Даже по самым скромным меркам компенсация за спасение жизней её коллег была ничтожной. Я уже хотел возмутиться и набрал полную грудь воздуха, но Машкова меня опередила: – Финансирование исследовательских работ резко сократили. Денег не хватает даже на зарплату сотрудникам, не говоря уж об оплате услуг добровольных помощников, – сказала она, словно извиняясь за столь скромный гонорар. – В качестве компенсации я предоставлю вам транспорт. Вас довезут до места нападения на колонну, а там уж действуйте по обстоятельствам. – Наталья Сергеевна встала из-за стола, показала рукой на дверь и, глядя Насте в глаза, проговорила: – Понимаю ваши чувства, поэтому не смею вас больше задерживать. – Спасибо! – кивнула Настя. – Вы нам очень помогли. Надеюсь… – её голос дрогнул, – мы успеем спасти моего сына. – Я тоже на это надеюсь. – Профессор перевела взгляд на помощника: – Артём, проводи наших гостей к ангару. Двадцать минут спустя мы уже тряслись в полумраке тентованного «ЗИЛа», сидя на узких и жёстких скамейках вдоль деревянных бортов. Завывая двигателем, машина подпрыгивала и покачивалась на ухабах. Брезентовые стенки тента громко хлопали на ветру, гремело железо рессор, скрипели старые доски кузова. Разговаривать в таких условиях было практически невозможно, приходилось кричать, чтобы собеседник тебя услышал. Впрочем, говорить сейчас особо было не о чем. И так понятно, что нас ждала не лёгкая прогулка, а серьёзное испытание. К тому же я не был уверен в том, что наша миссия успешно завершится, но ведь не будешь об этом говорить и без того переживающей за судьбу ребёнка матери. Так что я, по примеру Байкера, принялся коротать время, набивая полученными в награду патронами опустевшие во время боя с аномутом запасные магазины. Пальцы механически выполняли заученные до автоматизма движения, не мешая думать. А поразмыслить было над чем. «С чего вдруг Наталья Сергеевна решила дать нам транспорт? Ведь если дела с финансированием настолько плохи, какой смысл жечь и без того дефицитную в Зоне горючку, помогая чужим, в общем-то, для неё людям. Чисто из гуманитарных соображений? Сомневаюсь. Скорее всего, – рассуждал я, – профессор этой поездкой преследует чисто свои интересы. Мы здесь выполняем, так сказать, отвлекающий маневр: вроде как учёные нам помогли, а на самом деле пригнали группу к месту катастрофы для сбора останков тел погибших мутантов». Несмотря на свои молодые годы, я прожил в Зоне дольше, чем большинство населяющих её сталкеров, не говоря уж о Наталье Сергеевне и её людях. (Насколько помню, профессор Машкова прибыла в Зону полтора года назад и с тех пор ни разу не выезжала за Периметр, хотя её подчинённые работали здесь вахтовым методом, сменяясь каждый квартал.) За это время я много чего повидал. Зона богата на выдумки, но таких тварей мне встречать ещё не доводилось. И если даже я, далёкий от науки человек, заинтересовался, то чего уж говорить об учёных. Те готовы в самое пекло залезть, лишь бы разгадать ещё одну из многочисленных тайн Зоны. Само собой, они не могли пропустить такой шанс. Дальнейшее развитие событий доказало верный ход моих мыслей. Пронзительно скрипя тормозами, «ЗИЛ» остановился. Мы только шагнули к хлопающему на ветру брезентовому пологу, собираясь спрыгнуть на землю, как задний борт с грохотом опустился и на доски кузова шмякнулась истерзанная пулями туша уродливого монстра. Рука трупа по инерции вылетела вперёд, узкая трёхпалая кисть легла на ботинок Арины, будто желая схватить ногу девушки длинными суставчатыми пальцами. Арина громко вскрикнула от неожиданности, но уже через мгновение взяла себя в руки, отпихнула мёртвую конечность и выпрыгнула из грузовика. Следом за ней и мы выбрались наружу. После серого полумрака кузова дневной свет резанул по глазам. Я зажмурился на несколько секунд, поморгал. Когда зрение вернулось в норму, заметил рассредоточившиеся по месту засады фигурки в рыжих комбинезонах. Учёные прибыли сюда на уже знакомом нам бэтээре и сразу же приступили к сбору образцов. – Могли бы и подождать, когда мы уйдём, – недовольно проворчал Байкер, чем приятно удивил меня. Я, если честно, считал его эгоистичным сухарём, которому ни до чего нет дела, кроме личных интересов, а он, оказывается, тоже возмутился беспринципностью учёных. – А чего ви хотеть? – Брови Арины удивлённо взлетели верх. – Большой гранты давать за хороший