– И вновь вы меня поразили, тер Эйтан, но на этот раз своей прозорливостью, – сказал он и, сделав маленький глоток, причмокнул губами. – Все же прелестная вещица и мозги хорошо прочищает. Кстати, знаете, а вы ведь с Аланским, на самом деле, очень похожи. Теперь пришла очередь удивиться Ратному. Заметив его вопросительный взгляд, Росовский довольно улыбнулся в бороду и пояснил: – Господин Аланский так же, как и вы, сумел сохранить свое производство. Мало того, его заводы не останавливались даже в самые тяжелые годы. Так что в какой-то степени именно благодаря ему наш военно-воздушный флот существует до сих пор. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему комиссия отдала приоритет его «алакам», хотя и признала превосходство над ними ваших крыланов. – Понимаю, – ответил Сергей, откидываясь на диване и скрещивая руки на груди. – А еще я понимаю, что моя машина сильно отличается от всех остальных и это в свою очередь тоже создает определенные проблемы, так как для запуска ее в серию потребуются немалые деньги и время, а новые крыланы нужны стране уже сейчас. Да и не отдай Совет Аланскому заказ, вполне возможно, что новые самолеты для армии производить будет просто негде. Хотя скорее главная причина не в этом, а в том, что кое-кто в верхах банально лоббирует его интересы, причем этот кое-кто достаточно могуществен, чтобы не опасаться даже Кутесова. Я ведь прав? Росовский молча развел руками, показывая, что ему нечего возразить. – Ну вот видите, я же сказал, что все прекрасно понимаю и вполне согласен с этим решением. К тому же мой завод продолжит производство «Эст-16», и пять-семь машин в месяц я вам твердо обещаю. Беспокоит другое… – Что именно? – Сам показ. Я не ожидал, что он будет открытым. – Боитесь, что о ваших новых машинах узнают? – Не то чтоб боюсь, – Сергей пощелкал в воздухе пальцами. – Скорее, расстроен, что это случилось раньше, чем хотелось бы. Хотя, возможно, оно и к лучшему, расслабляться теперь некогда, остается лишь дождаться ответного шага моего главного конкурента. – Аланского? Ратный мотнул головой. – Нет, Майсера. Этот геранец куда опаснее, он уже несколько раз удивлял меня своей прозорливостью и изобретательностью, а на этот раз я ему кинул такую кость… Эх, увидеть бы его лицо в тот момент, когда он узнает о моих новых машинах. – Глаза Сергея приняли мечтательное выражение, а по губам скользнула легкая улыбка. Он коротко хохотнул. – Уверен, что на этот раз пришла его очередь удивляться. – Вот за это и выпьем, – сказал Росовский, салютуя инженеру своей стопкой. – Кстати, вам не добавить? Ратный поморщился. – Помилуй вас Пресветлый, генерал. Итак, в голове шумит. Еще одна – и меня потянет на разговоры о женщинах, а то и на какую-нибудь философию или… – Так это ж очень хорошо, мой друг, – перебил его Росовский, расплываясь в широкой улыбке. – А то мы все о делах и о делах. Философствовать я тоже не очень люблю, а вот о дамах можно и поговорить, а посему… Он вновь наполнил рюмку Ратного до краев. – За наших милых дам. На этот раз Сергей залпом пить не стал, а лишь немного пригубил. После двух предыдущих в голове итак стоял легкий шум, хотя пьяным он себя совсем не ощущал, так что, вероятнее всего, это было вызвано не алкоголем, а накопившейся усталостью. Вчерашний день выдался поистине сумасшедшим и насыщенным на события, да и сегодня с самого утра не было покоя. Сперва «атака» журналистов, которую он, к счастью, успешно сплавил на Чаклина с его товарищем, затем целая делегация молодых аэроконструкторов с кучей вопросов и в довершении этот ужин у генерала. Росовского он, конечно, уважал, но к тому времени, когда за ним прибыл паромобиль, хотелось запереться в своей каюте и залезть с головой под подушку. Наверное, следовало так и поступить, но генерал всегда был его верным союзником, и Сергей решил не обижать старика. – …И поэтому я не был удивлен данным обстоятельством. Кстати, господин Эйтан, как я заметил, вам приглянулась моя жена? Сергей мотнул головой, понимая, что, задумавшись, вновь выпал на какое-то время из действительности. – Простите? – Да ладно вам, тер Эйтан, – махнул рукой Росовский, – я же видел, как вы на нее глядели. Ратный пожал плечами. – Просто я никогда не видел людей с таким цветом кожи. – Никогда не видели тайгониек? – В глазах генерала вспыхнуло удивление, но тут же погасло. – И правда, откуда вы могли их видеть, – пробормотал он, уже заметно