Ирина назвала подругу по фамилии, имени отчеству и указала место ее работы. — Так точно, — не стал он вилять и задавать встречные вопросы. — Я представляю ее интересы. Вы посещали ее вчера у нее дома? — и, не дав ему возможности увильнуть от прямого ответа, пояснила: — Я знаю, что вы должны были к ней приехать, она звонила вам при мне. Кое-что нашла. Собиралась сдать под протокол. — Собиралась и сдала. Выемка оформлена. Протокол подписан понятыми. А в чем, собственно, дело? — немного раздраженно спросил Соколов. — Во сколько вы были у нее, товарищ капитан? Только честно! Я потом вам все объясню… — В двадцать ноль-ноль я вошел в ее квартиру с понятыми. — А соседи сказали, что ничего не видели и не слышали, — припомнила она слова Андрея. — Понятыми были не соседи, уважаемая. Таня просила не афишировать. Одним был наш водитель. Вторым позвали ее начальника. Он как раз стоял у ее двери и давил на кнопку звонка. Луговой! Он приперся к Тане? Зачем? Не его ли визит вызвал дикий приступ ревности у Андрея? — Мы все оформили, изъяли и уехали, — влез в ее мысли голос капитана. — А Луговой? Ее начальник? — Он остался. А в чем, собственно, дело? Кто вы вообще? — Я подруга Тани. Ее убили вчера. Зверски! Ее пытали… Вы… Вы разве не знаете об этом? В сводках этого нет? — Это не наша земля, — после паузы убитым голосом пояснил Соколов. — И сводок пока не читал. За отчетом сижу. Но как же так?! Она же… Черт! Как же так?! Он помолчал, потом попросил ее приехать к ним в отдел. — Зачем? — сразу она насторожилась. — Вы ведь не ведете дело об убийстве. Это не ваша земля. — Я веду дело о нападении на пункт выдачи заказов, которое ни с места и за которое с меня снимают стружку. Таня что-то такое узнала. Провернула известную нам с вами операцию, результатом стала… — Ее смерть, — закончила за него Ирина. — Я приеду. Ждите… Глава 21 Во сне ей было невозможно жарко и в то же время хорошо. Надо было встать, понимала она каким-то десятым чувством, открыть пошире окно, и тогда она сможет дышать спокойно. Но странная вязкая нега обездвижила ее тело, лишила воли и даже, кажется, заставила во сне улыбаться. Разбудили ее петухи. Один за другим они принялись голосить где-то в разных концах сельского поселения. Даша дернулась и проснулась. И сразу поняла причину странного состояния во сне. У нее на груди развалился тот самый отвратительно вопивший кот. — Ах ты… Она попыталась его столкнуть, но котище мгновенно впился когтями в тонкое одеяло, которым Даша укрывалась. Пришлось стряхивать его вместе с одеялом. Кот упал на пол с глухим стуком, тут же возмутился, скрипуче мяукнув, и полез под кровать. Одеяло, к слову, потащил за собой. Даша приподняла ситцевую занавеску, выглянула на улицу. Волков не спал. В окне первого этажа, выходящего на домик, в котором он ее поселил, горел свет. Костя сидел за ноутбуком. Даша великолепно рассмотрела: окна были нестандартными, почти до пола, занавесок на них не имелось. Мебели в той комнате, где сидел за ночными новостями Волков, тоже почти не было. Она рассмотрела раскладушку с ворохом постельных принадлежностей. Стол с компьютером и чашкой. Самого Волкова на стуле с деревянной спинкой. Из всей одежды на нем были только трикотажные шорты до середины бедра. Петушиные вопли его не потревожили. Он продолжал что-то внимательно читать с экрана ноутбука, время от времени хватаясь за чашку и поднося ее к губам. Он словно что-то такое почувствовал, повернул голову и глянул прямо на нее. Тут же заулыбался и приглашающе махнул ей рукой. Она согласно кивнула. Опустила ситцевую занавеску на место. Вытащила из-под кровати одеяло вместе с котом. Швырнула их на кровать и полезла в шкаф за одеждой. В трусах и майке она, конечно, же, к нему не пойдет. Натянула черную футболку, длинные шорты, носки, резиновые тапки. Расчесала волосы и сделала из них высокий хвост. Выйдя на улицу, невольно затаила дыхание. Воздух был невозможно чистым, и что-то ароматное накатывало со всех сторон. То ли смородиной пахло, то ли цветами какими, а может, и мятой. Она — городской житель до мозга костей — сочла такие запахи опасными. Расслабляет. Отвлекает. Делает податливой. Она, пока до крыльца его дома шла, почти забыла зачем идет. Захотелось остановиться, задрать голову к небу и блаженно жмуриться на пробуждающемся солнце. А еще захотелось полазить по грядкам, которые она еще днем заметила за его домом. Понятия не имела, что там растет. Не разбиралась в этом совершенно. Но полазить захотелось. — Здорово здесь, правда? — отвлек ее голос Волкова. Он успел натянуть майку и выглядывал из открытого окна. — Здорово, — согласно кивнула Даша, подходя к бетонным блокам, служащим ступеньками в дом. — Даже ни о чем таком гадком думать не хочется. Будто и нет этого вообще. — Чего этого? — наморщил Волков лоб, не совсем понимая. — Зла, — коротко ответила Даша и вошла в дом. Просторно, не оштукатурено, светло, даже сейчас, хотя на улице еще легкий предутренний сумрак. — Я здесь, — раздался голос Кости слева от входа. Даша вошла в большую комнату с газовой плитой, раковиной, маленьким