– Прошу прощения, дорогая, – сказала она, натягивая поводок. – Я увидела вас в парикмахерской и вернулась сюда с Гарри, чтобы подождать у выхода… но вы успели зайти в аптеку. – О, ну что ж, вот и я, – странно, зачем она таскалась за мной, следила, куда я иду? – Как поживаете? – Все хорошо, благодарю. Вы не очень спешите? Мне бы хотелось с вами поговорить. – Она кивком указала на деревянную скамью возле небольшого сквера. Мисс Тредголд явно не хватало общения, и она никуда не спешила. Пожалуй, даже приятно будет вспомнить детские годы Тома. – Кстати, симпатично получилось, – вдруг сказала старушка. – Простите? – Ваша прическа. Очень современно. – Ах да, спасибо. Захотелось чего-то простого и аккуратного. – Я смущенно провела рукой по волосам, надеясь, что не переборщила с карамельными прядями. По сравнению с моим обычным монотонно коричневым цветом, изменения выглядели довольно радикально. Я переживала, не зная, как отреагирует Роберт, а потом рассердилась на себя за то, что переживаю. Я сделала это для себя, а не для него! Мы перешли центральную улицу и направились к скамье. Посреди ухоженного газона вилась тропинка, а с обеих сторон от нее виднелось несколько круглых цветников. Удивительно, какое здесь ощущалось умиротворение, несмотря на то, что совсем рядом бурлила городская жизнь. Погода стояла сухая и ясная, но холодная – типичная для позднего октября. – Когда я заметила вас в парикмахерской, то решила, что должна с вами поговорить, – сказала Мэвис, в своих круглых очках похожая на сову. – Представляю, сколько всего на вас свалилось. Том наконец-то вышел из тюрьмы, а потом оказалось, что он женат на матери Джесса. Еще несколько дней назад ее манера ходить вокруг до около наверняка возмутила бы меня, но теперь доброжелательность Мэвис стала настоящим глотком воздуха после косых взглядов и приторно-вежливого тона соседей. Много лет назад Мэвис как бывшая учительница Тома предупреждала его, что не стоит слепо идти на поводу у импульсивного Джесса. Мне до сих пор не давал покоя случай, за который Тому крепко попало. Мальчикам было по четырнадцать, но идея, что Том заставил Джесса проникнуть на заброшенный завод, казалась очень сомнительной. Лишь чудом я скрыла это происшествие от Роберта. – Не скрою, это стало для меня шоком. В тюрьме запустили программу по восстановлению справедливости, чтобы примирить жертву и преступника. Насколько я понимаю, Том и Бриджет постепенно сблизились, а затем, никому не сообщив, поженились прямо в тюрьме. – У меня нет слов. Полагаю, Том ничего вам толком не объяснил? – Он пытался, но вышло неубедительно. Бред какой-то. – Я вздохнула, не представляя, с чего начать. – Роберт не желает об этом говорить. Если честно, ему все равно. – Понимаю, – кивнула Мэвис. – Что ж, я с радостью вас выслушаю. Я зябко поежилась от холодного порыва ветра и посмотрела себе под ноги, обдумывая ее предложение. Безусловно, Мэвис не сплетница и кроме своей собаки ни с кем не общается. Было бы таким облегчением выговориться кому-то, а кроме того, эта женщина всегда желала Тому только добра. Конечно, я могла бы довериться Одри, но ей в последнее время не до меня. – Программа называется «Восстановительное правосудие». Ее смысл в том, чтобы семья жертвы и преступник в ходе совместной работы достигли примирения, – начала я. – Думаю, для многих это очень не просто. – Очень. Но Том и Бриджет в один голос заявили, что именно в ходе этой работы сблизились и полюбили друг друга. Видимо, процесс очень глубокий. Люди начинают говорить о своих чувствах, прорабатывают их. – А кто запустил эту программу? – Сотрудники тюрьмы спросили, не хочет ли Том поучаствовать, и он согласился. Тогда-то все и началось. – Хмм… – задумалась Мэвис. – Джилл, могу ли я узнать, что, на ваш взгляд, случилось… той ночью в 2009 году? Изумленная тем, что она вдруг решила вспомнить о ночи, когда погиб Джесс, я ответила не сразу. – Я, конечно, знаю только то, что рассказывал мне Том, и полностью ему верю, – проговорила я. – Когда они были в «Моторе», Джесс накачался алкоголем и стал задирать охранников. Естественно, ребят оттуда вышвырнули. Джесс упрямо рвался внутрь, а Том хотел его остановить. Джесс рассвирепел и замахнулся ножом, и тогда Том сделал то, что на его месте сделал бы любой человек: стал защищаться. – Он очень сильно ударил Джесса, – осторожно заметила Мэвис. – Да, но один-единственный раз. Джесс не удержался на ногах и упал. А дальше вы знаете. Том не думал, что Джесс раскроит голову об асфальт. – Я читала, что судья вынес особенно строгий приговор, так как Том занимался боксом. – По мнению суда, руки боксера – смертельное оружие. В таких делах всегда выносят строгий приговор. – Вы подавали апелляцию, чтобы оспорить решение суда? – Да, конечно. Но мы проиграли. А потом я решила сосредоточиться на освобождении Тома. Считала каждый час каждого дня. И в итоге сын сообщает мне новость, от которой я просто падаю: в тюрьме он женился на чертовой Бриджет Уилсон! – Да уж, настоящее потрясение, – мягко произнесла Мэвис. Я надеялась, что этот разговор поможет мне взглянуть на ситуацию более оптимистично, но мне стало только хуже. Гарри прижался к моим ногам. От