заплетающимся языком. – Вы же не были со мной в Зен-Тайгонском походе. Эх, какое было время, господин Эйтан. А давайте я вам все сейчас в подробности расскажу… Сергей мысленно воздел глаза к небу и одним залпом влил в себя оставшийся в рюмке коньяк. Вечер обещал быть долгим. * * * «Призраки», получив неожиданный отпор, дрались как загнанные в угол шатклы, пытаясь предотвратить атаку на прикрываемый аэростат, но уже через десять минут этой смертельной карусели стало понятно, что против «пятнашек» у них нет шансов. Не помог даже тот факт, что пилоты, сидящие в кабинах «майсеров», были куда опытнее своих противников. Это было заметно по слаженности их действий, тому, как они прикрывали друг друга, на грамотно построенных атаках, одна из которых все же принесла им успех, однако это лишь отсрочило неизбежное. В конце концов, потеряв двоих, они дрогнули и попытались выйти из боя, но это было фатальной ошибкой. Новые «эсты» были быстрее, манёвреннее, а потеря товарища обозлило пилотов… Черный хвост вражеского истребителя застыл в кружке прицела словно приклеенный. Палец привычно вдавил гашетку, и носовые пулемёты «пятнашки» выплюнули во вражеский крылан струи свинца, заставляя его спешно уходить вниз. Слишком поздно. Хвост «майсера» на глазах буквально развалился на куски, а спасительное пике превратилось в последний полет к земле. Второй пошел. Валдим крутанул бочку и завертел головой в поисках противника, однако небо было чисто, лишь локотах в ста чуть ниже него плыли светло-зеленые крестики «пятнашек». Одна из них неожиданно закачала крыльями, выплюнула из двигателя струю черного дыма и, развернувшись, со снижением пошла в сторону города. Демон дери! Нарсев скрипнул зубами. Все, чего сейчас не хватало, так это связи. Будь у них в машинах хотя бы простенькие радиостанции, картина боя была бы другой. Хотя они все же молодцы. Над головой промелькнула крылатая тень, заставив комаэра нервно дернуться и гневно посмотреть в сторону пристроившегося с правого бока красноносого «эста», на хвосте которого красовалась белая пятерка. Сидевший в кабине Вейгорский показал Валдиму указательный палец, затем продемонстрировал скрещенные руки и довольно оскалился. В ответ Нарсев показал пальцами двойку. Вейгорский только развел руками и указал на тушу аэростата, вокруг которой все еще кипел бой. Комаэр понимающе кивнул, и истребитель лейтенанта тут же ушел вниз к уцелевшей в круговороте схватки «пятнашке», после чего они вместе устремились на помощь атакующим крыланоносец «четверкам», дела которых явно шли не лучшим образом. Секунду спустя Валдим последовал его примеру и, проскочив над вражеским аэростатом на приличной высоте, заложил вираж, возвращаясь назад. Пару минут он шел параллельным курсом на безопасном расстоянии, делающим огонь бортовых стрелков аэростата пустой тратой времени и боеприпасов, затем закусил губу и мысленно выругался. Вражеский аэростат успешно отражал все атаки и, не обращая внимания на потерю прикрывающих его истребителей, упорно двигался в сторону ярмарки. Судя по всему, бомбардировка не дала нужного результата, хотя небольшой крен на правую сторону у аэростата все же присутствовал, а часть защитных экранов над его корпусами зияли рваными дырами. Скорей всего, большинство бомб взорвались от соприкосновения с ними, а осколки не нанесли достаточного вреда баллонетам. Кроме того, плотный пулеметный огонь многочисленных огневых точек мешал истребителям приблизиться вплотную на расстояние эффективного огня пулеметов. На глазах Валдима одна из пошедших в атаку «четверок» исчезла в облаке взрыва зенитного снаряда, чтобы через секунду вывалиться из него пылающим факелом. Это заставило Нарсева очнуться от раздумья и спешно увести свой «эст» с линии огня, так как сизые облачка разрывов двинулись в его сторону. Тем не менее он успел заметить все, что было нужно – задняя полусфера у крыланоносца, где группировались гондолы двигателей, была практически незащищённой, да и сверху плотность огня была гораздо меньше. Видимо, конструкторы просто не нашли куда там всунуть пулеметные гнезда или же рассчитывали на истребители прикрытия, сосредоточив огневые точки спереди и снизу соединяющей аэростаты платформы, а также вдоль их корпусов. Это было не так уж и неразумно. Не ринься «майсеры» в атаку, понадеявшись на свое численное превосходство, и уничтожение этого гиганта стало бы делом весьма проблематичным. Хотя