— Куда собралась? — спросила соседка Нору. — На Грёншер, — ответила та. — Кажется, где-то там я обронила мобильный. Ужасно глупо. Мальчики у мамы с папой, думаю поискать и быстро вернуться. — Могу составить тебе компанию, — предложила Сигне. — Время позднее, одной будет страшно. Нора улыбнулась: — Очень мило с твоей стороны, но это совсем не обязательно. Я справлюсь и одна, это ведь не займет много времени. Надеюсь успеть до темноты. — Мне совсем не трудно, все равно нечего делать. Подожди, я только возьму жилет, — Сигне положила руку на ее плечо. — Тебе не стоит ехать туда одной, тем более после вчерашнего вечера. — Ты права, спасибо, — согласилась Нора. — Лучше, конечно, с тобой. Она села на скамью в лодке, вставила ключ зажигания и отвязала канаты. Механически проверила, достаточно ли топлива в бензобаке. Как-то неприятно в столь поздний час застрять посреди моря. Сигне вернулась в жилете, вошла в лодку и с силой оттолкнула ее от берега. Уверенной рукой Нора повела «дурчалку» к Грёншеру. Глава 71 Когда проплывали Сандхамнский пролив, Нора бросила взгляд через плечо. За ее спиной в кильватере «дурчалки» исчезали огни родного острова. С детства знакомые дома быстро превращались в точки и растворялись в воздухе, будто подтертые ластиком. Норе подумалось, что следовало бы предупредить родителей о том, что она собирается на Грёншер. Они будут волноваться, если не застанут ее дома. С другой стороны, стоит ли беспокоить людей из-за такой короткой отлучки? За гулом мотора вести беседу было невозможно, и Нора сосредоточилась на управлении маленьким судном, вздымавшем зеркальную гладь воды. Они миновали Телеграфхольмен и обогнули Бьёркё по правому борту. Еще десять минут — и впереди показались узнаваемые очертания Грёншера. Пахло водорослями, рыбой и морской солью. Еще один парусник, до сих пор не нашедший себе причала, маячил вдалеке. Совсем скоро к югу, у входа Сандхамнследен, загорятся маяки Свенген и Ревенгегрундет. Нора решила причалить под маяком, а не на мелководной пристани для маленьких лодок. Никогда нелишне перестраховаться, тем более если нет желания ковыряться возле лодки в полумраке. Когда до берега оставалось совсем немного, снизила скорость до минимума. Оставшиеся метры лодка преодолела на волнах. На набережной, представлявшей собой четырехугольный гранитный блок, было два чугунных кольца — по одному с каждой стороны. Нора сделала два надежных узла — с двойным полунакидом, как учил дедушка. На этот случай в лодке всегда имелся запасной канат. Откинула выбившуюся из «хвоста» прядь волос и повернулась к Сигне: — Можешь подождать здесь, если хочешь. Я постараюсь не задерживаться. Но Сигне уверенно покачала головой: — Здесь не о чем говорить, я иду с тобой. Я не оставлю тебя одну в этой темной башне. Нора улыбнулась. Положа руку на сердце, она была благодарна Сигне за то, что та решила составить ей компанию в этой непредвиденной и поздней морской прогулке. — Ну, тогда идем. — Как ты собираешься проникнуть туда? — Я знаю, где они хранят запасной ключ. Но мне кажется, мобильник должен быть где-то снаружи. Кто ищет, тот найдет, не так ли? Камень на цементном мостике был склизкий от вечерней росы. Влажный серо-зеленый мох лежал на скалах пышным ворсистым ковром. Нора внимательно смотрела под ноги, помимо прочего, чтобы не поскользнуться. В сложившейся ситуации не хватало только вывихнутой лодыжки. Ей вспомнилась старая немецкая сказка о Рапунцель — прекрасной длинноволосой принцессе, заточенной в башне. Ее спас рыцарь, взобравшийся наверх при помощи ее волос. Нора невольно вздрогнула. Какими бы ни были волосы, Грёншер не лучшее место для заточения. Так, шаг за шагом, Нора и Сигне подошли к подножию маяка. Несмотря на неполные восемьдесят, жилистая Сигне ловко скакала по камням и скользким кочкам. Растительности, как и всюду во внешних шхерах, было совсем немного — несколько березок да скрипящие на ветру низкие сосны. Нора никогда не стояла на месте, когда говорила по мобильнику, и сейчас пыталась вспомнить, как двигалась тогда вокруг башни. Она остановилась у входа, когда набрала Томаса, значит, телефон должен лежать где-то у подножия. Нора поискала в кустах, где уже сгустилась темнота. От карманного фонарика толку было немного. Нора еще раз прошлась между башней и музеем в бывшей керосиновой будке и снова ничего не нашла. Похоже, она все-таки уронила его где-то в башне. Перед самым отплытием Нора еще раз поднималась на