Именно это, а также многочисленные просчеты командования на местах, позволило добиться геранцам в первые недели боев значительных успехов и продвинуться в глубь страны местами более чем на сто терров. Так началась Великая мировая война». Краткая история развития авиации Руссарской Республики, от первых полетов до наших дней, литературно-историческое объединение «Дарна», 329 год. – 345 с. * * * Деревенские жители прятались по домам, сквозь окна с ужасом наблюдая за серо-зеленой, чадящей копотью и бензиновым дымом колонной геранских танков, что металлической змеей протекала через поселок, порой случайно подминая под себя хлипкие заборы и стоящие у ворот резные скамейки. Вслед за медленно ползущими громадами двигались, подстраиваясь под их небольшую скорость, грузовики с пушками и сидящими в кузовах солдатами. Миновав деревню, колонна пересекла небольшую, больше похожую на ручей речушку, и замерла. Грейхштурбан Вил тер Штаер открыл бортовую дверь своего танка, примостившуюся между заляпанными комьями земли треугольниками гусеничных групп, и, ухватившись за прикрепленный сбоку поручень, спрыгнул вниз. Поправив мундир, он быстро огляделся и почти ласково похлопал по запыленной броне своего «Хорта». Этот танк ему нравился: десять человек экипажа, огромный, внушительный, с хорошим 70-миллиметровым орудием в главной цилиндрической башне и сдвоенными 17-миллиметровыми авиационными пушками, размещенными в передней и задней дополнительных башнях, выпирающих из клепанной брони гладкими полусферами. Ромбовидные руссарские каракатицы практически ничего не могли им противопоставить, особенно на дальних дистанциях. Их короткоствольные 40-миллиметровые пушки лишь оставляли вмятины на броне да звон в ушах сидевших внутри «Хортов» танкистов, зато сами они прекрасно горели даже после первого попадания. Единственным серьезным противником был ТК-17, но этих танков у руссаров было мало, и большую роль они не играли. В результате за две недели боев его рота потеряла лишь пять машин, уничтожив более двух десятков танков и множество живой силы противника. Такая война Штаеру нравилась, ибо даже в Латии было труднее, и продвижение войск встречало куда большее сопротивление. – Господин грейхштурбан. – Голос оторвал его от раздумий и заставил обернуться. Командиры танков и офицер пехотного сопровождения уже собрались вокруг, ожидая его приказов. – Господа, – он обвел глазами собравшихся. – Нам предстоит новый бой. Со мной связались из штаба дивизии и сообщили, что по данным нашего дирижабля-разведчика в нашу сторону движется колонна из двадцати руссарских танков. Если эти сведения верны, то наши силы равны и нам стоит решить, отступить или занять оборону. Среди командиров раздались короткие смешки – подчинённые явно оценили юмор своего командира. – Что ж, как я понимаю, вы против этого, – улыбнувшись, резюмировал он. – Впрочем, я придерживаюсь того же мнения, тем более местность тут хорошая, – он обвел рукой раскинувшееся перед ними ровное как скатерть поле со скошенной травой и стоящими то тут, то там стогами сена, – так что действуем по стандартной схеме трех клиньев по восемь машин. Ведущий клин поведу я, клин правой руки возглавит оберком Лаум… Один из танкистов кивнул и щелкнул каблуками. – …Клин левой руки, – Вил на мгновение задумался, оглядывая окруживших его подчиненных, – оберком Грас. Стоявший позади всех высокий молодой парень расплылся в белоснежной улыбке. – Слушаюсь, господин грейхштурбан, – отчеканил он. – Что ж, тогда по машинам и ждем моей команды, – махнул рукой Штаер и повернулся к пехотному офицеру. – Штурмком, вы со своими людьми займите позицию на окраине деревни и в случае чего поддержите нас огнем своих орудий. Хотя думаю, этого не понадобится. Пожилой офицер молча кивнул, но посмотрев в лицо грейхштурбана, спросил: – Вас что-то беспокоит, господин Штаер? – Да как вам сказать, – не стал отнекиваться Вил. – В сообщении говорилось о танках необычного вида. Вот и думаю… – Думаете, это те новые руссарские танки, о которых рассказывают всякие разные байки в последнее время. – Да. Я, конечно, не верю в истории об их неуязвимости и тому подобном, но могу предположить, что они могут быть достойными противниками нашим «Хортам», так что хочу подстраховаться. – Понял вас, развернемся как можно быстрее. Разрешите идти. – Идите. Штаер некоторое время задумчиво смотрел на деревню, ощущая странную нервозность, затем еще раз окинул поле предстоящей битвы и, ухватившись за поручень, поставил ногу на приваренную к броне скобу ведущей к двери небольшой лесенки. * * * Выстрел. Казённик орудия с протяжным лязгом откатывается назад, выбрасывая из своего дымящегося нутра латунный обрубок снарядной гильзы. Нудно подвывают вентиляторы, стремясь очистить башню от задымления, но не успевают, так как на пол башни грохается очередной исходящий пороховой гарью цилиндр, а одна из геранских машин вдруг трескается вдоль борта словно переспелый фрукт, вспыхивая изнутри ярко-оранжевым пламенем. – Андре, бей левого в борт бронебойным! – кричит Тел сипящим от напряжения голосом и тут же добавляет в ларингофон шлемофона. – Ник, короткий. «Двадцатьчетверка» вгрызается гусеницами в землю, а 85-миллиметровое орудие выплевывает в сторону неповоротливой коробки геранского «Хорта» бронебойную болванку. Попадание. Треугольная гусеница вражеского танка в буквальном смысле отлетает в