– Итак, по порядку… Она говорила четко, ясно, последовательно, подтверждая свой рассказ цифрами и примерами, которые называла, почти не заглядывая в бумаги. Доклад занял около получаса. Когда она замолчала, в кабинете наступила мертвая тишина. Только муха громко жужжала и билась в стекло, пытаясь вылететь на улицу. То, что кастелян Вагнер услышал, произвело на него ошеломляющее впечатление. Он долго сидел неподвижно, как будто обитающий в Серых скалах дракон, в которого верила вся округа, превратил его в камень. Но не всего – за исключением правой руки, пальцами которой он нервно барабанил по столу. – Такого я не ожидал! – глухо произнес он наконец. – Но все это делалось с ведома Шустера? Или его обманывали? Женщина пожала плечами. – Я не дознаватель, а документы не умеют говорить. Они выдают факты, но не умысел виновных, господин Вагнер. Управляющий кивнул. – Когда мы вдвоём, вы можете называть меня по имени… – Прошу меня простить… Я хотела бы называть вас как раньше. Ведь после смерти мужа не прошло ещё и года… – А разве это каким-то образом оскорбляет его память? – Нет, конечно… Но… – Тогда и говорить не о чем! – Вагнер встал. Он явно был недоволен ответом Клары. И очень озабочен. – Возвращайтесь на свое рабочее место, я должен доложить все Господину. А он решит, что делать! * * * «Змеи измены проникли в Моосхам, Неймотервиц и Эльцмаунтер. Их князья совещались у Лебедя, стреляли из аркебузы по доспехам. Простреленный шлем перешлю при возможности. Заговорщики планируют завезти и спрятать оружие. Наблюдение продолжаю. Рысь.» * * * С этой минуты события понеслись с нарастающей скоростью и силой, вовлекая в себя все новых и новых лиц. Так разрастается сорвавшийся с вершины Альп снежный ком, превращающийся в лавину, сминающую все на своем пути. А что бывает с угодившими под лавину путниками, хорошо известно жителям предгорий. Когда Клара вернулась в канцелярию, Эмма что-то писала, а Шустер нервно перебирал лежащие на столе бумаги. В комнате царила напряженная и недоброжелательная тишина: и Эмма и Шустер знали, куда и зачем ходила Клара, но не знали, чем дело кончится. Особенно это касалось безответной и пугливой Эммы. Ждать пришлось недолго. Дверь канцелярии распахнулась, и в помещении сразу стало тесно – первым вошел только вернувшийся с охоты князь фон Бауэрштейн в коричневой кожаной куртке, таких же лосинах, высоких кожаных сапогах, с оленьим ножом на поясе и в широкополой черной шляпе. Румяное лицо князя лоснилось, на губах играла снисходительная улыбка. Его сопровождала свита из четырех человек: Иосиф Вагнер при шпаге, двое стражников в доспехах и с алебардами и начальник замковой стражи Раймунд Кёниг. Наверное, Господин никогда раньше не заходил лично в канцелярию: ошарашенный Шустер вскочил, уронив стул, и склонился в поклоне настолько резко, будто получил сильный удар в живот. Клара и Эмма повторили его жест, но не с таким отчаянным усердием. – Позвольте представить, ваше высочество, – обратился Вагнер к князю. – Клара Майер! Она прекрасно знает грамоту и математику! Клара сделала реверанс. Шустер издал непонятный звук, как будто подавился сливовой косточкой. – Здравствуйте, фрау Майер! – сказал князь, не обращая внимания на остальных. – Вагнер рассказал мне о ваших успехах, они заслуживают похвалы, и вы, несомненно, будете поощрены! А пока я принял решение провести полную проверку счетной работы! Рудольф Шустер сразу как-то поник и, казалось, в один миг постарел ещё сильнее. – Я прошу вас, – теперь князь обращался к Кларе, глядя ей прямо в глаза. – Сравните записи в журналах на таможенном посту с учётами канцелярии. Журналы вам принесут. Кроме того, я даю вам полномочия руководить дознанием: можете проводить обыски и изымать всё, что сочтёте нужным! Клара покорно склонила голову. – С вами останется лично начальник стражи Раймунд Кёниг. Он будет