— Погоди, — оборвал его Бреслин, поднимая руку. — Ты хочешь сказать, что если бы подруги Ашлин хорошо тебя знали, у них были бы причины для подобного предостережения? Какие? — Нет. Я этого не говорил. У них бы не было причин. — Но одна из них как раз думала, что есть. — Нет, не было. Ни у кого не могло быть такой причины. Абсолютно. — Должно быть, это недоразумение, — вмешалась я. — Наверное, подруга могла неправильно понять… Знаете, появился новый парень, старые друзья могут насторожиться и начинают видеть везде красные флажки… — Или ревновать, — предположил Бреслин. — Может, у этих подружек-то и парней нет. Слюнки у них текут, вот и раздувают всякие мелочи, только чтобы разлучить вас. Что они могли раздуть? Рори провел пальцами под очками. «Орео» осталось лежать на столе нетронутым. Рори уже сообразил, что мы больше не играем. Мы с Бреслином все еще улыбались, но атмосфера в комнате изменилась. Пульс бился быстрее, жестче, и темп задавал Бреслин, а не Рори. — Единственное, что в голову приходит… (Мы ждали.) Я уже говорил вам в прошлый раз, что с Ашлин было очень трудно назначать свидания. Но я не переставал пытаться, даже если она отменяла встречи. Может быть, кто-то воспринял это как… Я не знаю… излишнюю настойчивость? То есть я знаю, Ашлин так не думала, иначе бы она все это закончила, но, может, подруга решила… — Ооо! — протянул Бреслин. — Не так быстро. Ты только что сказал, что не оставлял попыток встретиться с Ашлин, даже если она отменяла свидания. Но тут же заявляешь, что если бы она сказала тебе «проваливай», ты бы исчез. Что из этого правда? — Да нет. Это же не одно и то же. Она никогда не говорила, что не хочет больше меня видеть. Если бы сказала, я бы ушел. Сказать «В четверг я занята» — это не то же самое, это абсолютно… Рори сам мотал клубок из возмущения и оправданий. — Хэй! Нас ни в чем убеждать не надо, — сказала я. — Волновалась подруга. Мы только хотим выяснить почему. — Это единственное, что я могу вообразить. Больше ничего. Бреслин поднялся, прошелся, разминая спину, чтобы Рори вынужден был следить за нами обоими сразу. — Звучит слабовато. — Мне тоже так кажется, — согласилась я. — Подруга же не истеричка, понимаете, о чем я? Если она считала, что Ашлин нужно была остерегаться, должна же быть причина. — Возможно… — Рори прочистил горло. — Если я прав насчет парня, который следил за Ашлин… Вдруг Ашлин заметила его и рассказала подруге? А та подумала, что он может разозлиться, если узнает про меня? Бреслин остановился и бросил на Рори долгий насмешливый взгляд, Рори заморгал. — Ашлин когда-нибудь упоминала о бывшем ухажере, которого боялась? Рори покачал головой. — Скажи это громко, на запись. — Нет. Не упоминала. — Мало кто стал бы рассказывать о своих бывших новому бойфренду, — заметила я, — еще подумает, что она мужчин в очередь пропускает. Бреслин пожал плечами. — Логично. Она упоминала какого-нибудь соглядатая? От этого слова Рори буквально передернуло. — Нет. — Ни разу? — Нет. Но может быть, она не хотела, я не знаю… напугать меня. — Она думала, что ты сбежишь при одном упоминании о психе, который шатается по округе? Ты бы сбежал? — Нет. Я… — Ну конечно, не сбежал бы. И Ашлин понимала это, она же не идиотка. Разве она стала бы с тобой встречаться, если бы думала, что ты такая тряпка? Конвей! Ты бы стала встречаться с парнем, которого так легко напугать? — Не-а. Мне нравится, когда у парня есть хотя бы пол-яйца. — Именно. Готов поспорить, Ашлин тоже. Рори попробовал иначе: — Хорошо. Она могла не знать, что кто-то за ней следит. — Могла, — согласился Бреслин. Он внезапно подался к столу, и Рори отпрянул, но Бреслин просто отхлебнул кофе. — В таком случае мы снова возвращаемся к исходной точке: почему подруга советовала