Кутесов подхватил стоявший на полу портфель и, достав из него перевязанный толстой бечевой и запечатанный большой сургучной печатью объемный конверт, протянул его землянину. – Если за это время случится что-то непредвиденное, здесь подробные инструкции и кой-какие документы. Но это так, на всякий случай, – он положил конверт на стол. – Что ж, теперь вроде все. – Я провожу. – Не стоит, – махнул рукой Кутесов и, усмехнувшись, добавил: – Чай не барышня, с лестницы сам спущусь, да и до машины дойду. Честь имею, господин полковник. Кутесов вышел из гостиной, а Сергей еще долго сидел за столом, задумчиво смотря на лежащий напротив него желтый прямоугольник, гадая, какие еще выверты и повороты уготовила ему судьба. * * * Аппарат был похож своими формами на приплюснутый и раздувшийся крылан с двумя килями, закреплёнными на концах широкого прямоугольного горизонтального стабилизатора. Он проплыл над головами наблюдавших за его полетом людей и, зависнув над взлетным полем, медленно опустился вниз. Вокруг него тут же засуетилась наземная обслуга, спешно закрепляя аэростат притяжными тросами. Винты четырех его двигателей (два из которых были размещены на коротких крыльях, а еще два торчали позади них, размещаясь под крутобоким фюзеляжем в выносных гондолах) замерли, демонстрируя окружающим свои узкие серебристые лопасти. – Вот, господа, это наша новая машина, которая вобрала в себя черты крылана и обычного аэростата, – сказал Майсер, тростью указывая в сторону приземлившегося аппарата, – что позволило несколько повысить ее скорость и маневренность. – Господин Майсер, не темните, это аэростат или все же любимый вами крылан? – нервно спросил седовласый мужчина в военной форме. – А разве это не видно? По сути, обычный аэростат жесткого типа, господин штандарт-генерал, – невозмутимым голосом с едва заметной ноткой язвительности ответил Отто, – развитие концепции тех машин, что проходили обкатку у ястанцев во время их последней войны с Руссарией. – Это хорошо, а то от вас всего можно ожидать, хотя я думаю… – Помолчите, господин Таус, – неожиданно прервал военного стоявший чуть в стороне невысокий парень в модном коричневом костюме с широкими рукавами. – Ваше мнение выслушаем позднее. Старик бросил недовольный взгляд на юношу, при этом нервно дернув щекой, но, тем не менее, замолчал. Молодой человек улыбнулся и кивнул Майсеру, предлагая тому продолжить свои объяснения. – Спасибо, ваше высочество, – инженер смущенно прокашлялся, гадая, почему юный кронпринц так резко осадил Тауса. После неожиданной болезни императора, заставившей того слечь в постель и практически отойти от дел, времена для Майсера наступили нелегкие. Функции управления государством негласно взял на себя кабинет министров, а двадцатипятилетний наследник престола Адлоф Гарбш IV в данное время играл больше роль политической ширмы, нежели реально влиял на принятие каких-либо государственных решений. «Доброжелателей» в министерской среде у Майсера было более чем достаточно, и это сразу же дало о себе знать полным прекращением финансирования разработки крыланов и отказом армии от дальнейшей закупки новых машин. Даже изготовленные ранее и поставленные в войска тридцать пять экземпляров так и не были оплачены полностью, что поставило производство под угрозу банкротства. Отто добился аудиенции у канцлера, но тот только беспомощно разводил руками, говоря, что в сложившейся ситуации ничем не может помочь. Было заметно, что Грейнс находится в некоторой растерянности и ему просто недосуг решать проблемы аэроконструктора. Пришлось «скрипя зубами» идти на поклон в министерство аэронавтики, где ему прямо заявили, что крыланы – это просто детские игрушки, практически ненужные имперским аэросилам в сложившихся условиях. Хорошо еще согласились оплатить долги. Судя по слухам, глава военного ведомства Герании штандарт-генерал Таус на данный момент являлся одним из самых влиятельных людей в империи. Сосредоточив у себя большинство ниточек власти, он