— Мы не хотели, — дрожащим голосом прервала ее Хлоя. — Когда ты пришла на его поминальную службу, мы решили, ты знаешь, что он жив. Лишь когда ты переехала к нам, мы поняли, что ты считаешь его мертвым, и… — Хлоя посмотрела на мать. — Мама подумала, что не стоит расстраивать тебя еще больше. Я хотела сказать тебе правду, но потом все зашло слишком далеко, — сказав это, она вновь вопросительно посмотрела на Пэт. — Ты ведь даже показала мне место, где вы якобы развеяли его прах, Пэт. Какая мать поступила бы так? Когда ее сын еще жив? Похоже, это стало сюрпризом даже для Хлои. — Мама? — тихо спросила она, но Пэт пропустила это мимо ушей. — По большому счету он мертв, — сказала она. — Я потеряла своего мальчика, и я хотела вернуть его назад. А ты… ты хотела ребенка. Прости мне мою ложь, но я делала это ради всех нас, так ведь? — То есть план был заменить Ричарда моим ребенком? — Нет, Ричарда никем не заменить! — огрызнулась Пэт. — Тогда что? Ведь, судя по тому, что сказала мне сиделка, вы никогда не навещаете его. Да, вы оплачиваете его пребывание там, но, с тех пор как встретили меня, вы ни разу не навестили его. — Это слишком тяжело, — заявила Хлоя. — Видеть, как человек, который был полон жизни, превратился в тень себя былого… Это невыносимо! — О, бедняжка!.. А как насчет твоего брата? Он ведь там совсем один! Ты ведь даже запретила друзьям навещать его. — Не смей судить нас! — воскликнула Пэт, делая шаг ей навстречу. — Тебе повезло, что ты видела его только таким, как сейчас, — тело в постели, которому требуется вентилятор, чтобы дышать, катетер в горле, чтобы проталкивать в него пищу, и второй — чтобы выводить мочу. Ты понятия не имеешь, как тебе повезло, что ты не знала его раньше и тебе не с чем сравнить. Это больше не мой сын. Это тело — не он. И поэтому не говори мне, что я должна делать, а чего не должна, потому что ты ничего не знаешь! — Мама, Мэнди, успокойтесь, — вмешалась Хлоя, но обе ее проигнорировали. — Тогда кто я для вас? Матка на ножках, чтобы выносить его ребенка? — Неправда. Будь это так, мы нашли бы суррогатную мать. — Но ведь то же самое вы хотели от Мишель! Ведь сначала вы обратились к ней? — Тогда мы плохо соображали, — объяснила Хлоя. — Мы были убиты горем, все еще не отошли от шока. А теперь нам все понятно, правда, мама? Поэтому мы отправили мазок Ричарда на анализ, чтобы найти его ДНК-пару, которая родила бы его ребенка. Этой парой оказалась ты. — Что? — Мэнди выпустила из рук чемодан, и тот со стуком упал на пол. — Вы сдали за него тест? Хлоя ответила не сразу. — Ты сгущаешь краски, — сказала она, опустив голову. — Мама лишь поступила так, как ей казалось правильно. Прошу тебя, Мэнди, поставь свои чемоданы и спускайся вниз. И давай поговорим. Ты — часть нашей семьи, как и твой ребенок. Мэнди покачала головой и рассмеялась: — Ошибаешься. Я — не часть вашей семьи, и даже не надейтесь, что мой ребенок ею станет. Вы лгали мне с самого начала. Как я могу поверить вам теперь? Я должна вернуться домой, к своей прежней жизни, в которой не будет вас. С этими словами она схватила оба своих чемодана, подтащила их к себе и начала спускаться по лестнице. — Даже не думай! — выкрикнула Пэт и бегом преодолела последние разделявшие их ступеньки. — Ты не можешь забрать с собой моего внука. Говоря это, она дернула Мэнди за руку. Та потеряла равновесие и покачнулась вперед. И хотя прежде, чем ноги под ней подогнулись, успела ухватиться за парапет, грузное тело помешало ей вовремя остановить падение, и она налетела лбом на балясины. По лицу тотчас потек теплый ручеек крови. Опершись одной рукой о парапет, другой Мэнди потрогала рану. Та оказалась глубокой. От страха ей сделалось дурно. — Я