— Я очнулся в незнакомом доме, и незнакомом месте. Обстановка кругом была, я тебе скажу, довольно роскошная. Сейчас я думаю, что это был дом какого-то крупного предпринимателя, а то и правителя. Впрочем, неважно. Долго там пробыть мне всё равно не удалось. Туда ворвались даймё, посланные Нагихато, которые явно не рассчитывали меня увидеть. Ты бы видел их лица, а я бы хотел увидеть своё. Страшно было очень, потому что они решали, убить меня в тот вечер, или нет. Тебе, думаю, хорошо знакомо ощущение того, когда решается судьба. Хуже не придумаешь. Я кивнул. Положение, в котором решается твоя судьба наверное, является одним из самых отвратительных. — Мне, к счастью, повезло. Один из даймё взял меня в свой клан под свою ответственность. Ты не представляешь, как я был благодарен этому человеку. Когда меня вывели, весь Киото был поглощен пламенем. У меня появилось предположение, что мы с Ису были эвакуированы из Киото в один день. — А сколько тебе лет сейчас? — поинтересовался я. — Двадцать три, — ответил Ису. Мне было столько же, и потому, моё предположение стало обладать ещё большей силой. Ису продолжил: — В тот же вечер меня привели под Купол. Место это, по началу, показалось мне потрясающим. Я стал членом клана Яркого света, и начал обучаться в их школе фехтования. Друзей у меня было много, — Ису улыбнулся. Эти воспоминания для него были теплыми, и приятными. Но потом он вдруг сник, и на смену хорошим мыслям пришли плохие. — Клинок я нашел именно в доме своего даймё. Одним вечером, когда даймё наносил нам визит, в дом ворвались неизвестные мечники в демонических масках. Я так и не выяснил, кто это был, но они сразу дали понять, чего хотят. Их целью был наш даймё, и наша школа. Не знаю, удалось тебе это застать, или нет. Ты из какого клана? — Шести клинков. — О-о-о, — протянул Ису. — Ясно. Власть клана Шести клинков крепка, и никто, наверное, даже не смел посягнуть на его владения. А вот у более мелких кланов и менее влиятельных, вроде Яркого света, с неприкосновенностью были проблемы. Мы постоянно становились жертвами нападков и диверсий. Но в тот вечер враг решил предпринять что-то посерьёзнее отравления еды. Я усмехнулся. На дворе был двадцать второй век, а люди до сих пор вели себя как во времена средневековья. Заметив усмешку, Ису нахмурился, и я поспешил оправдать свой поступок: — Извини. Травить еду, и приходить ночью к своим врагам, в масках, чтобы всех убить. Человечество не меняется. — Это да, — согласился Ису. — Наш даймё поступал иначе. Он не был как другие. Господин Конохару проявлял себя как заботливый правитель, никогда не рискуя людьми без серьёзной на то причины. Ни разу он не пытался боем забрать чьи-то владения, всегда занимая оборонительную позицию. После смерти Джонатана Редклифа все стали считать, что наш клан морально ослаблен, что у нас подорвана дисциплина, и что нас теперь будет легче взять. Нападки участились, и кто-то решился на открытое нападение. Мне вспомнилась казнь Европы. А ведь действительно, он был членом клана Яркого света, как и Ису. Они, скорее всего, даже были знакомы, но об этом спрашивать я не захотел. Это было и неважно. — В тот вечер господин Конохару, к сожалению, погиб. Он сражался отважно, и в бою занимал место среди своих людей, не стараясь сберечь свою шкуру или сбежать. Это вызывало у меня уважение к нему, да и до сих пор вызывает. Меня тоже чуть не убили, но я успел сбежать, перед бегством схватив первый попавшийся под руку меч. Это оказался черный клинок. — А когда же ты начал догадываться о том, что с Всесильными и с тенями какой-то непорядок? — решил выяснить я, чтобы понимать его мотивы. — Тогда, когда во время побега случайно провалился в энергетический канал, и оказался снаружи. Этого, в качестве доказательства, мне было достаточно. Теней за пределами Купола не было, а если и попадались, то не нападали. Вот тогда-то я и начал задавать себе вопросы, начав находить ответы только сейчас. — Как ты обнаружил свою силу? Тебе известно её происхождение? Ису покачал головой. — Мне мало что известно и о происхождении теней, и о происхождении своей силы. О треугольнике мы лишь можем строить предположения. Она появилась внезапно, когда на меня впервые напали поисковые отряды