и при нынешнем раскладе все шло не так гладко, как хотелось бы: аэроотряд потерял уже пять крыланов из одиннадцати, и если так пойдет дальше… Валдим скрипнул зубами, в который раз за сегодняшний день пожалев об отсутствии хоть какой-то радиосвязи. Это было просто огромным минусом. В свое время, летая на аэростатах, он привык к возможности в любой момент связаться с другим бортом и скоординировать общие действия. Это частенько позволяло избежать бардака, подобного тому, что сейчас творился в воздухе: звенья распались, и каждый пилот действовал сам по себе. К сожалению, для крыланов аэростатные радиостанции оказались слишком громоздкими, а замену им так и не нашли. Пришлось разрабатывать систему условных знаков и общаться, подводя свой самолет как можно ближе к самолету напарника, однако во время боя сделать это удавалось не всегда. Вот и сейчас… Нарсев заозирался и с облегчением заметил, что машина Вейгорского идет позади. Качнув крыльями для привлечения внимания лейтенанта, он дождался, пока тот поравняется с ним, и, отпустив ручку, сложил ладони буквой «Т», так, чтобы одна из них при этом находилась сверху, затем хлопнул себя по плечу и резко сжал кулак. Эта жестикуляция означала следующее: атаку производим снизу, я ведомый, огонь в упор. Вейгорский поднял очки на лоб, пару минут, щурясь от ветра, смотрел в сторону вражеского аэростата, затем вернул их на место и, показав большой палец, резко сбросил скорость, пристраивая свой крылан чуть позади и выше его машины. Валдим повел перчаткой по очкам, бросил быстрый взгляд на продолжавшуюся карусель боя и резко наклонил ручку вправо. Настало время показать противнику, кто тут истинный хозяин небес. Глава 9 Место крушения дирижабля с высоты чем-то напоминало гигантскую черную бабочку, накрывшую своими огромными рваными крыльями яркую зелень луга. Взрыв раскидал его обломки на несколько терров, причем некоторые из них все еще продолжали дымиться, несмотря на прошедший ночью проливной дождь. По сути, от воздушного гиганта остался лишь покорёженный металлический остов, напоминающий скелет неизвестного чудовища. Однако по этим чадящим черным дымом останкам трудно было понять, как выглядел сам аппарат. Сергей мысленно чертыхнулся и, сделав еще один круг, направил самолет к аэродрому. Нужно было еще раз обдумать все увиденное, сопоставив его с рассказами очевидцев. Тем не менее даже так можно было понять, что сбитый аэроотрядом… дирижабль был не просто обычным бомбардировщиком, как он решил в начале. В начале двадцатого века на Земле пытались строить подобные аппараты, но пошли по другому пути, подвешивая самолеты на внешней подвеске, да и широкого распространения они так и не получили. Здесь же перед ним был настоящий воздушный авианосец, и теперь следовало понять, что за собой может принести появление подобных аппаратов и как на это стоит реагировать. И стоит ли вообще? Аппарат стоимостью в сотни тысяч злотых был уничтожен десятком крыланов, половина из которых была старенькими бипланами. Без потерь не обошлось, но большинство из них были на счету базирующихся на нем истребителей, причем не самых старых моделей. Тем не менее, по словам Роханцева, эта махина уже несколько месяцев терроризировала окрестные города и деревни. Сергей задумчиво потер переносицу и, поправив очки, покачал головой. Как-то все это странно. Хотя, с другой стороны: демонстрация силы, создание неразберихи, паника среди местного населения и как результат головные боли у властей. Однако использовать подобный аппарат для налетов на рынки и уничтожение деревенских коровников – смешно. С этим и обычные бандиты неплохо справляются. Нет тут другое, больше похоже на обкатку новой техники, испытание ее в полевых условиях… Только кто: Ястания или Герания? Конечно же проще подумать на ястанцев, но навряд ли это их разработка – слишком революционно, да и не потянут. Последняя война их тоже порядком поистрепала, и в последние годы это стало особенно заметно. Все чаще во время налетов они использовали старые модели дирижаблей, а пару раз среди сбитых попадались переделанные в бомберы пассажирские машины. Нет, если кто и мог создать подобный аппарат, то это только геранцы, их уши торчат отовсюду. Взять хотя бы базирующие на нем «майсеры»… Сергей молча кивнул своим мыслям, соглашаясь сам с собой, и, бросив взгляд на часы, посмотрел вниз. Под крылом «эста» проносились аккуратные прямоугольники