практически уже управлял страной, и поэтому неожиданный и довольно грубый выпад юного принца был весьма удивителен. «Видимо, что-то изменилось в столице за последнее время», – подумал про себя Майсер, а вслух продолжил свои объяснения по новой машине. – Оболочка такая же, как у экспериментальных образцов, и выполнена из ткани с напылением байтра. А вот размещение двигателей, как вы можете заметить, не совсем стандартное, из-за чего пришлось укрепить внутренний каркас крыльев, но, тем не менее, это нам дало неплохую прибавку в подъемной силе. Кроме того, я применил двукилевую схему хвостового стабилизатора, что улучшает обзор задней полусферы и позволяет стрелкам лучше выполнять свою работу. Основное вооружение – четыре десятимиллиметровых пулемета в двух поворотных башнях – сверху и снизу, а также сорокасемимиллиметровое орудие, установленное в носовой части. К тому же установка двигателей внутреннего горения значительно снизила массу аэростата и позволила увеличить скорость. – И какая она сейчас? – поинтересовался принц. – Почти сто пятьдесят терров в час, ваше высочество. – Это много, полковник? – Адлоф обернулся к стоявшему рядом с Таусом низкорослому плотному офицеру в форме аэрфлота. – Наши быстрейшие машины развивают сто десять, ваше величество, – щелкнул каблуками тот. – Вот как! – Принц с оценивающим прищуром посмотрел на застывший дирижабль, вокруг которого продолжала суетиться обслуга, готовя его к новому полету, затем повернулся к Отто. – Что ж это прекрасно, господин Майсер. Полагаю, наши аэронавты по достоинству оценят эти машины. – Хочу заметить, ваше высочество, – вмешался в разговор генерал Таус, – что министерством уже решено запустить в производство аэростаты господина Ханкаля. – Генерал, – глаза принца гневно блеснули, – вы забыли, что это было решение министерства, а мое решение запустить в серию машины господина Майсера, хотите его оспорить? – Что вы, ваше высочество, – генерал поклонился, быстро отворачиваясь, однако Отто успел заметить на его лице выражение плохо скрываемого недовольства. – Значит, на том и порешим, – Адлоф улыбнулся и, подойдя к инженеру, взял его за рукав, отводя в сторону. – Господин Майсер, император просил вам передать, что ценит ваш вклад в развитие геранского аэростроения и просит не обижаться на произошедшие в последние время недоразумения. – Его величество поправился? – К сожалению, нет, – принц покачал головой, сразу же как-то сникнув и помрачнев. – Хуже ему, к счастью, не становится, но и улучшения нет. Доктора делают все что могут. Нам же остается надеяться на лучшее. – Крепитесь, ваше высочество, вы нужны своей стране. – Знаю, – кивнул тот. – Отец то же самое говорит. К тому же вокруг нас одни враги, ослабнем, вмиг сожрут, – в голосе юноши послышались фанатичные нотки, так знакомые Майсеру по встречам с императором. – Поэтому нам нужно становиться сильнее и по возможности наносить упреждающий удар, дабы не дать противнику ни малейшего шанса. Нам нужна сила, сила и мощь, – он вскинул вверх крепко сжатый кулак. – Мы должны загнать всех в угол и держать их там, ибо только так можем обеспечить мир и процветание нашей стране, – надеюсь, вы меня понимаете, господин инженер? – Да, ваше высочество, – кивнул Отто, мысленно усмехаясь и думая, что сын весь пошел в отца, а возможно даже более его увлекся идеями о доминировании Герании над остальными странами. – Я вас прекрасно понимаю. * * * Канцлер Карнот аккуратно сложил просматриваемые бумаги в небольшую стопочку и с задумчивым видом посмотрел на замершего напротив его стола молодого человека, в который раз мысленно поразившись его стойкости. Почти час простоять по стойке смирно, преданно пожирая взглядом своего начальника… Оставалось только гадать, чего в этом больше: преданности, дурости или банального лизоблюдства. Он тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, несколько минут отрешенно бродил взглядом по небогатому интерьеру своего кабинета. – Это все, что удалось