— Не так уж просто меня убить. — сказал я. — В этом мы с тобой похожи. — вожак стаи добродушно усмехнулся. — На сей раз я не ошибусь так, как ошибся в прошлый раз. Дай мне мой клинок и мы сразимся честно. — я вовсе не был уверен, что хочу сражаться честно, но ситуация уже не позволяла отступать. — С твоим клинком мы уже попрощались. Я велел его переплавить. Но ты можешь выбрать любое оружие из того, что найдёшь в этой комнате. И надень какой-нибудь шлем, что ли, а то у тебя мозг видно. Он приказал своим слугам расступиться и дать мне доступ к оружейным стойкам. Белый волк проследовал к ним вместе со мной. Рассматривая самые разные клинки, копья, молоты и топоры, я спросил у него, полушёпотом: — Не знаешь ли ты, есть ли у него какие-нибудь уязвимости? — Если бы я знал, то сам бы давно уже расправился с Королём. — сказал волк, — Тебе предстоит выяснить его уязвимости в процессе. — Значит, мне нужно что-то, чтобы продержаться как можно дольше. — Да, время подумать будет не лишним. Я взял в руки изящную металлическую глефу. Длинная, крепкая деревянная рукоять и прямое смертоносное лезвие с крюком давали большой простор для манёвров. С таким оружием я мог как держать своего противника на расстоянии, так и держать его в своей зоне контроля, не позволяя нанести удар. Если не пустить Короля вплотную к себе, то я вполне смогу продержаться достаточно долго, чтобы придумать способ, которым я его прикончу. Но даже если он и сможет подойти слишком близко, то мне всё ещё будет чем ему ответить. Как раз на такой случай, я повесил на пояс короткий меч. Оставалось только выбрать подходящую броню. Гладкий шлем, который выступит мне заменой отсутствующей части черепа, на деле не внушал надежды. Один удар по нему, всё равно что удар по обнажённому мозгу: и так и сяк содержимое головы не получится сохранить в целости. Однако, лезвие может быть уведено в сторону, если пройдёт по самому краю шлема. В таком случае кинетическая энергия не передастся моему самому уязвимому месту, а значит хоть немного я буду защищён. Нагрудник я выбрал лёгкий, чтобы не сковывал движения. А вот наручи и поножи были крепкие, из толстой стали, чтобы первый же удар по рукам или ногам не закончил мой смелый выпад вперёд. Вот и вся защита. Нехитро, но большего груза я бы и не унёс на себе. Мне и глефу то было нелегко держать на весу, что уж говорить о чём-то окромя неё? Наконец, я был готов к тому, чтобы попытаться принять бой. Вся надежда была только на то, что я смогу попробовать разные тактики и понять, что будет наиболее эффективно. Король же едва ли брал на себя какие-либо волнения или надежды. Он был уверен, что у меня не выйдет его одолеть, а потому он просто смиренно ждал, пока я закончу приготовления, не сменивши свой топор на что-то другое. Броню мой собрат также не удосужился надеть. Его безграничная уверенность окончательно подтачивала мою. Я взял своё оружие покрепче и кивнул ему в знак готовности. Он кивнул в ответ. Все волки разошлись, обступив нас широким кругом, обозначающим края импровизированной арены. Мы встали в разных её сторонах. С моей стоял и Белый. Он шепнул мне украдкой: — Удачи. Дуновением в рог был подан сигнал к началу битвы. Мы, с моим оппонентом, начали постепенно сближаться. Я выставил глефу вперёд, чтобы отгонять своего врага, если тот решиться напасть первым. Однако он никак не решался. Король расслабленно стал меня обходить, не приближаясь и даже не поднимая топора. Я поворачивался вслед за его движением. Вскоре мы ходили кругами. Каждый из нас ожидал, что соперник нанесёт первый удар. И я решил быть первым. Моей изначальной идеей было отрубить своему врагу все конечности, чтобы обездвижить его. Мне думалось, что он не сможет просто отрастить отрубленную руку или ногу, так что, чтобы его обезвредить, стоило попробовать его разделить. Молниеносно замахнувшись, я приземлил глефу прямо на неудачно подставленную руку своего противника. Острое лезвие легко вошло в плоть, однако внезапно встретилось с очень твёрдой костью. Я будто бы ударил металлом по металлу и меня даже повело назад так, что я чуть не потерял равновесие. Сила, с которой я нанёс удар должна была быть достаточной, чтобы хотя бы раскрошить кость, однако та, судя по всему, осталась невредимой. Да даже кровь из столь глубокой раны не шла, что вполне объяснялось высушенными внутренностями Короля. А кроме того показывало, что столь сокрушительный удар он даже не почувствовал. — Хорошая попытка, но попробуй ещё разок, я позволяю. — сказал Король, с насмешкой, — Мои кости гораздо прочнее любой стали. Он демонстративно отвёл правую руку в сторону, чтобы я ударил ещё раз. Подумав, что снова пытаться пробить кость было бы глупо, я решил воспользоваться его