— Ну ты же ее запомнила. А у барменов прекрасная память на лица. Стив стянул мое пальто со стула и теперь держал его, точно швейцар. — Сделай одолжение. — Дай сюда, — я вырвала пальто у него из рук, — и прибери тут. — Я указала подбородком на распечатки. Стив принялся сгребать бумаги. Гэффни посмотрел в нашу сторону. — Гэффни, передай остальным, совещание в половине шестого. И найди Бреслина. Ты не должен отходить от него ни на шаг, помнишь? Что ты вообще здесь делаешь? — Ну, то, что он велел. — Гэффни оцепенел, бедный сукин сын вдруг увидел, как вся его карьера растекается лужей по ковру. — Я и не отходил от детектива Бреслина ни на шаг весь вчерашний вечер и все утро. Я вел его записи, и он объяснял, как вы работаете и все такое… А потом ему понадобилось уйти, и мне он сказал, что теперь я вполне могу работать самостоятельно и вам я, вероятно, нужнее, чем ему, поэтому… Бреслин, конечно, прав. Гэффни вполне способен рыться в финансовых документах и звонить по телефону, без того чтобы кто-то держал его за руку, иначе он бы попросту не оказался в списке кандидатов на место в Убийствах. Но он также способен вести записи во время допросов, а Бреслин не из тех, кто отказывается от помощников, когда их предлагают. Если только ему не надо втихую надавить на свидетеля. Гэффни выглядел как загнанный пони и смотрел на меня умоляюще. Нет никакой пользы в том, чтобы он таскался с Бреслином, тот все равно придумает, как избавиться от чужих ушей. — Все в порядке, — сказала я. — Не парься и займись работой, у тебя ее предостаточно. Гэффни что-то благодарно мямлил, но я уже вышла из комнаты; сзади раздался скрежет ключа — Стив запирал ящики стола. Не знаю, насколько это могло помочь. 7 Мы со Стивом вышли из здания и направились к нашему зачуханному «кадетту». В переулках вокруг Дублинского замка царила пестрая суета: студенты, волочащие свое похмелье в Тринити-колледж; бизнесмены, слишком громко орущие в свои слишком большие телефоны, ведь все должны быть в курсе их сделок с недвижимостью в Болгарии; мамаши, дорвавшиеся до шопинга; гопота всех мастей. Словом, приятно было на улице, опасности, подстерегающие нас здесь, не были направлены лично на меня, и это бодрило. — Итак, — сказала я, когда мы влились в людской поток, — сегодня Бреслину не нужна компания, он желает проводить эти беседы без свиты. — Проводить беседы, — сказал Стив, огибая парочку, выяснявшую отношения на русском, — или еще что. Незадолго до твоего появления Бреслину кто-то позвонил на мобильный. Он посмотрел на экран, и лицо у него стало такое… — Стив сжал челюсти и раздул ноздри. — Явно разозлился, но не хотел этого показывать, вместе с телефоном быстро вышел из комнаты. Но я услышал, как в дверях он буркнул: «Не звони по этому номеру». Он прав. Может, одиночество Бреслину нужно вовсе не для опроса потенциальных свидетелей. У него какое-то другое дело, и Гэффни ему помеха. — Знаешь, что он сделал вчера вечером? Пытался подлизаться к Софи, чтобы та выслала ему отчеты с места преступления и по гаджетам Ашлин. Стив приподнял бровь. — Может, это ничего и не значит. Я с ним поболтала утром, он сказал, что вчера все закончил, время еще оставалось, вот он и искал себе занятие — естественно, такое, что сделало бы из него героя дня. Но… — Но ему хотелось заполучить отчеты. — Да. Причем настолько, что он готов был действовать у нас за спиной, прекрасно зная, что нам сразу станет об этом известно. — Ему удалось выведать что-то у Софи? — Нет. Да и выведывать особенно нечего. На матрасе в спальне Ашлин обнаружены пятна, но даже если мы получим ДНК и она окажется не ее, то неизвестно, когда эти пятна были оставлены. Им может быть несколько лет. Во всяком случае, на матрас они попали не в субботу вечером, иначе пятна были бы и на простынях, но простыни чистые. Адреналин пер из меня так, что даже типы с большими телефонами шарахались в стороны, освобождая дорогу. — Но есть одна странность. Помнишь, ты попросил Софи проверить каркас кровати, изнанку туалетного сиденья и прочие нестандартные места? Так вот, там тоже чисто. Ни одного отпечатка, только смазанные пятна. Софи говорит, что наш парень все там протер. — Есть! — Стив вскинул кулак в воздух. — Рори незачем протирать раму кровати, он же никогда до этого не был у нее дома. — Да-да-да, ты гений. Или Ашлин была помешана на чистоте. По мнению Софи, и такое вероятно. — Что еще? — Стива так и распирало от довольства. — Ты думаешь, что второй бойфренд Ашлин существует? — Да. — В