Глава 31 Иван Сергеевич Соколов впервые за многие годы или долгие лета, как угодно, был по-настоящему и безмятежно счастлив. Все были живы и здоровы — раз. Перед ним сейчас сидел и писал чистосердечное признание в убийстве Татьяны Ивановой самый настоящий убийца, а не просто подозреваемый — два. Он раскрыл сразу — махом — два дела. Ограбление пункта выдачи интернет-заказов. И убийство девушки, которая там работала, — три. И кажется… Кажется, на пути к раскрытию массового убийства пятилетней давности. Это четыре. Для того, чтобы последний — четвертый пункт — был в списке его успехов, ему необходимо получить признательные показания не только Станислава Гордеева, который что-то знал, но не точно. А еще и главного участника событий пятилетней давности — Хмурова Василия Степановича. Тот пока молчал. Обещал подумать. И неожиданно запросил в камеру священника. Тут ему Иван Соколов помочь не мог. Требовалось разрешение сверху. И он его полковнику озвучил. Правда, для начала доложил обо всех своих успехах. Полковник, поначалу недоверчиво хмыкающий, к концу его доклада сидел с округлившимися глазами и, кажется, дышал через раз. — Так что со священником, товарищ полковник? Можем пойти навстречу Хмурову? — неуверенно улыбался капитан. — Соколов… Ты… — неуверенно качнул головой начальник. И неожиданно весело рассмеялся. — Проси что хочешь! И полцарства в придачу, как говорится! Ты молодец, капитан. Надо же! Одним махом так вот все… Полковник неопределенно повел руками вокруг себя. И тут же принялся кому-то звонить, чтобы посоветоваться. — Ты ступай, капитан, — отвлекся начальник, на мгновение прервав свой разговор. — И удачу свою карауль, чтобы не упорхнула. Надо же, одним махом три дела раскрыть! Это, скажу я тебе, из разряда чудес. Давно у нас в отделе такого не случалось. Чудес никаких не было. Это Соколов понимал как никто. Просто так сложились обстоятельства. Первую часть работы по раскрытию ограбления за него проделала милая девушка Таня Иванова. Она вышла на одного из грабителей — Зотова. Дальше Соколов уже сам. Таня погибла от рук жестокого человека. Ее Соколову было искренне жаль. И он взялся искать убийцу. В глубине души наивно полагая, что это кто-то из трех грабителей. Решили таким образом Тане отомстить и контрабанду вернуть, которую она уже сдала в полицию. Ничего у него не вышло. У каждого из налетчиков на пункт выдачи было алиби. Они ее не убивали. Тогда под его подозрение попал жених убитой — участковый Андрей Симонов. И все так совпало в тот момент. И алиби у того было сомнительным. И труп девушки первым обнаружил он. И впоследствии подругу Тани — Ирину — Андрей заманил на какую-то заброшенную стройку. А тут еще один из грабителей принялся утверждать, что действовали они под покровительством какого-то полицейского. Ну все совпадало, ну! Но налетчик Гордеев неожиданно назвал другую фамилию полицейского. И это был не Симонов. А подобраться к названному грабителем персонажу было совсем не просто. С голословными обвинениями грабителя не пойдешь за санкцией на арест полицейского в таком чине. Капитан Соколов в тот момент так растерялся, так задумался, что едва не подпрыгнул, когда Ирина сама перезвонила ему и, истерично крича, сообщила, что они с участковым задержали подозреваемого в убийстве ее подруги — Тани Ивановой. — В смысле, задержали? На негнущихся ногах он вышел из комнаты для допросов, где сидел Гордеев в компании своего адвоката. — Это ее начальник — Луговой! — надрывалась Ирина, плача и смеясь одновременно. — Мы взяли его с поличным! Он прятал нож на заброшенной стройке! Андрей все записал на видео. Уже и понятых нашли. Он его арестовал, и сейчас мы к вам в отдел его