У меня стало складываться впечатление, что Хеля просто выигрывает время, пытаясь заговорить Рю. Вихрь, как и гигантская тень, наверняка требовали от Хели максимальной концентрации усилий. Вдруг я замешкался, поняв, что события будут развиваться, так или иначе. С одной стороны Рю был прав, но с другой, игнорировать слова Хели я тоже не мог. Что делать, если Рю на неё бросится? Закрыть её грудью? Попробовать отразить его меч, или остаться в стороне? Вариантов действий было немного, но вот последствия у каждого вполне могут быть катастрофическими. Неизвестно, какой силой обладает Хеля, неизвестно, успеет ли гигант разгрести завал, неизвестно, выживу ли я, пытаясь спасти Хелю или в попытке помочь Рю. Окончательно запутавшись, я решил помочь Хеле, и будь что будет. Принять решение в пользу того, чтобы поднять меч на своего учителя, было крайне трудно. Но Хелю я любил, и любил очень сильно, потому, допустить её гибели просто не мог. Не был способен. — В последний раз предупреждаю, — грозно проговорил Рю, потянувшись к рукоятке. Мне казалось, Хеля отреагирует, но, как я и предполагал, основную часть усилий требовало управление тенью. По каким-то причинам она, похоже, не могла прекратить контроль. Видимо, люди, которые сейчас лежали замертво, прикрывали Хелю, пока она занималась формированием чудовища и вихря. — Очнись! — крикнула Хеля. — Когда вы поймёте, что вас используют? — Мастер Рю! — крикнул я, — пожалуйста! Не нужно! Хеля отвлеклась на мой голос. Моё появление для неё стало неожиданностью, и неожиданность эта обернулась для неё роковыми последствиями. Стоило ей отвернуться, как Рю молниеносно вытащил меч, пронзив её насквозь. Хеля вскрикнула, и тут же погасла, словно свечка, которую затушили. Вытащив меч из податливой плоти, Рю отскочил назад, и Хеля повалилась на бетон. Куда был нанесен удар я не увидел, но мне показалось, что он смертелен. — Хеля! — крикнул я, бросившись к ней. Ичинару стоял с побелевшим лицом. Он, видимо, не смог вмешаться. Ему не хватило сил пойти против своего учителя, а мне это не удалось по глупости. Слишком сильно меня заняла мысль попробовать уговорить Рю. *** Я облокотился на подоконник, закончив упражнения за компьютером, и мечтательно смотрел вдаль, на засыпающий город. Вечер был тёплым, и в воздухе всё ещё витал запах скошенной травы. Неустанно трещали сверчки. Вдруг дверь открылась, заставив меня обернуться. В проходе стояла Хеля одетая в домашний халат. На миг засмотревшись на меня, она резко отвела взгляд. Она всё ещё злилась за лекции, которые вынудила меня прочесть своим проступком. Не обращая на меня никакого внимания, она уселась за компьютер, закрыв оставленные мной вкладки, и став заниматься чем-то своим. — Хель, — начал я неловко. У меня возникли сомнения в том, что она мне ответит. — Слушай… — Чего тебе? — буркнула она, смотря в монитор. — За что тебя взяли? — у меня был к этому искренний интерес. Единственное, что мне было известно, так это только то, что её видели с митингующими. — Не лекции ради, просто интересно. — Тебе скажи, — хмыкнула Хеля, набирая что-то на клавиатуре. — Сразу меня заложишь. Подобное недоверие возмутило меня, и я возразил: — Да чтоб я?! Тебя?! — замялся я. — Да никогда! Я же тебя только забираю! Сколько раз мне приходилось твои косяки от Рю скрывать, а? Вспомни. Хоть раз я тебя подводил? В ответ она промолчала. Мне удалось поставить её в неловкое положение, и заставить поверить в свою надёжность. Ещё с самого детства, когда Хеля что-то переворачивала, или где-то шкодила, я постоянно её покрывал. Так происходило и сейчас. Не забери я её из участка, Рю