– А ничего, полковник. Возвращайтесь в свое КБ, занимайтесь своими самолетами, а ракеты оставьте тернару Яргелю, в конце концов, это его детище. – Его?! – Сергей вскинулся, но заметив предупреждающий взгляд сидящего рядом Росовского, лишь нервно дернул щекой и бросил: – Хорошо. Как я понимаю, я свободен? – Да, – кивнул Кутесов. – Я вас не задерживаю, тернар Эйтан, можете идти. Ратный поднялся, с шумом отодвинул стул и направился к двери, но, открыв ее, остановился и повернулся к оставшимся. – Как вы не поймете, – сказал он неожиданно спокойным, усталым голосом. – Пока мы опережаем всех и намного, но так будет не всегда. Главное, потом не пожалеть. Дверь за авиаконструктором закрылась. – Наил, а ведь он прав, – сказал Росовский после некоторого молчания, задумчиво барабаня пальцами по столу. – Думаешь, я этого не понимаю, – зло огрызнулся Кутесов. – Только вот ты хотя бы свежие газеты читаешь? Неужели не видишь, что в мире творится? – Ты про Геранию? – Про нее родимую. Как думаешь, когда геранцы подомнут под себя всю Ендорию, куда они сунутся дальше? Росовский удивленно посмотрел на Кутесова. – Ты серьезно думаешь, что они смогут это сделать? – Не просто думаю, а уверен в этом, – он наклонился, достал из ящика довольно пухлую папку и кинул ее на стол перед главкомом. – На вот, почитай на досуге. Росовский взял папку, взвесил ее на ладони и отложил в сторону. – А если пока в двух словах. Кутесов покачал головой. – В двух, боюсь, не получится, – он задумчиво пожевал губами. – Хотя если в краткости… Ты же слышал об их новой идее расового превосходства? – Ты про предтеч? – Про них родимых, – кивнул глава Совета. – Полная дурость, конечно, но ты же знаешь, насколько такие вещи заразительны. И ладно бы только геранцы эту идею приняли, в конце концов, их можно понять, особенно простых людей – исключительная раса, потомки самого бога и все такое. Но ты представь, ведь многие элиты Ендории загорелись этой дурацкой идеей, стали искать у себя геранские корни. – И многие нашли? – саркастически хмыкнул главком. Кутесов развел руками. – Боюсь, не поверишь. К тому же, – он воздел вверх указательный палец. – Министр геранской пропаганды явно не зря ест свой хлеб. Среагировали они быстро, совсем немного поправив трактовку. Теперь потомки предтеч не только геранцы, а большинство благородных ендорцев, просто в Герании потомков живет поболее, к сожалению, гарлы также присутствуют, но их скоро обязательно вычислят, и они, естественно, получат по заслугам. – Как я понимаю, гарлы – это те, кто попытается пойти против новой политики их императора? – Естественно. – Храни их Пресветлый, – Росовский сокрушенно покачал головой. – И это просвещенная Ендория, гордящаяся своими научными достижениями, поэтами, музыкантами и так далее и тому подобное. – Многие хотят чувствовать себя выше других, дабы хоть на каплю дождя стать ближе к богу. Не помнишь, кто это сказал? – А должен? – поинтересовался главком, хмурясь. – Наверное, какой-то очередной древний мудрец. – Арак Угнар жил в Древнем Эранаке, примерно в 140 году до нашей эры. Умный человек был, – пояснил Кутесов. – Не знаю такого, – отрезал Росовский и, помолчав, добавил: – Однако если то, что ты мне сказал, правда, то получается, что ендорская элита уже «легла» под геранцев. – Не вся, но судя по докладам наших дипломатов и резидентов, дело действительно дрянь. Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я был столь резок с нашим гениальным другом. У нас война на пороге, а он ракетки в небо пускает, причем каждая по цене пары крыланов, а то и дороже, – он резко поднялся из-за стола и, опершись о него руками, наклонился в сторону главкома. – Вот ты его защищаешь, а я спрошу: где новые истребители для армии?! А?! Ты же прекрасно знаешь, что геранцы сотворили с воздушным флотом дарнакцев. Хочешь, чтобы подобное случилось с нами?! – Наил, не преувеличивай, – поморщился Росовский, внутренне удивляясь неожиданной нервозности Кутесова, всегда отличающегося необыкновенным хладнокровием. – Мы не Дарнакия. Наша авиация по численности даже превосходит геранскую. – А по качеству? – Кутесов резким движением открыл стоящую рядом с настольной лампой коробку аром и, вытащив одну палочку, нервно закурил. – Не ты ли мне пару лет назад говорил, что наши «алаки» – говно. Что-то с тех пор изменилось? Главком отвел глаза. – Почти все авиаполки, размещенные на границе с Ястанией, уже перешли на «эст-16», так что не все так плохо. – Почти все перешли, не все так плохо, – передразнил его Кутесов. – Ты главнокомандующий нашей авиацией, а значит, наверняка в курсе, что новый геранский «майсер» превосходит даже последние модели «шестнадцатых», причем серьезно. Или скажешь, тебе не докладывали?! – Да в курсе я, – зло бросил главком. – Мы еще полгода назад техзадание выдали на новый истребитель. Вот только то, что нам предлагают, и даже близко по характеристикам не подходит. К тому же на комиссию опять давят дружки Аланского, подсовывая нам очередную хрень за бешеные деньги. Или ты об этом не знал, господин председатель?! Ходящий туда-сюда по кабинету Кутесов остановился, выпрямился, а в его глазах мелькнули искорки едва сдерживаемого гнева. – С этим я разберусь. Давно пора, – сказал он твердым голосом, поворачиваясь к главкому. – Однако это не отменяет проблемы с Эйтаном. Государство тратит на содержание его КБ и его непонятные хотелки массу денег, а посему может неожиданно спросить за каждую монетку. Надеюсь, он это понимает?! – Господин председатель Верховного Совета Республики, – Роханцев поднялся, – лично я не считаю опыты товарища Эйтана (при слове «товарищ» правая бровь Кутесова удивленно приподнялась, но он промолчал) с ракетами «непонятными хотелками», мне думается, что в будущем они себя еще не раз оправдают. К тому же, как я уже раньше докладывал, вовсю идут эксперименты с перспективным авиационным реактивным двигателем, и в случае успеха это позволит нам сделать рывок… Кулак Кутесова грохнул о столешницу. – В будущем… позволит… Главком, ответь, что есть сейчас?! Удиви меня, достань очередное чудо из рукава! Молчишь?! Огонек сигареты, словно ствол пистолета, нацелился главкому промеж глаз. – Знаете что, товарищ генерал, – голос Кутесова неожиданно стал спокоен, а Никол вдруг почувствовал, как у него по виску прокатилась капелька холодного пота, – передайте нашему гению, что если он хочет и дальше забавляться со своими игрушками, то пусть принесет пользу стране. Надоели самолеты, пусть делает танки, корабли или на что у него там фантазии хватит, а не получится… – он многозначительно усмехнулся. – Вам все понятно? – Так точно, господин председатель, – демонстративно щелкнул каблуками Росовский, старательно сдерживая рвущиеся наружу слова, так как понимал, что, несмотря на их многолетнюю дружбу с Кутесовым, дальнейший спор мог только навредить и привести к непредсказуемым последствиям. – Разрешите идти? Нервный взмах рукой. Главком подхватил папку, посмотрел на отвернувшегося к окну и сосредоточенно дымящего аромой Кутесова, хотел что-то сказать, но передумав, вышел из кабинета. Сергей сидел в просторном вестибюле Дома Правительства на небольшой мягкой скамейке, предназначенной для ожидающих приема посетителей, обхватив голову руками и «переваривая» все услышанное. Демарш Яргеля оказался для него полной неожиданностью. Нет, у них в последнее время, конечно, были разногласия, но подобного он не ожидал, считая их обычными рабочими моментами. И лишь сейчас, перебирая в голове все их бесконечные споры, в которых, как он считал, «рождалась истина», он начал понимать, что на самом деле ситуация была куда сложнее – «нашла коса на камень». Просто Яргель хотел идти своим путем, делать то, что хочется ему, а он, по сути, «гасил» любую инициативу этого, безусловно, талантливого инженера, ставя свои желания и свое мнение превыше желания и мнений всех остальных. – Просто ты стал эгоистом, господин