– А люди что говорят? Кому-нибудь уже удавалось открыть портал? – А что они могут говорить? Люди здесь зачастую исчезают бесследно. Кто знает, возможно, кому-нибудь и удалось. Только как он об этом скажет? Эсэмэску пришлет? Или позвонит? – А если объединиться? Чтобы собрать достаточное количество пикселей? – Игорь, это будет твой личный портал, которым сможешь воспользоваться только ты. По крайней мере, так говорят. Где-то в глубине кармана у меня лежало еще с пяток пикселей. Чрезвычайно мало, чтобы открыть портал. Разве что малюсенький, для указательного пальца. Нет, возвращаться частями я не хочу, только целиком. – И не надо смеяться, Игорь. На что нам тут еще надеться? Я и не думал смеяться. Лишь улыбнулся собственным мыслям. У меня оставалось еще множество вопросов, когда нас пригласили к столу. – Мальчики! – позвала та самая девушка, которая все время поглядывала в нашу сторону. – Идите есть. «И голосок-то у нее такой приятный!» – вскакивая на ноги, подумал я. За столом меня ждало разочарование. Во главе его сидел широкоплечий осанистый мужчина лет под пятьдесят, до самых глаз заросший бородой. – Ну, за все хорошее! – провозгласил он, после чего одним махом вылил в рот содержимое стакана, который в его ручище казался игрушечным. Я только сделал вид, что присоединился к остальным, поднеся кружку ко рту. Заодно убедился, что в нем не что иное, как опять самогон. Девушка, имени которой я все еще не знал, как показалось, посмотрела на меня с одобрением. Она сидела напротив, что тоже показалось мне добрым знаком. Все дружно застучали ложками, отправляя в рот мясную похлебку с чем-то похожим на рис, но имевшим тыквенный привкус. – Вас ведь Игорь зовут? – спустя какое-то время поинтересовалась девушка. Даже имя успела узнать! – Игорь. А вас? – Лена. – Вот тут-то меня разочарование и постигло. Правда, не сразу, через полминуты. – Игорь, а вы откуда сюда попали? Шутить о том, что все мы угодили из одного места – с Земли, я не стал. – Из Владивостока. – Ясно. – Лена явно была разочарована моим ответом. – Мне ваше лицо показалось знакомым. Подумала, может, земляк. Хотела спросить, вдруг у нас общие знакомые есть. – И потеряла ко мне всяческий интерес. Полностью потеряла, абсолютно. Мы еще долго пили и ели. В конце подали десерт – нечто вроде желе или киселя, до приторности сладкий. Но Лена на меня ни разу так больше и не взглянула. Глава девятая Собираясь немного вздремнуть после обеда, в итоге я проспал до самого вечера. Проснулся оттого, что лучи заходящего солнца начали бить в лицо через окно. Полежал некоторое время, наслаждаясь покоем и радуясь тому, что нет необходимости беспокоиться ни о чем. Послушал шумы снаружи, пытаясь определить источник каждого из них. Протяжно зевнул, совсем уж непонятно для чего прикрыв ладонью рот, – все равно никто не увидит. И наконец встал с постели. Лежанка была застелена шкурой какого-то зверя. Шкуры хватило на то, чтобы покрыть ее полностью, а часть даже свисала. Но что удивительно, мех был таким нежным, что, казалось, гладишь котенка. Так не бывает: чем крупнее животное, тем жестче у него шерсть. И цвет необычный, с фиолетовым оттенком. «Надо будет обязательно поинтересоваться, кому шкура принадлежит. Вернее, какому зверю принадлежала раньше. У Грека спрошу, – решил я. – Он либо знает, либо заинтересуется тем, что такого животного в его альбоме нет. Хотя вроде у него там одни хищники собраны. Которые представляют опасность для человека». Зевнув еще раз, я вышел на улицу. – Вам помочь? Симпатичная черноволосая девушка крутила ворот, поднимая из колодца ведро. Получалось у нее с трудом, и вопрос слетел с языка сам собой. – Если вам несложно, – улыбнулась она. – Совсем несложно! – заверил ее я. Заверил несколько опрометчиво, поскольку ворот действительно крутился из рук вон плохо. – Вот, – наконец поставил я ведро у самых ее ног. А заодно представился: – Игорь. – Я знаю, – улыбнулась девушка. – Лена так за обедом вас называла, когда спрашивала, не земляк ли вы, – пояснила она. – А меня Юля зовут. – Очень приятно, Юля. Может, еще ведро набрать? – Я огляделся в надежде увидеть порожнюю посудину. – Нет, спасибо. – Она, гибко изогнувшись, подхватила ведро, чтобы через несколько шагов исчезнуть за углом дома. – Зовите, если еще помощь понадобится, – сказал я ей вслед, но вряд ли она услышала. Вздохнув про себя – девушка была весьма симпатичной, я отправился разыскивать Славу. Возможно, у него окажется немного свободного времени, а заодно и желания рассказать об этом мире что-нибудь