Я улыбаюсь и приподнимаю ее подбородок вверх, чтобы поцеловать в губы. — Должен сказать, что когда я представлял себе тот момент, когда ты наконец признаешься мне в любви, в моем воображении не было угроз смерти. — Конечно. — Ее пальцы гладят мои волосы. — Я люблю тебя. Но ты и так это знаешь. Я наклоняюсь вперед и покусываю ее нижнюю губу. — Да. Я вижу тебя, моя Сиенна. И всегда видел. Почему тебе было так трудно это сказать? Она вздыхает, и когда ее глаза встречаются с моими, они кажутся такими печальными. — У меня было глупое убеждение, что если я никогда не признаюсь в своих чувствах к тебе, то ты будешь в безопасности, — говорит она. — Люди, которых я люблю, часто страдают из-за меня. — О чем ты говоришь? — Мои родители. Ася. — Твои родители умерли, когда ты была ребенком. Ты никак не могла быть виновата в их смерти. Я знаю, потому что уже много лет общался с твоим братом и изучил его прошлое. Mila, твои родители попали под перекрестный огонь и стали жертвой амбиций жестокого человека. Старый дон Нью-Йорка сделал все, чтобы защитить свой народ. В том, что случилось с твоими родителями и с твоей сестрой, нет твоей вины. Мы уже говорили об этом, детка. По ее щеке скатывается слеза. — Ты чуть не умер ради меня. Ты поставил себя между мной и... — Нет. — Я прижимаю палец к ее губам. — Это была моя вина. Я затеял всю эту кашу с Богданом, и я отвечаю за ее последствия. Ты не имеешь к этому никакого отношения. Понятно? — Тогда, может, хватит провоцировать людей? Я не думаю, что смогу пройти через это снова, потому что каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу тебя в крови. — Ее губы дрожат. — Я была так напугана, Драго. Я никогда в жизни не была так напугана. — Я буду стараться изо всех сил. — Я провёл рукой по её спине и зацепил пальцем пояс её лаймово-зелёных леггинсов. — Но сначала нам нужно стереть эти образы из твоего сознания и заменить их чем-то другим. Глаза Сиенны вспыхивают. — Ты же не серьезно. — Ты хочешь, чтобы мне было больно? Потому что с того момента, как я проснулся с тобой, прижавшейся к моему боку, мой член стал твердым, как гребаный стальной прут. Ее взгляд скользит по моей обнаженной груди, мимо бинтов, обмотанных вокруг верхней части туловища и пресса, и останавливается на огромной выпуклости в боксерах. — На этот раз тебе придется быть сверху, — добавляю я. Сиенна прикусывает нижнюю губу между зубами, и от этого зрелища я чуть не срываюсь. — Не думаю, что это хорошая идея, Драго. — Я сказал, — я беру ее подбородок между большим и указательным пальцами и наклоняю ее голову к себе, — садись. На. Мой член. — Я еще немного надавил на нее. — Сейчас, Сиенна. Ее глаза не отрываются от моих, пока она снимает леггинсы и оранжевые трусики в тон банту, затем стягивает мои трусы-боксеры с бедер, обнажая мой пульсирующий член. Она закидывает одну ногу мне на бедра и, упираясь руками в края кровати по обе стороны от меня, прижимается своим телом прямо к моей твердой длине. — Слишком безрассудно, — пробормотала она. — Что, если ты порвешь швы? Переместив руку к ее киске, я надавливаю большим пальцем на ее клитор, массируя его медленными, крошечными кругами. Мне плевать на эти чертовы швы. Меня не волнует ничего, кроме того, что мой член находится внутри моей жены. После всего, что произошло, потребность в самом плотском единении невозможно игнорировать. Влага покрывает мои пальцы, но я продолжаю дразнить ее, наблюдая, как она судорожно втягивает воздух. — Скажи мое имя, — призываю я и щипаю ее за клитор. — Драго, — стонет она, но я не улавливаю полного звука. — Громче. Ее волосы падают на лицо, и она смотрит на меня сверху вниз. — Мы в больнице! — Я сказал, — я снова ущипнул ее за клитор, на этот раз сильнее, — громче. — Драго! Я позволяю звуку овладеть мной, затем вынимаю палец из ее киски и хватаю ее за талию, притягивая к себе. Смесь боли и удовольствия