полей, покрытые золотыми коврами созревшей пшеницы. Землянин нахмурился, подобный пейзаж при полете к месту крушения он не помнил. Сунув руку за голенище сапога, он вытащил оттуда карту и, бросив на нее быстрый взгляд, закрутил головой, пытаясь найти хоть один подходящий ориентир. Справа что-то тускло блеснуло. Сергей тут же направил самолет в ту сторону, и вскоре его «четверка» неслась над поверхностью реки, пугая гнездящуюся в камышах птицу, заставляя редких рыбаков испуганно осенять себя круговым знамением Пресветлого. * * * – Ну и как это понимать? Почему подобную новость я вынужден узнавать из какой-то бульварной газетенки! И главное ведь вчера был в канцелярии у Гернига, и мне там никто ничего не сказал. Они вообще в курсе, что в мире происходит?! Отто раздраженно бросил свернутую в трубку газету на стол перед Диланом, заставив своего помощника спешно убрать стоявшую там кружку с лайкосом, едва не расплескав ее содержимое. Несколько капель все же покинули бокал и расплылись темными пятнами на лацканах его потертого камзола, заставив молодого инженера поморщиться. Поставив кружку обратно на стол, он провел ладонью по рукаву, словно надеясь их стереть, затем вопросительно посмотрел на Майсера, плюхнувшегося в стоявшее у окна кресло. – Что-то случилось? – Почитай, там, на первой странице, – бросил в ответ инженер, отходя к окну и распахивая его настежь. – Новость довольно интересная, хотя в какой-то степени мной ожидаемая, и все же… – Он прищелкнул пальцами. – Демон дери, меня вновь обскакали. Читай, давай! Дилан непонимающе посмотрел на аэроконструктора и, вытащив из нагрудного кармана очки, развернул газету. В глаза сразу бросился огромный заголовок «Руссария проводит выставку новых летательных аппаратов. Что это: гигантский блеф или возрождение былого могущества?» Ортау озадаченно хмыкнул и погрузился в чтение статьи, занимавшей несколько страниц, изредка останавливая свой взор на фотографиях. Майсер не отвлекал его, а, откинувшись на спинку кресла, с усмешкой наблюдал за тем, как меняется лицо молодого инженера, а выражение заинтересованности уступает место нескрываемому удивлению. – Однокрыльевая схема, судя по величине капота, движок довольно мощный, интересно посмотреть бы его в полете, – наконец пробормотал тот. – Жаль, фотка плохая, ракурс неудачный, к тому же явно перепечатка, увидеть бы оригинал… – Ага, а еще лучше сам крылан, да еще покопаться у него во внутренностях. – Ну, это уже предел мечтаний, – ответил Дилан, снимая очки. Несколько минут он молчал, смотря перед собой невидящим взглядом и растерянно покусывая дужку очков, затем перевел его на лежавшую перед ним газету: – А может, попробовать купить у руссаров парочку машин? – Они будут дураками, если продадут, – буркнул в ответ Майсер. – Я вообще удивлен, что их показали. – Так в том-то и дело. Если показали, значит, уже не секрет, а если не секрет, то думаю, договориться проблем не составит, тем более Руссарии сейчас деньги нужны как никогда. – Может быть, может быть, – Отто задумчиво потер подбородок. – Хотя, с другой стороны, возможно, это сам Эйтан таким странным способом посылает мне вызов, мол: «смотри, какую машину я построил, а что сможешь ты». Ортау скосил глаза на своего начальника и, покачав головой, саркастически хмыкнул. – Вы сами-то в это верите? – Нет, не верю, – бросил Майсер, вскакивая с кресла и подходя к столу, – однако в какой-то степени именно так это и выглядит. И знаешь, Дилан, – он оперся руками о стол, – я приму этот вызов и построю еще более лучшую машину, за год… нет за полгода. Я покажу этому руссару… – его губы скривились в мечтательной ухмылке, а в глазах загорелись фанатичные огоньки. – Мы еще посмотрим, кто из нас хозяин неба… – Но, господин Майсер, – попытался возразить ему Ортау, с удивлением и некоторым испугом смотря на стоящего напротив аэроконструктора, – за полгода… Это ж просто невозможно, к тому же ваша работа с господином Рихтером, вы же… – Сам справится, – раздраженно отмахнулся Майсер. – Эта его задумка с летающим аэродромом, безусловно, хороша, но больше я там не нужен, и так почти год потеря из-за этого проекта. Сейчас главное это, – он постучал пальцем по фотографии. – Пока мы отстаем, но с другой стороны, у нас есть козырь в виде нового двигателя Бальште, еще пара месяцев и он будет готов, а мы с тобой пока займемся планером. – Продолжим работу над «двадцать седьмым»?