найти? – наконец спросил он, переплетая пальцы рук и вопросительно глядя на своего секретаря. – Да, господин канцлер, – кивнул тот. – К сожалению, архив Второй аэрогруппы был поврежден во время бомбардировки, мало что уцелело. В основном все, что удалось найти, это документы времен обучения Эйтана в академии. – Ясно, – Карнот извлек из стопки небольшую фотографию и, задумчиво посмотрев на нее, повернул лицевой стороной к секретарю. – Как считаешь, похож? – Ну, сходство есть, – кивнул тот. – Однако я не могу с точностью утверждать, что господин Эйтан и юноша на фотографии один и тот же человек, господин штат-канцлер. – Увы, мы не можем утверждать и обратного, – пробурчал Карнот, бросая фото на стол. – И все же странная история. – Он облокотился о стол и, скрестив пальцы рук, пристроил на них свой подбородок, принявшись рассуждать вслух: – Смотри, после разгрома Второй аэрогруппы следы Эйтана полностью теряются. О нем нет сведений ни в госпиталях, ни в других воинских подразделениях, – о нем вообще ничего нет за то время, пока он вновь не объявляется в своей деревне. Прямо умер и воскрес. – Записи могли и не сохраниться, особенно если сперва его доставили в прифронтовой госпиталь без сознания и документов… – заметил секретарь. Канцлер скосил глаза на своего помощника и пару минут сверлил того задумчивым взглядом, затем согласно кивнул. – Тоже верно. Однако почему-то мне кажется, что этот юноша на фотографии, – он постучал пальцем по карточке, – и нынешний господин Эйтан два совершенно разных человека. Ну, посуди сам, Герберт, если исходить из всех этих бумаг, то парень никогда не проявлял каких-либо особых дарований, да и вообще, судя по учебному табелю, был довольно посредственным курсантом и тут на тебе… – он устало потер виски пальцами. – Голова что-то болит. Поднявшись со своего места, он прошелся по кабинету, затем подошел к окну и, распахнув створку, подставил лицо прохладному ветерку. – Видимо дождь будет, – констатировал он через пару минут, смотря на посеревшее от низких туч небо. – О чем это я, – канцлер наморщил лоб, – ах да, об Эйтане. Странный он человек, Герберт. Конечно, встречаются доморощенные «самородки-изобретатели», которых так любит наш император, – он скривил рот в презрительной ухмылке, – однако тут явно не тот случай, да и большинство из их идей – это полная профанация. – Думаете, шпион? – Ой, не говори глупости, – отмахнулся Карнот. – Этот так называемый «шпион» сделал для империи побольше некоторых патриотов. Нет, тут что-то другое, нутром чую, только вот что? Глава ГУВБИ заложил руки за спину и какое-то время стоял молча, смотря перед собой невидящим взглядом и задумчиво покачиваясь на каблуках сапог. – Идей никаких, – наконец констатировал он тихим голосом, явно при этом ни к кому не обращаясь, после чего повернулся к секретарю, все еще продолжавшему стоять навытяжку, устремив преданный взгляд на своего начальника. – Вот что, дорогуша, свяжись с нашим отделом в этом, как его там, – канцлер раздраженно пощелкал пальцами, затем вопросительно посмотрел на своего помощника. – Как называется тот городишко, где сейчас обосновался Эйтан? – Тал, господин штаб-канцлер. Карнот благодарственно кивнул. – Свяжись с нашим отделом в Тале, я надеюсь, он там есть. – Так точно. – Хорошо, – он кивнул в сторону стола. – Отправь курьером документы. Пусть ребятки немного прощупают господина Эйтана, но без фанатизма, без фанатизма. Иначе… – он нахмурился и показал секретарю кулак. – Все понятно? – Да, господин канцлер. – Ну, тогда, что стоим, дорогуша, – свободен. Секретарь щелкнул каблуками и, коротко поклонившись, строевым шагом вышел из кабинета. – Ох чую, наломают дров, – пробормотал Карнот себе под нос, – впрочем, может, оно и к лучшему будет, пугануть этого инженеришку стоит, на будущее сговорчивее будет. Канцлер вздохнул и, подойдя к своему столу, достал из ящика колоду домно. Через пару минут он уже увлеченно раскладывал новый пасьянс, вычитанный им в одном из свежих журналов.