– Как мать Тома я прекрасно понимаю: нам никогда не стать лучшими подругами. Но учитывая, что Том и Бриджет женаты, надеюсь, мы сумеем проявить взаимную вежливость. Избегать друг друга не получится, поэтому давай попробуем наладить отношения. – Вы в курсе? – неожиданно спросила Корал, и ее и без того бледное лицо совсем побелело. Девушка казалась на грани обморока, но старалась не подавать вида. – Том вам рассказал? – О чем? – непонимающе нахмурилась я. Корал медлила, сомневаясь, стоит ли продолжать. – О том, почему они поженились? Он вас предупредил? – Нет. Иначе я бы попыталась их остановить. Лицо Корал немного смягчилось. Я хотела завоевать ее доверие и решила, что важно говорить искренне. – Корал, я была просто раздавлена. И до сих пор не пришла в себя. Это стало для меня чудовищным ударом. – В таком случае нас двое. Эллис очень страдает. – Понятное дело, он расстроен. Она зачерпнула длинной ложкой немного молочной пенки, покрывавшей латте, и отправила себе в рот. – Сегодня звонила директор школы. Пригласила побеседовать о поведении Эллиса. – Мне так жаль, что все это на нем плохо сказывается, – проговорила я. – В школьные годы Джесс вечно ввязывался в неприятности. А заодно частенько попадало и Тому: ведь он всегда был рядом, когда Джесс вдруг решал, что на него кто-то косо посмотрел, или бурно реагировал на замечание учителя. Мэвис Тредголд меня с самого начала предупреждала. Я пыталась поговорить с Бриджет, но, конечно, без толку. Корал промокнула губы крохотной квадратной салфеткой, которую выдали вместе с напитком. – Так о чем вы хотели со мной поговорить? Я даже опешила от ее прямолинейности. Вдали от подавляющей ауры Бриджет Корал держалась весьма уверенно. Я постучала ногтем по краю своей кофейной чашки. Корал не дура, и мне следует говорить о своих чувствах откровенно. – Не знаю, в курсе ли ты, но раньше мы с Бриджет очень дружили. Вместе растили сыновей. Но после того, что случилось, и по прошествии стольких лет мне кажется, будто я ее совсем не знаю. Корал понимающе хмыкнула. – И какое отношение это имеет ко мне? – Скажу без преувеличения: теперь ты знаешь Бриджет гораздо лучше, чем я. Корал, обращаюсь к тебе как мать. Пожалуйста, отбрось на пару минут свои чувства, связанные с той ночью, когда погиб Джесс. – Легко сказать, – пробормотала она. – Понимаю, я многого прошу, – признала я. – Я хотела поговорить с тобой с глазу на глаз о Бриджет. По идее, в этот момент Корал могла бы уйти и отправиться прямиком к Бриджет, чтобы все ей передать. Но, как советовала Мэвис, я доверилась своему внутреннему голосу, который подсказывал, что Бриджет утратила доверие Корал, когда тайно вышла за Тома. – Что ты думаешь об этом браке? По-твоему, Бриджет… всерьез руководствуется благими намерениями? – В смысле, нет ли у нее тайного умысла? – без обиняков спросила Корал. Я ответила не сразу. Если об этом узнает Бриджет, я окончательно лишусь возможности общаться с Томом. Нравится мне это или нет, но сейчас она имеет на моего сына большее влияние. Но если я жажду докопаться до правды, нужно идти ва-банк. – Да, меня интересует именно это. Я никому не передам то, что ты скажешь. И надеюсь, ты поступишь так же. Помоги мне во всем разобраться. Ты единственный человек, которому это под силу. Корал обхватила чашку обеими руками и стала задумчиво разглядывать кофе. – Буду предельно откровенна, Джилл. Бриджет сделала мне много добра. Конечно, она старалась только ради Эллиса. Ни за что ей не признаюсь, но именно она не позволила мне скатиться, когда не стало Джесса. Я часто подозревала Джесса в неверности, но его смерть меня подкосила. Боюсь представить, что бы со мной стало, если бы не Бриджет. – Ты наверняка ей очень благодарна, – сказала я, чувствуя, что за похвалой в адрес Бриджет последует «но». – Но за все приходится платить. И Бриджет постоянно об этом напоминает. – Корал прикусила губу. – Произошли некоторые события, о которых вы в курсе. Похоже, вы приятный человек, и то, что тогда ночью сделал Том, не должно бросать тень на вас. Вы ни в чем не виноваты, да я вас и не виню. Мы никогда не станем подругами, но как мать я понимаю ваше беспокойство насчет сына. Что бы ни натворил Эллис, я всегда буду рядом и постараюсь его защитить. Она допила кофе, и я поняла, что разговор окончен. – Упомянув события, о которых я не в курсе, ты имела в виду какие-то поступки Бриджет? – Простите, но этого я не скажу. Впрочем, вам лучше не знать. – Она поднялась из-за стола. – Я понятия не имею, зачем Бриджет вышла за Тома. Она о своих планах не докладывала, и их свадьба стала для меня такой же неожиданностью, как и для вас. – Увидев, как вытянулось мое лицо, через пару секунд Корал добавила: – Возможно, вы ищете мотив не у того человека. – У кого же, если не у Бриджет? – непонимающе нахмурилась я. – Том ведь тоже сделал свой выбор, Джилл, – мягко заметила Корал. – Не забывайте об этом. Глава 34 После того как Корал ушла, я взяла себе еще кофе и стала размышлять. Все в моей жизни изменилось. Роберт много работал и, задерживаясь