нее с Адамом и в спешке могла не заметить, как мобильник выскользнул из кармана. Нора нагнулась и поискала пальцами запасной ключ, который и в самом деле оказался под плоским камнем, как и говорил смотритель. Без проблем открыла висячий замок и толкнула решетчатую чугунную створку. — Здесь крутые ступеньки, — предупредила она Сигне. — Справишься? — Ну, я еще не такая дряхлая, — был ответ. Они медленно пошли по лестнице, останавливаясь и озираясь на каждом пролете. Нора светила фонариком в пол. Ни после первого, ни после второго пролета никакого мобильника не обнаружилось. Хорошо было бы иметь при себе еще один телефон, с которого можно было бы позвонить на потерянный, но в спешке Нора не подумала об этом. От третьего пролета поднималась небольшая лесенка в семь ступеней, которая вела в тупик. Нора вспомнила, как стояла там вместе с Адамом. Это было при первом подъеме, тем не менее Нора посветила фонариком и туда. Они поднялись к последнему пролету, представлявшему собой небольшую круглую площадку, всего около двух метров в диаметре. От нее к самому фонарю шла белая чугунная лестница, у подножия которой была зеленая дверь на смотровую площадку. Нора повернулась к Сигне: — Подожди здесь, я поднимусь и посмотрю. Не хочу, чтобы ты сломала ногу только потому, что решила поддержать меня в трудный момент. С площадки у маленького фонаря открывался такой вид, что у Норы перехватило дыхание. И это несмотря на то, что на этом самом месте она стояла всего несколько часов назад. Нора будто оказалась на облаке и оттуда смотрела на море — прекрасное днем и совершенно фантастическое в сумерках. Лучи заходящего солнца окрашивали шхеры в желтый и розовый цвета, а вдали небо сливалось с темно-зеленым морем. На какое-то мгновенье все неурядицы с Хенриком оказались забыты. Открывшаяся глазам красота придала Норе новые силы. Жизнь — это прекрасно, несмотря ни на что. Внизу темнели старые хозяйственные и жилые постройки, среди которых и дом нынешнего смотрителя. Рядом еще более старые, которыми владел Фонд архипелага. Но света нигде не было, должно быть, служители уплыли на Сандхамн развлекаться. — Есть что-нибудь? Голос Сигне отдавался эхом в стенах башни. Нора огляделась. Когда в 1961 году маяк погасили, все оборудование, с фонарем и жалюзи для экранирования, осталось нетронутым. На жалюзи лежал кусок ткани, аккуратно сложенный. Фонарь слабо мигал зеленым. — Ничего, — ответила Нора Сигне. — Совершенно ничего. Солнце почти село за Харё, и свет потускнел еще больше. Нора осторожно ступила на мостик, высматривая металлическое мерцание мобильника. — Подожди, я дам тебе фонарик, — крикнула Сигне. Ее рука едва пролезла в узкое отверстие чугунного узора. Нора посветила фонариком вокруг маяка — справа налево. Так, наверное, оглядывали это помещение смотрители лет двести тому назад. Еще раз вокруг зеленого фонаря — пусто. Теперь ничего не оставалось, как сдаться. В башне мобильника не было, и Нора снова ступила на чугунную лестницу. — Думаю, самым правильным будет вернуться. Мобильник может лежать где угодно. Завтра утром попробую поискать при дневном свете, ничего не поделаешь. Нора проклинала свою беспечность. Спустилась с лесенки и остановилась у зеленой двери. — Но здесь так красиво. Я почти поверила, что бог живет где-то между морем и горизонтом. Она повернулась к Сигне: — Рыбные промыслы вокруг Грёнхера, конечно, принадлежат семье Бранд? Сигне кивнула: — Да, почти все, что ты сейчас видела, наше. И я часто ловлю рыбу, как ты знаешь. Нужно ведь как-то кормиться, — добавила она с чуть заметной улыбкой. Потом тряхнула головой, опершись на чугунный столбик в самом начале лестницы: — Но сейчас развелось столько браконьеров… Люди потеряли всякое уважение к собственности на рыбные промыслы. Нора удивленно посмотрела на Сигне: — Печально такое слышать. Неужели эти люди живут на Сандхамне? — Я даже знаю, кто они, и говорю о конкретных семьях, — Сигне пожала плечами. — После стольких-то лет, думаешь, я не вижу, кто сует свою ложку в чужую банку с вареньем. Взгляд Норы стал вопросительным: — Откуда ты можешь это знать? Или застигла кого-нибудь на месте преступления? — Это лишнее, когда они настолько ленивы, что ставят сети вместе с бирками. Сети Георга Альмхульта я изымала не один и не два раза. — Изымала? — Ну, да, или ты не знаешь, каков старый обычай в шхерах? Если кто-то ловит рыбу в чужих угодьях, сети можно изъять. Так у нас повелось испокон веков.