везем. Но Луговой, сволочь, уже на диктофон наговорил предостаточно. Это он! Он убил Таню!.. — За что?! Так жестоко! — говорил с ним двумя часами позже капитан Соколов. — Что она вам сделала, Луговой? — Вопрос в том, чего она не сделала, — хриплым голосом огрызнулся Луговой. Он сидел, сгорбившись, на том самом стуле, где до него сиживал Станислав Гордеев. Только вот самоуверенности предшественника у него не наблюдалось. Раздавлен Луговой был, сломлен, опустошен. Или просто трусил перед грядущим наказанием. Звонок жене, который ему разрешили сделать, не помог Луговому. Узнав, что случилось и в чем обвиняют ее мужа, супруга Лугового завизжала на таких высоких нотах, что и Соколов ее расслышал. — Нас у тебя больше нет! Забудь! — закончила она. Это Лугового добило. И даже от услуг адвоката он отказался. — Он вам положен по закону, — удивленно вскинул брови капитан Соколов. — Потом. Потом, когда в этом возникнет острая необходимость. А сейчас просто хочу говорить. Все рассказать хочу, — он принялся тереть ладони друг о друга, словно пытался очистить их от невидимой грязи. — В общем… Я давно подозревал, что один из наших клиентов вместе с бытовой техникой получает что-то такое… Что именно, не знал. Подозревал, что наркотики. — Почему возникло такое подозрение, Луговой? — Понаблюдал за ним как-то. И заметил очень странные передвижения. Встречи с непонятными людьми. Встречи носили периодичный характер. Совершалась передача. Обмен пакета на пакет. Всегда в одном и том же месте. На детской площадке возле дома, где этот чел жил. — А в связи с чем вообще начали за ним наблюдать? Мало ли кто что получает через интернет? — Все из-за нее, из-за Тани. Заметил, как она на него смотрит. Как говорит с ним. Она влюбилась в него, как последняя овца! — повысил голос Луговой, гневно раздувая ноздри. — Мы же были… Спали мы с ней, вот. Любовниками были. Я очень ее… хотел, вот. — Хорошо, — сделал пометку в записях Соколов. — Вы ревновали. Решили понаблюдать за объектом интереса вашей любовницы. Что дальше? — А дальше он умер! — воскликнул Луговой. — Я, как всегда, приехал в назначенное время к детской площадке, припарковался. Сижу, наблюдаю. К нему подошел человек. Они обменялись пакетами. Архипов, так фамилия возлюбленного моей возлюбленной… Они обменялись, как всегда. Потом тот второй уехал. А Архипов сидит и сидит. Я не пойму, в чем дело. Потом смотрю, а пакет у него из рук выпал. Думаю, дай подойду. Подошел, а он не дышит. И глаза стеклянные. — Его мог убить тот, с кем он обменивался пакетами? — Нет. Когда тот пошел к своей машине, Архипов ему что-то говорил вслед и улыбался. Его никто не убивал. Таня рассказывала мне потом, что Архипов умер по естественным причинам. — Вы подошли, обнаружили, что он умер. И что сделали? Нет, поставлю вопрос иначе: почему вы ничего не сделали? — Ну почему же ничего? — криво ухмыльнулся Луговой, глаза его дьявольски светились. — Я забрал его пакет и телефон, который выпал из его рук. Вот оно что! Поэтому его подельники и не нашли телефона Архипова! И не смогли представить код в пункте выдачи заказов. — Что было в пакете и в телефоне? — спросил Соколов. — В пакете деньги. Приличная сумма. Я ее не тронул. Все до цента целы. А телефон я сразу выключил и не включал. — Почему? — Чтобы его вычислили? И пришли за мной? Вот вам все отдам, сами и включайте. — Вы знали, за что Архипов получал деньги? Что именно пришло на его имя в ваш пункт выдачи? — Нет. Я не рискнул. Я жутко перетрусил, — нехотя признался Луговой, горбясь сильнее. — И все ждал и ждал… Ну вот, сегодня, сейчас что-то произойдет. Не могли его подельники оставить товар невостребованным. Они и пришли. Под видом грабителей. Тут