– Да уж, судьба та еще шутница, – согласился Майсер. – Кстати, ты не знаешь, зачем меня сюда притащили? – Знаю. Это по моей просьбе. – Вот как! – Отто удивленно вскинул брови. – И что же тут случилось такого, что потребовало моего личного присутствия? – Скорее не «что», а «кто». Имя Хайнс Воргель тебе, думаю, знакомо? – Еще бы, – скрипнул зубами Отто. – Знакомо не то слово. Хайнс Воргель – прямой потомок основателя концерна «РенВо», считающегося крупнейшим не только в Герании, но и во всей Ендории. Концерн занимался производством практически всего: от иголок к швейным машинам, до трансокеанических пассажирских дирижаблей. Правда для нужд военной промышленности он почти ничего не производил, так как, по слухам, господин Ренаг Воргел (основатель данного предприятия) некогда крупно повздорил с тогдашним императором, за что и был отстранен от крутящихся в военном бюджете денежных потоков. Впрочем, особо это на состояние дел концерна не повлияло. Тем более было удивительно, когда несколько лет назад концерн представил свой первый истребитель «Воргель-19» и пару бронемашин для поддержки пехоты. И ладно бы только это, основная странность заключалась в том, что все это сразу же было принято на вооружение и пошло в войска, хотя тот же Во-19 значительно уступал «Майсерам» последних модификаций, да и характеристики броневиков оставляли желать лучшего. Тем не менее постепенно Воргелю удалось отхватить значительный кусок рынка вооружений, поглотив попутно несколько довольно крупных компаний, потеснив и вызвав неудовольствие остальных. Стало понятно, что без высокого покровителя из правительства, а то и лица, приближенного к самому императору, дело не обошлось. Представители корпорации приходили и к Майсеру с предложением о слиянии, но он отказал им. Как результат количество заказов вдруг резко упало, и для исправления ситуации понадобилось вмешательство самого Гарнинга, которому в свою очередь на нехватку новых машин и запчастей к ним в строевых авиачастях пожаловался один из командующих армий. С тех пор молодой Воргель вызывал у Отто стойкую неприязнь, которая лишь усилилась после личной встречи, произошедшей на одном из императорских приемов: более скользкого, нервного, пресмыкающегося и одновременно чересчур хитрого и умного человека он до этого не встречал. – Смотрю, он тебе тоже не очень нравится, – понимающе усмехнулся Менал, заметив, как скривилось лицо Майсера, и, повернувшись, указал рукой на стоящий у дороги мобиль. – Пойдем, тут недалеко, хочу тебе кое-что показать. Некоторое время ехали молча. Отто разглядывал сквозь стекло казавшуюся бесконечной вереницу солдат и техники, думая о своем, а Эрнес тактично его не беспокоил. На очередной развилке мобиль вдруг резко повернул и шустро покатил по пустой дороге, оставив колонну позади. – Эрн, можно вопрос? – спросил Отто, быстро заскучав от однообразного пейзажа расстилавшихся за окном полей, засеянных неизвестными ему растениями с фиолетовыми цветами. – Конечно, господин Майсер, спрашивайте, – ответил тот, немного снижая скорость. – Хотел бы узнать о реальном положении на фронте, а то в последнее время в столице разные слухи ходят. Менал покосился на авиаконструктора. – И какие? – Разные. Говорят, что у нас тут не все так гладко, как пишут в газетах. Я не верил, но в последнее время грандканцелярия вдруг резко увеличила заказ, причем в разы. Скажи правду… потери очень большие? Эрнес закусил нижнюю губу и молча кивнул. – Да, большие. Руссарская армия оказалась куда сильнее, чем можно было ожидать. Сперва мы шли как раскаленный нож в масло, и победы нас опьянили, сделали беспечными, потом бац… гранит. Так, кажется, приехали. Впереди на дороге показался блокпост, а поле перегородил забор из колючей проволоки в несколько рядов, за которым возвышались пирамиды сторожевых вышек с пулеметами, а еще дальше виднелось несколько обшитых рифлёным металлом ангаров. К машине подошел армейский офицер в сопровождении пары солдат. Эрнес приоткрыл окно и протянул ему раскрытую книжицу личного документа, одну из страниц которой полностью занимала скалящаяся морда воркса. К удивлению Майсера, офицер отреагировал на нее совершенно спокойно, мало того, внимательно разглядывал ее несколько минут, словно сомневаясь в подлинности, затем нагнулся, окинул Отто скучающим взглядом