открытий. Много денег позволять делать лучший результат, а это приносить снова деньги. – Угу! Знаем мы ваше правило: «просто бизнес – ничего личного», – буркнул сталкер, поправляя рюкзак за спиной. – Весь мир раздербанили по этому принципу. Куда бы вы, янки, ни пришли, всюду начинается хаос и анархия, щедро финансируемая бумажками с портретами мёртвых президентов. – Я не янки! – сердито притопнула ногой Арина. – Пусть я плохо говорить по-вашему и долго жить в Америка, но я здесь родиться. В душе я руссия! – Ого! Эк тебя пробрало-то, мож, ты и вправду русская, – усмехнулся в бороду Байкер и отшатнулся от двинувшейся на него с тесно сжатыми кулачками девушки: – Да не сверли ты так меня взглядом, ёк-макарёк, дырку во мне проделаешь! В этот момент я невольно залюбовался Ариной. Сердито сдвинув брови, она грозно сверкала глазами и, шумно дыша, раздувала ноздри. Слегка полные пунцовые губы приоткрылись, являя взору узкую полоску белых, как жемчуг, зубов, а на бархатных щечках медленно, словно утренняя заря, проступал румянец. – Ну хватит! – прикрикнула Настя. – Пока вы тут развлекаетесь, мой сын, возможно, уже умирает. Прошу, помогите найти его, а там разбирайтесь, кто есть кто, сколько вам влезет. Крик души расстроенной матери быстро привёл в чувство Арину. Она тряхнула густой гривой светлых волос и шагнула к Насте, не обращая внимания на Байкера. Уязвлённый таким проявлением равнодушия, он открыл рот, собираясь, что-то сказать, но я опередил его, кивнув в сторону сильно вытянутого в длину холма: – Нам туда. Стройные сосны на вершине увала скрипели, раскачиваясь на ветру, и шумели густыми шапками зелёных крон. Они словно призывали нас скорее отправиться на поиски малыша. Судя по данным навигатора, мальчик всё ещё был жив. Насколько я понял из объяснений Натальи Сергеевны, «умные» часы передавали сигнал только при наличии признаков жизни владельца. Каким образом они это делали, не знаю, наверное, улавливали пульс или ещё что-то в этом роде. В любом случае, раз красная точка мигала на экране моего ПДА, значит, у нас всё ещё оставался шанс найти Максима и спасти его. За высоким пригорком рельеф местности сильно менялся. Вытянутый с запада на восток увал служил своеобразной границей, отделяющей холмистую равнину от заболоченной низменности. Стоило нам спуститься с вершины косогора и пройти сотню-другую метров к исчезающей в сиреневой дымке линии горизонта, как в воздухе зазвенели комары, а под ногами зачавкала влажная земля. Если с той стороны холма частенько встречались перелески и рощицы, то здесь с крупными формами растительности было туговато. Густая трава, шуршащие на ветру заросли тростника, рогоза, островки тальника и отдельно растущие хилые деревца – вот и всё, чем могла похвастаться эта местность. Справедливости ради стоит сказать, что иногда здесь встречались большие деревья, но чаще всего они были уже мертвы, а те, что ещё сохранили редкую бледную листву на чёрных ветвях, выглядели удручающе. Далеко на севере, там, где подтопленная грунтовыми водами луговина плавно переходила в торфяники, располагались владения моего отчима. Знать бы с утра, что псевдоарахнид утащил малыша в пахнущие гнилой водой топи, сразу бы ушли сюда из дома на болоте, а так, считай, почти день потратили впустую. До наступления сумерек оставалось часов пять, не больше. За это время мы должны были найти мальчика, отбить его у чудовища и покинуть болота. Задача не из лёгких, но другого выхода не было. Как только захлюпала вода под ногами, мы с Байкером решили вырубить каждому по слеге. Идти наобум по болоту – чревато опасными последствиями, а более надёжного детектора, чем крепкая палка, для таких мест ещё не придумали. Раскидистый куст ивняка идеально подошёл для этих целей. Спустя несколько минут наш маленький отряд с длинными шестами в руках продолжил путь. Чем дальше мы углублялись в болота, тем труднее становилось идти. Щедро окроплённые багряными капельками морошки и клюквы, заросшие мхом и травой, холмики так и манили ступить на них. Поначалу мы так и сделали, ведь прыгать с кочки на кочку лучше, чем брести по колено в чёрной маслянистой жиже, да только вскоре Зона в очередной раз доказала, что ничего не даёт просто так. Кочки оказались с сюрпризом: под некоторыми из них прятались «жадинки». Мне повезло вляпаться в довольно слабую аномалию (хватило мощного толчка