сторону, а сам он заваливается на бок, врезаясь бортом в землю, продолжая в бессилии вращать башнями. Одна из них разворачивается в их сторону, но дробный перестук от попаданий авиационной пушки по катаной броне лишь раздражает. – Командир, может, добьем! – кричит наводчик, раззадоренный горячкой боя, но Тел лишь отмахивается. В перископ видно, как одна из идущих справа «двадцатьчетверок» вдруг вздрогнула и развернулась на месте, раскинув по земле металлическую змею перебитого трака. – Растудыть их демону в жопу! – раздается в наушниках голос механика-водителя. – Похоже, тут где-то пушки, командир. – Вижу, Игр. Он буквально влипает глазами в окуляры перископа, ища невидимого противника. Едва заметная вспышка, дымок – вот они. – Андре, окраина поселка, видишь белый дом с двумя трубами, левее примерно на три пальца. Давай осколочным по моей команде. Игр, к окраине зигзагом, – щелчок тумблера на коробке радиостанции. – Всем машинам, артиллерия бьёт с окраины, окопались между домами. Атакую, поддержите. Танк срывается с места, но почти сразу останавливается, выплевывая в сторону деревни невидимую смерть. Комья земли взлетают в воздух, валя стоящее недалеко от места разрыва пугало, заставляя артиллерийский расчет вжиматься в землю, прятаться за стенками выкопанного в спешке бруствера. Разрыв справа, впереди. Тел нервно скрипнул зубами – быстро очухались, видимо сказывается опыт и хваленая геранская выучка. Это не ястанцы, которые стараются уклониться от встречного бой, бьют наскоком, а в случае чего сразу же отступают, тут сложнее. Уже больше половины «Хортов» полыхают ярким огнем, но остальные продолжают сопротивляться просто с маниакальным упорством. «Впрочем, не жалко, – подумал командир руссарского танка, скривив губы в ухмылке. – Чем больше вас здесь сдохнет, тем лучше». И все же геранцы не выдержали и дрогнули. Видя, как один за другим останавливаются и начинают полыхать их грозные танки, а ответный огонь практически не наносит вреда необычным приземистым руссарским машинам, они принялись откатываться назад, стараясь уйти под защиту своих орудий и окопавшейся пехоте, надеясь на то, что атакующие не продолжат наступление, боясь нанести вред остававшимся в деревне мирным жителям, ожидая подхода обещанного подкрепления. Увы, этому не суждено было сбыться, потому как обошедшая с флангов руссарская пехота ударила в тыл, после чего все было кончено меньше чем за полчаса. В этой схватке руссары потеряли безвозвратно всего три ТТК-11 супротив двадцати «Хортов» с вражеской стороны, таким образом, впервые продемонстрировав геранцам мощь своего нового оружия. * * * Сергей раздраженно сунул сигарету в рот, поправил движением головы прижатую плечом к уху телефонную трубку и, щелкнув зажигалкой, закурил. – Нет, нет и еще раз нет. Да, мы осмотрели присланные образцы, и я ответственно заявляю, что причина аварии кроется в расслоении обшивки крыла, – его брови удивленно дернулись вверх. – А мы тут вообще причем, спрашивайте производителей и тех, кто вел сборку, пусть сами разбираются, где нарушили технологический процесс. Нет, людей больше не дам, пусть на местах сами разбираются. У меня так скоро народу не останется, кто может за чертежной доской стоять, вы там что, не можете грамотных инженеров найти! Трубка с треском опустилась на дужки аппарата. – Товарищ Эйтан, – дверь приоткрылась, и внутрь осторожно заглянула Анира, – к вам тут товарищ Петрав, можно? – Давно ждет? – спросил Сергей, улыбаясь и подмигивая секретарше. – Впрочем, наверняка давно, поди уже весь лайкос там выдули. – Не весь еще, тер Серг, что вы так говорите, – густо покраснела та. – Сделать вам чашечку? – Естественно, – кивнул Сергей. – И скажи Анту, чтобы заходил. Голова девушки исчезла, а через пару минут внутрь боком ввалился Петрав, осторожно неся поднос со стоящей на нем исходящей паром кружкой горячего лайкоса и небольшой вазочкой с печеньем. – Вот ваш напиток, господин, – сказал он, театрально поклонившись и едва не уронив все с подноса, но в последнюю секунду как-то умудрившись поймать баланс и исправить ситуацию. – Можете испить сей вкусный нектар светлых богов. Он поставил поднос напротив Сергея и, шумно выдохнув, плюхнулся на стоящий рядом стул. – Фу-у, устал что-то? – Гонять лайкос с Анирой, что ли? – хмыкнул Ратный. – Ты сколько там кружек выдул? Ант молча показал пару пальцев, затем мгновение подумал и разогнул третий. – Вот я и… Треск звонка прервал его. Он почти с ненавистью посмотрел на дребезжащий аппарат, но трубку поднял. – Да. Кто это?.. Тернар Росовский, рад вас слышать, – заметив вопросительный взгляд Петрава, Сергей поднес палец к губам. – Да, да, понимаю… прекрасно понимаю. Извините, Никол, но я не кудесник, могу только пообещать, что попытаюсь…. Да, понял, в самые сжатые сроки. Трубка вернулась на свое место, а Сергей, заметив, что торчащая изо рта арома давно погасла, тихо выругался и, смяв ее, отправил в стоящее у ножки стола мусорное ведро. – И что на этот раз? – поинтересовался Петрав. – Опять какие-то неприятности? – Даже не знаю, как классифицировать, – ответил Ратный, усаживаясь на край стола, беря кружку с лайкосом и делая глоток. – Скорее все же «нет», чем «да». Главком просит у нас новый истребитель, причем такой, чтобы был не хуже «двадцать восьмого», но проще в производстве. А еще и проблема с движками… Твою ж! Сергей, обжегшись, потер губу рукой.