сейчас вызову «Скорую»! — крикнула Хлоя и побежала вниз за телефоном. — Стой смирно, глупая девчонка, — сказала Пэт и, вытащив из рукава бумажный носовой платок, приложила его ко лбу Мэнди. — И как только ты могла так рисковать моим внуком? — Это все из-за вас и вашей лжи! — ответила Мэнди сквозь слезы. — Мы могли бы быть счастливы вчетвером. Честное слово, ты для меня как вторая дочь. Но ты не должна совать нос в дела, которые тебя не касаются. Нравится тебе это или нет, но я буду участвовать в жизни твоего ребенка. Никто — ни ты, ни один суд в этой стране — не отнимет у меня моего внука. Испуганная и растерянная, Мэнди хотела одного: поскорее оказаться как можно дальше от Пэт. Оттолкнув от себя ее руку, она вновь потянулась за чемоданами. Но стоило ей сделать лишь один шаг, как ноги под ней подкосились, и она полетела вниз, разбив при этом о балясины и без того уже раненную голову. Рухнув, скатилась по ступенькам и бесформенной грудой — ничком, без чувств — осталась лежать на полу. Глава 82 Кристофер В ноздри Кристоферу ударили ароматные молекулы каштановых волос Номера Двадцать Девять и, растворившись в слизистой, послали сигнал в мозг. Но что-то во фруктовых ингредиентах ее дешевого шампуня оттолкнуло его, и насколько он помнил, это был первый случай, когда запах произвел на него столь негативный эффект. Ему хотелось покончить с этим делом как можно быстрее, однако кожа на ее шее оказалось тонкой; он же затянул проволоку слишком туго, отчего та сильно врезалась ей в кожу. Тогда Кристофер немного отпустил удавку, испугавшись, как бы та не повредила ей сонную артерию: тогда все вокруг будет забрызгано фонтаном крови. Чтобы убрать каждую микроскопическую каплю, потребуется уйма времени; Кристофер же был не в том настроении. Увы, слегка ослабив удавку, он был вынужден ждать мучительных восемь минут — он засек время, — пока женщина окончательно не потеряет сознание и не упадет на пол. Ей следует воздать должное, она оказала ему достойное сопротивление — лягалась, царапалась, пыталась укусить. Но Кристофер слишком хорошо помнил, как Номер Девять укусила его за большой палец, и не терял бдительности. В конечном итоге опыт и элемент неожиданности, которые были на его стороне, сделали свое дело. Дуэль завершилась его победой. Кристофер опустился вслед за обмякшим телом на пол и снова обмотал проволоку вокруг шеи — туго, но не слишком, чтобы только окончательно перекрыть доступ кислорода к мозгу. В течение пары секунд, увидев свое отражение в стеклянных дверях, он наблюдал, как охотник окончательно добивает свою добычу, слившись с ней словно в некоем жутковатом танго, но затем отвернулся. Он не узнал себя прежнего. Из горла Номера Двадцать Девять вырвался предсмертный писк, такой же противный, как и запах ее волос. Кристофер проигнорировал слизь, капавшую из ее носа, равно как и пену, выступившую в уголках рта. Как только жизнь покинула ее, он ослабил хватку и устало лег с ней рядом, глядя в потолок. В голове его роились образы другой женщины из его списка. Номер Двадцать Семь не выходила у него из головы и вообще стала для него поворотным моментом. Благодаря ей и Эми психопат постепенно развивал в себе эмпатию и совесть. Номер Двадцать Семь была мертва уже почти целых три дня, когда Кристофер вернулся к ней на кухню, чтобы оставить на ее груди поляроидный снимок Номера Двадцать Восемь. Это был единственный случай в его жизни, когда он пришел в шок и одновременно был загипнотизирован увиденным. Между распухшими, в зеленоватых пятнах, ногами лежал крошечный, безжизненный зародыш размером с яблоко. Несколько мгновений Кристофер смотрел на него как зачарованный, не смея верить собственным глазам. Неужели