— Ну да. Если всё и так уже предрешено, то можно даже не напрягаться, чтобы что-то делать. Всё придёт само, даже если ты будешь многие циклы лежать, не шевелясь. — Да, было бы здорово просто лежать и не шевелиться. Если это твоё бездействие тоже не предсказано судьбой. — Зачем ты вообще задаёшься такими вопросами? На них всё равно нет ответа. — Да вот мне кажется, что у меня сейчас столько разных предзнаменований судьбы и все были навязаны мне из вне. — Значит, что ты можешь выбрать тот, который тебе будет больше по вкусу. — Даже если все они ведут в небытие? — Эй, не унывай! — она ткнула меня кулаком в плечо, — Любой путь ведёт в небытие. Но это вовсе не значит, что он заканчивается. Знаешь во что я действительно верю? В наследие. Наши родители передали его нам, а мы передадим его нашим детям. — Нашим? Мы? — Ты очень избирателен. Ловишь только каждый четвёртый намёк. — она хитро взглянула на меня, — Вообще, я думаю, что ты скоро узнаешь про своё наследие. Если уж этот старик не врал, то остальные боги тебе тоже должны быть знакомы. Может быть, кто-то из них даже является твоим родителем. — Я как-то об этом и не думал. Это всё было так запутанно. — Хорошо, что у тебя есть я, которая внимательно слушала историю полубезумного бесшёрстного. Это я, если что, про тебя, красавчик. — Я ведь не всегда выгляжу как бесшёрстный. У меня, вроде как есть и мой настоящий вид. — И зачем ты ходишь в таком облике? — Чувствую себя особенным среди мутировавших зверей, нося маску того, что они потеряли и никогда не вернут. — Это очень жестоко, знаешь ли. — её укор был шуточным, — А какой он, твой настоящий вид? — она развернулась ко мне и, схватив меня за плечи, пристально уставилась мне в глаза, видимо надеясь в них разглядеть мою первоначальную форму. Я решил удовлетворить её любопытство. Пусть я сам не очень то и помнил свой настоящий вид, но всё ещё мог сбросить все маски и вернуться в изначальное состояние. По крайней мере это получилось очень быстро и естественно. Аврора улыбнулась, я слегка смутился. Она сказала: — Так ты не совсем лис? Вернее ты как-то даже очень на него не похож, хоть и можешь менять облик. — Я лис, только не рыжий и не лесной. Мой вид зовётся фенеками. Однако, я не полностью похожу на них. Моя белая шерсть и крупный размер достались мне от волочьей крови. — Так ты химера… — Наверное, можно сказать и так. Я смесь двух видов. При том оба не затронуты мутациями леса, что учитывая тебя, уже не столь уникально. — А эти огромные уши… — Нет, это не мутация. Так и должно быть. — Что ж, довольно мило выглядишь. И ещё больше кого-то мне напоминаешь. Почему ты всегда не ходишь так? — Так я выгляжу слишком субтильно и совсем не угрожающе. Миловидность выживать не сильно помогает. — Это смотря в каких ситуациях. — В ситуациях, в которых я был, кроме всего прочего, вид бесшёрстного был полезен для охоты. Случайно забредшие в лес проще доверяют себе подобным. Я на таком промысле зарабатывал, в конце концов. Вместо того чтобы осудить меня за мои проступки, рысь закрыла глаза и легла на моё плечо, промурчав: — Расскажи ещё что-нибудь о себе. — Рассказать о себе? Что, например? — А что у тебя лежит на душе? Я думаю тебе просто необходимо высказаться как следует. А как выскажешься, мы выпьем настойки и потанцуем у костра. Так, может, мы сделаем твою запутанную и раздражающую ситуацию, несколько более простой и беззаботной. Это поможет тебе отвлечься. — И это правда поможет? — Уж поверь, конец света, особенно если он случился внутри твоего сознания, это лучшее время, чтобы пить и танцевать. И, даже если этого будет недостаточно, мы с тобой всё равно найдём способы как ещё повеселиться. Каин — Последствия и изменения Мы с Авророй стояли перед чащей. Сонный кумар давно спал, хотя небо и не изменило своего цвета, всё также демонстрируя чёрную звезду и бледный диск луны. Я всё размышлял, как бы теперь пробраться дальше, вглубь этого низкорослого леса, не переломав себе все ноги. — И чего мы ждём? — спросила девушка. — Того момента, когда я придумаю способ, чтобы пробраться через бурелом. Я посеял свечу, которую мне дал Привратник. — Зачем тебе свеча и кто такой этот "Привратник"? — А ты его не встречала? Как же ты сюда добралась? — На своих двоих. Знаешь ли, это идеальная среда для рыси. Можно сказать даже лучшая. — То есть ты и без троп отлично ориентируешься? — Да, я думаю, что смогу нас провести. Всё же, сюда я прекрасно ориентируюсь в таких условиях. — Ну веди, раз уж считаешь, что мы сможем не заблудиться… там. Рысь с недюжинной прытью перемахнула через поваленное дерево и стала постепенно углубляться в сердце рощи. Я последовал за ней. Конечно, борясь с не самым приятным ландшафтом, я едва успел поспевать за своей спутницей. Ловкости мне явно не доставало и я едва-едва мог держать её темп. По моей просьбе, мы остановились передохнуть пару раз. Чем глубже мы уходили в лес, тем сложнее становилось идти и тем чаще приходилось делать привалы. Аврору, впрочем, едва ли беспокоили те же проблемы. Она даже не волновалась, что мы могли заплутать или прийти куда-то ни туда. Её уверенность вселяла надежду на удачный исход и в меня. Так что в очередной раз переведя дух, я вновь совершал рывок вслед за рысью. Однако на нашем пути вдруг возникло практически непреодолимое препятствие: огромная поросль сухого терновника навострившая свои колючки во все стороны. Она пролегала через бурелом живой стеной так далеко, насколько хватало взгляда, и была достаточно высока, может в два моих роста. — Ну и куда мы пришли? — спросил я у своей спутницы. — К стене терновника. — она посмотрела на меня так, будто мой вопрос был невероятно глупым. — И что мы с ней будем делать? Как мы её преодолеем? — Я не знаю, если честно. Мы стали думать о том, что делать с подобной преградой. Первой моей мыслью было попытаться воссоздать эффект свечи с помощью обычного факела. Конечно, может терновник и не будет реагировать на огонь, как деревья или и вовсе, подобный фокус может сработать только с наличием воска. Но тогда можно было бы попробовать поджечь этот куст. Пусть это и может привести к лесному пожару, особенно в столь плотном насаждении деревьев, но путь то это расчистит? Да и, в конце концов, может и вовсе убрать эту чёртову рощу в принципе. Я оторвал кусочек ткани от своего многострадального плаща, который за всё время странствия превратился в одну бесформенную тряпку, а затем намотал его на толстую ветку. Обильно полив ткань остатками чёрной настойки, я взялся добывать искру. Соорудив ручную дрель и активно двигая руками, я быстро поджёг тут же найденную сухую траву. От неё загорелся и факел. Стоило мне поднести огонь к изгороди, как колючие ветки тут же разошлись в стороны. Видимо, терновник всё же боится огня. Отогнав тернии так, чтобы в итоге получился свободный проход через живую стену, я пропустил в него сначала Аврору, а затем проследовал за ней. Стоило нам пройти, как стена за нами тут же вернулась в прежнее положение, став непроходимой. Мы оказались на поляне. При чём были мы на ней ни одни. Здесь же, на небольшом расстоянии от нас, стояла неподвижная фигура. Она была полностью чёрной, будто состоящей из смолы или чего-то подобного, вязкого, мерзкого, медленно текущего. Её голову увенчивал терновый венок, хотя понять, что этот пузырь был головой было сложно, ведь на нём не было