еще. «А фигурка-то у Юли какая! Лена по сравнению с ней – угловатый подросток, – сокрушался я, что знакомство не удалось продолжить. – Жаль, что все так быстро закончилось». Перед ужином всех нас ждала баня. В ней хватало всего: и пара, и горячей воды, и ярко-оранжевых корешков, которые с успехом заменили мыло. А может, были лучше его. По крайней мере, со своей задачей они справились блестяще. Ужин полностью походил на обед – составом участников, количеством блюд, и даже на десерт подали тот же самый желейный кисель. После того как все поели, никто расходиться и не подумал. Грек о чем-то вполголоса беседовал с парочкой мужиков далеко за сорок. И не просто беседовал, а время от времени что-то черкал в своем альбоме. Вполне возможно, зарисовывал того самого зверя, шкуру которого я обнаружил на своей лежанке и о существовании которого, как выяснилось, он даже не слышал. Местная молодежь сидела отдельной группой, в их компанию затесались и Слава с Гудроном. Хотя последнего к молодежи можно было отнести лишь с большой натяжкой. Там же была и Юля. Она о чем-то оживленно разговаривала со Славой и удостоила меня лишь парой взглядов и одной улыбкой. В который раз за этот день огорченно вздохнув, я стал подумывать, уж не пойти ли мне выспаться впрок, когда в руках Гудрона появилась гитара. Он довольно бесцеремонно забрал ее из рук какого-то худого длинноволосого парня в кожаной шляпе, похожей на тирольскую. На мой взгляд, совершенно безголосого и со скверной манерой игры. За ужином в горячительных напитках Борис себе не отказывал, и потому немудрено было предположить, что сейчас в его исполнении мы услышим «Владимирский централ», «Гоп-стоп, мы подошли из-за угла» или «Мурку». К моему удивлению, его репертуар оказался иным. Но больше всего поразил его голос. Сам я петь не умею. От слова «совсем». Но ведь это же совсем не значит, что не смогу услышать фальшивые ноты? И потому мне всегда так трудно слушать чье-то пение на уровне самодеятельности, когда фальшь режет уши настолько, что хочется прикрыть их ладонями и бежать куда подальше. Гудрон пел так, что мы, все его слушатели, затаили дыхание. Пел, ничуть не подстраиваясь под манеру оригинального исполнителя, но беря ноты так же высоко. «Птицы – не люди, и не понять им, что нас вдаль влечет»[1], – пел он. А еще в этой песне говорилось о том, что в погоне за желтым дьяволом люди перестают быть людьми, предавая при этом ближайших друзей. «Наверное, это чрезвычайно трудно, в любой ситуации оставаться человеком. Да что там «наверное», когда все так и есть, – размышлял я, слушая песню. – И тут даже никакой жадр не помощник». После того как он закончил и сунул гитару обратно в руки ее хозяину, некоторое время стояла тишина. Затем все начали рукоплескать, даже устроили настоящую овацию, заслуженную им в полной мере. Сидя далеко в стороне на лавке, я тоже хлопал в ладоши и размышлял о том, что теперь мне будет куда проще переносить все его подначки и насмешки, за которые иногда так и хочется дать в морду. – Привет. Не помешаю? – Конечно нет! Присаживайся, Юля. – Я вскочил на ноги, как будто на этой длиннющей лавке место было только для одного. – Что не со всеми? Сложный вопрос, на него так сразу и не ответить. Правда, ответа от меня и не потребовалось. – Один, да еще и с оружием. В караул поставили? – Непонятно было, шутит она или говорит всерьез. Юля – девушка улыбчивая, и как тут определишь? – Нет, не в караул. Привык уже к тому, что он всегда под рукой, – положил я ладонь на приклад ФН ФАЛа. – Кстати, а ты почему без оружия? Насколько успел понять, тут все без исключения с ним ходят. И вообще, разве что не спят в обнимку. Что-то мне ваш забор особого доверия не внушает. Тот же гвайзел перемахнет его без всякого труда. – А здесь высокого забора и не надо – оазис. Такой же, какой когда-то и в Фартовом был. Вы же оттуда пришли? – Да. Все верно, рассказывали мне, что существуют места, где звери друг друга не трогают. А заодно и людей. И называются они именно оазисами. – К тому же и гвайзелов здесь нет. Они где-то далеко на юге обитают. Не было раньше. Но мне и в голову не пришло пугать Юлю нашей недавней встречей с этим хищником. К чему? Не стал еще и потому, что Грек категорически запретил рассказывать о недавних событиях кому-либо. – Ладно, пошла я. – Может, посидишь еще? – предложил я без всякой надежды. – Может, и посижу. Если ты меня угостишь: настроение какое-то тоскливое. – Чем именно? – Угостил бы чем угодно. Последнее бы отдал, лишь бы не уходила, но нет у меня ничего.