Кивнув, я приняла конверт и с облегчением вышла на улицу. Легкий ветерок освежил пылающие щеки, взлохматил голову снаружи, но зато привел в порядок сумбурно скачущие мысли. Меня, действительно, хотят убить. Странно и страшно одновременно. Почему отец это скрывает? Не хочет меня беспокоить? Но ведь незнание может обернуться бедой. Разве не лучше знать и быть ко всему готовой? Нет, и все же я была права, когда обратилась к Алексею Ветрову. Это даст мне дополнительный шанс, а мне сейчас любой шанс не помешает. На Владимира я наткнулась минуты через три после того, как вошла в здание. Не знаю, как он отыскал меня так быстро. – Где ты была? – спросил он, больно ухватив меня за руку. Я вывернулась. Нервное напряжение, наконец, прорвалось злостью. Почему все вокруг только и делают, что распоряжаются и командуют мной – даже журналисты, даже прямые подчиненные отца. Пора разорвать этот порочный круг. – Так-то ты выполняешь свои обязанности?! – я шагнула к нему, и огромный мужчина вдруг отступил. – Да если бы меня хотели убить, меня бы тут тысячу раз убили! Тебе убийцы доплачивать должны за создание для них прекрасных условий. С меня хватит! Его лицо стремительно побледнело. «Работает!» – подумалось мне с ужасом и восторгом. Оказывается, я и вправду могу быть очень мерзкой, достаточно захотеть. И я этого, ну, очень хотела. Надоело быть хорошей. – Извини, Мика, – он отвел взгляд. Успех требовалось закрепить. – Я очень недовольна твоей работой, – продолжила я, подчеркнув последнее слово, – но считаю, что людям можно давать шанс исправиться. Мы можем не рассказывать о сегодняшнем гмм… инциденте отцу, но… – я многозначительно на него посмотрела. Он ждал. Он готов был вступить со мной в переговоры и пойти на многое, лишь бы не нарываться на гнев своего босса. Это очень круто. – Но я буду ждать, что ты тоже станешь относиться ко мне по-другому и вспомнишь, кто из нас главный. Видимо, это было ошибкой, потому что лицо Владимира тут же сделалось каменным. – Я выполняю инструкции, которые получены мной от того, кто дает мне работу, – заявил он. Промашка, но можно хоть немного спасти положение и отыграть часть прежних позиций. – Конечно, – ответила я, стараясь не показать то, что его слова меня задели. – Этого от тебя и ждут. Но есть обстоятельства, когда требуются оперативные решения. И я могу лучше ориентироваться в обстановке. Это не касается обычных штатных ситуаций, тут я целиком… гмм… – я кашлянула, намекая на его недавний промах, – полагаюсь на твой опыт. И он сдался! Он кивнул. – Вот и отлично, – теперь мне пришлось прилагать усилия, чтобы не показать радость. – Возвращаемся. – А покупки? – он покосился на мои пустые руки. Вот промашка! Нужно было купить хоть шарфик (хотя когда? У меня не оставалось времени). – Здесь нет ничего стоящего того, чтобы это покупать, – бросила я небрежно и, не дожидаясь реакции, двинулась к выходу. – Нам в другую сторону. Машина на подземной парковке, – сообщил Владимир. Уже сидя в салоне, я думала о том, что все-таки потихоньку осваиваю правила игры. Вот только бы знать, во что именно мы играем. Видимо, только отец может ответить на этот вопрос. Он явно знает больше, но отчего-то не раскрывает передо мной карты. А что, если попробовать на него нажать? Успех с Вадимиром намекал на то, что сегодня день, благоприятный для переговоров. Отца дома не было, зато на столике в прихожей лежал разорванный конверт, из которого выглядывало приглашение, выписанное на имя Вячеслава Санева. Я взяла в руки картонный прямоугольник. Дата – сегодняшняя, начало мероприятия… уже минут через сорок. Почему бы не поговорить с отцом прямо там? Я быстро переоделась в простое, фактически офисное, платье темно-синего цвета, немного улучшила его вид с помощью украшений – теперь, как говорится, и в пир, и в мир, и в добрые люди. – Едем на мероприятие! – объявила я Владимиру и назвала адрес. Вопросов у охранника не возникло. Увидев у меня в руках пригласительную карточку, он и не усомнился, что это – инициатива моего отца, да и в памяти был еще свеж недавний инцидент между нами. Дорога оказалось неблизкой, и мы опоздали минут на сорок, поэтому я вошла в зал, когда там уже полным ходом что-то праздновалось. От шампанского, предложенного официантом, я отказалась, помня о прошлом неудачном случае, и принялась отыскивать в толпе отца. Вокруг оказались лишь незнакомые лица, и я уже забеспокоилась, но тут передо мной появился Денис. – Какая честь! – проговорил он сухо. – Вижу, что вы с отцом всерьез взялись