— Я не уверен, что я могу это сделать. — Ты можешь себя убить, чтобы твоё сознание покинуло тело и позволило мне его поглотить, восстановив разорванные синапсы. — Ну конечно, так я себя и убил. — А что тебе ещё делать? — Говорить. И я буду это делать до тех пор, пока я окончательно не выбешу тебя так, что ты вернёшь меня в моё тело. — Это невозможно. Я не могу тебя вернуть. Я даже прикоснуться к тебе не могу. — Что ж, тогда я ещё с тобой поболтаю. Всё равно никто из нас другому не уступит. — Это всё бессмысленно и глупо. Я растил столь огромную нейросеть не для того, чтобы выслушивать кого-то столь ничтожного. — Тогда ты мне что-нибудь расскажи, раз не хочешь слушать. Ты сам сказал, что в этой вселенной нет никого кроме нас двоих. Более того, ни я, ни ты, не можем уйти друг от друга. Так что кто-то из нас должен говорить. Чисто фактически, я мёртв и меня одолевает просто смертельная скука! При таком раскладе мне нет дела, что хочется тебе. Особенно учитывая, что именно из-за тебя мы оба оказались в таком положении. Развлекай меня, Бог Корней! — Всё ещё пытаешься меня вывести? — Это хоть какое-то развлечение: пытаться вечность вывести мозг вселенского размера. Особенно учитывая, что этот мозг очень самовлюблённый, раз считает, что он лучше знает, как и кому мыслить. — Во мне заключены септиллионы сознаний. И это их коллективное суждение. Ты не можешь быть умнее, чем такое количество разумов. И, соответственно, не должен осуждать их решение. — А ты не думал, что всё не так? Я имею в виду, ты не думал, что на самом деле не являешься тем, кем себя заявляешь? Пусть в тебе и могут быть заключены память, знания и идеи всех этих несчастных, но по сути ты можешь всё ещё быть тем, кем был изначально. — Кем я был… изначально? — Ну вот это твоё расширение на несколько вселенных, оно же не случилось просто так. Оно должно было с чего-то начаться. — Кажется, это было многие миллиарды лет назад. Воспоминания об этом затерялись где-то в глубинах моей памяти. Однако, я кое-что могу рассказать о своём самом первом разуме. — Ну, что нам ещё делать? Рассказывай! Корни — Повилика Это случилось очень давно. НИИ «Агрокомплекс», в котором мне посчастливилось проходить свою студенческую практику, был одним из многих научных учреждений, медленно умиравших после развала СССР. Работа давно уже не кипела в его стенах, а просторные залы, кабинеты и лаборатории, лишь покрывались толстым слоем пыли, вместе со всеми достижениями, произведёнными в стенах комплекса. Немногочисленные оставшиеся сотрудники, целыми днями только и занимались тем, что перебирали все эти груды никому не нужного хлама, для последующей консервации. В основном здесь доживали свой век седые и морщинистые профессора, что когда-то, словно атланты, держали небесный свод над Союзом, двигая его науку вперёд и стремясь накормить весь мир. Теперь же они больше походили на анатомические экспонаты, которые нам как-то демонстрировали на парах в Институте Общей Генетики. Впрочем, кроме них тут были и студенты вроде меня, помогавшие старшим и мудрым умам, разбирать величественное здание сего НИИ по кирпичикам. Работа эта не пыльная, знай себе сортируй бумаги, таскай оборудование, да гоняй чаи вместе с профессорами, крайне любившими потравить давнишние байки своей бурной юности. Да и платили мне хорошо. Как-никак, а сорок тысяч лишними не бывают. Особенно, когда ты работаешь всего пару часов поздним вечером. При чём, основной деятельностью, а именно отправкой всего древнего барахла на консервацию, все занимались крайне медленно и неохотно. В конце концов, все понимали, что как только процесс завершиться, всех умудрённых опытом старцев отпустят по домам, а величественное шестнадцатиэтажное здание, расположенное в самом центре города, отправят под снос или приспособят под торговый центр. Моей главной задачей была сортировка старой документации, касающейся исследований НИИ, которую, однако, мне строго на строго запретили читать старшие товарищи. А потому, сортировал я её лишь по названиям и категориям, что были напечатаны кое-где стёршейся жирной чёрной краской, прямо на толстых бурых папках. На удивление часто мне попадались папки с грифом «Секретно», имевшие до ужаса привлекательные и таинственные названия: «Проект Вавилон», «Проект Улыбающийся Будда», «Проект 245», «Проект Ярмо», «Проект Гавана» и так далее. Как же сильно мне хотелось вскрыть хотя бы один подобный документ! Вот например «Проект Кукуруза», датированный шестидесятым годом, во времена «Кукурузной лихорадки» Хрущёва. Я уверен, что советские генетики пытались сотворить с этим несчастным злаковым нечто абсолютно невероятное. Может вот, прямо тут, в этих пожелтевших от времени листах скрыт секрет