в спину, чтобы она отпустила меня), а вот Байкеру не подфартило. Прошло минут двадцать, прежде чем нам удалось вызволить его из плена. Хорошо хоть неподалёку из трясины торчало мёртвое дерево. Корни давно уже сгнили, так что я без особых усилий выворотил его из болотины. Девушки помогли мне подтащить гнилушку ближе к попавшему в переплёт сталкеру. Я надеялся, веса лишённого коры и почерневшего местами ствола хватит, чтобы «надорвать» аномалию. На всякий случай, по моему совету, Настя протянула слегу Байкеру и вместе с Ариной рванула её на себя, когда я, орудуя шестом как рычагом, надвинул корягу на коварную кочку. Больше мы решили не рисковать и продолжили путь, пробираясь порой по грудь в трясине. Как потом оказалось, наши мучения не прошли даром. Помимо «жадинок», кочки облюбовали и другие аномалии. За те полтора часа, что мы бродили по болоту, одних лишь «разрядников» я насчитал с пару дюжин, не говоря уж о привычных для этой местности «желе» и «шипучках». Те вообще уходили широкой извилистой полосой на северо-запад, где их концентрация превышала все разумные пределы. Там, в глубокой котловине, образовалось целое озеро химической дряни, над которым постоянно клубились ядовитые испарения. Нам даже пришлось надеть противогазы, когда ветер сменил направление и стал дуть с той стороны. Почти все справились с этим нехитрым делом без проблем, только Арина замешкалась с непривычки. Мало того, она, дурёха, ещё и умудрилась сделать вдох, прежде чем я помог ей натянуть резиновую маску «намордника». Ну и получила за это сполна: я думал, у неё лёгкие выпрыгнут наружу, так сильно она кашляла. Минут двадцать спустя впереди показался облюбованный мхом и лишайником бетонный забор. От времени часть рельефных плит покосилась, некоторые фрагменты заграждения и вовсе упали набок или же раскрошились, оголяя ржавые прутья арматуры. Часто над этими провалами сверкали молнии электрических аномалий, с головой выдавая опасные участки. Из намертво вросших в чёрную землю открытых ворот выбегала широкая полоса бетонки. Она проходила сквозь цветущие заросли багульника и исчезала в болоте. Едва под ногами оказалось твёрдое покрытие, идти стало веселее, пусть даже пока дорога скрывалась под слоем пахнущей илом и гниющими растениями стоячей воды. Потревоженная нами ряска ещё медленно кружилась по чёрной глади воды, ещё охала, наполняя воздух болотными газами, оставленная позади трясина, а мы уже стряхнули с ног налипшую грязь и, держа оружие наготове, быстрым шагом двинулись к воротам. Глава 17 Военный городок На ржавых полотнищах кое-где сохранились лохмотья давно облупившейся зелёной краски, равно как и красные пятна на больших звёздах из железных полос. По ним вполне можно было представить, как выглядели когда-то ворота. Слева от въезда на некогда тщательно охраняемую территорию находилось приземистое здание КПП. Прячась в его тени, мы с минуту изучали видимую отсюда часть военного городка. Молодая поросль берёз и осин вольготно чувствовала себя на улочках воинской части и крышах неуклонно разрушающихся зданий. Одна из берёзок проросла даже сквозь кузов гниющего под открытым небом грузовика, что стоял на спущенных колёсах возле гаража с наполовину обвалившейся внутрь кирпичной стеной. К сожалению, с этой точки была видна всего лишь малая часть обширной площади: полноценному обзору мешала трёхэтажная громада из красного кирпича. Построенная буквой «Г» казарма мощным клином выступала вперёд, закрывая вид на всё, что находилось за ней. Сторожевая вышка метрах в ста пятидесяти от нас вполне могла бы послужить неплохим местом для разведки, если б не длинные бороды косматой дряни неопределённого цвета. Они медленно покачивались на ветру, свисая с перекладин ведущей наверх лестницы. Там, где эти пряди соприкасались с железом, на его поверхности остались как будто изъеденные кислотой пятна. Тёмные провалы выбитых окон казармы настороженно смотрели на нас пустыми глазницами. Я поёжился от неприятного ощущения, что за нами кто-то наблюдает, и многое бы отдал за то, чтобы точно знать: прячется кто-то в этом доме или нет. Как оказалось, с этим была большая проблема. Не знаю, что послужило тому причиной – может, подсевшие аккумуляторы или попалась бракованная партия, – но у всех ПДА, кроме моего, почти одновременно отключились дополнительные приложения. Теперь наладонники можно было