– Возможно, их наняла сама Кейти. – Невозможно, – категорично заявил Уинтер. – Соседка Гифорда сказала, что Кейти не было, когда приезжали грузчики. Обычно, если кто-то из пары съезжает, то просит своего бывшего не присутствовать в определенный момент, когда он приходит и забирает вещи. Это же ваши личные вещи, любой человек захочет их сохранить. – А почему его разгневало ее решение уйти от него? Ведь он же ее не любил. – Нужно смотреть на ситуацию его глазами. Кейти удовлетворяла все его базовые потребности. Ее уход создал для него большие неудобства. – Как когда-то смерть родителей. – Именно. И это вторая причина. Он снова почувствовал себя десятилетним мальчиком. Его снова заставили пережить смерть родителей. И с этого все и началось. Исходная точка. Ему точно не хочется туда возвращаться. Он и до ухода Кейти был эмоционально неустойчив, а ее решение стало последней каплей. – И он начинает убивать. – И он начинает убивать, – согласился Уинтер. – Мне все время вспоминаются парные фотографии с его чердака. Очевидно, что его завораживают эмоции. Какую роль они играют в его схеме? – Думаю, это все тоже связано со смертью родителей. Десять лет – промежуточный возраст, когда ты уже не ребенок, но и до подросткового периода еще несколько лет. В этом возрасте кажется, что взрослая жизнь еще очень далеко. Представьте, насколько тяжелее было проживать это время Гифорду. Отец погиб, мать в коме. День за днем он сидел у ее постели, а доброжелательные взрослые все время спрашивали, все ли у него в порядке. Он знает, что должен быть грустным, но ему это недоступно. И он все время в больнице. Вокруг горе, отчаяние, и это еще больше его запутывает. Он знает, что медсестры обсуждают его за его спиной. Он знает, что отсутствие эмоций делает его каким-то ненормальным. Это раздражает, но он ничего не может поделать. Он изображает позитив, но лишь попадает в ловушку новых темных состояний. – И когда уходит Кейти, они снова накатывают на него. Только в этот раз он гораздо старше и чувствует, что в состоянии пойти и что-то с этим сделать. – Вот об этом я и думаю. Они погрузились в молчание. Какое-то время в салоне был слышен только монотонный шум мотора «Сессны». Уинтер смотрел на голубое небо, раскинувшееся до горизонта. Мысли сменяли одна другую и приводили в тупик. В таких случаях нужно было перестать думать. Он повернулся и посмотрел на Андертон. – Что? – спросила она. – Посплю. Разбудите меня, когда прилетим. 56 Чей-то острый палец ткнул Уинтера в плечо, и он резко открыл глаза. Ему не сразу удалось понять, где он находится. Потом он вспомнил, что летит в Айдахо на «Сессне» Собека. В иллюминаторе по-прежнему были леса, но уже с признаками цивилизации. Дома выстраивались в маленькие городки и деревни. Длинными серыми шрамами тянулись дороги. С высоты четырех тысяч метров штат Айдахо смотрелся огромным и неприветливым. Он снова надел наушники и поправил микрофон. – Скоро приземляемся, – сказала Андертон. – Час пятьдесят, – ответил Уинтер, посмотрев на часы. – Мы даже раньше графика. Самолет начал снижаться. На востоке виднелось крупное озеро с блестящей на солнце поверхностью. Чем дольше они снижались, тем крупнее оно становилось. Вскоре они уже летели над водой. Самолет накренился направо и поворачивал, пока они снова не оказались над землей. Прямо перед ними показалась взлетно-посадочная полоса. Она представляла собой вырубленный прямо посреди леса выровненный участок земли. Самолет продолжал снижаться, и полоса теперь занимала всю ширину лобового стекла. Шасси коснулось земли, и их затрясло. Уинтер схватился за ручку кресла, а Андертон – за его руку. Скорость заметно снизилась, и вскоре «Сессна» уже неспешно катилась по земле. Дэн подрулил на площадку, где в ряд стояли несколько самолетов, и заглушил двигатель. Уинтер снял наушники. В ушах все еще шумело, а кости по инерции продолжали вибрировать. – Мы примерно на час, – сказала Андертон Дэну. – Не вопрос. Я буду ждать здесь. Они спустились и пошли к административному зданию. Таможенник, которого вызвали для проверки документов, был таким же серьезным и деловым, как женщина на паспортном контроле в Баундари-Бэй. Он дважды все проверил, сказал «добро пожаловать в Соединенные Штаты» и пожелал хорошего дня. Андертон заранее заказала такси, которое уже ждало их на улице. Машина приехала из маленького городка под названием Кулин, расположенного на южном краю озера. С парковки они выехали на двухполосное шоссе 57, которое вело вдоль побережья, с юга на север. Кулин был на юге, а Нордман – на севере. Дорога туда занимала пять минут. За это время им встретилось всего два автомобиля – легковой и грузовой. Оба ехали на юг. Съехав с шоссе, они снова оказались в цивилизации. По крайней мере, приблизились к ней, насколько это было возможно. Цивилизация заключалась в маленьком универсальном магазине и разбросанных по близлежащей территории домах. Два века назад группа переселенцев решила, что теперь здесь будет их дом. Место было довольно живописное, но Уинтер не мог понять, о чем они думали. Дом Кейти располагался у самого озера. Он был в два раза меньше того, в котором они жили с