озимой кукурузы, которую можно было бы рассадить по всем просторам нашей необъятной, как и планировал генсек. Может, по каким-то политическим причинам столь масштабный проект забросили и оставили до лучших времён. А теперь я, обычный студент-генетик, возьму да и откопаю скрытое наследие, получив все лавры первооткрывателя. Да, это немного нечестно по отношению к тем учёным, что занимались этим проектом в те далёкие годы, но разве я виноват в том, что они так и не воспользовались своей возможностью накормить мир? Да и даже, если я всё же тешу себя наивными мечтами о славе, всё равно здорово изучить подобный исторический документ, погрузившись в глубины времён, пусть и не очень давних. В любом случае, пока рядом со мной постоянно находятся мои коллеги, я вряд ли смогу прикоснуться к подобному сокровищу, ибо сразу же рискую навсегда покинуть данное заведение. А может и уехать в Сибирь в тюремной робе. За разнюхивание государственной тайны, например. А потому, остаётся только дождаться окончания рабочей смены и лишь затем, в ночной тиши, изучить наконец вожделенные бумаги. В том, чтобы остаться в НИИ после закрытия не было ничего сложного. Нужно только заранее отпереть одну из чересчур массивных ставень, чтобы потом, сделав вид, что я ухожу с практики вместе с остальными, залезть внутрь. Благо, на ночь, в здании не остаётся ни единой живой души, даже на пресловутого охранника никто решил не тратиться. Да и зачем, если это внушительное строение вряд ли возьмёт и взрыв ядерной бомбы, настолько крепкие у него стены и окна. Да и кто, в самом центре города, решиться ограбить практически пустующее здание, откуда давно вынесли все ценности? В моём плане мне сильно подсобило то, что одна сторона Агрокомплекса выходила на его внутренний двор. А потому, всё что мне оставалось сделать, так это просто положить деревянный брусок, позаимствованный из рабочей кладовки, между открытыми ставнями, чтобы случайный порыв ветра их не захлопнул. Всё прошло довольно гладко и я без лишних проблем пробрался внутрь, спокойно пройдя в кабинет, где ещё недавно разбирал документы, чтобы наконец спокойно приступить к чтению. Налив кружку горячего зелёного чая прямиком из казённого чайника и взяв казённые же плюшки, я развалился на кресле и взялся за «Проект Кукуруза». За окном хлестал лёгкий дождик и завывал игривый ветерок, создавая идеальную атмосферу для погружения в историю… ** Удобрение. Я чувствую. Оно здесь, наверху. Солнце зашло. Нужна энергия. Вернуться к дыре в потолке. Вернуться полным энергии и питательных элементов. Я посажу новые семена. Да. Нужна почва для семян. Нужна энергия, чтобы дать им жизнь. Сколь не двигал стеблем? Долго. Слишком долго. Должен размножиться. Есть и размножиться. Я должен найти удобрение. ** Что… Что это было? Я только взялся за чтение, как тут же мне показалось, что я был в совершенно ином месте, где-то среди непроглядной тьмы, где единственным источником света является маленькая дырочка в потолке, пропускающая лишь тусклый и бледный свет луны. Это ужасное место, однако я чувствовал себя там… словно дома. Кажется я просто уснул. Всё хорошо, я достаточно утомился за день. Сейчас я просто возьму и спокойно вернусь к документу. Фух… Выдохнул, теперь к чтению: «Комментарий главы КГБ СССР В.Е.Семичастного о провальном проекте Лысенковщины, под кодовым именем Кукуруза. Передать лично в руки товарищу Л.И.Брежневу. Проект Кукуруза был разработан по прямому приказу Никиты Сергеевича Хрущёва. Он был призван создать нового советского человека, который навсегда бы избавился от проблем с голодом. Всё, что для этого нужно — дать человеку фотосинтез, и тогда он сможет полностью себя обеспечить благодаря энергии солнца. Этим проектом занимались наши лучшие генетики, однако, все они были смещены новым главой НИИ, доктором Лысенко. Он не поддерживал идею постепенного скрещения генов человека и растения, считая, что она не принесёт должного результата. В итоге, в результате кардинальных перестановок и сжатия сроков подготовки начального образца, товарищем Лысенко было принято решение — действовать крайне рискованно. Выбрав добровольца из числа ассистентов, доктор предпринял попытку использовать для эксперимента нечто, выходящее за грань моего понимания. Возможно в этом замешаны демонические силы, не знаю. Бог не способен сотворить что-то подобное, а вот человек вполне… Не гоже, конечно, так глаголить атеисту, но то, что использовал товарищ Лысенко во время своего проекта, сложно описать не прибегая к теологической лексике. Ибо доктор действовал с фанатизмом, свойственным редкому верующему. Во время эксперимента, юношу-комсомольца опускали в чан с химикатами, прививали ему разные растения прямо в