его маленького тельца, покрытого шелковой шерсткой, исходило приятное тепло. – Я в растерянности, – призналась я. – Изменить я ничего не могу, и остается только смириться с ситуацией. Но должно же быть хоть что-нибудь, ведь вся эта история слишком подозрительна. – Я всегда прислушиваюсь к своей интуиции, Джилл. Порой, когда внутренний голос советует воздержаться и не лезть во что-то, это нелегко, но в итоге так лучше всего. Я кивнула, хотя подобные советы всегда проще давать, чем следовать им. – Мой внутренний голос подсказывает как раз обратное, – сказала я. – Он кричит: «Сделай что-нибудь! Что угодно!» Я хочу участвовать в жизни сына, хотя все вокруг говорят, чтобы я не вмешивалась. – Насколько я помню, Джесс встречался с девушкой, – задумчиво проговорила Мэвис. – Когда Джесс умер, она была беременна. – Верно, – подтвердила я, изумляясь осведомленности моей собеседницы. – Девушку зовут Корал. – Вы ее видели? – Конечно. Я знаю Корал давно. Она часто проводила время с Томом и Джессом, когда все трое учились в школе. А недавно мы увиделись в доме Бриджет. Корал повела себя несколько настороженно. Оно и понятно: все-таки я мать Тома. Но высказалась однозначно. Она тоже против этого брака. Мэвис понимающе кивнула. – Хотите совет? – Конечно. – Я ласково почесала длинную шею Гарри. – Мэвис, я отношусь к вам с большим уважением, и мне не помешал бы взгляд со стороны. Я ждала, что она начнет уговаривать меня заняться своей жизнью, подавить обиду и стараться наладить отношения с Томом и Бриджет. Но вместо этого я услышала: – Поговорите с Корал. – А при чем тут она? – Видите ли, пока Том был в тюрьме, Корал очень плотно общалась с Бриджет на почве совместного воспитания сына. Попытайтесь подружиться с Корал. Вдруг она что-то расскажет. В тот вечер Корал намекнула, что мне стоит опасаться Бриджет. Когда я стала расспрашивать, что это значит, она стала отнекиваться. Однако у меня возникло неприятное подозрение, что есть некие события, которые произошли когда-то или происходят прямо сейчас, а я о них ни сном ни духом. События, о которых Корал не захотела рассказывать. А кроме того, четко дала понять, что мы с ней не подружимся, так как я мать Тома. Однако между Корал и Бриджет чувствуется сильная напряженность. Возможно, Мэвис права, и мне стоит попытаться еще раз. – Спасибо вам за беседу, – поблагодарила я, вставая со скамьи. – Обращайтесь в любое время, милая. – Она осталась сидеть на скамье, наблюдая за торопливыми прохожими: кто-то говорил по телефону, кто-то на ходу пил кофе. – Люди всегда спешат, они слишком заняты, чтобы тратить время попусту, но мы, незаметные старики… Мы видим гораздо больше, чем кажется. Глава 33 Я отправилась на другой конец города, в недорогой ресторан, где, по моим сведениям, несколько часов в день работала Корал. Ее смена завершалась через пятнадцать минут, и я припарковалась так, чтобы видеть парадный вход в ресторан, а также переулок, куда выходил торец здания, на случай, если Корал появится из служебной двери. Я взяла электронную книгу и пробежала глазами одну и ту же страницу несколько раз подряд, не в силах сосредоточиться на тексте дольше пары секунд. Наконец, вышла Корал. Она медленно брела, глядя в телефон. Дойдя до угла здания, она прислонилась к стене, закурила и стала что-то печатать. Я вышла из машины, пересекла дорогу и стала приближаться к ней спереди, чтобы не напугать, выскочив, как черт из табакерки. В ноздри ударил запах острых специй. Звуки города затихли, оставшись где-то позади. На Корал была коричневая клетчатая форма, которую носили работники этой ресторанной сети. Волосы собраны в пучок, темные корни резко выделялись на фоне основной массы неумело осветленных волос. Лицо без косметики смотрелось усталым и бледным. Корал отвлеклась от телефона и заметила меня. От неожиданности рука ее дернулась, и пепел, накопившийся на кончике сигареты, упал и рассыпался по асфальту между нами. – Привет, Корал. Прости, что напугала. – Моя дружеская улыбка осталась без ответа. – Есть минутка поговорить? – В чем дело? – Корал нервно стрельнула глазами туда-сюда вдоль улицы. – Вас прислал Том… или Бриджет? Очень странная реакция. – Нет. Конечно нет. – Я указала на небольшое кафе через дорогу. – Хочешь кофе? Лучше уйти подальше от посторонних глаз. Корал затянулась сигаретой и изучающе на меня посмотрела. Я представляла, как у нее в голове методично щелкают вопросы: стоит ли мне доверять; о чем я хочу поговорить? – Только недолго. – Корал затушила окурок о стену и выбросила в ближайшую мусорку. – Мне к трем тридцати надо в школу: к учительнице Эллиса. – Отлично, – заверила я, обрадованная, что она не послала меня куда подальше. …В кафе царил полумрак. Темные стены, над столами гирлянды оранжевых лампочек. Посетителей было немного, больше половины столиков пустовало. – Я возьму тебе латте? Корал кивнула, и я отправилась к прилавку, предоставив выбор столика ей. Корал села подальше от двери и тут же уткнулась в сотовый. Когда я поставила наш кофе на стол, она убрала телефон и задумчиво уставилась в окно. – Так странно сидеть тут с вами, – произнесла она, не глядя на меня. – Очень странно. Неправильно все это.