Ратный вылез на крыло, спрыгнул вниз и, стянув перчатки, посмотрел в сторону деревни, откуда по дороге к ним мчался небольшой грузовичок с сидящими в кузове людьми. – Надо было на том поле садиться, – сказал Ладислав, подныривая под капот самолета и подходя к Сергею. – Там и пешком проще дойти. – Попасть колесом в ямину тоже проще. Насколько я помню, там где-то ручей протекает, увязли бы и встали на нос. Ничего на машине доеду. Он махнул рукой, приветствуя выпрыгнувшего из кабины машины мужчину в темно-синей форме стража порядка. Тот тоже узнал его, потому как сменил хмурый вид на приветливую улыбку. – Тернар Эйтан, неужели это вы, – сказал он, здороваясь. – В гости к сестре? – Да, – кивнул Сергей, безуспешно пытаясь вспомнить имя стража, – только ненадолго, практически пролетом. Подбросите? – Конечно, – закивал тот. – Вы езжайте, а я тут побуду, дабы излишне любопытные нос не совали. – Спасибо, – Ратный повернулся к Чаклину. – Я быстро. * * * Знакомая калитка во все так же покосившемся заборе, который, правда, обзавелся несколькими новыми досками, светлым пятном выделявшимися в его сером массиве. Сергей на минуту остановился, разглядывая дом, который на некоторое время стал ему родным. Сестра… Дочь женщины, объявившей себя его матерью и давшая ему имя своего погибшего сына. Кем она была ему, что он чувствовал к ней и к тому мужчине, что жил с ней, за прошедшие годы он так и не смог с этим определиться. Нет, она не была ему чужой, но и родной до конца стать не смогла, и в этом не было ее вины. Он пытался полюбить эту женщину, но так и не смог забыть лицо и мягкость рук своей настоящей матери, грубый и несколько отчужденный характер родного отца, тех, кто остался на далекой недостижимой Земле. Сестра… Эта белокурая девочка родилась, когда Зельде было далеко за сорок, почти перед самой смутой. Тогда, предвидя бардак и голодные годы, он даже забрал их к себе, и, можно сказать, эта малышка несколько лет росла у него на руках, даря дому счастье и детский смех. Однако после смерти матери их отношения стали довольно холодны, а все началось после того как он не смог вовремя приехать на ее похороны, так как был занят планированием трансландорского перелета. Можно сказать, что в последние годы они даже не общались, хотя он порой и бывал в деревне, помогая односельчанам, которые частенько обращались к своему знаменитому земляку с различными просьбами. Вроде бы она вышла замуж. Сергей вздохнул и решительно толкнул калитку, которая протестующе заскрипела под его напором, однако выскочившая невесть откуда и зарычавшая на него большая черная собака заставила сделать шаг назад. – Кто там? Трад! Дверь дома отворилась, и на пороге появилась высокая белокурая девушка с распущенными волосами. Увидев стоящего в калитке Сергея, она удивленно дернула бровями, затем нахмурилась. – Я ненадолго, Тая, – сказал он. – Хочу забрать кое-какое свое барахло. Надеюсь, мать его не выкинула. Девушка несколько минут молчала, сверля его злым взглядом, затем тяжело вздохнула и крикнула. – Трад, а ну ко мне! – взяв собаку за ошейник, она заперла ее в будке под домом и мотнула головой, указывая на покосившийся старый сарай. – Все там. Мать почему-то всегда была уверена, что ты за этим придешь. – Спасибо. Сергей прошел по посыпанной речной галькой дорожке и, открыв дверь сарая, зашел внутрь, оглядывая завалы барахла, основную массу которого составляла старая мебель вперемешку с различной сельхозутварью. Катапультное кресло из капсулы он обнаружил валяющимся в дальнем углу, под невесть как уцелевшим оранжевым куском парашюта. Сергей помнил, что Зельда, еще когда он приходил в себя после вынужденной посадки на планету, продала большую часть ткани, дабы оплатить услуги доктора