Эйтан, зазвездился, заматерел, – прошипел он сквозь зубы. – Забыл, что вокруг тебя живые люди, а не бездушные машинки для выполнения твоих указаний. И что дальше, кто следующий? Нет, он действительно забыл об окружающих его людях, перестал их замечать, просто стал воспринимать как необходимые дополнения самого себя. А ведь ребята растут, тот же Петрав – его новый легкий бомбардировщик практически полностью разработан им самим, и помощь понадобилась лишь в мелочах. А Васнов? Его двигатели ставятся уже не только на «эсты», да и по реактивнику он мало чем ему может помочь, разве только подает общие идеи, но вот дальше тот уже и сам прекрасно их развивает. Еще немного – и они окончательно уйдут вперед, откинув его как отработанную ступень, и вот тогда будет тяжко, очень тяжко… Сергей нервно дернул себя за волосы. Нет, нужно срочно пересмотреть все методы работы, возможно, дать ребятам больше воли да, в конце концов, просто поговорить по душам. Не стоит забывать и о Кутесове. Увы, но в его словах есть доля горькой правды: слишком уж он заигрался, начал путать государственное с личным, поставил свои интересы превыше всего, забыл, кто он есть, а это чревато в любых мирах. Черт, да он даже «двадцатку» и ту не довел до ума, бросив разработку на полпути, впрочем, она уже практически вчерашний день. Нет, тут нужен прыжок… Ратный задумался. В отличие от Земли начала двадцатого века, здешний мир не испытывал дефицита в том же дюрале и подобных ему сплавах, плюс композиты… Так какого же он топчется на месте: цельнометаллический планер, протектированные баки, нормальная радиостанция, хороший плексиглас на стекла, кислородное оборудование для высот. Пока дают под это финансы, нужно выжать по максимуму, а там примут или нет – неважно, но перед Кутесовым и совестью он будет чист. К тому же если сделать нормальный планер, то можно будет его использовать под первые реактивы, такое в истории вроде было. А от благосклонности Кутесова пока очень многое зависит, чересчур многое… – Серг, вот ты где. Ратный поднял голову и, увидев идущего к нему Росовского, встал со скамейки. – Пойдем, зайдем ко мне, – сказал тот. – Не хочу здесь разговаривать. Они прошли по узкому коридору со множеством одинаковых деревянных дверей и, поднявшись по лестнице на второй этаж, остановились перед ни чем непримечательной дверью, на которой даже не было таблички. Растерянно похлопав по карманам мундира, генерал, наконец, извлек из нагрудного кармана небольшой ключ, открыл замок, распахнул дверь и посторонился, пропуская Ратного внутрь. – Извини, тут не прибрано, – сказал он, маневрируя среди завалов каких-то старых документов в потертых папках, что были сложены в стопки прямо посереди небольшого кабинета. – У нас тут архив подтопило, вот и рассовывают свое барахло, кто возьмет, пока там ремонт. А я тут редко бываю, все больше по частям да гарнизонам мотаюсь, вот и разрешил, – пояснил он. – А вообще ненавижу эту бюрократию, какой из меня к ласьям министр. Куда проще было, когда полком командовал, а уж когда последний раз на мостике за штурвалом стоял, уж и не вспомнить, – генерал тяжело вздохнул. – Впрочем, все меняется, дирижаблей-то у нас почти в строю не осталось, а твои крыланы явно не для меня, стар уже. Ратный понимающе кивнул, подошел к окну и, растерянно проведя пальцем по запыленному стеклу, посмотрел на улицу. – Переживаешь по поводу Яргеля? – участливо спросил Росовский. – И да, и нет, – немного помедлив, ответил Сергей. – Конечно, немного неожиданно, но, скорее всего, к этому все и шло. Как я понимаю, его выведут из моего КБ? – Скорей всего, – не стал юлить главком. – Но, может, оно и к лучшему. – Все что ни делается – к лучшему, – в тон ему ответил Ратный. – Что там Кутесов? – Рвет и мечет. Я его попытался успокоить, да куда там, – Росовский махнул рукой. – Сказал, что если тебе надоели крыланы, то иди – танки проектируй. Землянин удивленно вскинул брови. – Танки? – Ага, танки или корабли.