Глава семнадцатая – Ваше величество, к вам барон Кирк эну Карел, – доложил секретарь королевы. – Пусть войдет, – сказала Сальма и подумала: «Что это ему надо?» – Добрый день, ваше величество. – Присаживайтесь, барон. Что привело вас ко мне? – Некоторые известия о бароне Дарке эну Мушере. Приказа от вас о снятии наблюдения за ним не было, и мои люди ненавязчиво за ним приглядывали, одного даже удалось пристроить к нему работником. – Так… И что это за известия? – спокойно поинтересовалась королева. – Барон в ближайшее время собирается покинуть нас, навсегда или на время, я пока не выяснил. Это королева знала, и знала даже больше, чем ее начальник тайной стражи, поэтому она просто кивнула головой на его сообщение. Но, глядя на барона, поняла, что это еще не все. – Продолжайте, барон. – Кроме того, недавно барон вернулся из республики и привел с собой огромный караван, груженный золотом. Узнать удалось мало, хотя там участвовало немало народа. Судя по разговорам, какой-то купец продал участок реки за совершенно баслословную цену, и барон ему в этом помогал. Если сложить все вместе, то, скорей всего, барон Дарк выполнял данное им обещание о наказании торговцев республики. Но ничего конкретного я не могу сказать, мало данных. И последнее: буквально на днях Дарку принесли ребенка, девочку, трех-четырех месяцев от роду. Те, кто ее видел, говорят, что она очень похожа на Дарка. Работники и дружина говорят, что это его дочь. – Кто принес, мать ребенка? – Нет, какой-то мужчина, при этом никто не знает, куда он делся: впустить его впустили, а обратно он не выходил, и в усадьбе его нет. Барон к вечеру нашел девочке кормилицу и служанку. Вот пока и все. – Хм… девочка, его дочка… Барон, будьте добры, проясните этот вопрос до конца. Постарайтесь выяснить все: кто ее мать и почему принесли ребенка Дарку. Когда барон удалился, королева задумалась. «Интересно, – думала она, – кто же мать этого ребенка? Скорей всего, он имел связь с какой-нибудь простолюдинкой. Чего тут сложного: молодой парень, гормоны играют, такие в своих баронствах спокойно валяют служанок по сеновалам. Если бы это была какая-нибудь дворянка, это не укрылось бы от общества, и я бы знала. Бастарды – дело обычное и привычное, и мало у кого из дворянских родов их нет. Как вот сказать об этом Франческе? Бедная девочка. А этот паршивец мог бы быть поаккуратней в этих делах или пользоваться женщинами в известных домах. Сказать ей все равно придется, и пусть решает, как ей быть. Конечно, можно было бы и закрыть на это глаза, но как это отразится на их совместной жизни?» Приняв для себя решение, королева подняла колокольчик, и с первыми его звуками в дверь заглянул секретарь. – Барон, вызовите ко мне младшую принцессу. Прошло немного времени, королева пыталась заняться бумагами, лежащими на столе, но никак не могла сосредоточиться. – Здравствуй, мама, – приветствовала ее Франческа, входя в кабинет. – Ты что-то хотела? – Присаживайся, доченька, надо кое о чем поговорить. Ты еще не виделась с Дарком? – Нет, получила от него небольшое письмо – так, записку, ничего, кроме комплиментов. – Барон Карел доложил мне, что на днях Дарку принесли младенца, который является его ребенком, его принес мужчина. Я попросила барона все подробно выяснить и долго думала, говорить ли тебе об этом, но все-таки решила рассказать. Королева увидела, как принцесса начала стремительно бледнеть, и испугалась. «Надо было молчать», – подумала она, а вслух сказала: – Ты пока не принимай это близко к сердцу. Пусть эну Карел все выяснит. Принцесса никак не отреагировала на последние слова матери. Она сидела, уставившись в одну точку, и молчала. – Доченька, с тобой все в порядке? – Да, мама, – наконец проговорила Франческа. – Я, пожалуй, пойду, – сказала она, поднимаясь. – Франческа, ты хорошо себя чувствуешь? – Да, все нормально, я пойду. – И она направилась к двери кабинета. После ухода дочери королева долго ругала себя за то, что довольно грубовато выложила дочери известие, принесенное начальником тайной канцелярии. Надо было подготовить ее. Ребенок, что она знает о реальной жизни? В ее рыцарских романах ведь все по-другому. Да и произошло это с Дарком, судя по времени, еще до их обоюдной симпатии. Очень нехорошо получилось, надо было подумать самой, прежде чем говорить это дочери. Франческа сидела у себя в комнатах, ей хотелось плакать, но слез не было. «Надо бы все выяснить. А вдруг это не его ребенок, а просто кто-то ему его дал, – думала она. – Вот же дура, как это дал? Кто ему может его дать и зачем? – тут же сменились ее мысли. – Да и станет он брать чужого ребенка, зачем он ему?» Мысли путались, прыгали с одного на другое, и она никак не могла толком сосредоточиться. «Мне надо попасть к нему и все выяснить», – решила она и, вскочив, заметалась по комнате. Потом вдруг остановилась. «Зачем мне ехать к нему? Я что, какая-то дворовая девка? Я принцесса, и не следует мне так ронять себя. Это у меня должны выпрашивать любовь или хотя бы благоволение». Холодная решимость вдруг накрыла ее и отрезвила. Она подошла к конторке, придвинула лежащий на ней лист бумаги и, обмакнув перо в чернила, принялась что-то писать. Иногда задумывалась, устремив глаза в потолок, затем снова