допоздна, не успевал поужинать дома. Он старался избегать любых разговоров о Томе и Бриджет. Я сообщила агенту по недвижимости, что квартира Тому не требуется, а затем от лица сына отказалась от предложенной временной вакансии. Полумертвая от усталости, я падала в кровать и тут же засыпала, не в силах прочитать ни страницы. Но около двух часов ночи просыпалась, и в голове начинался бесконечный хоровод мыслей. Всплывали старые воспоминания. Когда Том был совсем малышом, мы его чуть не потеряли. До трех месяцев он рос здоровым и активным. Спал чудесно, а в часы бодрствования радостно улыбался. Все отмечали, какой это солнечный ребенок. Мы обожали смотреть, как Том возится со своими игрушками… А потом он вдруг начал часто просыпаться по ночам, а утром вставал с трудом. Отказывался от еды, перестал интересоваться игрушками. «Такое часто встречается у детей на первом году жизни, – убеждала меня патронажная сестра. – Понаблюдайте за ним пару недель. Если ничего не изменится, покажитесь вашему семейному врачу. Просто на всякий случай». Однако состояние Тома продолжало ухудшаться. Его кожа стала какого-то странного цвета. Румяные щечки и пухлость резко исчезли. Малыш почти не ел, целыми днями спал, а когда бодрствовал, просто тихо лежал. Мы поехали в местную клинику, но врач лишь повторил слова патронажной сестры. Это звучало как отговорка. – Я хочу, чтобы моего сына обследовали, – спокойно, но твердо сказала я. – Мне нужно второе мнение. Врач не скрывал раздражения, Роберт тоже меня не поддержал, но я стояла на своем. – Я никогда себе не прощу, если с ребенком что-то случится. Я хочу, чтобы его тщательно обследовали. С ним что-то не так. Я чувствую! – Вы чувствуете? – высокомерно переспросил доктор. Уголки его рта нервно задергались. – Да, – решительно кивнула я. – Чувствую. И вот началось обследование. День за днем мы мотались в клинику и обратно. Каждый раз нам говорили, что никакой патологии не обнаружено. Уверяли, что Том просто «хилый ребенок, но со временем окрепнет». – Джилл, пора заканчивать, – не выдержал Роберт на четвертый день. Он усадил меня и посмотрел так, как смотрят на престарелую тетушку, впавшую в маразм. – Мы мучаем Тома. Каждый день таскаем в клинику только для того, чтобы в беднягу тыкали иголками. Смирись: он такой, какой есть. Мнение доктора ты слышала. Но когда я смотрела в тусклые, полные мольбы глаза моего ребенка, я знала. Просто знала, что права. – Если ты не поедешь, я отвезу его сама. И на сей раз не уйду, пока врачи не выявят причину. К чести Роберта, он согласился. И на следующий день, после того как мы ночью в панике рванули в больницу, причину, наконец, удалось обнаружить. У Тома оказался порок сердца, который быстро прогрессировал. Ему срочно требовалась операция. Куда более серьезная, чем если бы проблему диагностировали на ранней стадии. Я жалела, что не настояла на обследовании раньше. Том быстро шел на поправку. Причем хирург сказал нам, что без надлежащего лечения болезнь сгубила бы его. Все мы читали про здоровых шестнадцатилетних подростков, которые вдруг падают замертво посреди футбольного поля. Я с самого начала чувствовала: что-то не так. Никто мне не верил, но я не сдавалась. Как однажды сказал папа: главное – неусыпно следить за тем, что тебе дороже всего на свете. Я крепко запомнила это правило. И стала жить в соответствии с ним. И теперь, по прошествии многих лет, поняла, как много сил это у меня отняло. Я знаю: сейчас с моим сыном что-то происходит. И я не отступлю, пока не выясню, что именно. Сколько бы мне ни говорили, будто я все выдумала. Кафе находилось в десяти минутах пешком от магазина «Второй шанс». День стоял холодный, но без дождя, поэтому, допив кофе, я решила оставить машину на месте и прогуляться до магазина. Устрою Одри сюрприз. Любопытно, что она думает о загадочных словах Корал. На улице оказалось холоднее, чем я думала. Пришлось застегнуть куртку. Небо заволокли серые облака, дул сильный ветер, но после нескольких минут быстрой ходьбы я начала согреваться. Я срезала путь, свернув в тихие переулки, пока снова не очутилась на оживленной торговой улице. Интересно, справляется ли Том со своей новой работой в благотворительном фонде Бриджет? Этот пост казался гораздо престижнее скромной должности сотрудника архива, которую мне удалось для него найти. Я с удовольствием порадовалась бы за сына. Но увы: судя по статье, которую показала Одри, Бриджет по полной использует связь Тома со смертью Джесса для продвижения своего фонда. Мой сын оказался в центре внимания журналистов совсем не в том качестве, в котором следует. В паре шагов от магазина я слегка занервничала. Хоть бы Одри мне обрадовалась! В каждой дружбе бывают спады. Видимо, незаметно для себя я слишком зациклилась на своей жизни. А у Одри наверняка появились какие-то свои проблемы, которыми она не хотела меня нагружать. Снаружи магазин выглядел пустым, но, когда я открыла дверь и звякнул старомодный колокольчик, Одри и единственная посетительница, стоявшие у прилавка, одновременно обернулись.