– Пап, хватит! – лицо Тома мгновенно помрачнело. Бриджет заговорила тихим кротким голосом, который так не вязался с ее решительным поведением: – Понимаю, для вас это неожиданность, но программа потрясающая. Она позволила нам простить друг друга и двигаться дальше. Вместе. Вместе? Даже осознавая факты, я отказывалась воспринимать это слово. Оно проникло в мои уши, словно яд, и отравляло тело. Мой организм восставал против него. Голова наполнилась звоном, и я будто отгородилась от происходящего толстым слоем невидимого стекла. Я слышала все, что говорили, но смотрела как бы со стороны. – Том, – с нажимом произнес Роберт, – я вижу, тебе здорово промыли мозги. – Программа и то, что случилось… Это неправильно. Открой глаза. Она же тебе в матери годится, черт возьми! – Я знаю, что делаю. И не лезь в это, – отрезал Том, видя, что найти общий язык с отцом не получится. – Понимаю, ты в шоке, мам, но поверь, это случилось не вдруг. Бриджет начала приезжать ко мне два года назад, и, проходя программу, мы полюбили друг друга. – С меня хватит! – Роберт резко встал из-за стола. – В жизни не слышал такого бреда. – Какой же это бред, Роберт? – спросила Бриджет, скрестив руки на груди. – Неожиданно, необычно, но совершенно точно не бред. Наша с Томом любовь очень даже реальна. – У вас разница в двадцать лет! – расплакалась я. – Так не делается. Том посмотрел на меня в упор, и я заметила у него под глазами темные круги. Его тяготила эта тайна, но теперь я увидела в лице сына нечто еще. Внутренний свет. Свет, который Том все это время пытался скрыть. Вот почему он ушел к себе в комнату, когда мы приехали домой. Не из-за усталости, а потому что оберегал свой секрет. Их общий секрет. Я прикрыла глаза, переваривая новость, что теперь рядом с моим сыном будет она. В качестве жены. Я с ужасом отогнала очевидную мысль: сегодня ночью она займется с ним любовью. Из моей груди вырвался сдавленный стон. – Мам, прошу, выслушай нас, пожалуйста! – бледное лицо Тома выражало непреклонность. Они стояли бок о бок – сильные, уверенные друг в друге. Полные решимости заявить о своей нелепой любви. Но мой сын действительно полюбил. Тома переполняла любовь, она окружала его сияющим ореолом. Мой сын с такой нежностью смотрел на Бриджет, так ласково касался ее руки… Я не могла понять, отвечала ли Бриджет ему взаимностью. Всегда такая спокойная, собранная, полностью контролирующая ситуацию. Том напоминал агнца, которого вели на заклание. Вскоре Роберт и Том негромко беседовали. Оба старались держать себя в руках, а Бриджет периодически вставляла слово. Со мной никто не заговорил, даже не посмотрел в мою сторону. Кухню заполнил мерный гул их голосов, но я не вникала в суть разговора. Я отчаянно пыталась не думать о чудовищности ситуации и приготовиться к неизбежным последствиям. Что скажут люди? Соседи, пресса… Весь город! В частности, как Том собирается провести бо́льшую часть жизни с женщиной, на двадцать лет старше себя? С женщиной, которая публично обвинила его в гибели своего сына? Совершенно ясно, что Том еще не до конца осознал, во что ввязался. Он только-только вернулся в реальный мир. И тут я поняла, что произошло. Если в двух словах, долгий срок в тюрьме сделал его крайне уязвимым, и она этим воспользовалась. Мой мальчик начисто забыл, как играл с Джессом у них дома под присмотром Бриджет, когда был еще малышом. Она даже меняла ему подгузники, как и я когда-то Джессу. Забыл, как лет в пять-шесть звал ее «тетя Бриджет». Когда мальчики повзрослели, они часто оставались друг у друга с ночевкой. Я собирала Джессу еду в школу, гладила форму, и Бриджет делала то же самое для Тома. А теперь она вышла за него замуж. За маленького мальчика, о котором заботилась как вторая мама. Да, Тому почти тридцать, но из памяти не сотрешь. Это было – я просто не могла подобрать иного слова – непристойно! Я чувствовала себя опустошенной. Раздавленной. Я провела пальцами по