показушничеством и ударить прямо по локтю. Хрящ явно должен быть не таким прочным, как кости, а потому перерубить его должно быть довольно просто. Второй замах попал точно в цель, вот только лезвие внезапно застряло в соединительной ткани. Да так, что даже дёрнувшись назад я не смог её вытянуть. А вот Король дёрнул рукой и я, всё ещё крепко обхватив древко, полетел прямо на него. В тот же момент, мне в живот полетел его кулак. Удар пришёлся прямо в солнечное сплетение, ввиду чего я тут же отпустил оружие и согнулся в три погибели. Король вытащил лезвие глефы из своего локтевого хряща, а саму её отбросил в сторону. От топора, летевшего в голову, меня спас заготовленный клинок. Впрочем, рубящий замах моего противника был столь сокрушительный, что моё последнее оружие раскололось напополам. Прежде чем в меня полетел добивающий удар, я, всё ещё стоя на одном колене, ловко отстегнул свой шлем и метнул его прямо в голову моему противнику. Это позволило мне перегруппироваться и отступить. Теперь я был без оружия и защиты головы. Но отступать было некуда, а значит надо было продолжать бой. — Это было ужасающе скучно. Друг мой, я ждал от тебя большего. Но ты раз за разом разочаровываешь всё сильнее. — сказал Король. Я не стал ему отвечать, лишь глубоко выдохнул и ринулся в абсолютно самоубийственную атаку с одними кулаками. Как я и ожидал, мой противник замахнулся топором для того, чтобы ударить меня сбоку. Я блокировал этот удар крепким наручем. Тот раскололся, да и рука неприятно вывернулась, однако всё же она не пострадала. Второй, свободной рукой, я всадил оппоненту прямо по челюсти. Это было не самое разумное решение, так как это было всё равно что бить кулаком об стену. А вот ответный удар по моей челюсти действительно нанёс мне серьёзный урон. Это был довольно мощный апперкот, который заставил меня отлететь на несколько метров от своего противника. Он был столь силён, что мой правый клык мигом раскрошился. При этом, сломанный зуб выпустил из себя какую-то жидкость, которая тут же смешалась с заполнившей мой рот кровавой слюной, сделав её густой и вязкой. Когда это произошло, я вдруг вспомнил о подарке Бога Ветвей. За всей этой чехардой, я совсем забыл про зубы, что должны позволить мне сожрать то, что нельзя убить. До сих пор я ни разу ими не пользовался. Более того, я совсем не знал как это делать. И даже теперь, лёжа на холодном полу истекая кровью, я едва ли мог рассчитывать на то, чтобы подняться и укусить своего противника. Однако жидкость, заполнившая мой рот, возможно могла меня спасти. По крайней мере, мне хотелось думать, что она то как раз и должна стать тем, что поможет мне повергнуть бессмертного брата. Король, к тому моменту, как я получил свою последнюю надежду, уже подошёл к тому месту, где я лежал и занёс топор над моим бренным телом: — Слабоумие и отвага. Ты разочаровываешь даже больше, чем Небыль и Агнец. Но, поскольку теперь твой путь окончен, я дозволяю тебе сказать последнее слово. Подумай над ним хорошо, чтобы не опозориться хотя бы перед самой смертью. Пусть это было глупо и очень самонадеянно, но вместо ответа, я плюнул ему прямо в лицо. Король пошатнулся, выронил своё оружие, закрыл руками свой аристократический лик и вдруг упал. Когда я поднялся, сплюнув остатки смертоносной жижи в сторону, мой противник, только что готовившийся праздновать победу, уже застыл на полу в полном ступоре. Его мышцы затвердели и застыли, а единственной вещью, которая свидетельствовала о том что он ещё жив, были глаза. Они испуганно двигались, следя за всеми моими действиями. Я приблизился к его окоченевшему телу и склонился над ним: — Может я тебя ещё раз разочарую, но я не горю желанием делать то, что должен. Тем не менее у меня нет другого выхода. Я бы мог попытаться облегчить дальнейший процесс чем-то или позволить сказать тебе последние слова. Но первое не позволят сделать твои кости, а второе мой парализующий яд. Если честно, я и сам не думал, что это сработает. Но теперь пути назад уж точно нет. Прости меня, Король. С этими словами я вцепился в его плоть, отрывая куски и тут же проглатывая их, не особо жуя. С каждым съеденным кусочком, я чувствовал, как становлюсь сильнее. Моё тело активно заживлялось и даже череп стал активно восстанавливать утраченные части. Кроме того, вместе с силами, в моём разуме стали возникать воспоминания и образы, которых там раньше не было. Вместе с их приходом, я понял, что сегодня, на этой арене, Охотник умер. Всё потому, что с новым грузом воспоминаний и стремлений, я уже явно был кем-то другим. Ни Изгоем, ни Королем, а чем-то новым, рождённым из их симбиоза. Нечто новое — Что-то за пределами Сначала думал я, что имя — серафим, И тела легкого дичился, Немного дней прошло, и