выполнять ваши указания! Кёниг при этом снял шлем и кивнул. «А без шлема он даже красивее», – непроизвольно отметила про себя Клара. Эта мысль пробилась даже сквозь овладевшую ею озабоченность. – Жду вашего доклада! – сказал фон Бауэрштейн и вышел. Вагнер поспешил за князем, и в канцелярии снова наступила гнетущая, как перед бурей, тишина. Длилась она совсем недолго. – Ждём ваших указаний, фрау Майер! – сказал Кёниг хорошо поставленным бархатным баритоном. Он был человеком действия и не терпел пустых разговоров, а тем более пустого молчания. «И голос приятный», – подумала Клара. А вслух сказала: – Сделайте обыск на таможне! И принесите журналы с поста сюда! – Прошу прощения, – подал голос Шустер. – Но я тоже могу помочь, ведь цифры – это моя стихия… – Про тебя не было указаний, – небрежно махнул рукой Кёниг. И строго приказал: – Уведите его! Пусть сидит дома до окончания расследования! Один из стражников схватил Шустера за предплечье и бесцеремонно выволок на улицу. – Нужно у него дома тоже обыск провести, – сказала Клара. – Там могут быть украденные деньги. И все записи пусть тоже несут мне. – Слышал? – спросил Кёниг у оставшегося стражника. – Возьми с собой двух толковых… Штефана и Маркуса возьми, они как раз пришли за жалованьем… И домой к счетоводу! Чтобы ни клочка бумажки незамеченной у него не осталось! – Понял, господин офицер! – ответил стражник и побежал исполнять приказ. – У вас неплохо получается командовать, – сказал Кёниг уже не голосом командира, а обычного молодого человека, которому нравится женщина. Сидевшая за своим столом Эмма тихо хихикнула, но тут же поймала тяжелый взгляд Кёнига и снова нагнулась над бумагой. В коридоре вновь послышались тяжёлые шаги, и в комнату вошёл стражник с двумя толстыми книгами в руках. – Это с поста! – пояснил он. – Приказано доставить сюда. – Оставляй! – ответил Кёниг. – И начинайте там обыск, я сейчас приду… Просмотрев учетные книги и сделав кое-какие закладки, Клара вышла во двор замка и прошлась по проверяемым местам. У таможенного поста одна группа стражников вытаскивала из стога сена свёрнутые льняные холсты, кувшинчики с мёдом, разную керамическую утварь… Другая – проводила обыски в той части замка, где жили работавшие на таможне монахи, третья – уводила задержанных на допрос в кабинет кастеляна… Таможенный писарь Алоизий, и двое его молодых помощников со связанными руками ждали своей очереди. Работа буквально кипела. Кёниг умело руководил всем происходящим. Правда, несмотря на все старания, дома у счетовода ничего подозрительного не нашли. – Мы всё перевернули, – развёл руками Штефан. – Никаких записей, ни денег, ни ценностей… Допрос у Вагнера тоже не дал положительных результатов. – Были ошибки, грешен, только все без злого умысла, – жалобно повторял Шустер. – Старый стал, память подводит, и вижу уже плохо… – Врет, старая лиса! Просто он хитрей остальных! – сказал Кларе Кёниг. – Надо было мне с ним поговорить, у меня бы он быстро признался! – Били бы старика? – поинтересовалась она. – Кхм… Нет, конечно, зачем? Можно иголки под ногти запустить, да и другие методы имеются! – Ну, зачем такие страсти! – ужаснулась Клара. – Он же отвечал за все, теперь его уволят… – Всего-навсего? А разве это справедливо? Ясно же, что всё с его ведома делалось! А накажут его, получается, меньше всех… – Увольнение на старости лет – это серьезное наказание. Тем более он одинок и никому не нужен… Мне его даже жалко! – У вас слишком доброе сердце! – криво усмехнулся Кёниг. – То подкармливаете всех, то жалеете… – А кстати, что-то давно Колокольчика не видно… – Сейчас не до него, – махнул рукой Кёниг. – В княжеской башне его тоже нет. Наверное, убежал без спросу в деревню, проведать родителей. Ничего, вернется – получит плетей! Или вам его тоже жалко? – Тоже… – кивнула Клара. У нее действительно было доброе сердце. * * *