Навигатор приятным женским голосом сообщил, что маршрут построен. Они одновременно посмотрели на часы. Поняли, что с учетом обратной дороги отсутствовать на работе им придется чуть больше часа. Решили, что не смертельно, учитывая их постоянные задержки и работу в выходные дни. И поехали. Через двадцать две минуты они притормозили у многоквартирного дома с шикарной планировкой двора. Даша благодарно посмотрела на монитор навигатора и произнесла: — Спасибо, тетя. Тут же перевела взгляд на Палыча, наморщила лоб и поинтересовалась: — Вот интересно, Палыч, я одна разговариваю с навигатором или есть и еще сумасшедшие? — Есть, — ворчливым голосом отозвался он, сверяя адрес. — Это я. Еще один сумасшедший. Именно по этой причине я здесь. Глава 4 В пункте выдачи было так тихо, что Тане казалось, она слышит, как сползает по спине капля пота. Конечно, этого не могло быть в принципе, но ей хотелось так думать. И она будто слышала, как капля с легким шуршанием скользит по левой лопатке, оставляя след на коже, обильно смазанной кремом для тела. — Безумие какое-то! — проворчала она, вставая с места. Она знала, что ее рабочее кресло перед монитором находится под камерами. Вставать без лишней нужды нельзя. Таковы правила. Но усидеть было невозможно. Безделье ее убивало. Народу, как назло, никого. Основной клиент, в адрес которого поступил товар, занявший четыре полки на складе, должен был подойти лишь через пару часов. С ним она всегда долго возилась. Проверяли бытовую технику, дорогостоящие часы, телефон. Но одну коробку они никогда не вскрывали. С его слов, там проверять было нечего. Оплачивал свои заказы он всегда наличными. И это была большая сумма денег. Все остальные оплачивали товар с банковских карт. Он был исключением. Он вообще был исключительным — этот немногословный серьезный молодой человек. Высокий, светловолосый, голубоглазый, одетый всегда в строгие костюмы, странно не мнущиеся. Когда он перетаскивал коробки с заказами в машину, припаркованную у самого входа, на его костюме не появлялось ни пылинки, ни складочки. Как артист из любимого кино! Тот всегда спасал мир в костюмах и белоснежных рубашках, которые не пачкались и не выбивались из брюк. Господи, о чем она вообще думает? От безделья действительно можно с ума сойти. Когда работала в супермаркете на кассе, мечтала об отдыхе. Сейчас бы с радостью оказалась в час пик на прежней работе. Там не уснуть! Монитор неожиданно моргнул раз-другой и потух. Танюша рассеянно глянула по сторонам. Свет, что ли, отключили? Она встала, дошла до выключателя, пощелкала. Да, света не было. Значит, расчеты производить она не может. И камеры видеонаблюдения выключены. Надо закрываться. Таковы правила. До входа, с колокольчиком над дверью, было всего пять шагов. Она успела сделать три, когда колокольчик бешено заметался, заходясь тревожным звоном. В пункт выдачи заказов не вошли — ввалились трое мужчин. Старые или молодые, понять было невозможно. Все в мешковатых рабочих костюмах темно-синего цвета, тяжелых рабочих ботинках, кепках из того же комплекта и больничных масках. Вспоминая потом в дежурной части этот момент, она поняла, что даже не испугалась. Ну вошли и вошли. Маски рекомендованы в связи с периодическим всплеском сезонных заболеваний. — Извините меня, товарищи, — попыталась она остановить мужчин, вставших в ряд у ее стойки. — Я не смогу вам выдать заказ, потому что нет света. Вам придется зайти позже. — Извини, подруга, — противным, искаженным голосом произнес один из них. — Но у нас нет времени. Открывай склад. — Не могу, — напала вдруг на нее странная настырность. — Я не смогу провести ваш заказ. Я даже не смогу определить, который из них ваш! — И не надо определять. Мы возьмем все! — произнес все тот же противный гнусавый голос. — Открывай склад, если не хочешь получить по своей холеной мордашке. Он стоял ближе всех к ней, преграждая ей путь к стойке, где имелась заветная кнопка вызова полиции. Мало этого, он достал из кармана штанов самый настоящий пистолет, щелкнул в нем чем-то и приставил дуло к ее лбу. — Открывай склад, сучка, — прошипел за него второй мужчина, стоящий за его спиной. — Быстро! Пока мозги тебе не вышибли! Что было проку врать про отсутствие света и невозможность открыть кодовый замок? Он был не кодовый, а самый обычный, открывался ключом, что лежал у нее в верхнем ящике стола. Попытаться дотянуться до заветной кнопки, пока будет доставать ключ? Ее маневр сразу был замечен. Таня получила удар под дых крепким кулаком, от которого у нее тут же перехватило дыхание, заслезились глаза и подогнулись колени. Она отползла в угол за стойкой администратора, сжалась в комок, закрыла лицо руками и заскулила, наблюдая из-под пальцев, как слаженно работают мужчины в рабочей одежде, выгребая все со склада пункта выдачи заказов… — Кто?! Скажи мне, Танюша, кто возместит все эти убытки нашим клиентам?! Ты курица, Танюша! — гневно надрывался ее начальник Василий Николаевич Луговой, размахивая руками над ее головой. — Почему ты не вызвала полицию?! А в полиции