кожу, мучали двумя продолжительными операциями, и только затем, пропустив огромный разряд тока через добровольца, доктору удалось соединить его с повиликой, превратив в нечто ужасающее и практически не похожее на человека. Мне удалось наблюдать его лишь пару минут, однако этого было достаточно, чтобы выписать ордер на арест Трофима Лысенко и отправить группу оперативников Пятнадцатого Главного Управления КГБ на зачистку подвальных помещений комплекса. Ибо прямо на моих глазах, сие нечто набросилось на одного из учёных, махом осушив его. Этот, с позволения сказать, испорченный комсомолец, за несколько секунд буквально выпил все внутренности из лаборанта. Позже, мы обнаружили, что он также успел посадить семена в высохший труп. Видимо, из них потом должно было вырасти что-то похожее на сей порочный союз человека и растения, а потому мной было принято решение сжечь всё что осталось от бедолаги. От греха подальше. К сожалению, самого человека-растение найти не удалось, вполне вероятно, что он скрылся где-то в технических помещениях подземного комплекса. Вряд ли оно протянет там долго, а потому, ради безопасности своих людей, я решил законсервировать нижние уровни и временно закрыть лаборатории Агрокомплекса. Уверяю вас, группа зачистки Пятнадцатого Управления сейчас неусыпно следит за территорией НИИ, а потому прекращать работу верхних этажей и информировать их сотрудников о возможной угрозе, не считаю рациональным.» Признаться честно, данное письмо, напугало меня до чёртиков. Неужели всё это время, прямо подо мной находились старые секретные лаборатории? Видимо, они законсервировали их слишком хорошо. Я ожидал чего угодно, однако это… Через пару минут в моих руках резво чередовались записки, заметки и протоколы, связанные с объектом Кукуруза. Так, например, из них я узнал, что ЭТО может воздействовать на разум своих жертв странным образом. А также то, что электрические приборы неподалёку от ЭТОГО просто сходят с ума и порой вовсе ломаются. Однако, все эти наблюдения, хоть и были интересны, лишь наращивали растущую в нутре тревогу. Ибо я так и не нашёл никакого отчёта о том, что данное существо было устранено или хотя бы умерло своей смертью. А это значит… Чёрт, кажется хватит с меня сегодня секретных документов! Выбрал, понимаешь, время и место… Пора выбираться из этого проклятого здания. Я только схватил куртку… ** Он рядом. Тут. Выше. Осталось только забраться. Лифт мешает мне. Чёртова кабина. Надо убрать её… Я схватился своими псевдоконечностями за дно лифта и с силой потянул вниз, кабина со скрипом полетела вниз. Я вжался всеми стебельками в углубление шахты, а потому остался цел. Путь был свободен. ** Что… Неужели опять? Это так странно, я словно бы видел себя самого через стены. Наблюдал за собой, изучал. Неужели это оно… Если это так, что пора убираться с удвоенной скоростью. К чёрту вещи, я ухожу! Возьму только увесистую статуэтку медведя, стоявшую на одном из столов, вряд ли это остановит неведомую тварь, но лучше всё же иметь хоть какое-то оружие, чем не иметь ничего. Вне кабинета меня ждал крайне неприятный сюрприз. В другом конце коридора, там где был лифтовый холл что-то упало с адским грохотом. Я чуть не оглох от столь резкого звука, однако, стоило мне оправится и наконец посмотреть туда, откуда шёл шум, как моё сердце чуть не остановилось. Там стояло нечто, состоящее из тысяч кроваво-красных вьющихся стебельков, образующих из себя высокую и широкую гуманоидную фигуру, что медленно и неумолимо приближалась ко мне. И мало того, что в мою сторону двигалось неведомое нечто, так ещё и свет в коридоре предательски замерцал. Сначала, лампы мигали совсем не сильно и короткими очередями, затем перерывы стали длинными, словно работала световая сирена. Но самое страшное произошло, когда старенькие лампочки накаливания стали излучать столь яркий свет, что на него практически нельзя было взглянуть. Продолжалось это пару секунд, пока наконец нити накаливания не выдержали, и всё освещение вдруг разом погасло. Я остался в кромешной темноте, один на один с ЭТИМ. Оно характерно хлюпало при передвижении, но и без этого я прекрасно понимал, что оно продолжает тянуть свои стебли в мою сторону. А потому стал отступать. Не знаю куда. Я просто пятился в темноту, всё дальше от спасительных лифтов и лестниц. Может там будет пожарный спуск, может тупик, а может и ещё один кабинет, в котором можно попробовать скрыться. Но есть ли в этом толк? Оно скорее всего способно выбить дверь, или просочиться сквозь неё, или сделать ещё чёрт знает что… Тут уж как повезёт. ** В темноте… Его запах силён. Он боится. Я вижу его страх. Я уже рядом. Я наблюдаю за его следами. Мои стебли проголодались. Я покормлю их. **