щеке, ощущая влагу. – Это омерзительно, – прошептала я. – Гадко. И тут я поняла, что не шепчу, а выкрикиваю слова. Том смотрел на меня с тревогой, губы Роберта скривились, а глаза смотрели недобро, но я уже не могла остановиться. Не могла больше сдерживаться. – Ты потеряла своего сына, а потом затаилась, выжидала и теперь решила забрать моего? Так?! – срывая голос, орала я. – Ты хочешь украсть его будущее, разрушить его жизнь! Вот она, твоя месть! Я дернула плечом, освобождаясь от чьих-то рук, мягко тронувших мои плечи. Я вышибла протянутый мне стакан воды. Надо мной нависли озабоченные лица, все превратилось в одно расплывчатое пятно. Я почувствовала, как внутри что-то оборвалось, грудь парализовал панический страх. – Уйди ради бога! Убирайся! – орал Роберт на Тома. – Ты сведешь мать в могилу! Она никогда не примирится. Это ее доконает. Вот что ты наделал! Глава 13 Бриджет На обратном пути мы почти не разговаривали. От родителей Тома мы выскочили как ошпаренные. Он рванул наверх, схватил сумку с рюкзаком и выбежал на улицу, будто сбежавший подросток. Потом прыгнул на пассажирское сиденье и замер, сцепив руки. Мой «Mercedes» плавно помчался по Мейн-род, а Том все смотрел в окно невидящими глазами. – Послушай, не кори себя. – Придерживая руль одной рукой, я слегка наклонилась и похлопала Тома по мускулистому бедру. – Ты правильно сделал, что сразу же рассказал родителям. Не твоя вина, что они не одобрили наше решение. Том не произнес ни слова. Проехав примерно половину длинной широкой улицы, я припарковалась за серебристым «BMW» и заглушила мотор. – Симпатичная «бэха», – отметил Том. Ему с детства нравились машины этой марки. – Вот мы и дома. Том посмотрел на меня, потом на трехэтажный особняк из красного кирпича. Я чувствовала себя непривычно: мой муж впервые видел место, где мы собираемся начать семейную жизнь. – Это твой дом? – задохнулся он. – Ага, целиком мой, – кивнула я, польщенная его реакцией. Я нарочно не упоминала о доме, чтобы сделать сюрприз. – Точнее, будет моим, когда я выплачу кредит. Но вообще-то, он наш. Наш с тобой дом. Я с удовольствием наблюдала, как Том вышел из машины и уставился на здание. Он вытаращил глаза и приоткрыл рот от изумления. За это я обожала Тома – с самого детства и до сих пор он отличался бесхитростностью. Джесс ловко умел скрывать свои чувства, а Тома можно было читать как открытую книгу. Десять лет назад, когда Том часто приходил к нам в гости, чтобы зависнуть с Джессом в «норе» – так мой сын называл каморку, в которой не помещалась даже нормальная кровать, – наше жилище выглядело совсем иначе. Том знал, что я недавно переехала, но, очевидно, ожидал увидеть гораздо более скромный дом. – Потрясающе, – выдохнул он, не в силах оторвать глаз от особняка. – Ты потрясающая, Бридж! Как многого ты добилась! Благодаря пожертвованиям, полученным после смерти Джесса, и моей довольно большой зарплате в фонде, два года назад я приобрела этот дом на стадии застройки. Внесла солидный первый взнос, а на остальную часть оформила кредит. Здание входило в новый комплекс трехэтажных особняков в престижном районе в каких-то пяти километрах от места, где вырос Том. Сады позади новеньких особняков были довольно скромные, так как цена квадратного метра здесь просто зашкаливала. Зато виды, открывавшиеся из окон парадных фасадов, действительно впечатляли. Окна спальни на третьем этаже позволяли увидеть раскинувшиеся невдалеке огромные поля и леса. Впрочем, я припасла для мужа еще один сюрприз. Я вынула из сумочки ключи от машины и протянула ему. – Пустишь меня за руль своей машины? – с улыбкой спросил Том. – В этом нет нужды, – ответила я, кивнув в сторону «BMW». – Теперь у тебя есть своя. – Что?! – На работе продавали. Я понимала, что цена отличная, вот и… считай, что это мой подарок к твоему возвращению. – Не может быть! Том выхватил ключи и рванул к машине. Потом развернулся ко мне, поцеловал. – Спасибо! Большущее