я смешался с нимИ в милой тени растворился. Осип Мандельштам, "Я в хоровод теней…" Сказание четвёртое — Каин Мысли собирались воедино из разрозненных кусочков, обретая определённую, вполне чёткую форму. Воспоминаний, собранных таким образом было не так уж и много, но все они давали мне чуть более чётко заглянуть в прошлое. Кроме того, теперь я помнил и то, что случилось с Королём Волков за всё это долгое время. Это уже давало мне представление о том, что происходило в лесу за то время, пока я скитался, зарабатывая себе на жизнь охотой и заказными убийствами. Например, я чётко видел, как Король заключал сделку с Богом Корней. Видел невысокое дерево, оплетающее окружавшие его мегалиты своими корнями, прямо в том месте, где происходил злополучный договор. Бог обещал Королю спасение для всего леса и тот наивно поверил в замыслы инородной сущности. Но что это было за спасение на самом деле? Лишь становление частью монструозной нейросети, которая многие и многие циклы разлагала лесные законы и саму суть местной природы. Но можно ли в этом винить моего почившего брата? Едва ли он знал, с кем на самом деле заключает договор. Король действовал исключительно из благородных мотивов, жертвуя немногими ради спасения всех. Так что сам он не был злодеем, однако последствия свершения его благих намерений теперь нужно было срочно исправлять. Об этом просили те обрывочные воспоминания, которые всплывали внутри моей черепной коробки. -- Я видел себя посреди леса, рядом с огромными обтёсанными камнями, выставленными в круг. Насколько я мог вспомнить, такие структуры называли "кромлехами". И конкретно этот действительно поражал своими масштабами. Впрочем, я пришёл к нему не для того, чтобы любоваться древними камнями. Я ждал некое существо, что появилось довольно скоро. Это была огромная лиса, пришедшая ко мне на четырёх лапах. При виде меня, она сразу же сказала непринуждённо: — Прекрасное место, не правда ли? — Действительно прекрасное. — отозвался я, — А также довольно умиротворённое, не правда ли? — Даже чересчур. — заключила она, — Так что вам удалось выяснить за время вашей работы? — Ну, не так много, как хотелось бы. Этот лес остаётся для нас довольно серьёзной загадкой. Даже его обитатели, что с самого начала жили среди деревьев, едва ли могут рассказать что-то о том, кто его создал и зачем. — Вы всех их опросили? — Абсолютно всех. Даже того безумного птенца, который назвался Богом Ветвей и утверждал, что властвует над кронами деревьев. — Надо думать, что он врал насчёт своей божественности? — Да. Обычная лесная пташка, только с несколько раздутой манией величия. — Что ещё удалось узнать? — Ну, например, мы кое-что выяснили об этих громоздких камнях. Они являются своего рода пультом для тех процессов, что происходят в лесу. Если мы сможем подключить к ним наши устройства, то вполне можем перенести этот "пульт" в свой исследовательский центр. Ну это так, если надо будет поэкспериментировать с местной погодой или пространством. — И всё-таки, СтарПолимер, прежде всего интересует происхождение этого места. — Я понимаю, что именно вы хотите услышать. Но мы пока не выяснили, связано ли это место с вашим народом или нет. Местные технологии едва ли похоже на те, которыми пользуетесь вы. — Но шанс на связь остаётся? — Пока у нас нет точных ответов, вполне. — Может быть, у вас хотя бы теории появились? — Ну, у меня есть одна. Но она связана не с точными фактами, а с моими додумками. Знаете ли, я рос в месте, где всем заправлял сошедший с ума искусственный интеллект. Он оградил мою семью от внешнего, мёртвого мира и строил внутри нашего бункера свой собственный мир. Мы же, как его обитатели, были всего лишь игрушками в руках электронного бога. — И как это связано с Тихим Лесом? — Вы послушайте до конца. Я лишь хотел сказать, что у этой рощи могла быть похожая судьба. Это маленькое, карманное пространство населено дружелюбными зверьками и выглядит практически идеальным, будто является частью какой-нибудь сказки. Может, кто-то специально его создал, чтобы наблюдать за своей маленькой утопией? — Или это могла быть детская игрушка… — Именно. Что-то вроде огромного и интерактивного снежного шара, в котором какой-нибудь малыш мог спасаться от проблем в жизни или просто развлекаться. При этом, само это пространство могло быть созданным как самим ребёнком, так и его заботливым родителем. Может быть всё было и не так, всё же природа этого места крайне таинственна. Вопрос лишь в том, а могли бы ваши сородичи создать что-то такое просто как развлечение для ребёнка? — Я была рождена после того, как с моим народом случился Катаклизм. Кроме того, у нас сохранилось не так уж и много технологий из тех дремучих времён, когда он произошёл.