В коридоре никого не было. В гардеробной, когда мы одевались, — тоже. Из общей комнаты доносились знакомые звуки: щелчки клавиатуры, телефонные звонки, жужжание принтера. И над всем этим плыл хорошо поставленный голос Бреслина, рассказывающего что-то чертовски смешное. Наверху в оперативной комнате С работали практиканты, маленькие трудолюбивые пчелки собирали бумаги, которые прямиком отправятся в архив. Даже приемная была пуста, Бернадетта ушла на обед или прихорашивалась в туалете. Мы покинули отдел, и никто не узнал, что нас там больше нет. Краули сидел в «Хоргансе» за угловым столом — прихлебывал «Смитвик» и читал книгу, на обложке которой большими буквами, а как же иначе, было написано САРТР — чтобы все знали, что тут к чему. Краули прикидывался, будто не замечает нас, пока мы едва ли не взгромоздились перед ним на стол. — Краули, — сказала я. Он плохо изобразил удивление и отложил книгу. Стива он не ожидал, но не подал виду. — Ах, — сказал он, протягивая руку и обворожительно улыбаясь Стиву, — детектив Моран. Меня он по-прежнему не замечал, дабы сразу указать мне мое место. — Здрасьте, — сказал Стив, не обращая внимания на протянутую руку. После чего плюхнулся на стул, раскидал свои длинные ноги, вытащил телефон и погрузился в изучение его содержимого. Я видела, как Краули пытается понять, что происходит. Я уселась напротив, водрузила локти на стол, устроила подбородок в сплетенных ладонях и ласково улыбнулась. — Хэй-хэй. — Ага, — сказал он с приятной смесью тревоги и неприязни. Отчаяние, которое я посулила ему по телефону, не прибыло со мной. — Привет. — Статьи у тебя одна лучше другой. И я еще никогда не красовалась на первой полосе. Чувствую себя Ким Кардашьян. — Вряд ли, — буркнул Краули, — тебе понравилось фото. — Краули, ты совершил крупную ошибку. Это было совсем не то, чего ожидал Краули, но он сохранил лицо. Ведь это он одержал верх, как бы я сейчас себя ни вела. — Мне так не кажется. Если не хочешь выглядеть пугалом в глазах нации… Стив включил какую-то игру, раздалась визгливая какофония из мультяшных взрывов и бибиканья. Краули вздрогнул, но сумел удержаться в русле морального порицания: — …то не пытайся запугивать послов свободы слова. Именно так все и обстоит. — Нет-нет, я тут не из-за моего фото. Точнее, из-за него, но иначе. Меня интересует тот тип, который его увидел, а потом позвонил тебе, и ты дал ему мой адрес. — Понятия не имею, о чем ты. — Краули положил свои пухлые ладошки на стол и ухмыльнулся: — Кстати, как там твой папочка поживает? Я растерянно вытаращилась, а Стив вдруг поднял голову и едва ли не прыснул: — Ну надо же такое выдумать! Глаза у Краули забегали, ухмылка испарилась. Вот почему я прихватила с собой Стива. Соберись я умолять Краули оставить между нами мой самый большой секрет, компания мне бы не понадобилась. — Кому и что выдумать?! — взбеленилась я. — И при чем тут мой отец? — Тот человек, который звонил. — Стив глянул на Краули: — Он сказал, будто он отец Конвей, так? — Иисусе! — потрясенно воскликнула я. — Ты серьезно? Стив захохотал уже в голос. Краули злобно смотрел на него. — Он сказал, что давно потерял с ней связь и хочет восстановить ее. — И ты на это купился? — не поверила я. — Вот на это? — Звучало правдоподобно. У меня не было причин для сомнений. — Ты же журналист, — сказал Стив, отсмеявшись. — Сомнения у тебя в крови. — Ну и ну, — сказала я. — Даже я за тебя краснею, хоть ты мне и не нравишься. — Тебя поимели, приятель, поимели как последнюю дырку. — И Стив вернулся к игре. — Краули, Краули, — вздохнула я, — да ты ходячая лоботомия. Мужик, что позвонил тебе, вовсе не мой папочка. (Стив снова заржал.) Это один недоносок из