продолжала. Закончив, скрутила лист в рулон, обмотала лежащим здесь же шнуром. Капнув воском свечи на шнур и лист, приложила свой перстень. Потом вышла из комнаты и, найдя дежурного офицера охраны, вручила ему свиток и попросила послать кого-нибудь доставить его по адресу. * * * Дарк как раз собирался навестить Франческу, когда ему доложили, что прибыл гонец из дворца. – Давайте его сюда, – распорядился он. В комнату вошел сержант королевской гвардии и протянул ему лист, свернутый в трубочку, перевязанный шнуром и запечатанный печатью принцессы. Вручив послание, сержант отдал честь и отбыл. – Так, и что мы имеем? – проговорил Дарк, с интересом разглядывая послание, которое держал в руках. Достав кинжал, он разрезал шнур и развернул письмо. Милорд, до меня дошли слухи о том, что вам нежданно доставили ребенка, который является вашей дочерью. Прошу вас дать мне разъяснения по поводу этого события, а также посвятить меня в то, кто мать вашей дочери и почему вам отдали этого ребенка. Считаю, что предварительные договоренности между нами не имеют силы до тех пор, пока вы не дадите объяснений, которые меня удовлетворят. Младшая принцесса королевства Кармина Франческа Мистель, княжна эну Ланская Письмо выбило Дарка из привычного состояния и очень расстроило: Франческа писала ему, словно чужому человеку. Он присел и задумался, но потом все-таки решил не откладывать намеченный визит. Спустившись во двор, вскочил на коня и, прихватив с собой несколько дружинников, отправился во дворец. На входе во дворец его долго не пускали, что-то там согласовывали и ждали разрешения. Дарк уже хотел повернуть обратно, но наконец прибыл офицер стражи, и Дарка впустили, предупредив, что ему прежде следует побывать на приеме у королевы. Потом он еще сидел в приемной, ожидая своей очереди на аудиенцию, пока королева принимала делегацию польмарцев. Наконец секретарь распахнул перед ним дверь королевского кабинета. – Проходите, барон, присаживайтесь, – королева указала Дарку на кресло, – сейчас подойдет Франческа, и мы с вами продолжим общение. Королева разглядывала какие-то бумаги, перекладывая их на столе, или делала вид, что сосредоточена на них. Дарк же сидел и в очередной раз ждал. Он прекрасно понимал, что попал в очень сложное положение, но при этом нисколько об этом не сожалел. Что же, думал он, ничего уже не исправить, но дочь он никому не отдаст. Он пока не испытывал к ней отцовских чувств, осознание пока было скорее умственное: это моя дочь, в ней течет моя кровь, и она плоть от плоти моей. Но он знал, что через некоторое время он осознает это не только умственно, но и всей душой, всем сердцем. Почему-то ему казалось, что он сам должен ее воспитать, что она должна находиться при нем. Для себя Дарк уже принял решение, и даже если Франческа ему откажет, это уже ничего не изменит. Наконец в кабинет вошла принцесса. Она холодно поздоровалась с Дарком и тоже села в кресло. – Господин барон, до нас дошли слухи о некоем ребенке, которого вам принесли в качестве вашей дочери, – сказала королева. – Да, ваше величество, все так и есть, несколько дней назад мне доставили малыша, девочку, которая приходится мне дочерью от лекарки Веленики, – ответил Дарк. И Дарк принялся подробно рассказывать все, что знал о Веленике. О том, как он к ней попал, и как потом был удивлен тем, что все твердили, будто он отсутствовал четверо суток. Дарк даже показал оберег, который вручила ему лекарка. Королева слушала внимательно, а на Франческу Дарк старался не глядеть: ему было неудобно, ведь получалось, что любил он одну, а спал с другой. Хотя все это и было задолго до их объяснения, он все равно испытывал чувство неловкости. В конце своего рассказа он протянул королеве письмо Василики, которое захватил с собой. Королева во время рассказа Дарка задавала вопросы, уточняла то или иное, а Франческа не проронила ни звука. Когда Дарк закончил свое повествование, королева долго молчала. Пауза затягивалась. – Хорошо, барон, мы вас услышали. Я бы не сказала, что мы рады всему этому. Мы теперь будем думать о вашем обручении с принцессой, вам сообщат о нашем решении. Можете идти, – проговорила она, и Дарку ничего не оставалось, как покинуть кабинет. «Вот же старая грымза, – думал он по дороге домой, – даже не дала перекинуться несколькими словами с дочерью. Вывозила меня лицом по столу и рада. Они мне сообщат о своем решении, видите ли». Чем дальше, тем больше его все это бесило, так что в усадьбу он приехал кипящий, как вода в котелке над костром. А в кабинете в это время взахлеб рыдала Франческа. – Перестать сейчас же рыдать! – приказала не терпящим возражений тоном королева. – Что-то тут непонятно, и что-то такое я когда-то слышала. Вытри слезы и иди к себе, я позже зайду, и мы поговорим. Когда принцесса ушла, королева вызвала секретаря и попросила пригласить к ней на завтра верховного жреца. Вернувшись домой, Дарк понял, что его тут уже ничто не держит, все свои дела он выполнил, даже с избытком, если считать дочь. В беседке у пруда он нашел Марка, который предавался созерцанию окружающей природы в компании кувшина вина и немудреной закуски, и искренне обрадовавшегося Дарку. – Здравствуй, отец. Отдыхаешь? – Да, жду, когда ты наконец соберешься и мы отправимся домой.