– Чен, что случилось? Чен поднял глаза на Гюнтера и тихо, почти шепотом сказал: – По-моему, все, что я затеял, было авантюрой. Со мной такое уже случалось, давно, в другой жизни… Я опять забрел не туда. – Что вам сказал Русич? – То, что я очень боялся услышать… – Чен, да придите, наконец, в чувство! Говорите, что же он вам рассказал. Из сбивчивого рассказа Чена Гюнтер понял только одно – без маленького кусочка фрески, на котором должны быть указаны направления, им никогда не разгадать загадку средневековых китайских алхимиков. Самое забавное было в том, что люди Чена, которые рылись в вещах Ремизова на даче его внука, нашли только записи профессора Немытевского, фреску им обнаружить не удалось. А записи оказались никому не нужны, хотя Чен заплатил огромные деньги за эти полуистлевшие бумаги. Гюнтеру пришла в голову только одна здравая мысль – необходимо лететь в Питер и попытаться найти этот злополучный кусок фрески. Он сказал об этом Чену, и очень удивился услышанному. – Гюнтер, я знаю о вас гораздо больше, чем вы обо мне. У меня есть целое досье на Гюнтера Зоммера, которое собирали хорошо обученные люди, понимающие толк в деле сбора информации. Как только вы попадете в Питер, вы сразу захотите встретиться с одной особой по имени Марина, и уж поверьте мне, она сделает все, чтобы вас обратно не отпустить. – Вы совсем не знаете Марину… – На госпожу Марину Юрьевну Рябинину у меня тоже досье имеется. Я так же знаю, что она ждет от вас ребенка, и поверьте мне на слово, у этой женщины хватит сил удержать вас подле себя… Думайте, кому из ваших знакомых в Петербурге можно поручить поиск фрески. Только это должен быть очень надежный человек. Первый, о ком подумал Гюнтер, был Миша Порецкий. Этот сможет достать хоть луну с неба, только захочет ли он? Глава одиннадцатая «Бедлам» оказался вполне сносным ночным клубом. Не хуже «Магриба» и даже более привлекательным, чем пресловутый «Забава-бар». Ничего подозрительного Миша на первый взгляд в нем не обнаружил, даже наркоманов, которых он в силу своей профессии умел определять с ходу, видно не было. Оставив Павла в темном углу, подальше от сцены, Порецкий прошелся по залу, заглянул в туалет, проверил наличие заднего выхода – мало ли что… Все было вполне пристойно, чистенько, тихо. Напрасно девчонка в общежитии сказала, что место гиблое, только Пашку зря расстроила. Музыка играла неплохая, конферансье шутил пристойно и все обещал потрясающее шоу супердевочек, которые вот-вот приедут… – Ну что, друг мой рыжий, приуныл? Слышал, девочки вот-вот приедут, веселуха начнется! – Миша попытался как-нибудь разрядить обстановку, но Павел, похоже, всерьез занервничал. Еще бы! Узнать, что понравившаяся девушка тебя тупо использовала, разыграла сначала вывих ноги, потом заманила на дачу, которую в результате банально обчистила… Но ничего, сегодня этот «Сапожок» за все ответит. Пора уже как-то разобраться с тем, кто ее подослал к Павлу и поскорее выйти на него. На сцену взбежал конферансье, музыка стихла, и он торжественно объявил, что шоу начинается. В зале, и без того полутемном, отключили свет, что порадовало Порецкого – Олеся не сразу заметит Павла, – и на ярко освещенную сцену, одна за одной, выбежали три ослепительных (в прямом и переносном значении) девушки, в таких сверкающих костюмах, что Миша даже зажмурился. Зал ревел от восторга. Девчонки были не только чертовски хороши, они еще и великолепно танцевали. – Шоу Киркорова отдыхает, – только и смог сказать ослепленный сиянием их искрящихся костюмов Миша, – вот это размах! Столько перьев! Это ж сколько ж павлинов надо распотрошить на один костюмчик… Он посмотрел на своего спутника и по его округлившимся от удивления глазам понял – он увидел свою беглянку. И хотя на девушках были яркие парики и по