стресс и нервное истощение, его постоянные спутники в последнее время, довели его до галлюцинаций? Но всякий раз, когда он закрывал глаза и открывал их снова, зародыш никуда не исчезал. Номер Двадцать Семь звали Доминика Боско, и он никогда не забудет ее имени, потому что она и ее ребенок — единственные, кого он мог назвать жертвами. Кристофер счел своим долгом завернуть зародыша в кухонное полотенце и аккуратно положил его в согнутую руку матери. Он представил свои чувства, случись ему увидеть, что перед ним лежит Эми и их ребенок, оба холодные и безжизненные, навсегда потерянные для него по злобной прихоти кого-то другого. Впервые за всю его взрослую жизнь Кристофер ощутил в уголках глаз слезы. Он не успел вовремя остановить их, и первые две слезы упали на мать и дитя. Лишь вернувшись домой и порыскав по интернету, он узнал, что в редких случаях ребенок в чреве мертвой матери способен после ее смерти появиться на свет. Скопление газов в брюшной полости Доминики стало причиной тому, что, разлагаясь, ее тело вытолкнуло из себя ребенка. Всю остальную часть дня Кристофер провел, тщательно изучая каждую крупицу информации о ней — прошерстил электронную почту, сообщения, странички в социальных сетях. В четырех разных электронных письмах друзьям в Сирии она писала, что беременна. Кристофер сверил даты. Все они были отосланы в те выходные, которые он провел вместе с Эми в Олдборо. Отношения с Эми начинали сказываться на нем. Он постепенно терял бдительность и проводил больше времени с ней, нежели изучая жизнь своих объектов. Знай он, что Доминика беременна, исключил бы ее из своего списка. Впрочем, еще всего одно убийство, и его миссия будет завершена. Иное дело, доставит ли ему это удовольствие? Спорный вопрос. Глава 83 Джейд Никогда еще Джейд не чувствовала себя такой бессердечной, нежели когда стояла полуголой перед своей свекровью, все еще разгоряченная пылкими любовными объятиями ее сына — правда, не того, за которого она вышла замуж. Падавший из спальни свет освещал возмущенное лицо Сьюзан, а тени только подчеркивали ее гнев. Она с гадливостью поочередно посмотрела то на одного, то на другую, а затем, ничего не сказав, развернулась и зашагала к гостиной. Марк поднялся, чтобы взять с пола трусы, которые Джейд стащила с него и бросила через всю комнату. Надев их, схватил футболку и, оттолкнув Джейд, увязался следом за матерью. — Мама, — услышала Джейд его голос и потянулась за махровым халатом, висевшим на крючке на задней стороне двери. Завернувшись в него, на непослушных ногах тоже поплелась в гостиную. Раз уж так вышло, то им лучше быть вместе. — Как вы только могли, вы оба? — в слезах воскликнула Сьюзан. — Марк, Кевин твой брат и твой муж, Джейд. Как вы могли так поступить по отношению к нему? Мы только что похоронили его! — Извини, — произнес Марк. — Мы не думали, что ты нас застукаешь. — Конечно, не думали! И дураку понятно, что вы собирались делать свои грязные делишки втихаря за нашими спинами! — Неправда! — А ты… — Сьюзан ткнула пальцем в Джейд. — Мы приняли тебя у себя и относились к тебе как к родной дочери! И чем же ты отплатила нам? Тем, что все это время спала со своим деверем? — Неправда, не все время, — попыталась оправдаться Джейд. — Это был первый раз. — И ты ждешь, что я тебе поверю? — Да, потому что это правда. — Вы двое понятия не имеете, что такое правда. Марк, я думала, что воспитала тебя порядочным человеком. — Да, воспитала… — начал было тот. — Выходит, что нет. Вы оба мне отвратительны! — Между мной и Кевином не было никакой физической близости! — твердо заявила Джейд, в надежде разрядить обстановку. — Мы не испытывали никакого физического притяжения… Я не знаю почему.