неожиданно ее похвалили. — Правильно сделала, что не стала играть в героя, — заполняя протокол, пробубнил капитан Соколов, который ее допрашивал. — Схлопотала бы пулю между глаз. И родителям горе, и нам морока. — А вам почему? Все это время она обнимала себя руками, не в силах согреться, ее колотил озноб, хотя на улице и в кабинете капитана было под тридцать градусов. — Одно дело грабеж, а другое — убийство. Отягчающие, так сказать, обстоятельства. И тебя бы, милая, не стало. И нам метаний прибавилось бы. А уж про родителей твоих и говорить нечего… Про родителей ей и правда говорить было нечего. Спихнув ее в Москву сразу после школы на руки двоюродной тетке, они как-то мгновенно о ней забыли. И звонили раз в месяц. А когда звонила она, удивлялись: зачем? Она расплакалась от простого человеческого участия. Особенно горько после того, как капитан протянул ей коробку с носовыми платками и кружку с горячим чаем. — Вот что, успокаивайся, Татьяна. И давай напряжем память. Может, хоть какая-то примета у одного из трех налетчиков имеется… Никаких примет, кроме рабочей спецовки, ботинок, кепок и больничных масок. Голос кривляющийся. Скорее всего, измененный. Шепот. — А рука, что держала пистолет? Как она выглядела? — спросил капитан, рассматривая ее тоскливым взглядом. — Как рука в матерчатой перчатке, — двинула она носиком. — Они все были в матерчатых перчатках, таких с синими пупырышками… После допроса и подписи в протоколе были долгие разговоры с руководством. Василий Николаевич, сменив гнев на милость, утешил ее тем, что все грузы клиентов застрахованы от естественных потерь, поэтому ей просто надо будет собрать акты с подписями всех пострадавших, отдать ему, и дело можно считать законченным. — Не печалься, Танечка, — поглаживал он девушку по голому плечу, тем же вечером уложив ее в кровать в качестве компенсации за свои проблемы с собственным руководством. — Все будет нормально… Он даже обещал ей автономные видеокамеры, которые не перестанут работать при отключении света. И замки на дверях склада, которые автоматически заблокируются, если выключат свет. — С тебя акты всех пострадавших… Она усердно работала неделю, разослала клиентам сообщения и пригласила их в пункт выдачи для оформления актов. Народ шел активно. Отнесся с пониманием. Многие ей даже сочувствовали, выслушав подробности ужасного происшествия. — Ну, что тут у нас? — полистал акты Василий Николаевич в понедельник, ровно спустя неделю после нападения. — Все? — Нет, не все. Есть один клиент. У него выкуп был почти всегда стопроцентный. Платил наличными. Суммы всегда внушительные. — И? — Он до сих пор не пришел. — А контакты этого клиента имеются? Имеются, — понаблюдал он за ее утвердительным кивком: одним, вторым, третьим. — Так разыщи его. — Пыталась. Телефон вне зоны. А он пострадал больше всех. — Ой! — поморщился начальник и отмахнулся от нее. — Чем он пострадал больше других? Он же не оплатил. А если не оплатил, то… И Луговой вдруг погрузился в размышления. Да так надолго, что Таня не слышала звука его голоса почти час. — Слушай, у тебя ведь имеется визитка того капитана, который тебя допрашивал? — вышел он из своей комнатки спустя час к Таниному рабочему месту. — Имеется. Так вот надо позвонить ему и сообщить об этом удивительном клиенте, который не пришел написать акт об утере его товара. — Но почему? При чем тут этот клиент? — попыталась она встать на его защиту. — Может, он в отъезде… Может, узнал, что нас ограбили, и решил поменять пункт выдачи. — Вот пускай полиция и выясняет. Что с ним такое: «может». Почему он не пришел? — Луговой подозрительно прищурился и минуту ее рассматривал. — Я не понял, ты его защищаешь, что ли? — Нет! — воскликнула она возмущенно и поняла, что покраснела. — Просто он был нашим постоянным клиентом. И платил большие деньги за свои заказы. — А потом ему их платить надоело. И он решил взять все даром. А заодно и все остальное, что имелось на полках склада. Товару-то там было о-го-го на сколько! Все, разговор окончен. Либо ты его находишь и он подписывает акт. Либо звони капитану. Глава 5 Они с трудом пробились в подъезд, где проживали Кирилловы. Консьержка встала насмерть, выскочив из своей каморки за стеклянной перегородкой. Палычу очень не хотелось светить удостоверение, но пришлось. — А что случилось-то? — выдохнула консьержка, вытаращив глаза. — Они живы-здоровы. Час назад вернулись из магазина с покупками. — Мы к ним не из-за них, а по другому вопросу, — нетерпеливо дрыгала ногой Даша. И, прежде чем женщина снова открыла рот с любопытными вопросами, добавила: — Это тайны следствия. — Понятно, — разочарованно съежилось ее лицо, словно резиновое. — Лифт прямо и направо. Этаж знаете? Этаж они знали. Поднялись. Замерли перед красивой металлической дверью, отделанной сверкающим хромом. — Судя по двери, денежки в семейке водятся, — проворчал себе под нос Палыч. — А судя по квартире, нет! — фыркнула Даша едва слышно. — Не потому ли твой Коленька так прилип к девчонке? С тебя-то что взять, кроме ночных вызовов.