и, выпрямившись, лениво махнул рукой стоящему у шлагбаума солдату. – Не любят нас вояки, – бросил Менал, проезжая внутрь огороженного периметра и подруливая к одному из ангаров, на двери которого красовалась большая белая цифра «18». – Все приехали, господин инженер, пойдемте. Внутри ангара царил полумрак, который не мог разогнать скудные лучи солнца, проникающие через несколько узких окон под его крышей. – Погодите, сейчас свет дам. Эрнес отошел к стенке и, нащупав закрепленную на балке коробку выключателя, щелкнул тумблером. Под крышей вспыхнуло несколько конусообразных ламп, осветив полупустое пространство ангара, по центру которого возвышалась серебристая груда металла, явно бывшая некогда самолетом. Майсер заинтересованно подошел ближе, разглядывая остатки неизвестной машины, от которой более или менее целой осталась лишь задняя часть, на киле которой красовался красный трилистник Руссарии. Обошел ее кругом, внимательно разглядывая изломанный скелет фюзеляжа, местами превратившийся в мешанину из изогнутых, переплетенных и переломанных нервюр, шпангоутов каких-то тросов и проводов, подошел к кабине, заглянул внутрь, окинув взглядом остатки ее внутренностей, затем присел у куска распластанного крыла, постучал пальцем по обшивке и, озадаченно хмыкнув, поднялся. – Цельнометаллический? – Да, – подтвердил Эрнес, внимательно наблюдавший за осмотром. – Наши летчики называют эти машины «Серебряными стрелками». Ходят всегда парами, нападают сверху, бьют и сразу уходят, в схватку вступают редко, атакуют всегда над своей территорией. Насколько нам известно, пилотам этих истребителей отдан строгий приказ действовать подобным образом, и неповиновение жестко карается. Это первая машина, которую вообще удалось захватить, да и то по чистой случайности. Наши истребители зацепили группу штурмовиков, идущих без прикрытия, а пара этих неожиданно бросилась их прикрывать, причем, несмотря на наше превосходство и то, что бой шел над передним краем. Одного сбили, и он упал близко к нашему переднему краю. Руссары несколько раз попытались накрыть место падения артиллерией, но кое-что вытащить все же удалось. – Интересно. Майсер сделал еще один круг и, остановившись рядом с помятым и закопченным носом, с усилием отодвинул кусок капота, открыв взору смятые рубашки цилиндров. – Демон, все измятое и обгорелое, – наконец сказал он, отряхивая руки. – Хотя почерк узнаваем. Эйтан? – Он самый, – подтвердил догадку инженера Эрнес. – По руссарской классификации Эст-30 – высотный истребитель. Вооружение: четыре двадцатидвухмиллиметровые пушки Тарновского, двигатель Васнова. Это, пожалуй, все, что доподлинно известно. – Маловато, – пробормотал Майсер, продолжая пожирать глазами самолет. – Эр, скажи, я могу заполучить этот металлолом себе, интересно было бы в нем покопаться. Слишком уж все тут необычно, избыточно я бы сказал. Цельнометаллический в условиях войны… излишняя трата ресурсов, усложнение и удорожание. Так зачем? – Последний вопрос авиаконструктор явно задал самому себе, и Менал это понял, промолчав. – Так что скажешь, отдашь его мне? – меж тем переспросил Майсер. Менал отрицательно покачал головой. – К сожалению, не я здесь распоряжаюсь, поэтому и вызвал тебя, чтобы ты успел все рассмотреть. Завтра все это, – он обвел рукой ангар, – отправится в потные лапы Воргелю, и я не думаю, что он захочет с тобой поделиться. – Воргелю? – удивился Отто. – Какого демона?! – Хотел бы и я знать, – хмыкнул Менал, скривив губы. – Однако в последнее время по нашим каналам прошел приказ изыскивать необычные образцы руссарской техники, свозить сюда, а затем переправлять в Геранию, где передавать людям из «РенВо» для дальнейшего их изучения. – И сколько у меня времени. – До утра, больше, увы, дать не могу, отправка завтра днем. Кстати, вон там под тентом еще кое-что интересное, – Эрнес кивнул в сторону какого-то цилиндра, накрытого пятнистым брезентом. – Привезли буквально вчера, говорят, упало на позиции. Майсер, заинтересовавшись, подошел к тенту, отогнул угол и, окинув взглядом лежащее под ним, вопросительно посмотрел на друга: – Похоже на реактивный снаряд, какими их изображают в книгах, но я думал, они существуют лишь на бумаге. – Как видишь, нет. Мало того, руссары активно их применяют. Правда, те обычно гораздо меньше, примерно, как обычный