полтонны грима на каждой, Павел, безусловно, узнал Олесю. Порецкий пригляделся внимательнее, и тоже узнал ее, хотя видел ее до этого только на фото. Музыка, свист, восторженные крики… Миша понял, что подобраться к Олесе будет непросто – у девчонок, наверняка, поклонников много, поэтому к каждой приставлен охранник. Скорее всего, что не один. Воспользовавшись всеобщим ажиотажем, он протиснулся было за кулисы, но крепкий мужчина с габаритами Николая Валуева, нежно оттеснил Порецкого обратно в зал. Миша вернулся за свой столик, издали заметив, что Павел, не отрываясь, смотрит на сцену. Похоже, он и не заметил, что Порецкий отлучался. – Паш, очнись, – Миша довольно сильно потряс за плечо восторженного зрителя, – нам нужно как-то подобраться к Олесе. Охрана у нее, как у Мадонны, на фу-фу нас к ней и на километр не подпустят. Нужно что-то придумать. Павел только отмахнулся от приятеля. Машинально достал свое журналистское удостоверение, помахал перед носом Миши, и умоляющим голосом попросил: – Порецкий, посмотри на документ – с ним я к таким звездам подкатывал, ни разу осечки не было. А сейчас посиди тихо, дай досмотреть шоу. Лучше подумай, что мы Олесе скажем. Меньше всего Миша думал о том, что они скажут Олесе. Его терзали другие мысли – что же все-таки случилось с Гюнтером? Как вытащить парня из передряги? Скорее бы уж это шоу заканчивалось. Важна каждая минута, а публика, похоже, завелась не на шутку. Девчонок со сцены быстро не отпустят. Минут через тридцать конферансье, наконец-то, объявил перерыв. Миша потащил Павла за кулисы, протягивая охраннику удостоверение. – Мы только об интервью с вашими звездочками договоримся. Это супервыступление, вашим девчонкам можно хоть в «Ледовом» выступать… Где нам найти администратора группы? Он без умолку тараторил что-то, рассыпался в любезностях администратору, проталкивая Павла вперед по узкому коридору. Порецкий уже узнал, что Олеся переодевается в гримерной в конце коридора. Он так ловко заболтал удивленного администратора, что тот не решился остановить восхищенных репортеров. Они без стука вломились в гримерную к Олесе. Она сидела перед большим зеркалом, поправляя парик. Увидев в зеркало Павла, смутилась, как девочка-подросток. Павел молчал. Миша толкал его в бок, но он, видимо, никак не мог собраться с силами, чтобы заговорить первым. Олеся встала, повернулась лицом к нежданным гостям и попросила Мишу: – Мужчина, вы бы на минуту вышли, нам поговорить надо… Когда за Порецким закрылась дверь, Олеся, опустив глаза, тихо сказала: – Я, конечно, сволочь, и ты меня, скорее всего, не простишь. Но мне пришлось, я не хотела обижать те… Договорить она не успела, потому что Павел крепко обнял ее и прижал к себе так сильно, как никто и никогда до этого не делал. Зачем слова, когда и так все ясно – этот мужчина ее простил. Он нашел ее, хотя это было практически невозможно сделать. Не ударил, не оскорбил, хотя имел на это все основания. Он обнял ее именно так нежно, как обнимают после долгой разлуки. «Как Одиссей Пенелопу», – подумала Олеся, крепко закрыв глаза от счастья. Миша, как разъяренный зверь, ходил по узкому полутемному коридору клуба, то и дело натыкаясь на снующих туда-сюда официантов, мило улыбаясь охранникам. «Ну что они там так долго выясняют? Прибью сейчас этого Казанову», – нервничал Порецкий, то и дело поглядывая на часы. Когда терпение его кончилось, он ворвался в гримерную, но, увидев целующуюся парочку, тут же вылетел обратно. «Однако, парень-то не промах, – подумал искушенный юрист, удивляясь решительности своего спутника. – Похоже, лед тронулся. Наверное, в данной ситуации, воссоединение влюбленных будет очень кстати. Олеся одумается и сделает все, чтобы помочь Пашке. А рыжий-то о-го-го, молодец!» Миша стрельнул у проходящего