Ашлин быть осторожной, если не знала о бывшем возлюбленном, который преследует ее? Которого не существует нигде, кроме как в твоей голове. Меня подбросило так, как будто в зубе внезапно оголился нерв. Любовник существовал и в голове у Люси! По ее словам, именно он отчасти причина того сообщения. Бреслин поставил чашку на стол с точно рассчитанным стуком. — Ну что? Так о чем говорила подруга? Рори покачал головой. Он весь осел, будто кучка тряпья. — Громко. На запись. — Я не знаю, о чем она говорила. — Жаль. Объяснение нам бы очень пригодилось. Но если ты ничем не можешь нам помочь… — Бреслин сделал паузу, давая возможность Рори вступить, но тот молчал. — Я думаю, что мы пока оставим эту тему. Давай двинемся дальше по списку, хорошо? — Он склонился над своими записями. — А вот. Все правильно. Вопрос номер два. Листок бумаги, появившийся из кармана пиджака, зашелестел так громко, что Рори дернулся. Бреслин сделал еще один круг по комнате, проглядывая листок, выдерживая паузу, раздумывая за спиной у Рори, а не развернуть ли его на стуле к себе. — Только не говори мне, что это еще один список, — взмолилась я. — Это, — Бреслин постучал по листу, — график передвижений Рори в вечер cубботы. Плечи Рори окаменели. — А. Да. Тогда мы сейчас быстренько все выясним. — Ты, наверное, права. Давай попробуем. — Что… — Голос у Рори дрожал. Он откашлялся и предпринял еще одну попытку: — В чем дело? — Хм… Это немножко сложно, Рори, поэтому останови меня, если не сможешь за мной уследить. Согласно твоим показаниям, ты сел в автобус маршрута 39А незадолго до семи часов и сошел с него в Стонибаттере около половины восьмого. Прошелся по Викинг-Гарденз, чтобы найти дом, что дает нам 19:32, примерно. Потом отправился за цветами в «Теско», это семь минут ходу. То есть там ты был около 19:40. Рори давно перестал следить за бреслиновскими расхаживаниями. Он сидел неподвижно, глядя перед собой. — По твоим словам, ты провел пару минут в «Теско». Предположим, ты ушел оттуда в 19:43. Еще семь-восемь минут, чтобы дойти до Викинг-Гарденз. А то и меньше — ты сказал, что торопился. К двери Ашлин ты должен был подойти в 19:50. Успеваешь следить за мной? — Если нет, — встряла я, — заставь Бреслина записать все это на бумаге. Пусть отрабатывает свое жалованье. Не глядя в мою сторону, Рори сказал: — Я вполне успеваю следить. — Ну конечно, успеваешь, — подхватил Бреслин. — Вот только ты сказал, что у дома Ашлин был ровно в восемь. На что ты потратил оставшиеся восемь или девять минут? Плечи Рори опали с облегчением, он решил, что соскочил с крючка. Он расслабился — и физически, и психологически. — Я не понимаю. То есть, господи, может, автобус пришел чуть позже или я немного дольше выбирал цветы, а может, я добрался до дома Ашлин несколькими минутами раньше, чем думал. Или все вместе. Я ведь не засекал время. У меня же нет такой практики, как у вас. Я не могу с точностью до восьми минут сказать, который сейчас час или сколько времени мы здесь находимся. Бреслин смущенно потер нос. — Ну, если так это рассматривать… — Видите, — сказала я довольно, — это пустяки. — Профессиональная деформация, — скорбно улыбнулся Бреслин и тут же рассмеялся. Я тоже рассмеялась, и чуть позже к нам присоединился Рори — со слегка истерическим смешком. — Господи, иногда я забываю, что значит быть обычным человеком. То есть, нормальный же человек не может ошибиться во времени на час? Или даже на полчаса? Ты не мог прийти к дому Ашлин в половине восьмого и думать, что уже восемь? Плюс-минус десять минут, но не полчаса? — Наверное. — Рори вспомнил о своем кофе и сделал маленький торопливый глоток. — Наверняка. — Вот. — Бреслин перевернул листок. — У меня здесь есть другой график, ты пей, пей кофе, он тебе понадобится.