совсем никаких черт, свойственных живому существу. И это нечто можно было бы счесть за что-то неживое, вроде чучела, однако, вскоре после нашего появления оно зашевелилось и двинулось в нашу сторону. Шагала тварь с трудом, едва отлепляя ноги от земли и оставляя после себя смоляные следы. Я понимал, что дотронуться до неё было бы равнозначно смерти, так как в вязкой липкой плоти наверняка можно было бы увязнуть навсегда. Но по сути, опасности она не представляла. У нас не было никакой необходимости убивать её или пытаться с ней драться, ведь мы просто могли уйти от неё. При том, вполне себе прогулочным шагом. Потянув за собой рысь, я двинулся прочь от существа, что тщетно, но крайне настойчиво пыталось следовать за нами. За изгородью лес был куда более "чистым" и идти по нему было многим проще. Мы шли достаточно быстро, чтобы настойчивый преследователь отстал и скрылся из виду. Вскоре, наш вояж привёл нас на кладбище. Оно представляло из себя множество заросших могильных камней и порушенных склепов. На противоположном от нас конце поляны, высились ворота, состоявшие из двух внушительных башен с перекладиной между ними. Слишком примечательное строение, чтобы не быть вотчиной бога. Держа факел над головой я уверенно ступил на землю мёртвых. Проходя мимо могил, я подметил, что ни на одной из них нет ни имён, ни цифр. На камнях были выбиты только абстрактные надписи, едва ли относившиеся к усопшим, если те, конечно, действительно лежали в земле: "пауки плетут свои нити, пока их не раздавят", "братья остаются братьями, пока не появляется женщина", "всё переменчиво: никто не остаётся прежним", "она единственная живая в семье" и другие. Понять, что имели в виду те, кто их оставил, не представлялось возможным. Возможно, это было очередное безумие леса, а возможно они несли какой-то скрытый смысл. Да и в Тихом Лесу едва ли есть разница между первым и вторым. В центре кладбища стоял громоздкий каменный алтарь, вокруг которого был очерчен белый круг. На алтаре стояла маленькая коробочка. Стоило нам приблизиться, как эта коробочка открылась и из неё полилась музыка. Мы подошли ещё ближе. Оказалось, что внутри ящичка крутилась маленькая фигурка странного существа. По кладбищу раздался ужасающий рёв и позади нас, за пределами круга, возникло точно такое же порождение леса: дикий, животный взгляд; острые лезвия когтей; громоздкая, сгорбленная, туша. Сложно сказать на какое животное походило это существо, но сразу было понятно, что намерения у него совсем не добрые. Оно ходило кругами, следуя очерченной линии, но не пересекая её. Пасть его изливалась желчью и слюной. Ни я, ни Аврора, не были сильно удивлены очередной встреченной твари. Хотя, нельзя сказать, что мы не радовались тому, что она не могла прорваться за круг и в то же время оба понимали, что выйти из него теперь будет для нас большой проблемой. Не удивились мы и когда тварь заговорила, продолжая наматывать круги и сверлить нас неосмысленным взглядом: — Выходите, не испытывайте моё терпение. — голос существа был стрекочущим, будто у того была трещотка в горле. — Я предпочту испытать. А что насчёт тебя, Аврора? — спросил я у спутницы. — То же самое. — сказала она. — Значит, вы умрёте от голода в круге. Не лучше ли принять быструю смерть? — сказала тварь, видимо будучи совершенно уверенной, что сможет договориться со своими жертвами. — Предпочту взять время, чтобы придумать способ побега. — сказал я монстру также честно, как он пытался убедить нас выйти. — Ни себе, ни другим… — сказала тварь, будто бы раздосадованная тем, что её просьбу отказались исполнить, — Быть может, тогда хотя бы один из вас выйдет? А я тогда отпущу второго.