использовать лишь как коммуникаторы. Справедливости ради стоит сказать, что и с моим мини-компом тоже было не всё гладко: датчик жизненных форм давно уже работал с перебоями и сейчас, похоже, окончательно вышел из строя. При его включении экран устройства «зависал» и почти не реагировал на мои действия. После нескольких неудачных попыток (дисплей плохо откликался на касания пальцев) мне всё-таки удалось отключить приложение. Теперь палм хотя бы улавливал сигнал с маячка Максима. Принудительная перезагрузка гаджета, возможно, могла бы решить проблему с корректной работой прибора, но была вероятность, что устройство окончательно уйдёт в отказ, и тогда мы вообще останемся с пустыми руками. – Что будем делать? – поинтересовался я, вкратце обрисовав ситуацию. – Предлагаю разделиться на пары, – сказал Байкер и пояснил, перехватив удивлённый взгляд Насти: – Раз мы не знаем, сколько здесь мутантов и где они, так будет меньше шансов всем разом попасть в засаду. Наладонники можно использовать как рации, с их помощью будем координировать наши действия. – Хорошо, – кивнула Настя, – но сначала неплохо было бы хотя бы примерно определить, где сейчас находится Максим. – Она посмотрела на меня: дескать, слово за тобой, парень. Я глянул на экран ПДА. – Судя по данным маячка, твой сын где-то на территории воинской части. Точнее сказать не могу, для этого надо изменить масштаб карты, а экран на прикосновения почти не реагирует. О рисках перезагрузки я уже говорил, не хочу снова повторяться. – А вдруг он прячется в этот дом? – Арина взглядом указала на казарму перед нами. Я покачал головой: – Нет. Тогда бы его маячок пульсировал рядом с нашими метками, а он моргает далеко от них. – Я вытянул руку: – Сама посмотри. Арина подалась вперёд и чуть наклонилась, чтобы лучше видеть. – Да, – кивнула она спустя несколько секунд, – теперь я понимать, что морозить глупость. Эта фраза и тон, с каким блондинка её произнесла, несколько сняли напряжение последних часов. Настя даже улыбнулась и немного повеселела, хотя, возможно, она радовалась предстоящей встрече со своим малышом. Прежде чем разделиться на пары, как предлагал Байкер, мы решили дойти до угла казармы и уже оттуда двинуться на поиски Максима. Первыми отправились девушки. Настя с Ариной поочерёдно пересекли пространство между строениями, пока мы с Байкером их прикрывали: я следил за окнами кирпичной трёхэтажки, а бородач сканировал взглядом окрестности, держа автомат наготове. Следующим по проторенному девчатами пути отправился я. Вскоре к нам присоединился Байкер. Отсюда вся база была видна как на ладони. Территориально она делилась на три неравные части. Административно-хозяйственный блок был самым маленьким по размеру и представлял собой с дюжину компактно расположенных строений. Помимо казармы и КПП в него входило двухэтажное здание штаба, совмещённый с библиотекой солдатский клуб, просторная столовая, склад, овощехранилище, санчасть, баня, котельная, спортзал, учебные классы в отдельном помещении и огороженная забором из проволочной сетки трансформаторная подстанция. На каждом здании имелись крупные вывески, по которым легко можно было понять, что где находится. Кроме того, подсказками служила архитектура построек и некоторые легко различимые со стороны особенности. Сложно спутать котельную с библиотекой, например, или столовую со спортзалом. Последние хоть и располагались в схожих по внешнему виду строениях, но натянутая изнутри на окна сетка сразу выдавала место для спортивных развлечений. Значительную площадь военного городка занимал технопарк. Территориально он находился сразу за АХЧ и представлял собой девять длинных гаражных боксов, что шли друг за другом в три ряда, пункт заправки, открытую мойку и расположенные под навесом ремонтные эстакады. Широкий плац с белыми линиями разметки и заасфальтированный стадион служили своеобразной границей между технопарком и зоной военно-строевой подготовки. В её состав входил склад боеприпасов и обширный полигон с полосой препятствий и стрельбищем. – Идём по флангам, по пути обследуя здания и ангары. Встречаемся возле полигона, и, если до этого не находим Макса, таким же макаром возвращаемся по центру, но уже все вместе. – С чего это, ёк-макарёк? – возмутился Байкер. – Может, сначала лучше двинуть по центру, а уже потом возвращаться по флангам, а? Об этом ты не подумал?