ему следовало жалеть ее? Он выполнял свою работу, и ему было все равно, кто был сейчас перед ним. В этих обстоятельствах ему не нравилось лишь одно — то, что Софья завела бессмысленный разговор с Риммой. Бабьи страсти всегда мешают в любом деле. Так дела не делаются, он знал это точно. Терялось время, уходили минуты, а все стояло на точке замерзания. И он не мог поторопить Зуловскую, поскольку знал, что не вправе делать это, хоть уже не единожды можно было кончить все. Также равнодушно он смотрел на Настю, ибо знал, что ее тоже придется убить. Но ее за обман он убьет с удовольствием. — Все женщины — вампиры, — сказала Дригорович на слова Софьи. — А разве ты не вампир? Ведь это ты вынудила меня убить мужа, я не хотела этого делать! — Она как бы тыкала Зуловскую носом, давала понять, что они обе ничем не отличаются друг от друга. — Ты цеплялась за него двумя руками, ты вырывала его у меня, ты превращала его в подобие зомби, хоть и не владеешь гипнозом! — И поэтому ты стала мстить мне. Сначала убила мужа, потом убила Ганилевского! — Ганилевского я не убивала, не вали с больной головы на здоровую! — Римма нахмурилась, холод в глазах превратился в лед. — Это твоих рук дело! Это ты приказала убить его! — Ты сумасшедшая! — Софья дернулась от таких слов, искривив красивые губы. — Я так и думала. Что за бред ты несешь? Я никому не приказывала! Отсекая ее возражение, Римма взглядом показала на Олега: — Я видела твоего охранника в больнице. Ты отправила его, чтобы он убил Ганилевского и меня! Но я сумела вовремя спрятаться. Поэтому он убил только твоего любовника. — Кого ты видела? — переспросила Софья. — Его? — глянула на Олега. — А кого ж еще! — усмехнулась Римма. Удивленно полуобернувшись к парню, Зуловская не могла поверить тому, что услышала сейчас: — Что она говорит, Олег? Это правда? Тот стоял как вкопанный, выражение лица было каменнонеподвижным. Молчал. Софья ждала минуту, но так и не дождалась от него ответа. Снова потребовала: — Это правда, Олег? — Да! — наконец коротко выдавил он. — Ты убил Ганилевского? — отшатнулась она. — Но зачем? Я не поручала тебе! С ненавистью смотря сквозь Дригорович пустыми глазами с пустой полуулыбкой на губах, парень шумно потянул в себя воздух, палец на спусковом крючке дрогнул, мушка ствола остановилась точно на лбу Риммы. Наступил момент, когда показалось, что сейчас, в эту секунду может прозвучать выстрел. У Дригорович в этот миг пронзило мозг, что она уже не успеет кликнуть подручного, и даже если она успеет, то не успеет Вовик. Глазным яблокам Насти орбиты стали тесными, душа ушла в пятки, девушка не сомневалась, что следующая пуля неминуемо войдет в ее голову. И тогда она тоже вспомнила о Вовике. Если он не придет на помощь Римме, то и ей рассчитывать на него не стоит. Рот Насти начал раскрываться, чтобы выкрикнуть его кличку. Из горла уже пошел слабый сип, наполненный страхом и надеждой. Но в эту секунду ее сип перекрылся голосом Олега: — Я пошел, чтобы прикончить Римму! Но в палате ее не оказалось. Я решил, что она у Ганилевского. Все произошло случайно. Тот набросился на меня, когда я вошел к нему в кабинет. Жизнь Риммы висела на волоске. Но когда раздался голос Олега, она смекнула, что появилась возможность для Вовика. К тому же спины Софьи и Олега не защищены от его пуль. Она услышала, как Олег исказил тогдашние события, был неточен. Но Дригорович не удивилась этому. Перед ее глазами проплыла настоящая картина. Было так: Корозов, к помощи которого она пыталась тогда прибегнуть, проводил ее до двери палаты и направился вдоль по коридору к врачу. Она проводила его взглядом, чуть приоткрыв дверь. Встречей с ним Римма была расстроена, ибо Глеб не изъявил желания взять ее под защиту, фактически вежливо отказал. И в душе усилилась тревога. Определенно, что-то должно было произойти. У нее всегда была обостренная интуиция, Римма неизменно прислушивалась к ней. Пройдясь по палате, где все уже спали, Дригорович опять подошла к двери, вслушиваясь в тишину в коридоре. Пролетело какое-то время, после чего по коридору снова раздались шаги Глеба. Коридор был пуст, и шаги слышались отчетливо. В щелку двери она видела, как Глеб направился к выходу из отделения. Чуть слышно хлопнула дверь, и опять наступило сонное затишье. По-прежнему ощущая тревожное состояние, Римма еще раз неспокойно промерила шагами темную палату и решительно выскользнула за дверь. Медсестра дремала за своим столом, опершись лбом на руку. Римма незаметно юркнула в женский туалет и затаилась, припав к двери и прислушиваясь. Почему-то ей подсказывало, что так будет безопаснее. И в туалете действительно испытала внезапную