Так себе была спина: узкоплечая, сутулая, с валиками жира под лопатками и на талии. А ведь ему сколько? Тридцать семь? Да, кажется, Палыч называл именно этот возраст. Ровесник Коленьки, но разве их можно сравнивать? — Как давно не отвечает? — не поворачиваясь, уточнил Васюков. — Ты же и раньше звонила ему? Или нет? — Звонила. Не отвечал. Ты… — она отступила на пару шагов. — Ты на что намекаешь, майор? — Ни на что я не намекаю, — с раздражением отозвался тот, хватаясь за дверную ручку. — Просто он и на работе не появляется. Уже пару дней мы безуспешно ищем его, капитан. Сначала пропадает его девушка. Ее находят убитой. Теперь пропадает твой муж… Ты точно ничего не хочешь мне рассказать, Панина? Глава 12 Костя смотрел на залитую солнцем улицу. Сквозь грязное стекло «однушки» на первом этаже улица выглядела неопрятной, даже загаженной. Пыльные деревья, жухлая трава, поникшие цветы в клумбах. Даже люди, проходившие мимо, казались серыми. Интересно, а если бы сейчас по улице шла она? Как бы на нее повлиял грязный стеклянный фильтр? Он подумал и тихо фыркнул. Да никак! На ее внешности это не отразилось бы совершенно. Не добавило бы веса, не убавило роста, не сделало бы черты ее лица неправильными и неприятными. — О чем думаешь? К его голой спине прижалась голая женская грудь. Чужие руки скользнули на живот, сплелись пальцами. И тут же острые коготки принялись легонько царапать его пупок и кожу ниже. Никакой реакции. От слова «совсем». Странно. И еще странно то, что он подумал о ее руках: «чужие». А они давно вместе. — О чем думаешь? — ее колено уперлось в его ногу, дернулось. — Переживаешь? — Ну да. Немного, — признался он нехотя. И отвернулся от солнечного дня, что показался ему неопрятным. Она точно тут не пройдет. С какой стати? Она живет в другом конце города. И адреса Лиды не знает. — Не парься ты, Костик. Лида потерлась о его лопатки щекой. И он почувствовал странное липкое ощущение. Может, макияж? Она не умылась перед сексом, и его спина теперь будет в следах ее тонального крема. И следом снова накрыло мыслью: а она никакой подобной ерундой не пользуется. Видел. Знает. На ее полке в ванной только зубная паста со щеткой. Вряд ли она часами стоит перед зеркалом, подводя стрелки, обрисовывая губы острым карандашом в цвет помаде. Он отлепил руки Лиды. Отошел от окна. Сел на одинокий стул у стены. Можно было бы и на диван сесть, но там Лида снова его настигнет. Прижмется. Применит всякие разные штучки, и он отвлечется и забудет, о чем хотел поговорить. — Зачем ты сказала ей, что это именно я обнаружил труп девушки? — Так вышло, — широко развела она руками, стоя посреди комнаты совершенно голой. — Она ворвалась. Наехала сразу. И у меня как-то вырвалось… — Что именно я нашел труп в подвале ее дома, — закончил за нее Костя, перебивая. — Знаешь, почему так вышло? — Почему? — сразу насторожилась Лида, уловив в его голосе какие-то недобрые интонации. — Потому что ты от природы очень болтлива. И тороплива. Прежде чем сказать, не думаешь. И прежде чем сделать что-то, не думаешь тоже. Однажды это уже стоило мне сломанного ребра. — Не начинай! — угрожающе нагнула голову Лида. — Я не виновата, что твои друзья такие уроды. Вообще-то те парни, с которыми Костя подрался из-за Лиды, не были его друзьями. Это она их свела и познакомила. У него на тот момент было плохо с деньгами и не имелось никакой работы. Она и привела его на квартиру к какому-то обдолбанному пижону. Он попросил что-то передать кому-то. Костя выполнил. Потом еще раз и еще. Его исполнительность пижону понравилась. Он давал еще ему задания и платил щедро. И однажды их с Лидой пригласили за город на шашлыки. Ему, вот честно, не хотелось никуда ехать. — Я там никого не знаю, — ныл он полдня накануне поездки. — Что за прикол? — Так познакомишься, — улыбалась она неотразимо. Он тогда еще считал Лиду неотразимой. До того момента, как увидел ту — другую. И что с шашлыками? Приехали. Чья-то дача с большим неустроенным домом. Он прошелся по комнатам. Везде коробки, упаковки с посудой, мебель в целлофановых чехлах. Более или менее пригодной для обитания была кухня. Но там обосновались девушки, и его сразу погнали оттуда на улицу. А на улице гомонящая толпа незнакомых парней, объединенных общей темой: заработать как можно больше, и плевать, как именно. Он уселся в один из шезлонгов с пивной банкой в руках. Посматривал. Наблюдал. Запоминал. К нему не липли. Даже внимания почти не обращали. Все было вполне пристойно, даже матом никто не ругался. Все было тихо. До тех пор, пока Лида не вышла на улицу. — Ты что, набухалась уже? — вытаращился на нее Костя, заметив, как она пошатнулась, обходя