фейсбуке его следов нет, на мобильном тоже, и в почтовом ящике. Какой-то наркоша припер к стене двух растерянных туристов и клянчил у них денег. Я ткнула пальцем в его направлении и указала на дорогу, даже не потрудившись ускорить шаг или достать удостоверение. Он только взглянул на нас и послушно свалил. — Если он существует, то свидания они назначали посредством телепатии. — Или Ашлин стирала все его сообщения, — парировал Стив. — Или он стирал. Я только начал проверять телефон, и мы еще не получили список ее электронных писем. — А вот на ноутбуке у нее есть кое-что интересное. Давай без оргазмов, но Ашлин интересовали расследования по бандам. Френси Хеннон и тот малый с отрезанным языком. Стив резко повернулся ко мне: — Ребята Битка Ланигана! Оба этих дела. Я почувствовала, что он летит на тех же американских горках, которые подхватили меня сегодня утром, и такие же мысли проносятся у него в голове. — И оба этих дела вел Бреслин! И если он попал на крючок к Ланигану, а Ашлин встречалась с кем-то из его банды, то первое, что сделает Ланиган… — Я же просила не возбуждаться. Нужно подключить информаторов. Если Ашлин встречалась с кем-то из банды Ланигана, мы скоро об этом узнаем. В ноутбуке есть еще кое-что. В папке с фото есть папка с паролем, созданная в сентябре. С названием «Ипотека». Стив так заразительно рассмеялся, что и я не могла сдержать улыбку. — Ну да, ясно, что никакая это не ипотека. Софи и ее мальчики пытаются взломать пароль, но пока неудачно. Она будет держать нас в курсе. — Она рассказала об этом Бреслину? — Нет. И я не рассказала. И не собираюсь. — Получается, начиная с сентября Ашлин опасалась, что кто-то просматривает ее ноутбук. И это не Рори. С ним она познакомилась в декабре, и он никогда не бывал у нее дома. — Может, и так, — сказала я. — А может, в этой папке хранятся ее голые селфи, и Ашлин, не опасаясь кого-то конкретно, просто не хотела, чтобы какой-нибудь наркоша, который залезет в квартиру и сопрет ноутбук, загрузил фотографии в сеть. — Голые селфи? Зачем? — Забавы ради, для приработка, память о прошлых романах, для того чтобы в старости, когда она вся пойдет складками и морщинами, можно было вспомнить, какой была красоткой. Откуда мне знать. — Или, — сказал Стив, — там ее фото с тайным любовником. Если так, то ей очень не хотелось, чтобы кто-нибудь, включая его самого, знал об их существовании. Я думала о том же. Шантаж. Или страховка. — Если она встречалась с гангстером, у нее могло хватить здравого смысла понять опасность такой связи. — «Если… если…» С этого момента каждый раз, когда скажешь «если» касательно этого дела, платишь мне фунт стерлингов. Я разбогатею уже до конца недели. — Я думал, тебе нравятся вызовы, — ухмыльнулся Стив. — Признайся, тебе очень хочется, чтобы я оказался прав. — Да. Это внесло бы приятное разнообразие в нашу жизнь. — Итак, ты признаешь. Мы замедлили шаг, чуть не наткнувшись на шедшую впереди пожилую пару. — Признаю: очень бы хотела, чтобы так и было. Я даже голос понизила — боялась сглазить, как глупенькая малышка, как те нытики, что верят, будто мир создали специально, чтобы поиздеваться над ними, и ждут, что он вмажет им под дых. Я никогда такой не была. Это что-то новое, идиотское, возникшее из привычки постоянно опасаться подвоха в отделе. На прошлой неделе я оставила на столе кофе и отправилась в туалет, а когда вернулась и собралась отпить из стаканчика, заметила, что в нем плавает плевок. Я ни за что не расскажу об этом Стиву. Не хочу становиться тем, в кого они пытаются меня превратить. Мне не нравится быть такой. — Но если… — начал Стив. — Без «но». Я не хочу слишком хвататься за идею, пока у нас нет веских доказательств. И вот еще, — я обогнала пожилую пару, — помнишь, я говорила, что поболтала с Бреслином насчет Софи? — Иисусе. Он выживет? — Да. Только синяки припудрит. — Ты же хорошо себя вела? Скажи, что хорошо. — Расслабься, все прекрасно. И это самое интересное. Потому что я вела себя совсем не хорошо. Я ему чуть дверью мошонку не прищемила, а он так и остался сама милота. — Так, может, он и не морочил нам голову вчера? Может, он искренне считает, что все в порядке? — Думаешь? Я назвала его наглым пиздюком, который лезет куда не просят, и объявила, что в моем расследовании он будет делать то, что я считаю нужным. Стив испуганно хохотнул. — Я думала, он мне голову оторвет. Но знаешь, что он сделал? Вздохнул и сказал, что все в порядке и с этого момента он так и будет поступать.