легкость. Между тем предчувствие не подвело. Буквально через несколько минут она вновь услыхала звуки шагов по коридору. Но это не были шаги Корозова. Римма осторожно едва-едва приоткрыла дверь туалета. По слабоосвещенному коридору спортивной походкой быстро двигался парень в черной наглухо застегнутой куртке до бедер, в руке был пистолет с глушителем. Такую походку нельзя было не запомнить или спутать с другой. Ему навстречу из-за стола, глядя испуганно на направленный на нее ствол, вскочила медсестра. Раздался ее ошеломленный шепот. Римма не разобрала слов, но расслышала, как парень жестко спросил: — Врач в кабинете? — На месте! — с захлебом ответила медсестра. — Один? Проглотив с испуга слова, медсестра кивнула. Распахнув дверь кабинета, парень прямо с порога направил внутрь ствол, и по коридору разнесся негромкий хлопок. После этого стрелок спрятал пистолет в карман куртки, закрыл дверь, и до Риммы снова донеслось: — Зашей рот! Вякнешь — не прощу, найду, прикончу! — И стремительно направился к палате, где была кровать Риммы. Застыв у двери туалета, Дригорович не отрывалась от щелки, видя, как парень подошел к палате, но заглядывать внутрь не стал, постоял минуту в раздумье и решительно шагнул по коридору. По ходу зачем-то заглянул в мужской туалет — очевидно, проверял, нет ли случайных свидетелей. Римма в женском туалете отступила за дверь и, скукоживаясь, присела на корточки. Парень поравнялся с женским туалетом и тоже толкнул дверь. Римма вжалась в стену и перестала дышать. Он полминуты постоял, посмотрел в темноту и двинулся дальше. После того как шаги в коридоре стихли, Дригорович выпрямилась и вышла из туалета. Почувствовала, как состояние тревоги стало исчезать и возвращалось равновесие. Ее появление из туалета ошарашило медсестру и напугало. Вытянувшись в струну, та смогла произнести только одно-единственное слово с интонацией жуткого замешательства: — Вы? — Руки беспорядочно задвигались по столу. Подступив к ней, Римма приковала к себе взгляд девушки, отключая ее сознание. Оно поплыло, ноги медсестры подкосились, и она плюхнулась на сиденье стула. Дригорович произнесла: — Ты не видела меня, и ты не знаешь, что здесь произошло. Тебе незачем об этом помнить, я сама во всем разберусь. Спи до тех пор, пока тебя кто-нибудь не разбудит! — Слегка погладила девушку по плечу, щелкнула выключателями за ее спиной, отключая свет в коридоре, и шагнула к выходу из отделения. Решение немедленно покинуть больницу пришло сразу, как только она выскользнула из туалета. Кто знает, чем эта ночь для нее может закончиться, лучше обезопасить себя от всего, что готовит для нее неизвестность. С помощью гипноза покинула больницу незаметно. Сейчас Римма не стала изобличать Олега в его вранье, рассудив, что это может немедленно оборвать ее жизнь. Пускай Софья думает, что все было так, как рассказал он. Между тем Софья чувствовала себя раздавленной. Она безоглядно доверяла Олегу, но оказалось, что он не стоил того. Впрочем, смятенно успокаивала себя: ведь он старался для нее. По-своему, скрывая, но старался. С ненавистью впилась взором в Римму: — Это ты во всем виновата! — Конечно, она! — торопливо подтвердил Олег и спросил: — Кончать? Но ответить Зуловская не успела — Римма опередила ее. В тот миг она ясно осознала, что Софья неминуемо даст утвердительный ответ и через секунду пуля парня оборвет ее жизнь. И Римма громко проговорила: — А вы у Вовика спросили? Вскинув брови, Зуловская не уразумела вопроса. Олег, по-видимому, начал что-то соображать, поскольку вздрогнул и насторожился, рябоватый лоб покрылся морщинами. Но в эту секунду у него за спиной возник Вовик и выстрелил ему в спину. У Олега подкосились ноги, и он завалился набок. Ошеломленно проследив за телом охранника, Софья повернула лицо к Вовику. В глазах вспыхнул безумный ужас. Она стала поднимать пистолет на Римму. Но ствол парня уперся ей в висок. Парень медлил, хотя видел, как рука Софьи продолжала поднимать оружие. Дригорович тоже следила за ее стволом и, рассудив, что Зуловская тянуть не станет, боясь выстрела, крикнула: — Убей ее! Прозвучал выстрел. По виску Софьи расплылось красное пятно. Милое девичье лицо мгновенно стало серым. Яркие большие глаза начали блекнуть. Пистолет выпал из руки. Тело упало на пол рядом с Олегом. Тот между тем пошевелился, и рука с пистолетом вскинулась. Вовик отреагировал мгновенно. Резко наклонившись, выбил оружие, приставил ствол к его голове. Но Римма остановила: — Погоди! — Спрыгнула с дивана, одернула платье и приблизилась к нему. — Ты слышишь меня? — спросила громко. Затрудненно дыша, Олег посмотрел ей в глаза. Дригорович продолжила: