— Почему? Это мои любимые ботинки. Очень удобные. Видишь? — Я включаю зажигание, переключаюсь и резко давлю на газ. Машина рвется вперед. — Jebote! (с серб. Черт!)— рычит Драго и хватается за руль. — Остановись! Сейчас же! Я сбрасываю газ и нажимаю на тормоз, останавливаясь в двух шагах от клумбы Бели. — Все прошло хорошо, не так ли? В уголках глаз Драго появляются морщинки, когда он наблюдает за мной. Его губы плотно сжаты, как будто он едва сдерживает приступ смеха. — Да, все было хорошо, детка. Переключись на заднюю передачу и проедь немного назад. — Он кладет свою руку поверх моей на рычаг переключения передач и включает передачу, затем перемещает свою ладонь на мою ногу. — Слегка нажми на газ. — Хорошо. — Я доезжаю до места старта, но, как бы нарочно, останавливаюсь позже, чем следовало бы. Задняя часть машины оказывается в кустах можжевельника. Драго вздрагивает. — Вот и хорошо. — Он тихо бормочет по-сербски: — Keva ce glavu da mi otkine. — Зачем Кеве отрывать тебе голову? — Машина ее. — Почему мы используем машину Кевы? — Все остальные машины с механической коробкой передач. Автоматическая гораздо проще для новичков, —говорит он серьезным тоном. — Давай попробуем еще раз, но на этот раз медленно. — Насколько медленно? Он берет меня за подбородок пальцами и касается моих губ своими. — Достаточно медленно, чтобы мы никого не убили. — Окей. — Я улыбаюсь и нажимаю на педаль газа совсем чуть-чуть. Машина движется вперед со скоростью улитки, и Драго одобрительно кивает. — Хорошо. Теперь чуть быстрее и попробуй развернуться в конце подъездной дорожки. Мы движемся со скоростью не более десяти миль в час, а он держит левую руку на руле, осматривая подъездную дорожку, словно ожидая, что я в любой момент сверну в сторону и врежусь в живую изгородь из вечнозеленых деревьев. Мне очень трудно сохранять самообладание, видя, как он так сосредоточен на задаче. — Все в порядке, Драго. — Я улыбаюсь и скольжу рукой по его руке на руле. — Можешь отпустить. Я умею вести машину. — Конечно, умеешь. — Он кивает в сторону лобового стекла. — Смотри на дорогу. Вздохнув, я нажимаю на газ. — Сиенна. Сбавь скорость, детка. Следующие пятьдесят ярдов я еду с умеренной скоростью, затем дважды объезжаю ландшафтный островок на подъездной дорожке перед домом и аккуратно паркую машину возле гаража. — Ну как? — Я ухмыляюсь. — Похоже, я быстро учусь. Драго смотрит на меня сузившимися глазами, затем снова хватает меня за подбородок. — Кто научил тебя водить машину? Кто-то из моих людей? Я хочу знать имя. — Мой брат научил меня. Много лет назад. — Я наклоняю голову и покусываю его большой палец. — Тебе нужно было немного расслабиться. Ты слишком много работаешь. — И это твое представление о расслаблении? — Тон его голоса серьезен, но губы приподнимаются. Я наклоняюсь вперед и касаюсь его носа своим. — Тебе было весело. Признай это. — Мне очень нравятся твои выходки. — Он проводит тыльной стороной ладони по моей щеке. — Но у меня есть идея получше, как нам провести "веселье" и "отдых", Сиенна. — Оно включает в себя езду со мной? — Определенно включает. — Он отодвигает свое сиденье назад, затем обхватывает меня за талию, помогая мне перебраться через центральную консоль к нему на колени. Я тянусь к молнии Драго, когда замечаю, что Филипп подходит к машине сзади. — Черт. Филипп идет к нам. — Просто не обращай на него внимания, и он уйдет. — Драго ласкает мое бедро, задирая юбку и покусывая