и его новые документы, однако видимо кусок для чего-то приберегла. Он сбросил лежащие поверх доски, стянул ткань и склонился над креслом, разглядывая его. Пластиковая обивка сиденья, итак бывшая не в лучшем состоянии, теперь вообще свисала лохмотьями, в пенопаровой обивке зияли дыры, от нее приторно несло мышами, а некоторые металлические части покрывала густая ржа. – Не пойму, зачем тебе этот прогнивший хлам. Ратный обернулся, бросил быстрый взгляд на сестру и неопределенно повел плечами. – Может, хоть скажешь, откуда оно? А то выглядит больно странно и надписи какие-то необычные. Эл пытался их перевести, даже ездил в город до библиотеки, но не нашел ничего похожего. – А мать тебе ничего не рассказывала? – Сергей покосился на стоящую в дверях девушку. – Говорила, что с разбитого ястанского военного дирижабля, но это не их алфавит. – Может, просто рисунки, – ответил он, – или шифр какой. Я даже об этом не задумывался, просто конструкция показалась интересной, вот мы с отчимом домой и притащили. – Вдвоем? Оно же тяжеленное. Да и не похоже это на рисунки. Это явно надписи, – в голосе девушки сквозило недоверие, так как она явно понимала, что за историей с креслом сокрыта какая-то тайна их семьи, слишком уж в ней было много недосказанного, вот только у Ратного не было ни малейшего желания вводить ее в курс дела, там более что даже Зельда этого не сделала. – Кстати, Эл это кто? – Сергей попытался уйти от скользкой темы. – Мой бывший муж. Правда прожили мы с ним всего два года и разбежались. Ошибка молодости. Впрочем, тебе ведь все равно. – Тай, ты не права, – он, наконец, вспомнил, где находится отделение с аварийным комплектом, и длинный плоский пенал скользнул ему в руку, – мне не все равно. Сергей подхватил контейнер за приделанную к нему металлическую выдвижную ручку, подошел к девушке и, взяв ее за худенькие плечи, заглянул в глаза. – Сестренка, пойми, ты уже давно не маленькая девочка и это твоя жизнь, не моя. Зачем мне в нее лезть. Тайра неожиданно хлюпнула носом, уткнувшись ему в грудь. – Ну хоть иногда ты бы мог. – Наверное, мог, – Сергей вздохнул, чувствуя легкий укол вины, и ласково провел ладонью по ее волосам. – Прости. Просто так получилось. – Угу. Может, на могилу матери сходим? Ратный покачал головой. – Не могу, надо скорее лететь обратно. Тей в больнице. – Что с ней? – Червивка. Девушка отпрянула от Сергея, смотря на него расширившимися от испуга глазами и прикрыв рот рукою. – Давно? – Уже «браслеты» появились. – Серг… – Все в порядке, – он осторожно сжал плечи сестры руками. – Но мне пора. Потеснив ее, шагнул вперед, но девичья рука решительно ухватила его за куртку. – Я лечу с тобой. – Тай… – Не спорь, брат. Я видела червивку, у меня подруга ей в двенадцать лет заболела. Тете Тейрине сейчас уход будет нужен, не тебе же с ней сидеть. – Тай, червивка в двенадцать и в ее возрасте это несколько другое… – Я знаю, не спорь. Твоей жене скоро понадобится помощь во многих делах, и не мужское дело этим заниматься. – Но кабина тесная, – сделал еще одну попытку Сергей, уже понимая, что девушку не убедить. – Поместимся, – отрезала та. – Подожди здесь, я переоденусь. Девушка убежала. Ратный хмыкнул, покачал головой, не зная, как реагировать на сложившуюся ситуацию, и, взвесив в руке контейнер аварийника, мысленно чертыхнулся – слишком легкий. Опустившись на одно колено, он открыл его, ожидая всего чего угодно. Корабль, на котором он сюда прилетел, был старым десантным транспортником, давно списанным с военной службы, разукомплектованным и переведенным в разряд автоматических грузовозов. Экипажа на нем, как и пассажиров, в принципе не должно было быть, но то по инструкции… В любом случае контейнер мог быть пустым. Наверное, поэтому