даймё. Мне, в тот раз, повезло отбиться. Они были опытнее, но мне помогла тёмная энергия. В тот момент я и нанес удар, оставив вместо отряда даймё и равнины огромное ущелье. Но, как бы велика не была эта сила, Купол разрушить всё равно не удавалось. — Не пойму, — сказал я. — Зачем ты тогда пытаешься освободить теней? — Они мирны, и не желают никому зла. Я решил, что им не место под Куполом. Это мирные, живые существа, которых мечники истребляют как глупых животных. Хотя видно, что зачатки разума в них есть. Они сражаются, боятся, понимают, интересуются. Есть в них что-то от людей, кем бы они на самом деле ни были. — Понятно, — сказал я. Поверить в подобное было трудно, но тень позади нас была ярким тому подтверждением. Глава 14 Мы вышли из леса на тропинку, ведущую к деревне, и теперь нас окружали такие толстые деревья, что за ними спокойно могло спрятаться два, а то и три человека. Обернувшись, я удивился, насчитав, что за нами идут ещё четыре тени помимо той, которая была с нами. У них проявилось стадное чувство, или их за нами повело любопытство отдельно каждого. Им стало интересно, зачем мы куда-то ведем их сородича. От этого зрелища в моём мозгу разразилась битва. Мне было совсем неясно, кто победит. Сознание, охотно соглашающееся с тем, что тени мирные и трогать их не нужно, или подсознание, с помощью страха подталкивающее взяться за меч. Тени с нами в компании ещё сильнее пробудили мои охотничьи рефлексы, которые и без того не желали униматься, склоняя меня к опрометчивым поступкам. Тени вполне могли рассчитывать на то, чтобы одолеть нас хитростью и ударить в спину. Трудно объяснить необычное для них поведение как-то ещё. — Ису, — спросил я, отвернувшись от теней. — А как ты можешь управлять своей силой без меча? И настолько ли ты эффективен? — Нет, — Ису покачал головой. — Эффективность падает сильно, но её достаточно, чтобы снести пару зданий, или разделаться с двумя-тремя десятками мечников. Ну ничего себе, сильно упавшая эффективность! Снести пару зданий силой стихий умели лишь единицы, а одолеть двадцать-тридцать противников одновременно могли мастера далеко не средней руки. Мне бы такая эффективность точно не помешала, и я решил спросить у Ису. — Как ты контролируешь свою силу без меча? — спросил я у него. Мне почему-то казалось, что ответа на вопрос у него нет. — Это не сложно, — Ису приложил ладонь к груди. — Состояние души должно быть особое. Я тебе покажу. Приблизительно мне было известно, что это за состояние, и снова входить мне в него совсем не хотелось. Я надеялся, что найдутся другие способы использовать темную энергию. Вспоминать момент гибели Хели, и вновь испытать эти ужасающие чувства, очень не хотелось. Мы двигались не спеша. Сзади послышались шаги. Судя по звуку, это были люди облаченные в доспехи. Да и шумели они намного сильнее, чем шумели мы, одетые в обычные кимоно. Ису тоже услышал. Мы переглянулись, решив, что лучше бы нам скрыться в лесу. Так и сделали, спрятавшись подальше, за толстым стволом дерева, но на таком расстоянии, чтобы тропинку было видно. Тени спрятались вместе с нами, точно повторяя наши движения, и учась. Вскоре идущие показались, мелькая силуэтами между деревьев. На поясах были отчетливо видны самурайские мечи. Двигались они прогулочным шагом, никуда не спеша, и переговариваясь. — Вот к чему нам эти патрули, а? — недовольно высказался патрульный, идущий впереди. Голос его был слышен не очень хорошо. — Сидели бы себе в своих поместьях, и управляли землями. Но вместо этого приходиться торчать здесь. — Чем ты недоволен? — ответил его собеседник. — Большинство всю жизнь будет сидеть под Куполом из-за угрозы заражения, а мы хотя бы можем бродить снаружи. Какая ещё угроза заражения?. — Это да, — согласился патрульный. — Вы, кстати, сколько очагов погасили в прошлом патруле? — Ни одного, но говорят, здесь где-то есть. Так что, можно рассчитывать на премию, если найдём. Хотя пару человек мы нашли. Одну женщину. Я не выдержал, попробовал её, и выяснил, что половым путем зараза не передается. — А с мужчиной что сделали? — Сначала заставили смотреть, потом убили. Это его жена была, наверное. Вы бы видели его лицо. Послышались одобрительные смешки и поощрения. — Только так