нижнюю губу. Филипп подходит к пассажирской двери и стучит в окно, затем заглядывает внутрь и мотает головой в сторону. — Драго? — Я задыхаюсь, когда его рука проскальзывает между моих ног, и его пальцы касаются моей киски поверх мокрых трусиков: — Не думаю, что он собирается уйти. — Черт возьми, Иисусе, — Драго опускает окно и бросает на Филиппа грозный взгляд. — Чего тебе? — Ты сказал, чтобы я сообщил тебе, как только узнаю что-нибудь о ситуации в Бостоне, — пробормотал второй помощник командира. — Может, мне стоит зайти попозже? Вы двое кажетесь... занятыми. Теплый румянец разливается по моим щекам, и я зарываюсь лицом в шею Драго. — Твои способности обломщика на высоте, — огрызаюсь я. Неужели я не могу уделить двадцать чертовых минут своей жене? — Что случилось в Бостоне? — Дон Леоне скончался, — говорит Филипп, его взгляд устремлен на крышу автомобиля. Кажется, мы доставляем ему неудобства. Хорошо. — Он много болел, так что это было ожидаемо. Кто возьмет на себя заботу о Семье? — Я оттягиваю трусики Сиенны в сторону и кончиком пальца поглаживаю ее мокрую киску. — Нера Леоне. — Женщина, официально возглавляющая семью Коза Ностра? — Мои брови сходятся вместе. — Это будет впервые. Теплое дыхание Сиенны овевает мою шею, и она вздрагивает, когда я ввожу в нее палец. — Ну, это ненадолго, — продолжает Филип. — Один из наших информаторов только что прислал сообщение. Кто-то напал на нее. Понятно. Готов поспорить, что это кто-то из ее собственной Семьи. — Каково вознаграждение? — Два миллиона. И сицилийцы уже взялись за работу. — Черт. Когда? — Вчера. — Он переминается с ноги на ногу, а его глаза блуждают куда угодно, кроме салона машины. — Может, сообщить Нере? Чтобы она усилила охрану или еще что-нибудь? — Сицилийцы работают двадцать четыре часа. Если они взялись за дело вчера, то она уже мертва. — Я просовываю еще один палец в киску жены, наслаждаясь тем, как дрожит ее тело. — И если это все, что ты хотел мне сказать, то тебе лучше убираться, иначе ты тоже будешь мертв. — Понял. — Филипп поворачивается каблуках и широкими шагами направляется обратно к дому. Переставив свою руку, я щиплю клитор Сиенны, затем нажимаю на него большим пальцем. Она крепче прижимается ко мне, ее зубы впиваются в кожу на моей шее, когда она кончает мне на руку. — Это было быстро. — Я зарываюсь носом в ее волосы, чтобы вдохнуть ее аромат, и чуть не задеваю глазом декоративный цветочный гребень, закрепленный на ее макушке. — Может, перестанешь покупать опасные аксессуары для волос? Сиенна хихикает мне в шею и извивается попкой, насаживаясь на мой ноющий член. Я скольжу ладонями по ее милой попке и хватаю край трусиков, разрывая их. — Желтые? — спрашиваю я, вытаскивая из-под нее кружевную ткань. — Да, — отвечает она, возясь с молнией на моих джинсах. — Твой любимый цвет. Как только мой член освобождается, я хватаю ее за ягодицы и насаживаю на свой пульсирующий член. Сиенна вдыхает и, обхватив мое лицо ладонями, прижимается лбом к моему. Большинство тихих звуков, которые она издает, теряются для меня, и я ненавижу, когда меня лишают возможности слышать ее стоны и вздохи, когда она скачет на мне верхом. Но я все равно чувствую, как ее дыхание смешивается с моим. Кончики ее пальцев, гладящих мое лицо. Дрожь, проходящую по ее телу. Каждый ее поступок заставляет мою душу светиться. — Желтый - не мой любимый цвет, — бормочу я в ее губы, яростно атакуя их. — Ты вся, mila moya. Глава 25