Сергей с некой нервозностью сдвинул крышку и облегчено выдохнул. Нет, в комплекте явно кто-то покопался, забрав оружие, меданализатор, еще кой-какую мелочевку, оставив зачем-то аварийный маячок и тубы с высокоэнергетическим сухпайком, но главное этот неведомый «кто-то» оставил пару темно-синих цилиндров с инвитами, предназначенными для дополнительной вакцинации в случае повышенной биологической угрозы. Насколько Сергей помнил, коктейль в этих шприцах был адский и в отличие от обычных нанвитов, подсаженных в детстве и запрограмированных именно под его организм, а также тех, что содержались в уколе стандартной вакцинации и адаптировались после введения, считывая нужные коды и информацию со специальных «т-н-витов», эти просто проходили по организму «катком», являясь этакой разновидностью антибиотика широкого спектра действия. Правда действовало это лекарство не наобум, ибо на самом деле в цилиндры была загнана квазиживая система ИИ типа «Рой», которая в процессе лечения сама могла принимать решение о применении того или иного воздействия на организм пациента. Судя по отзывам, некогда прочитанным им в сети, иногда процесс лечения бывал весьма неприятным, но процент выздоравливающих даже от самых экзотических болячек был высок. К тому же из-за наличия дополнительных источников питания, необходимых им для функционирования, у инвитов был ограниченный ресурс применения – срок годности и, судя по горевшим на крышках оранжевым полосам, которые на концах уже стали краснеть, он подходил к концу. Впрочем, для обычного человека применение даже просроченных инвитов обернулось бы максимум болезненностью в месте укола да синяком, который бы исчез через несколько минут благодаря действиям обычных нанвитов, но как они подействуют на организм местного жителя? Возможно, их введение будет сродни яду. Ведь неизвестно, насколько он в генетическом и прочих планах отличается от аборигенов. Увы, он не врач и уж тем более не ксенобиолог, да и тем бы, чтобы точно сказать, потребовался не один день исследований при помощи кучи аппаратуры. Хотя, с другой стороны, местную органику он есть может, да и некоторые местные лекарства ему помогают, тот же «Кардалг» от головных болей, что приходится иногда пить после бессонных ночей, проведенных за очередными расчетами. – В любом случае выбора у меня нет, – пробормотал Сергей. – Но хоть проверю годность. Он взял один из шприцов и, приложив его к шее, нажал на торец. Место укола немного приморозило и все. Несколько минут он стоял, прислушиваясь к своему организму и ничего не ощущая, кроме леденящей шишки напряжения под кожей, затем вдруг почувствовал, как этот комок стал рассасываться, стекая вниз холодными ручейками. Минута и все прошло. – Будем считать, что работает. Сергей сунул пустой цилиндр обратно в коробку, закрыл ее и, забросив в кучу сваленного в углу барахла, вышел на улицу. * * * Сидящая на кровати Тейрина удивленно посмотрела на подошедшую Таю, затем вновь перевела взгляд на Сергея. – Серг, я не помню, как я здесь оказалась. Вроде дома была, обед тебе готовила и… А кто эта женщина? Ратный обеспокоенно переглянулся с сестрой. – Тетя Тей, это же я Тая, младшая сестра Серга, – сказала та, присаживаюсь на край кровати. – Неужели вы меня не помните? – Тая? – Тейрина нахмурилась. – Ты не можешь быть Таей, ей всего двенадцать. Плечо Сергея коснулась рука стоящего позади него врача. Они вышли в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь и оставив женщин наедине. – Не буду от вас скрывать, господин Эйтан, но дела у вашей жены неважны. Болезнь прогрессирует и довольно быстро. Мы даем ей поддерживающие лекарства, делаем кое-какую терапию, но толку от этого мало. Знаете, я бы начинал готовиться к худшему.