– Так уж и везде? Откуда у них столько бойцов? – Везде, не везде… Патрулей много! Там не только бойцы Летучего отряда. Часть стражников барон посчитал невиновными в измене и оставил на службе. Они очень стараются… Тебя никто не видел? – Крестьяне из деревни видели. Сапожник и трое молодых. Их послали вроде волка-оборотня искать, а не изменника. А я их убедил, что охочусь на оборотней, попросил никому не говорить, что меня встретили… Медведь помрачнел. – Всем расскажут! Одному по секрету, другому, третьему… А те дальше понесут… – Пожалуй, так, – согласился Курт. – Когда до барона или до стражников дойдет, они и прикинут – где ты можешь быть… А укромных мест тут немного… Курт ничего не ответил. Выпил еще, закусил картошкой и чесноком. В голове приятно зашумело, напряжение спало, впервые за много дней он расслабился. Сытный обед, спиртное и въевшаяся в клетки тела усталость сделали свое дело – Орла поклонило в сон. – Спасибо! – он встал. – Что ты решил? – спросил Медведь. У него был такой вид, будто он не брал в рот спиртного. Орел пожал плечами. – Пока не знаю. В любом случае мне надо в Вену. Нужно продумать, как туда проехать, и хорошо подготовиться. А пока придётся пожить у тебя, ничего не поделаешь. Курт пошёл к дому, но у двери остановился и обернулся. – А ты-то мне веришь? – неожиданно спросил он. – Верю! – ответил Медведь, прямо глядя ему в глаза. Похоже, он сказал правду. – Ладно, пойду посплю… – Давай. А я схожу в деревню: может, узнаю новости, да скажу Кузнецу, чтобы ко мне пока не ходили – мол, дом запру и буду обходить угодья… Ты, кстати, задвинь засов и не отзывайся, если кто-то придет. Курт кивнул. Все было ясно. Четкого плана у них нет, а болтать попусту в привычки этих людей не входило. * * * Он сразу провалился в глубокий сон, как будто не проспал недавно двенадцать часов. За запертой дверью у Медведя спалось совсем по-другому, чем в ночном лесу, среди волков, готовых растерзать тебя в любую минуту… Но лес ему снился. Качались деревья, металось и брызгало искрами пламя костра, выли волки, в темноте двигались какие-то тени… Вдруг откуда-то появился совершенно голый рыцарь с перевязанной головой и двухсторонним топором, они стали сражаться, но вдруг рыцарь с жалобным визгом растворился в воздухе… Потом он бежал, уклоняясь от веток и стволов деревьев, а за ним гнался какой-то великан, который бил огромной дубиной по толстым стволам дубов и елей… От этих ударов он и проснулся, схватился за меч, но тут же осознал, что находится в доме Медведя, а сам Медведь колотит в дверь и кричит: – Открывай, Орел, это я! Открывай! Ты живой там?! Он провел ладонью по лицу, подошел к двери и отодвинул засов. – Цел?! – ворвался в сени возбужденный Медведь. В руке он держал выставленный вперед кинжал. – Конечно, цел! Что ты так всполошился? – удивился Курт. – Волк утащил козу! Средь бела дня! Такого никогда не бывало! Ты ничего не слышал? – Я спал… Слышал какой-то визг, но думал, это сон! – Не сон, разорви меня медведь, совсем не сон! – Жаль, конечно, козу, но стоит ли так волноваться?! Заведёшь себе новую, а зверя поймаешь, сделаешь чучело и продашь! – Трехлапый волк! Черный – там осталась шерсть… – Трехлапый?! – теперь и Курт взбудоражился. – Точно?! – Да! Как он смог утащить козу?! – Медведь впился взглядом в его лицо. – А ты, вижу, тоже обеспокоился? Курт вернулся в комнату, достал из валяющейся в углу котомки черную волчью лапу. – Я отрубил ее пару дней назад, но это было далеко отсюда… – Пойдем со мной! – Медведь выхватил трофей и выскочил на улицу, Курт последовал за ним. Они обошли дом и подошли к загону, огороженному довольно высоким забором из крепких жердей. Калитка была распахнута, посередине загона растеклась лужа крови, вода из перевернутой поилки смочила землю, и на ней четко отпечатались волчьи следы. Действительно, только трех лап… Медведь наклонился к земле и принялся прикладывать черный трофей к следам. Потом выпрямился и поднял его над головой. – Вот она, левая передняя! Ее не хватает, и размер такой же! Зачем ты ее взял?! Курт пожал плечами. – Хотел амулет сделать… Или тотем над нашим штабом! Лесник осуждающе покачал головой. – Зря, Орел, ох зря! Не дело это, при живом волке лапу его у себя хранить! Он за ней и приходил! Добраться