артиллерийский снаряд, только со стабилизатором. Этот из разряда новенького. – Хм, – Отто еще раз посмотрел на помятую и переломанную в нескольких местах ракету, затем на самолет, снова на ракету. – Интересно. Эр, пару тетрадей и карандашей мне найдешь? Менал кивнул. – Что ж, – Майсер снял пиджак и, кинув его прямо на брезент, закатал рукава рубашки. – Чую, ночь будет длинной. * * * «В конце теплура 243 года продвижение геранских войск по всему фронту удалось сперва затормозить, затем полностью остановить, а в некоторых местах даже отбросить противника назад на несколько десятков терров. К сожалению, на большее сил пока не хватило. К счастью, потрепанные геранские войска также нуждались в отдыхе и пополнении. Постепенно линия фронта стабилизировалась, и обе стороны «взяли зимнюю паузу», готовясь к новому этапу противостояния, стягивая к передним линиям свежие резервы и проводя ротацию войск. В это же время и благодаря улучшению ситуации на западном фронте генштабом было принято решение разобраться с затянувшимся конфликтом на востоке страны, переросшим за последний год в состояние вялотекущей «окопной войны». Двадцать третьего числа шестого месяца теплура 171-я армия штат-генерала Понайрцева и 23-я ударная армия штат-генрала Удальцова нанесли удар по позициям ястанских войск и, прорвав оборону, буквально за семь дней вышли к реке Сарга, замкнув кольцо окружения. Внутри оказалось целых три ястанские армии, а все спешные попытки деблокировать котел как изнутри, так и снаружи полностью провалились. В результате за несколько месяцев ожесточенных боев ястанская армия понесла потери, соизмеримые с потерями за всю предыдущую военную кампанию против Руссарии, и дальнейшее существование ястанского анклава на ендорском континенте оказалось под вопросом. Тем не менее ястанское правительство отклонило все запросы о проведении мирных переговоров, а на предложение о сдаче находящихся в окружении войск поступил ответ: «Сложить оружие, значит, предать империю и императрицу. Всех, кто это сделает, ожидает смерть». К четвертому месяцу морозара уже стало понятно, что все дипломатические способы исчерпаны, и генштабом было принято решение об окончательном и полном уничтожении блокированных армий. Двенадцатого числа четвертогого месяца морозара, после массированной многочасовой артиллерийской подготовки и бомбардировки силами авиационных соединений, руссарские войска перешли в наступление и принялись сжимать кольцо окружения. Началась операция ”Тарбар”». Лань К. Хроники Великой войны, издательство «Крань», 332 г. – 456 с. * * * Эрнаст Костиков стянул шлем, расстегнул ремни и несколько долгих минут сидел неподвижно, пока не почувствовал трясущую его плечо руку обеспокоенного механика. – Товарищ, аэр-лейтенант с вами все в порядке? – А?.. – Костиков кивнул. – Да, все нормально, устал немного. Он скинул с плеч ремни, поднялся и, встав на крыло, спрыгнул вниз. Вокруг «эста» сразу же забегали механики, таща коробки с патронами, в спешке латая пробоины в крыльях, чтобы подготовить машину к новому вылету. Стараясь не мешать, Эрнаст отошел в сторону к растущей неподалеку развесистой олне, растянулся под ней прямо на траве, подложил под голову шлемофон и закрыл глаза. Казалось, прошло всего несколько минут, как его плечо вновь побеспокоила чья-то рука. Костиков с трудом разлепил веки и резко сел, заставив испуганно отпрянуть склонившуюся над ним хрупкую девушку, на которой поверх формы был одет белый фартук, а длинные русые волосы прятались под аккуратно повязанной цветастой косынкой. – Косточка, ты откуда здесь? – спросил он. – Начальство приказало вас покормить, а то ведь уже третий вылет подряд, – пояснила та, кивая на стоящую рядом стопку переносных кастрюлек. – Поешьте хоть немного. – Поесть? Эрнаст бросил задумчивый взгляд на посуду с едой и вдруг почувствовал просто зверский голод, который отозвался в животе призывным урчанием. Девушка, видимо, услышала это и, заулыбавшись, расстелила перед смутившимся летчиком небольшой кусок чистого брезента и принялась спешно расставлять на нем принесенные кастрюльки. – А не тяжело потом будет в воздухе крутиться? Костиков оглянулся на голос, обнаружив стоящего у его самолета своего ведомого Криса. – Хочешь присоединиться? – поинтересовался он, но тот лишь отрицательно замотал головой.