— Мне приснился кошмар, — задыхаюсь я. — Я вижу. Что это было? В его глазах столько беспокойства. Я протягиваю руку, чтобы провести по его нахмуренным бровям и провести кончиком пальца по его носу до плотно сжатого рта. Моя рука дрожит, а сердце бьется со сверхзвуковой скоростью. Я знаю, что это был всего лишь сон, но не могу избавиться от ужаса. — Мне приснилось, что вся моя одежда и обувь стали белыми. — Я наклоняю подбородок и целую его в губы. — Это было ужасно. Драго сужает глаза и смотрит укоризненно на меня. Видно, что он мне не верит. Я запускаю пальцы в его волосы и прижимаюсь лицом к его груди, вдыхая его запах. — Сиенна. Покачав головой, я крепче прижимаюсь к нему. Я не хочу говорить об этом. С ним все в порядке. Это все, что мне нужно. Он переворачивает нас, пока наши позиции не меняются, и теперь я лежу на нем. Он гладит кожу на моем затылке, чуть ниже линии роста волос, и прижимает мое лицо к своей шее. — Это был сон о твоей сестре? — негромко спрашивает он, пока его пальцы продолжают свои успокаивающие движения. — Мне больше не так часто снится моя сестра. Моя... другая сестренка. Не знаю хорошо ли это или плохо. Иногда мне кажется, что я предаю ее, потому что не думаю о ней так часто, как раньше. Его голос такой напряженный. Как будто он заставляет себя произнести эти слова вслух. Нежелание говорить о некоторых вещах - очень знакомое мне понятие, и мне до боли понятно, что он делает это ради меня. Я поднимаю голову и смотрю мужу прямо в глаза. — Ты ни в чем не виноват, — шепчу я. — Тара рассказала мне, что произошло. Ты сделал все, что мог. — Разве? Мой мозг говорит, что да. Но мое сердце не позволяет мне принять эту правду. И никогда не позволит. — Он проводит ладонью по моей щеке. — Неважно, что все говорят. Неважно, что это сделал кто-то другой. Сердце всегда будет брать вину на себя, потому что оно не может понять, что любви, которую оно испытывает, было недостаточно, чтобы уберечь любимого человека от беды. И это нормально, пока мозг это понимает. Слеза вытекает из моего глаза и скатывается по щеке, когда его слова находят отклик глубоко внутри меня. Он понимает. Не уверена, что кто-то еще может это понять. — Мой мозг понимает, — пробормотала я, но затем осознаю, что его глаза по-прежнему прикованы к моим. Немного наклонив голову, я жду, пока его взгляд опустится ниже, и повторяю свой ответ. В уголках глаз Драго появляются крошечные морщинки, и он улыбается. Он вытирает большим пальцем слезу и проводит по контуру моих губ. — Кто тебе сказал? — Я поняла это несколько недель назад. — Я скольжу пальцами по его волосам. — Почему ты не носишь слуховые аппараты? — Я носил. Они помогали, когда не было посторонних шумов. Но когда вокруг раздавались звуки или несколько человек говорили одновременно, все усиливалось. Мне казалось, что моя голова сейчас взорвется. То же самое происходит и сейчас, когда меня окружают очень громкие звуки. — Но ты же управляешь клубом. Там громче не бывает. — Я смотрю на него, совершенно ошарашенный осознанием того, что он испытывает каждый день. — А здешние обеды, когда все говорят одновременно? Как тебе это удается? — Наверное, у меня очень толстая голова. — Он ухмыляется. Господи, уровень концентрации и сосредоточенности, который ему приходится поддерживать каждый день, просто непостижим. Я прикусываю нижнюю губу. — Ты… слышишь меня? Глаза Драго переходят на мои, наши взгляды сталкиваются. Судя по тому, что сказала мне Кева, он, скорее всего, не может, но я все еще надеюсь. — Только когда ты рядом. Но на расстоянии, даже в несколько футов, — нет, — говорит он, и его улыбка исчезает. — Мне жаль, детка. — Все в порядке. — Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, как раз в тот момент, когда раздается громкий стук в дверь. — Это, наверное, Филипп. Мне нужно идти. — Драго покусывает мою нижнюю губу, затем лезет в ящик