Северного района, которого я посадила несколько лет назад. Он увидел мою фотографию в газете и подумал, что вот он — шанс поквитаться. А ты ему дал мой долбаный адрес. От лица Краули отлила вся кровь. — И он несколько дней следил за моим домом. А вчера я обнаружила его у себя в гостиной. Как сам понимаешь, заявился он не для приятной светской беседы. — Коонвееееей, — пропел Стив басом, — я твой отееец! — К счастью для всех, мне удалось разобраться. Больше он не вернется. Но у меня осталась одна проблема — ты. Мы с напарником пытаемся решить, по какой же статье возбудить против тебя дело. — Сговор с целью взлома, — предложил Стив, не отрываясь от телефона. — Это если он просто наложил кучу посреди гостиной. Или нападение, если собирался что-то с тобой сделать. — Или соучастие до совершения преступления. А можем бросить жребий, просто для смеха, и посмотреть, что выпадет. Краули истекал потом. — Я хочу говорить только при адвокате. — Ты в глубокой заднице, — сообщила я. — Твое счастье, что я нашла тебе применение. — Я серьезно. Хочу видеть своего адвоката немедленно. — Эй, гений, — сказал Стив, вглядываясь в экран смартфона и лыбясь во весь рот. — Скажи мне, дорогой мой, тебе мерещится, что ты сейчас на допросе? — Нет. Потому что я не арестован. Я знаю свои права. — Конечно, знаешь, — согласился Стив. — И поскольку ты не арестован, у тебя нет права на адвоката. Но у тебя, безусловно, есть право в любой момент уйти. Я услужливо отодвинулась. — Но я бы не советовал. Если ты сейчас уйдешь, мы отправимся к нашему шефу, и вот тогда тебя точно арестуют. А там выбирай любого адвоката. Краули начал подниматься. Мы с интересом следили за ним, не предпринимая ни малейшей попытки помешать. Он снова опустился на стул. — Или, — сказала я, — ты можешь сделать мне маленькое одолжение, и мы обо всем забудем. Я даже подброшу тебя до дома, просто чтобы показать, что не держу на тебя зла. — Я бы соглашался, — посоветовал Стив. — Одолжение. — В голосе Краули уже не звучало прежнего пафоса. — Какое одолжение? — В последнее время ты слишком часто появляешься на моих местах преступления. Кто сливает тебе инфу? Краули чуть со стула не упал от облегчения, но попытался скрыть это, насупился, словно мучаясь сомнениями. Мы ждали. — Я не из тех, кто нарывается, — наконец сказал он, — если, конечно, не по моральным соображениям. — Ну конечно, — охотно поддержал его Стив. — Ты рассказываешь нам, Конвей улаживает свои проблемы с ребятами, все снова начинают ловить преступников, справедливость торжествует. И к тому же ты не будешь разбазаривать время на опровержение обвинений. Вместо этого сможешь защищать добро, как всегда. С моралью все зашибись. — Я не собираюсь стучать на тебя твоим приятелям, — сказала я. — Сможешь сохранить свои связи. Я просто хочу знать, кто это решил до меня доебаться. Краули поморщился, услышав такое от девушки, но был достаточно умен, чтобы промолчать. Он постучал пальцем по губам и еще несколько секунд тянул паузу, давая нам проникнуться его угрызениями совести. Потом вздохнул: — Детектив Роше дает мне знать о твоих расследованиях, которые могут меня заинтересовать. Кто бы мог подумать. — Роше и кто еще? Спустя мгновение он неохотно, жалея, что рушит свою новую дружбу, сказал: — Детектив Бреслин звонил мне в воскресенье утром. Упомянул дело Ашлин Мюррей. — Это мы уже знаем. И дал тебе мой домашний адрес. — Нет, я получил его от информатора. — От какого информатора? — Вы не можете заставить меня раскрыть свои источники. Я знаю, ваша воля, вы бы установили в стране диктатуру. Стив выкрикнул «Класс!», адресуясь явно к смартфону. — Прошу прощения, — переключился он на Краули. — Что там о диктатуре?