я вообще затих. Думаю, если вдруг на меня выйдут и узнают, что я забрал телефон Архипова и его деньги, то мне хана. Даже выслушать не захотят, убьют. Я прикинулся встревоженным после грабежа. Поднял кипиш по безопасности объекта. А сам наблюдал. Осторожно, исподтишка. Все шло нормально. Но тут… Луговой закрыл голову руками и глухим голосом запросил воды. Соколову очень не хотелось его поить из собственной чашки, пусть даже она и была страшного грубого фарфора. Он вернулся в свой кабинет, поискал в шкафу одноразовую посуду. Может, осталась от какого-нибудь празднества. Не осталось. Налил в кружку, сделав в мозгу пометку: чашку потом выбросить. Смешно признаваться, но была у него такая фобия: считал, что споры преступников, если с ними есть и пить из одной посуды, способны проникать внутрь и давать там свои ростки. Он от них стерилизовался: давно и навсегда! — В общем, эта дура вдруг принялась рыскать по округе и задавать самые разные вопросы, — напившись, снова заговорил Луговой. — Лезла во все щели. И к друзьям Архипова ходила, и к участковому, и по соседям его прошлась. И все это набирало обороты! Она и не думала останавливаться! А тут еще и с участковым любовь закрутила, меня послала. Как мне было реагировать, как?! — И как вы отреагировали? — Я приставил за ней следить ее сменщицу. Доплачивал той из своего кармана. Она мне все и докладывала. — И что она успела доложить? — Что Таньку интересуют банки со спортивным питанием, которые приходили из магазина в пятистах километров от Москвы. Я тот магазин пробил. Ничего себе, вполне приличный, отзывы по нему были хорошие. Но понимал, что Танька просто так не может им интересоваться. Что-то нащупала. Что-то узнала. И тогда я… Короче. Установил дополнительные камеры в складе, о которых она не знала. И я увидел в тот день, как она поменяла банки со спортивным питанием. Сняла упаковку с тех, что пришли. Упаковала те, которые принесла с собой. А присланные из интернет-магазина унесла в сумке. — Именно по этой причине вы оказались возле ее квартиры? Потому что знали, что она забрала с собой то, что стоит денег? Соколов еле успевал записывать, так гладко проходил допрос. — Но вы никак не ожидали, что она уже успела позвонить мне? И я уже буду в ее квартире? Так? — Совершенно верно. Я же не знал, что мне так не повезет! Я просто хотел узнать, что там — внутри этих банок? Ну и… — И уговорить ее время от времени подворовывать? Так? Не отворачивайтесь, Луговой! — прикрикнул на него Соколов, когда подозреваемый неожиданно принялся смотреть на противоположную стену, сев к нему почти спиной. — Я просто шел к ней поговорить обо всем, что случилось. Ну и… Да, вы правы. Я хотел припугнуть ее. Сказать, что знаю о ее преступлении. Мол, она совершила подлог и все такое… И еще, — тут Луговой совершенно честно глянул на капитана. — Я хотел заставить ее ко мне вернуться. Тосковал я по ней. Очень тосковал. Эти слова прошли мимо Соколова. В подобную страсть он не верил. Хотел вернуть? Или хотел ее руками начать зарабатывать? Бред и вранье про чувства! — Что было дальше? — не принял он его открытого взгляда, глядя с осуждением и даже брезгливо. — Вы же ушли от Татьяны вместе с нами. — После того как оформили изъятие и вы уехали, я вернулся в ее квартиру. — Луговой вдруг выпрямил спину, поводил шеей с хрустом, словно разминался. — Я просто хотел поговорить. Ну и… Поставить ее на место. Заставить ко мне вернуться, и все такое, но она… Повисла тишина. Взгляд Лугового застыл, видимо, на том дне, когда он убивал свою бывшую любовницу. Пальцы, до сего момента безвольно лежащие на его коленях, без конца судорожно сжимались и разжимались. Рот вытянулся узкой линией.