паренька сигарету и от души затянулся, решив, что торопить события пока не к чему. Медленно, с истинным удовольствием покуривая сигарету, он неспешно прошел в зал. В кармане зазвонил телефон. Миша приложил трубку к уху, но, услышав голос говорившего, зашелся кашлем. Связь была отличной, спутать знакомый, с приятным акцентом голос Гюнтера Зоммера, он не мог. – Гюнтер, ты жив? – Пока да. Миша, сейчас от тебя зависит моя дальнейшая судьба. Слушай меня внимательно… Когда Павел вышел из гримерной, так как Олесе нужно было снова идти на сцену, Порецкого он в коридоре не нашел. Пробежался глазами по залу – его нигде не было. Решил поискать его на улице и не ошибся. Миша скромно сидел на лавочке в глубокой задумчивости. Увидел цветущего Павла, он сказал: – Мне только что позвонил Гюнтер. – Как? Тот самый Гюнтер, который пропал? Значит, он нашелся и нам не надо его больше искать. – Его надо срочно вытаскивать из очень серьезной передряги, и помочь в этом нам сможет Олеся. Кстати, где она? – На сцене… Не слышишь разве, какие вопли в зале? – Да, девчонка, действительно, классная, и шоу у них неплохое. Только как ее угораздило в такую компанию угодить? Ребята, которые наняли ее для знакомства с тобой, крепко связаны с криминалом. Причем, международного уровня. И нам придется попросить ее выйти с ними на связь. – Зачем? Я не хочу, чтобы она опять с ними встречалась. – А ей и не придется. Я сам с ними буду говорить и передам кое-что. Миша осторожно открыл свой «самсонайт», нащупал завернутую в мягкую тряпку фреску, протянул ее Павлу. – Завтра с этой семейной реликвией тебе придется проститься. Оказывается, именно эту штуковину Олеся должна была найти у тебя на даче, но не нашла… Теперь мы должны будем ее передать тем людям, которые ее наняли… Поверь, Паша, Олесе ничего не грозит, она просто даст нам их координаты. Я сам все сделаю. Только тянуть с этим нельзя. Гюнтер попал в такую паутину, из которой только мы с тобой и сможем его вытащить. – И кто же паук? – Пока не знаю, но сделаю все, чтобы выяснить, кто он. Часть третья Глава первая Западный Китай, провинция Синьцзян Тыхе долго ходила кругами вокруг жилища квартирантов – русского офицера, доктора и Петрухи. Она слышала, как они громко что-то обсуждали, и все придумывала повод, чтобы вызвать ненадолго Петруху. Потом сбегала на кухню, собрала кое-какой еды и решительным шагом направилась к лачуге. Постучала, прервав своим стуком разговор мужчин, молча поклонилась, поставила еду на стол, заметив что в комнате все перевернуто верх дном и сделав Петрухе едва заметное движение головой, чтобы он вышел ее проводить, также молча вышла. Он вышел следом. – Тыхе, ты мне что-то хотела сказать? Вместо ответа, она бросилась к нему на грудь, крепко-крепко прижалась к растерявшемуся парню и прошептала: – Петруза, не уходи от нас, останься. Тебе будет с нами хорошо. Ты не первый русский, оставшийся в Китае. А с ним пойдешь – беда будет. Останься со мной. Сметливым крестьянским умом Дронов и сам понимал, что рано или поздно придется делать выбор – возвращаться в Россию или остаться в Китае, и что безопаснее остаться. Только ведь пока с Ремизовым они разговора не вели, а Тыхе, значит, почувствовала, что расставание близко. Вот ведь китайская душа. Обнимая хрупкую китаянку, Петруха думал о том, что остаться здесь навсегда – лучший выход из создавшегося положения. Для большой семьи Хвана такой рукастый зять, как он, просто находка. Хван – славный, добрый, опять же с достатком живет, не бедствует, Петрухе любые документы выправит, если понадобится. Ремизову тоже поможет. Павел Петрович до России сам доберется, не маленький. С твердым решением сегодня же поговорить с бывшим командиром по душам Петруха, простившись с Тыхе, бодрым шагом направился к нему.