охватывает меня, когда она принимает мою длину в свои внутренние стеночки. Я чувствую напряжение в мышцах и натяжение швов на коже, но не обращаю внимания на боль и жжение и сосредотачиваюсь на виде моей жены, тяжело дышащей надо мной. Такая красивая. И моя. Мой член еще не вошел в нее даже наполовину, а ее киска уже сжимается вокруг него. Большую часть своего небольшого веса она переносит на руки. Маленькая искрящаяся шалунья проявляет осторожность, пытаясь облегчить мне задачу. Не получается. Держа ее за талию, я приподнимаю ее и опускаю вниз, насаживаясь на нее. В моей груди раздается стон, когда я полностью погружаюсь в ее сладкое тепло. — Драго! — Сиенна задыхается и пытается подняться, но я удерживаю ее на месте, восхищаясь ощущением того, что нахожусь в ней. — Не смей слезать с моего члена, — рявкаю я. — А теперь оседлай меня, или, клянусь Богом, я вырву эти гребаные трубки и ты окажешься подо мной. Сиенна качает головой и наклоняется вперед, выравнивая свое лицо с моим. — Ты мазохист, любовь моя. — Возможно. — Я врезаюсь в нее снизу, и один из швов расходится. Мое имя слетает с губ Сиенны, вероятно, это крик, поскольку я уловил его часть. Я смотрю, как она крутит бедрами, каждое движение приближая меня к краю пропасти. Дверь в палату внезапно распахивается, и внутрь вбегает медсестра. Да, это определенно был крик. Глаза женщины выпучиваются при виде нас, ее рука в шоке взлетает ко рту. — Вон! — рычу я. — Сейчас же! Медсестра перекрестилась и, развернувшись на пятках, выскочила из комнаты. — Драго, — прохрипела Сиенна, насаживаясь на мой член. — Кто-то только что вошел к нам? — Конечно, нет, mila moya. — Я перемещаю руку к ее киске и нажимаю большим пальцем на ее клитор. — А теперь кончи для меня, моя сверкающая звездочка. Сиенна откидывает голову назад, ее тело содрогается от спазмов мышц. — Это моя девочка, — простонал я и взорвался в ней, чувствуя при этом, как еще несколько швов разошлись. Глава 24 Два месяца спустя — Сначала пристегнись, Сиенна. Изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица, я пристегиваюсь и кладу руки на руль. — Включи зажигание здесь. — Драго указывает на кнопку в правой части приборной панели, затем переводит руку на рычаг переключения передач. — Сейчас мы на парковке. Нужно нажать на тормоз и переключить передачу на режим вождения. Моя решимость ослабевает, и я чувствую, как мои губы подрагивают. Хоть я и не очень умелый водитель, но хорошо знаю, как завести машину. Когда я попросила Драго научить меня водить машину все эти месяцы назад, мы не были в хороших отношениях, и я просто искала способ провести время наедине с ним. После всего, что произошло с тех пор, это совершенно вылетело у меня из головы, до сегодняшнего дня. В последнее время Драго был очень напряжен, ходил с хмурым лицом, пытаясь наверстать все дела после нескольких недель восстановления после ранения. Поэтому после обеда я решила, что пора заняться чем-то веселым, и попросила его наконец-то дать мне урок вождения. При этом я утаила тот факт, что Артуро учил и меня, и Асю водить машину, когда нам было по шестнадцать лет. — Обязательно проверь зеркала заднего вида и боковые зеркала, прежде чем выезжать на обочину, — продолжает он. — О, я уже проверила свой макияж. Я в порядке. Драго сужает на меня глаза. — Чтобы убедиться, что сзади или рядом с тобой никого нет, Сиенна. А не для того, чтобы заново накрасить губы. — О, конечно. — Я хихикаю. — Как насчет того, чтобы сначала помыть лобовое стекло? Где та штука, которая разбрызгивает воду? — Лобовое стекло и так в порядке. Положи правую ногу на педаль газа… — Он смотрит вниз на мои ноги. — Господи, Сиенна. — Что? — спрашиваю я, когда его глаза встречаются с моими, и на его лице появляется недоверчивое выражение. — Ты сказал мне надеть удобную обувь. — Ты не будешь учиться водить машину на четырехдюймовых каблуках.