холодильником, раскладушкой, столом, двумя стульями и длинной столешницей во всю стену, установленной на пеноблоки. Столешница была заставлена чистой посудой. — Я тут живу, — пояснил он. — Когда не надо ехать в город и работать. — Судя по масштабам строительства, не очень-то ты нуждаешься в зарплате дежурного слесаря, — кисло улыбнулась Даша, усаживаясь на свободный стул. — Трудоустройство тоже липовое, как и все остальное? — Нет. Не липовое. Тружусь. Но… Но в дом к тебе попасть надо было. Поэтому и пришлось свернуть тебе смеситель. — В смысле?! — вытаращилась она на него. — Ты хочешь сказать, что ты проник в мой дом в мое отсутствие и привел в негодность смеситель? — Бинго, — кисло улыбнулся он и приложил ладонь к мускулистой груди, еле прикрытой тесной майкой. — Замки у тебя так себе. Открыл дверь без проблем. Ну и… Набедокурил. — Но зачем? Какая же ты скотина! Зачем надо было так все… Она поискала взглядом вокруг себя. Ничего, чем можно было бы в него запустить. Ничего вообще, ни осколка кирпича, ни деревяшки. Чистюля! — И лампочку ты в подвале ввернул? Чтобы меня начали подозревать. Чтобы я была под колпаком? — Нет. Лампочек я не трогал. И я не мог знать: ты их трогала руками или твой бывший, ныне мертвый. Волков выдержал ее подозрительный взгляд. Потом молчал ровно столько, сколько молчала она, размышляя. Пару минут спустя Даша сочла, что логика в его словах есть. Коленька всегда занимался бытовыми проблемами в их доме. До недавнего времени она понятия не имела, есть ли вообще в их доме новые лампочки, батарейки и запас соли с сахаром. Все появлялось само собой, как по волшебству. — Коленька? Это он вкрутил лампочку с моими пальцами? Сначала убил Асю. А потом… Нет! Ну нет же! Он не мог убить ее таким образом. Он… — она подумала, подумала и закончила так, как хотела: — Он слабак! Он маникюр и педикюр себе регулярно делал, как он мог сломать шею кому-то? — Я не знаю, кто убил девушку, — выдержал ее подозрение Волков открыто, почти не моргая. — Но это тот же человек, который тебя подставил. И это мог быть только он — твой бывший муж, которого ты называешь так странно — Коленька. — Хорошо. Давай прикинем, поразмыслим, посчитаем время… Он согласно кивнул. Открыл в компьютере чистую страницу и начал печатать с ее слов: имена, время, соединять все это дело стрелками. — Вот видишь… Все, как я и говорил. Волков провел пальцем сразу по трем стрелкам, которые вели к имени ее бывшего мужа. — Только он мог выкрутить лампочку из твоей настольной лампы, зная, что вкручивала ее ты, а не он. И, скорее всего, он это сделал, когда выманил тебя из дома, и ты в ожидании занялась пробежкой. Получается по времени? — Не знаю. — Даша покусала губы — Ася к этому моменту уже была мертва. — Это абсолютно точно. Я сам обнаружил ее тело, подсвечивая себе в темноте фонариком с мобильного. — То есть он убил ее. Тело спрятал в незапертом на тот момент подвале. И не нашел ничего лучшего, как вкрутить туда лампочку с моими пальцами. Но… Но это он должен был сделать сразу. Дверь в подвал потом заперли. Зачем было меня выманивать из дома? — Точно… Вот тут у меня сразу несколько вариантов. Либо дворник врет, и он отдавал кому-то ключи. В данном случае твоему Николаю. Тот ему заплатил, попросил молчать. И Рюмин ввел следствие в заблуждение. Либо ключи у твоего мужа были. Мало ли, сделал себе дубликат, когда жил с тобой, — выпятил нижнюю губу Волков. Неожиданно щелкнул по краю кружки. — Слушай, может, кофе хочешь? Я сварю. Спать все равно уже не вариант. Кофе она захотела. И запросилась с ним на улицу. Волков согласно кивнул. Полез в холодильник. — Бутербродов, может, наделать? — С чем? — Сыр, колбаса, зелень. Она выбрала бутерброд с мягким сыром, взяла с тарелки ломоть хлеба, чашку с кофе и пошла на улицу. — За дом иди, — крикнул он ей в спину. — Там лавочка. Лавочек было две. Стояли напротив друг друга. Между ними газон невозможно изумрудной травы. Даша не выдержала и потрогала рукой. Больно был похож на ненастоящий. — Специальные семена заказывал. Красиво, правда? Костя подошел незаметно, сел напротив. Даша промолчала, покосившись в дальний угол. Там раньше стоял дом, где убили его брата с семьей. Сейчас от постройки ничего не осталось. Ровная площадка с точно такой же травой. Ни деревца, ни цветочка. А грядки в стороне были, да. И что-то там буйствовало. Она еле удержалась от соблазна полазить, пошарить. Может, ягоды найдутся или огурцы. Она ничего в этой ботве не понимала. И даже не представляла: время сейчас для огурцов и ягод или нет. — Если Коленька все это провернул, то выманил он меня из дома в вечер убийства своей любовницы с одной лишь целью: чтобы я попалась на камеру, чтобы у меня не было алиби. А был труп соперницы и лампочка в подвале с моими отпечатками пальцев. Нет, Волков… Лампочку он вкрутил тогда же, когда ее тело там прятал. Не в кустах, замечу, оставил. А именно в подвал оттащил. Либо заманил туда и там убил. А лампочка… Думаю, заранее была им заготовлена. Он все продумал заранее. Умно… Только зачем ему это было нужно? Разве я ему мешала?