Гифордом. Земли вокруг было больше – возможно, даже вдвое. На границе участка росли деревья. Ее дом тоже был из темного дерева – настолько темного, что его трудно было рассмотреть за деревьями, как и дом Гифорда. У дверей стоял «Додж Рам». Бока были испачканы глиной и грязью, на шинах – глубокие протекторы. Такая машина – лучший выбор для такой глуши. Это сейчас погода достаточно приятная, но через три-четыре месяца картина будет совершенно другая. Когда выпадет снег, проехать можно будет только на таком автомобиле. – Подождите нас здесь, пожалуйста, – попросила Андертон водителя. – Конечно, – сказал он и, как только они вышли, сразу же углубился в телефон. Двигатель он выключать не стал, чтобы не лишаться кондиционера. Уинтер пошел за Андертон к входной двери. Она постучала и сделала шаг назад. Дверь никто не открыл. На второй стук тоже никто не вышел. Как и на третий. Она нахмурилась. Уинтер обернулся и посмотрел на «додж». – Машина здесь, значит, кто-то должен быть дома. – Может, у нее две машины? Или, получив звонок из полиции Ванкувера, она вдруг решила, что у нее срочное дело в Техасе, а лучше в Рио? А еще лучше за пару тысяч километров отсюда. Уинтер покачал головой. – Посмотрите на дом. Дерево давно не полировано, краска с оконных рам облетает. У нее не тот уровень дохода, при котором держат две машины. – Где же она тогда? – Возможно, слышала, как мы подъехали, и прячется в подвале. – В таком случае доставайте отмычки. – Прежде давайте посмотрим за домом. Раз человек уехал жить сюда, то явно не для того, чтобы просидеть остаток дней дома. В такой прекрасный день находиться в четырех стенах – преступление. За дом вела утоптанная тропинка. Пойдя по ней, они увидели плавный спуск к озеру. Ряд стройных елей частично загораживал вид на бликующую поверхность воды. Часть огорода была отведена под овощные грядки – бобовые, зелень, картошка, цветная капуста. Был даже дровяной загон для кур. Семь хорошо откормленных куриц копались в грязи и клевали кукурузу. В другой части находился хлев. Там в прохладной грязи отдыхали два поросенка. Тропинка к озеру проходила между деревьями. Неожиданно оттуда выпрыгнул золотой ретривер. Он заметил Уинтера с Андертон и резко остановился. Мышцы его напряглись, и он замер, готовый напасть или убежать. Секундой позже появилась Кейти. Увидев чужих, она тоже встала как вкопанная, тоже готовая убежать. На ней были поношенные рваные джинсы и красная рубашка в клетку. Волосы заплетены в косу ниже плеч. Она была стройной, подтянутой и загорелой. – Кто вы такие и что вам нужно? – крикнула она. – Мы просто хотим с вами поговорить, – ответила Андертон. – Мы расследуем убийства в Ванкувере. – Я уже говорила с полицией. Сказала, что ничем не могу помочь. – Не можете или не хотите? – выкрикнул Уинтер. Она перевела взгляд на него. В нем было подозрение и страх. – Уходите с моей территории. Уинтер подошел к собаке и скомандовал ей сесть. Та неуверенно посмотрела на Кейти, не понимая, как ей себя вести. Уинтер повторил команду. На этот раз она подчинилась. Он сел на корточки и почесал у нее за ухом. Первоначальное недоверие пса сменилось на расположение. – Как ее зовут? – спросил он. – Рокси, – помедлив, ответила Кейти. – Красивая. Кейти молчала. – Выглядит молодо. Сколько ей? Три? Четыре? – Почти четыре. – Значит, взяли ее, как только переехали сюда. Она стала частью вашей новой жизни, так? Как давно вы решили уйти от мужа? Кейти напряглась. Подозрение из вгляда исчезло, и теперь там остался один страх. Уинтер продолжал сидеть на корточках, желая казаться настолько маленьким и неопасным, насколько это было возможно. – Кейти, мы просто хотим поговорить. Это все. – Я не хочу. Я не могу. – Я понимаю, как это тяжело для вас, но, если бы это было неважно, мы бы сюда не приехали. – Я не могу, – прошептала она. – Билли уже убил четырех женщин, – сказал Уинтер. – Если мы его не остановим, он будет убивать снова и снова. Я понимаю, насколько это все неприятно – то, что мы вот так без спросу здесь оказались. Вы хотите забыть о прошлом и продолжать жить, а мы приехали и пытаемся снова вас в него затащить. Но, как бы плохо вам ни было сейчас, это будет ничто по сравнению с тем, что вы почувствуете, когда Билли снова кого-то убьет. Когда это случится, вам придется нести на себе груз вины. И неважно, что вы будете говорить себе. Часть вас всегда будет спрашивать, умерли бы они, если бы вы согласились помочь нам. Кейти продолжала стоять на одном и том же месте и смотрела на Уинтера, мечтая, чтобы он исчез. Она прокручивала у себя в голове его слова, пытаясь заглянуть в будущее, и ей оно не нравилось. Уинтер решил дать ей тридцать секунд на принятие решения, но ей хватило двадцати. Не сказав ни слова, она двинулась к дому, по дороге свистнув Рокси. Та виновато посмотрела на Уинтера, встала и побежала за хозяйкой. Кейти молча прошла мимо Андертон, даже не посмотрев на нее. Она просто шла к дому вместе с Рокси, опустив голову. Уинтер подошел к Андертон. – Что ж, нас не прогнали, – сказала она. – Как я поняла, это означает согласие поговорить. – Как я понял, нам лучше прямо сейчас идти за ней, пока она не передумала. 57