тумбочки и достает бархатный мешочек. — Для твоего аквариума. Я развязываю тонкий шнурок и высыпаю содержимое на кровать. На белую простыню высыпается куча кристаллов зеленого цвета, самых разных форм и размеров. Они сверкают при ярком свете, отражаясь от блестящей поверхности стеклянных камней. — Боже мой! Они такие красивые! Как маленькие зеленые бриллианты. — Я визжу от восторга и беру одну из них в ладонь. — Ты купил их в том магазине кристаллов в Бруклине? — Не совсем. — А цвет не потускнеет, если я положу их в аквариум? Глубокий раскатистый звук смеха Драго заполняет комнату. — Уверяю тебя, что нет. Глава 20 — Я думаю, нам нужно отвезти Леденец к ветеринару, - бормочу я, следя глазами за оранжевой рыбкой, которая металась то в одну, то в другую сторону между водными растениями. — Леденец? — Тара поднимает бровь. — Мне нравятся названия конфет, — говорю я и показываю пальцем на рыбу, о которой идет речь. — Видишь ту полоску у нее на правом боку? Раньше ее там не было. Может быть, у нее развилось заболевание кожи. Тара наклоняется вперед, прижимаясь носом к стеклу. — По-моему, это нормально. Просто часть узора на чешуе. — Нет, я уверена, что раньше этого не было. — Тогда, наверное, это дерматит. Или мне лучше сказать "чешуетит"? — хихикает она. — А вот и Адам, у него ведь когда-то был аквариум. Эй, Адам! Иди сюда. Главный силовик Драго входит в столовую, как-то сжимая пространство своим огромным присутствием. Он скрещивает руки на груди, отчего его бицепсы вздуваются, а рисунок на татуировке во весь рукав становится заметным. — Что такое? — Сиенна думает, что одна из ее рыбок заболела. Та, что с полосой на боку. Адам приседает рядом с Тарой, наклонив голову, чтобы понаблюдать за своей "пациенткой". — Не вижу в нем ничего плохого. — Раньше у него не было такой метки. — Я показываю на рыбку. — Видишь? — Нет, это просто пятно… — Он захлопывает рот. — А, ну конечно, такое иногда случается с этим конкретным видом. Они постоянно меняют свою окраску. Не стоит беспокоиться. — Правда? — Я снова посмотрела на рыбку. Продавец зоомагазина никогда не упоминал об этом. — Конечно. Не волнуйтесь, если это повторится, — быстро добавляет Адам. — А что с ее плавником? Он нервно оглядывает аквариум. — А что с ним? — Его левый плавник был с разрезом. А теперь он снова целый. — Да, у них удивительные способности к исцелению, они могут отращивать плавники и хвосты. Я сузила глаза. — Это ведь не та рыба, которую я купила? — Не совсем. — Адам поднимает руку и почесывает затылок, на его лице чувство вины. — Предыдущая вроде как... умерла. Босс попросил Илью прислать нам всем его фотографию с приказом найти похожий и поменять его. Тара разражается приступом смеха. Я оглядываюсь на аквариум и представляю, как Драго поручает своим людям прочесать город в поисках конкретной рыбы для меня. Меня охватывает теплое покалывающее чувство, как это бывает каждый раз, когда я думаю о своем муже. Оно угрожает утопить меня. Я закрываю глаза и мысленно переношусь на две ночи назад, когда Драго прижал меня к себе, утверждая, что я в него влюблена. В животе вспыхивает паника. Это неправда. Он мне нравится. Когда его нет целый день из-за работы, как сегодня, я чувствую себя опустошенной. Но я не влюблена в него. И он точно не влюблен в меня, что бы он ни говорил. Наш брак - это просто деловое соглашение, которое хорошо сработало. Ничего больше. И ничего меньше. — Сиенна... Ты можешь притвориться, что не знаешь о рыбе? — спросил Адам, вырывая меня из размышлений. — Конечно. — Я киваю и заставляю себя улыбнуться. — Слава Богу! — Адам облегченно вздыхает. Когда он уходит, я развязываю шнурок на мешочке с моими новыми стеклянными камешками и беру горсть камней. Моя рука парит над водой, когда я позволяю кристаллам упасть. Я наблюдаю за тем, как они опускаются на дно аквариума, когда рядом со мной раздается крик Тары.