меня провоцировать. Ну что же, неудивительно, что и ты участвуешь в этом развлечении. Но смотри, как бы не вышла промашка. Ты – на моей территории, и здесь всемогущий Санев тебе не поможет. Из этой речи я сделала только два вывода: отца на праздновании нет, а Денис угрожает мне уже открыто. Видимо, ничего хорошего это не значит, и дела мои совсем плохи. Поезд Красноярск-Петербург, сентябрь, 1913 год Дела ее были совсем плохи. Единственное, о чем жалела Лиза, – о том, что еще жива. Что-то холодное ткнулось ей в лицо – это чашка с водой. Хорошо, хоть спутанные волосы закрывают лицо и можно не смотреть на человека, стоящего перед ней сейчас. Зубы стучали о чашку, кажется, так громко, что было слышно за милю. – Очень хорошо, что вас вытошнило, – как сквозь вату расслышала она голос. Хорошо? Он еще способен издеваться?! – Повезло, что у вас сильный и здоровый организм, способный к сопротивлению. Какая-нибудь изнеженная барышня, вероятно, уже сломалась бы. Слышал, у вас крепкая сибирская кровь? От унижения в голове слегка прояснилось, и Лиза нашла в себе силы отвести от лица волосы и взглянуть на хамоватого господина, изволившего насмехаться над ней в такой момент. – Да, я дочь сибирского купца, если угодно, – голос звучал достаточно надменно и только самую малость хрипловато. – Но это не дает вам право глумиться. Делайте же то, зачем ворвались сюда. Вам нужны драгоценности? Разочарую: их у меня совсем немного. Я, как вы правильно изволили заметить, на балах не блистаю. – Драгоценности? – он насмешливо приподнял бровь. – Да нет, я уже неплохо поживился. Вот, посмотрите, что я добыл у вашей горничной, – он ткнул Лизе в нос какой-то пузыречек с непонятной надписью. – Что это? – Она совершенно перестала что-либо понимать. – Не буду вдаваться в медицинские детали, вы вряд ли их оцените, – продолжал он насмешливо, – но это то, что вам подмешивают в еду уже некоторое время. Вещество, накапливаясь в организме, в конце концов, будет способствовать остановке сердца, что и констатирует врач. – Вы сошли с ума?! – на всякий случай Лиза отодвинулась к стене, хотя каждое движение давалось ей с трудом. – Кому это надо? – А вот кому это надо, думаю, вам виднее, – Денис Вербицкий опустил флакончик себе в карман. – Могу только повторить: я нашел этот пузырек в вещах вашей горничной. – Безумие, – пробормотала Лиза, а перед глазами тут же возникла сценка: хлопочущая над ней Наташа, вдруг сделавшаяся такой ласковой и сердечной. – И тем не менее. Давайте устроим ей сюрприз? – предложил он. – Я поговорю с ней, а вы послушаете. Наверняка узнаете много интересного. Сделаем так… Я оставлю приоткрытой дверь между купе. Слушайте и делайте выводы. Лиза с трудом кивнула. Когда Денис ушел, она на миг закрыла глаза. Как же хотелось, чтобы все происходящее оказалось всего лишь сном! Сколько прошло времени, она не знала, то и дело проваливаясь в тяжелый дремотный сон. Каждый раз Лизе казалось, что ее душат. Девушка вздрагивала и оглядывалась, убеждаясь, что в купе по-прежнему, никого нет. Наконец, из соседнего купе послышался звук шагов. – Что это вы делаете здесь, Денис Константинович? – в Наташином голосе звучало явное кокетство. – Я – девушка честная, и то, что мы с вами разговоры разговаривали, вовсе не значит, что я буду к вам слишком расположена. – Ну вот, а я рассчитывал на твое расположение, милая, – ответил Вербицкий. – И, пока ждал тебя, отыскал нечто очень любопытное. – Вы что, в моих вещах смотрели?! – растерялась Наташа. – Точно, – легко согласил он. – Иногда и не знаешь, что там найдешь. Ну-ка, рассказывай, честная девушка, зачем хозяйку травила? Что-то грохнуло. – Да вы с ума сошли! – послышался приглушенный Наташин голос. – Вы меня специально опорочить хотите, потому что я на ваши уговоры льстивые не сдалась! – Даже так? Зовем доктора и начальника поезда? Как ты думаешь, милая моя, кому поверят: тебе, простой горничной, или человеку из общества? Да и у кого из нас возможность травить твою барышню была? Что, молчишь? Снова что-то слабо стукнуло, а потом послышался изменившийся голос Наташи, который Лиза едва узнала. – Не погубите, благодетель! Христом Богом прошу! Молиться за вас буду, только не погубите! – Ну что же ты так, Наташенька, вставай и расскажи лучше по-хорошему, кто тебе барышню травить велел? А мы подумаем, что с тобой делать. – Это все он, Павел Силантьевич, дядюшка ее, будь он неладен! Я человек маленький, подневольный. Мне супротив него что мальчишке супротив генерала… – забормотала Наташа.