спасибо, Бридж! Фантастика. Я раньше водил только мамин крошечный «Ford». – Если только ты не собираешься торчать тут целый день и восторгаться приборной панелью, давай-ка лучше зайдем внутрь, – рассмеялась я и повела Тома по дорожке к блестящей черной двери. – Твои вещи из машины заберем позже, а пока небольшая экскурсия! Я показала Тому первый этаж: огромную кухню с рядами глянцевых черно-белых шкафов, столовую, гостиную, белоснежные потолки с россыпью серебристых лампочек. Сквозь высокие раздвижные двери мы вышли на большую террасу со встроенной чашей для костра, а оттуда шагнули на скромный, но достаточно просторный газон. Окна верхних этажей двух соседних домов выходили на наш внутренний дворик. Я указала на ряд щуплых саженцев: – На следующий год хвойники подрастут и скроют нас от посторонних глаз. Долгие летние вечера с барбекю на террасе. Что скажешь? – спросила я, направляясь в дом, к лестнице со стеклянной боковиной. Том сгреб меня в охапку, и я взвизгнула от неожиданности. – Скажу, что это звучит, как сказка. Он уткнулся носом мне в шею, и я задрожала. Словно легкий электрический ток пронзил мое томящееся от желания тело. Я нарочно нанесла духи, которые нравились Тому. Я всегда брызгалась ими, когда приезжала на свидания. Он говорил, что они пахнут жженым сахаром. – Все, о чем мы говорили, о чем мечтали, стало реальностью, – напомнила я. – И поэтому тебе нужно набраться храбрости и преодолеть ближайшие несколько недель с родителями. Джилл скоро объявится, я уверена. Том закусил губу и отступил назад. – Понимаю, – произнес он. Но я догадывалась, что он не понимал. Не совсем. Как я и думала, Джилл категорически не одобрила нашу женитьбу. Недаром Том решил сыграть свадьбу в тюрьме. Это было отличным решением. «Можно устроить празднование для родных и друзей, когда они примут наш выбор, но, как верно подметил надзиратель, если на день освобождения мы уже муж и жена, то нам никто не сможет помешать», – сказал тогда Том. И я согласилась. На самом деле он имел в виду, что Джилл не сможет нам помешать. Придя к ним домой, я была готова к непростому разговору, но реакция бывшей подруги просто ни в какие ворота не лезла. Мы спокойно беседовали, как вдруг Джилл начала издавать нечленораздельные звуки, а потом с ней и вовсе случился припадок. И Роберт в панике выпроводил нас из дома. Выглядела Джилл ужасно – гораздо старше своих лет. Каштановые волосы, всегда подстриженные в аккуратное каре, отросли, превратились в бесформенную массу и поседели. Одежда смотрелась так, словно она откопала ее в своей убогой благотворительной барахолке. По-видимому, ее не волновало, подходящего ли размера вещи. Грязно-коричневая юбка, свитер с круглым вырезом и кардиган – все висело на худосочном теле мешком. Если бы Джилл не повела себя как сумасшедшая истеричка, чем сильно огорчила Тома, ее оставалось бы только пожалеть. Роберт тоже постарел. Правда, его черты стали более резкими, чеканными – он был из тех мужчин, которые с годами становятся лишь привлекательнее. Мне хотелось отвести Джилл в сторонку и предупредить, чем все это может кончиться. Я ей рассказывала, как мой папа бросил маму, когда той исполнилось сорок, ради девчонки вдвое моложе. Женщине нужно следить за собой, оставаться юной и подтянутой. Вот поэтому я любила общаться с молодыми – мне казалось, что так я не постарею. – Бридж? Ау? Вызывает Земля! – позвал Том, помахав рукой перед моим лицом. – Прости, – улыбнулась я. – Вот, задумалась, как долго я ждала, чтобы ты оказался здесь, в нашем новом доме. А теперь наверх! – Читаешь мои мысли! – Он многозначительно подмигнул, и у меня в животе защекотало. Ощущение, которого я не испытывала с подросткового возраста. Том взбежал по лестнице наверх; мощные ноги легко перемахивали через ступеньку. Я поднималась следом. Боже, какая у него спортивная фигура. На середине пролета он вдруг замер, и я нервно сглотнула. Том увидел фотографии.