мангал. — Нет, что ты. Просто выпила немного вина. Она глумливо улыбалась. Причем не ему одному. В руке у нее был бокал с вином, из которого она очень активно хлебала. Костя попытался сделать ей еще одно замечание, но оно было встречено ее агрессивным выпадом. Это заметили остальные. И началось. Поначалу компания за Лиду активно заступалась. Потом мнения разделились. Женщины приняли сторону Кости. Парни — сторону Лиды. Следом те парни, что ей посочувствовали, наткнулись на волну агрессии со стороны девушек, с которыми приехали. А некоторые, похохатывая, принялись Лиду откровенно лапать. Он и заступился. Не столько за ее достоинство, сколько за свое. Она на тот момент набралась прилично. И мало что соображала. Случилась драка. Пострадавших было много. Костя отделался сломанными ребрами. — Это были твои друзья, не мои, — поправил ее Костя. — Сегодня их в диспетчерской не было. И трезва ты была как стеклышко. Зачем надо было раскрывать рот? — Я просто к слову… А она вцепилась, как бультерьер. Я не могла знать, что вы с ней познакомились. Прямо до имен и фамилий, — она закусила губу и ревниво прищурилась: — А может, у вас что-то было, а, Волков? — Не мели! Он встал и шагнул к дивану, где кучкой лежала его одежда. Натянул на себя все за мгновение. В армии и тюрьме так не одевался. — Уходишь? — разочарованно протянула Лида, вставая на его пути с широко разведенными руками. — Обиделся? — Нет. Просто надо все хорошо обдумать. Все до слова. Что я буду говорить, когда меня спросят. — А тебя спросят? — захлопали ее накладные ресницы. — Может, пронесет? Мы же все в один голос заявили, что убитую девушку нашел дворник. А я просто перепутала поначалу все и… — Ей достаточно того, что ты перепутала, — передразнил он ее. — Она вцепится, сама говоришь. И мне надо подумать. Чтобы и коллектив не подставлять. И самому чистым остаться. Но у него ничего не вышло. Уже к вечеру по его душу приехал полицейский «уазик» и отвез его на допрос к майору с противной физиономией. — Наша свидетельница утверждает, что вы на момент гибели и обнаружения гражданки Кирилловой находились в непосредственной близости от места преступления, — взвивался его голос на все лады. — И значит, у вас была возможность это сделать. И ключи от подвала на момент гибели у вас имелись. Станете отрицать? — Стану, — выдержал Костя его противный взгляд. — Ключей у меня не было. Я к дворнику ходил, будил его. Он живет там, в «колясочной», в соседнем подъезде. Спросите его. — Спросим, — кивал со значением майор, без конца поворачиваясь к Косте сутулой спиной. — Вы зачем вообще в подвал пошли? — Воду на стояке отключал. Сначала хотел в квартире это сделать. Но хозяйка сказала, что крана такого нет. И пока хозяйка квартиры искала нужный инструмент по соседям, я быстро сбегал к дворнику, он мне дверь открыл в подвал. Я воду перекрыл и… — И что дальше? — Поставил смеситель. Ушел. Воду открыл и на работу вернулся. — Так… А пока вы устанавливали смеситель, дверь в подвал была открыта? — Ну да. — А дворник где был? — озадаченно глянул на него майор. — А я знаю? Я попросил его не закрывать дверь, пока я воду не включу. Когда из подъезда вышел, он на скамейке у двери сидел. Курил. А уходил он куда, нет, не могу знать. — Во сколько вы вышли из квартиры — отключать воду? И во сколько вернулись? — Не засекал, — выдержал Костя его взгляд. — Вот даже ни разу на часы не глянул. — А хозяйка квартиры видела, как вы уходили и входили в ее квартиру? — Не знаю, — он наморщил лоб, пытаясь вспомнить. — Наверное, нет. Я ушел, ее не было. Она по соседям ходила. Пришел, ее еще не было. — Квартира была все время открытой? — Ну да. А что такого-то. Прошло минут пять. Максимум десять. — За эти десять минут могло… Майор принялся выделывать руками разные упражнения, пытаясь до него донести, что именно могло случиться. Он — честно — его пантомимы не понял. Смотрел спокойно, без нервов. Старался, во всяком случае. И все ждал и ждал, когда же дядя перейдет к грехам его юности. — Но у вас ведь была судимость, Волков, — наконец-то напомнил майор. — Была. А почему сразу «но»? — Помните за что? — не отреагировал майор на его вопрос. — За убийство по неосторожности. Непреднамеренное. Вы случайно, совершенно случайно сломали шею своему сокурснику в момент спарринга. Вы зажали его голову так, что сломали ему шейные позвонки. Так? — Так. Но это был несчастный случай! И отсидел я всего год. Но куда вы клоните, не пойму? — А туда, Волков, что найденная в подвале девушка умерла точно так же! Как и ваш однокурсник! И поэтому у меня есть все основания подозревать вас в совершении данного преступления. — А мотив? — вытаращился на него Костя.