не смог, поэтому козу забрал… – Но как он мог на трёх лапах пройти километров пятнадцать? Да еще меня выследить?! – Как видишь! – Медведь указал черным обрубком на лужу крови. – Прошел, выследил, вот веревку перегрыз, которой я калитку привязывал, козу загрыз и утащил! Это предупреждение: лапу нужно вернуть! Курт растерянно развел руками. – Ну, не знаю… Если для тебя это важно, делай что хочешь! Медведь с облегчением вздохнул. – Да, так будет лучше, поверь! – он привязал лапу перегрызенной веревкой на калитку опустевшего загона. Ночью они почти не спали, всё прислушивались к шорохам за окном. Но ничего подозрительного не услышали. А утром оставленной лапы на месте не оказалось! * * * План придумал Медведь, а основан он был на информации о том, что обитатели деревни готовятся отправить обоз с солью в Вену для продажи купцам-оптовикам. Они с Куртом загрузили телегу мешками с солью – поперёк движения в три яруса, один над другим. В нижнем устроили тайник – пустое место, над которым на досках лежали верхние мешки. На подъезде к дороге они остановились, и это место занял присыпанный солью мешок, который не отличался от остальных, но внутри была не соль, а обложенный сеном Курт. Орел лежал на правом боку, через маленькие дырочки он мог видеть происходящее снаружи, и в руке держал кинжал – на всякий случай. Правда, глаза пришлось закрыть, чтобы в них не попала соляная пыль. С поджатыми коленями лежать было неудобно, но лазутчику Тайной стражи не привыкать переносить трудности… Обойдя телегу и осмотрев плоды своих рук, Медведь остался доволен и погнал лошадь вперед. Доехав до перекрёстка, он снова остановился. Ждать пришлось недолго: большой торговый обоз появился, как и должен был – в полдень. Медведь пропустил несколько телег, а увидев достаточный промежуток, тронул вожжи и занял его. Щуплый старик с горбатым носом, которому пришлось притормозить, погрозил кулаком и зло крикнул: – Куда лезешь? Ты что, самый умный? Пристраивайся в конце! Но Медведь только усмехнулся. Ведь он был лесником, поэтому почти все мужчины в округе его знали и, в основном, уважали, а кто и не уважал – не хотел с ним ссориться. На это он и рассчитывал. И Орла успокоил: стражники не должны к нему придираться… А тут какой-то старик! Через километр, у моста через Холодный ручей, стоял контрольный пост. Двое замковых стражников под руководством рыцаря Летучего отряда проверяли телеги, ещё несколько их собратьев, очевидно, отдыхали в расположенном неподалёку шатре, возле которого стояли сапоги и лежали нагрудники и шлемы. В ожидании своей очереди Медведь заметил, как недовольный старик соскочил с телеги, подбежал к одному из караульных и что-то ему пошептал, показывая в его сторону. Вот ведь змея! Очередь двигалась довольно быстро, и вскоре лесник оказался перед двумя стражниками. Тот, которому наушничал противный старик, подошел к Медведю, второй направился проверять следующую телегу, а рыцарь лениво наблюдал со стороны. – Что везёшь? – спросил караульный, высокомерно улыбаясь. У него был маленький приплюснутый нос, как свиной пятачок, и рыжие висячие усы, обрамляющие красный рот. Внешность его показалась Медведю знакомой, но он не мог вспомнить – откуда? – Как обычно, соль! – А тебя что, выгнали из лесников? И правильно, давно пора! Не помнишь меня? И как подвел под штраф за паршивых зайцев, тоже забыл? Кроме тех, кто уважал Герберта Краузе, и тех, кто не хотел с ним ссориться, были и те, кто его люто ненавидел. Их было немного, и могучий лесник никогда не принимал их в расчет, но сейчас, когда он был особенно уязвим, он наткнулся как раз на такой тип. Медведь вспомнил, где он видел эту свиноподобную рожу. – А-а-а! Когда ты не в сезон силками беременных зайчих ловил?! Ноздри раздулись, в голосе звякнул металл, но он вовремя вспомнил, что сейчас не время показывать свой крутой нрав и сбавил тон. – Слушай, Пауль, тебе самому не жалко их было? Это же нехорошо, стыд один… – Мне своих детей жальче! – резко ответил тот. – Тебе вон туго пришлось, так стал солью торговать! А где твой стыд? На этот раз лесник счел за лучшее промолчать и опустить глаза в землю. Пауль явно был доволен, хотя и презрительно скривился. Он прошёл вдоль телеги и пару раз ткнул мечом в мешки среднего ряда.