с зараженными и надо. Они своей черной магией плодят теней, и подвергают Купол опасности, — сказал ответили в отряде. — Да и так мы даймё, нам можно. Заражённые они, или нет. Кто узнает-то? — Ага. Я с недоумением взглянул на Ису, но тот махнул рукой. — Что делать будем? — шепнул я. — Убирать, — отрезал Ису. — Они деревню найдут. Эта тропинка прямо к ней ведёт. Ты можешь побыть тут, а я ими займусь. — Ну, — начал я, но не успел закончить. Ису мигнул, словно исказившееся изображение, и исчез. В следующую же секунду я услышал удивленные возгласы, и звон обнажающихся мечей, доносившиеся со стороны тропинки. — Ты кто?! Откуда вз… — попытался спросить кто-то сердитым тоном, но вопрос прервался болезненным визгом и звуком рассекаемой плоти. Донесся звук брызнувшей на землю крови. От этого у меня захватило дух. В следующий миг патрульные с воинственными криками бросились на своего обидчика. Тени не шевелились, наблюдая за происходящим. Завязалась битва, раздавался звон скрещивавшихся клинков, и громкие болезненные крики. Поймал себя на мысли, что мне не хотелось бы быть на месте патрульных. Моя роль наблюдателя прекратилась довольно быстро. Уже через тридцать секунд битвы я услышал, как кто-то даёт дёру в лес, или тактически отступает. Всё бы ничего, но это отступление производилось в мою сторону, а я стоял тут совершенно безоружный. — Там тени! — крикнули, приближаясь. — Быстро! Разделаться с ними! «Уходите!» — неожиданно для себя подумал я. После того, что я узнал о них, у меня зародилось к ним чувство жалости и сострадания. Подумать только! У меня возникло чувство сострадания к существам, которые убивают в год пятьдесят тысяч моих товарищей. Только теперь, убийцами я считал не теней, а мечников, пусть пока немного в этом сомневаясь. Но какие могли быть сомнения? Тени не шевельнулись, увидев бегущих к ним мечников, а те сразу же настроились агрессивно, решив убить всех. Для них это привычное дело, и они даже не думали о том, чтобы пробежать мимо. Они тоже не знали правды, это было очевидным, и прослеживалось в их поступках. О каком заражении они говорили? Мечники, взмахнув клинками, выпустили пять стихийных вееров. Два огненных, два световых, и один воздушный. Тени даже не успели опомниться, прежде чем умереть. Огонь и свет быстро сделали своё дело, обратив цели в пепел, и оставив после себя разрушительные следы. В воздухе тут же повис запах костра, исходящий от вспыхнувших, попавших под огонь. Деревья моментально стали похожими на раскалённые угли, сияя ярким красным светом, и показывая кое-где проблески открытого пламени. Воздушный веер рассёк тень на двое и брызнула чёрная вода. Тень жалобно взвыла. Она выпустила когти, руками пытаясь тянуть остаток своего туловища к врагу, но тот настиг её быстрее. Мечник подбежал к ней, и как только она к нему потянулась, мечник парой точных ударов отсёк её руки. Она взвыла. Неужели от боли? От мысли, что тени на самом деле испытывают боль, заныло в груди. Мечник, уже без опаски, и победоносно её обойдя, презрительно посмотрел на поверженного врага, упиваясь своим триумфом и совсем меня не заметив. — Ну что, допыгалась, зараза?! — рявкнул он, впечатав пятку в затылок тени. Она снова завыла. — Не ори, мразь! Он бил её ногой по голове раз за разом, с хрустом вонзая пятку в податливую субстанцию, трещавшую словно настоящие кости. Каждый удар тень воспринимала воем, и дергалась в предсмертных конвульсиях, вызываемых болью. Мечник, бивший её, широко улыбался, и глядел на жертву красными от злости глазами. В конце-концов, он размазал голову тени, и с наслаждением глянул в небо, вздохнув. — Время зря потратил, психопат! Осмотрись! — скомандовали ему, и он, кивнув, принялся выполнять команду. — Эти уроды убивают наших людей, — буркнул психопат. «Да они даже вас не трогали, ублюдки!» — возмутился я про себя. Но нельзя было винить их в том, что они позволили убедить себя во враждебности теней. Им просто закрыли доступ к знаниям, которые могли помочь взглянуть на всё критично, и сформировать собственную точку зрения. Своего мнения у них не было точно, они мыслили категориями, которые внушали мечникам с самого начала их карьеры. Категории эти — догма, сомневаться в которой было преступлением.