бы забеспокоился. Беспокойство заставляло его наводить справки, а это он бы делал довольно быстро, потому что связей у него в городе хватало. Вот это был бы концерт. — Ну, — Хеля вдруг перестала печатать, и, немного поколебавшись, продолжила. — Я влезла в Западную палату всесильных, — призналась она. — И там нашла кое-что интересное. Я удивлённо покачал головой. Хелю такой поступок позабавил, и она даже усмехнулась. Для меня, попытка без разрешения влезть туда, что вообще кому-то принадлежит, не говоря уже о собственности Всесильных, была невероятным поступком. Как Хеля смогла на такое пойти, у меня в голове не укладывалось, ведь я бы в жизни не рискнул так поступить. — Ага, — сказала Хеля. — У копов были такие же лица. Но ты не волнуйся, я ничего там не взяла. Лишь узнала кое-что, и всё. — Что узнала? — во мне разгорелось любопытство. Наверняка в палате Всесильных можно было отыскать много интересной информации. — Даже не знаю, говорить ли тебе, — пожала плечами Хеля. — Ты меня точно не сдашь? Я закатил глаза, после чего Хеля кивнула, без слов меня поняв. — Вам, мечникам, сообщают, сколько человек было убито тенями в том или ином году? Я вот узнала, что тысяч пятьдесят человек. — Ну, — замялся я, вспоминая общие инструктажи, где сообщались цифры. — Да. В этом году, тысяч пятьдесят человек. Но рождаемость выше намного. — Кого? — В смысле кого? — не понял я вопроса. — Человек. Кого же ещё? — Сколько мечников? Сколько гражданских? — Какая разница? — спросил я, едва удерживаюсь от того, чтобы вспылить. Подобная критичность Хели по отношению ко всему стала выводить меня из себя. — Это так важно? — Важно. Тени убивают людей, но конкретных данных по этому поводу нет, — сказал Хеля, нисколько не обращая внимания на то, что у меня изменилось настроение. — Тебе это не кажется странным? В этом году вы потеряли пятьдесят тысяч человек, это правда. Но то, кто именно жертвы, уточнено не было. Ни во время ваших собраний, ни в документах. — Что ты хочешь этим сказать? Хеля повернулась ко мне, оставив компьютер. — Тебе это не кажется странным? Рынок алкогольной и табачной продукции убил больше гражданских, чем тени. Просто потому, что в сводке по алкогольным и табачным рынкам число гражданских жертв выведено вполне конкретное. А вот как дело касается теней, то конкретики нет. — Так может указывать нечего. Жертв нет, значит. Это разве плохо? Мы ведь пресекаем все убийства, — я театрально развел руками. — На то мы и нужны, чтобы среди гражданских жертв не было. — Ты не хочешь слушать! — Хеля нахмурилась. — Ты в курсе, из чего складывается статистика? — Эм, — я задумался. — Наверное, из подсчета цифр. — Верно, но это не главное. Цифры эти складываются из ряда событий, которые, сопоставляясь друг с другом, выводятся в статистику. Так же, влияние на статистику оказывают вероятностные события. Понимаешь? — К чему ты клонишь? Говори уже прямо. — Нет, — улыбнулась Хеля. — Прямолинейности ты не поймешь. У тебя сразу режим чести мечника включится. Ты понял, из чего статистика складывается? — Допустим, — я скрестил руки на груди. — И? Разговор, вроде, был нейтральным, но у меня возникло ощущение, что меня сейчас поливают грязью, желая выставить в дурном свете. — Как ты считаешь, какова вероятность, что у вторгающихся теней, ежегодно отправляющих на тот свет десятки тысяч мечников, получится достигнуть гражданских? Если мы говорим о таком количестве жертв, то значит, теней вторгается действительно немало. — Мы безупречно работаем, и никто не может прорваться через наши эшелоны, — сказал я, начиная понимать, к чему Хеля клонит. Она, похоже, решила, что число погибших среди гражданских умышленно скрывают, дабы не подорвать репутацию мечников. А что она ещё могла иметь ввиду? Больше ничего. Любая вещь, относящаяся к Всесильным, вызывает у Хели ненависть, и меня не удивило то, что она так же настроена против мечников. Для неё это вполне нормально. — Безупречно работает дезинформация, — парировала Хеля. — Ты хоть раз видел смерть гражданского от рук тени? Лично я нет. — А вот я, — начал я, думая, что наверняка вспомню случай, но таковой не нашелся. — Ну и зачем, по твоему, это? Делать им нечего? Увидев моё замешательство, Хеля ухмыльнулась, вскинув бровь. — Вот и я про то, — она отвернулась к компьютеру. — Не знаю, но выясню. Глава 11 Мир рухнул, стянувшись до Хели, которая, свернувшись в клубочек, болезненно всхлипывала лёжа на сыром бетоне. Сердце защемило, и так усердно стучало, что вот-вот должно было выпрыгнуть из меня. Мне не хотелось верить, что Хеля умрёт спустя считанные минуты, я отказывался от этих мыслей. Но реальность распорядилась по другому, заставляя меня чувствовать, как любимую покидают жизненные силы. Забыв про Рю, стоявшего рядом, и про Ичинару, я кинулся к Хеле. «Мастер Рю, зачем вы её убили? За что? Она же ваша внучка». Мне с трудом верилось, что Рю был способен пойти на такое ради того, что бы угодить Всесильным. — Хеля! — я свалился перед ней на колени, приподняв одной рукой. Открыв чакру света, я создал в свободной ладони светящийся сгусток, который прислонил к кровоточащей ране Хели. Помогало это едва, и кровь не останавливалась. Я ощутил себя настолько беспомощным, настолько зависимым от обстоятельств, что стало невыносимо грустно. Можно было снять с себя ответственность в таком случае, можно было сказать, что я уже не мог остановить необратимое. Я смотрел в её блестящие от слёз голубые глаза, сам начиная плакать. «Не умирай!» — подумал я обреченно, надеясь, что кто-то услышит мои мысли, отмотает время назад, и заставит Рю передумать. Крепко держа её заспину, я не переставал останавливать кровь, и надеялся, что рана затянется, но нет. Если бы Хелю пронзила тень, то мне бы удалось, но рану от селидиевого клинка залатать невозможно. Даже светлая энергия не могла сотворить невозможного. Мир перед глазами размылся. — Рэн, — она улыбнулась, и в груди потеплело. Она нежно коснулась моего лица. Зажмурил глаза, ощутив на губах соленый привкус своего горя, и стал качать головой. «Это не правда, Хеля, милая, — думал я, — я отказываюсь это принимать». Хеля прокашлялась, вздрогнула, и я тут же вцепился в неё крепче. Я ладонью чувствовал биение её сердца, слабнущее с каждой секундой. — Хеля! — крикнул я. — Держись, Хеля! Как мне её спасти? Западный район наверняка отрезали от Купола, как отмирающую конечность, из-за которой риску заражения подвергался весь организм. Все сбежали, и госпитали наверняка не работали. Тук-тук. Сократилось её сердце, но уже более протяжно. Хеля умирала. — Мастер Рю, — прошептал я, с надежной подняв заплаканные глаза. Мне виделся лишь его размытый силуэт. — Помогите мне! Ей! Умоляю! — В её душе зло, Рэн, — ответил Рю. — Ей нельзя жить. Дождь усиливался, и спустя мгновение он полил почти непроглядной стеной. Мой мозг просто отказывался принимать его слова, как правду. Хеля хотела помочь теням пробиться под Купол, но это не значило, что её за это можно убить. Это не значило, что сейчас её нужно бросить умирать мучительной смертью. Она плакала тихо, не навзрыд, даже не просила спасти, что с её стороны было очень мужественно. Хеля снова вздрогнула, кашлянув, и я усилил поток целебного света, идущий через ладонь.