– Нет, королевских войск не добуду. – Я и не надеялся. Но что-нибудь придумаю. – Налор, а почему вы согласились? Знали же, что при обмане его сложно достать. – Как затмение нашло. В первый рейс он прислал предложение, цену выставил очень привлекательную. Вторым рейсом доставил авансом чуток камней на пробу и подписанный контракт. – Налор кивнул на шурина. – При нем подписал и богами поклялся. А когда я ему банковские билеты послал, он вон как дело вывернул. – Купец – простолюдин, ему в клятвах даются послабления, значит, боги могут наказать очень не скоро. – Не боги, я сам за обман накажу. Это там он величина, а его товары продаются здесь. Авторитет кое-какой среди наших имею. Коли контракт нарушил, контрабасы с ним дел вести не станут. И таможенникам надо нарушителей находить, малой мздой он от них не сможет откупиться. – Точно? – Да! – закивал купец. – Теперь по другим делам. Храм около озера почти построили. На праздник Урожая будет освящение и торжественный молебен с водосвятием. Большие люди от церковников приедут, вознесут славу всем богам разом, и наособицу вашему, который меня с женой спас. Дальше украшать только останется, но за этим делом взялся Федул присмотреть. Усадебку Тихово построили, сейчас обставляют. Лес спилили, землю под пашню уже почти наладили. – Мне доложили, что и дома для селян почти готовы. – Не все пока, но какую-то часть уже можно заселять. В Заречье дом под крышу подвели. Доделать осталось хрен да чуть-чуть. Эти дела, считай, закрыли. Есть еще одно, вас касаемое. Имуществом я своих детей наделил, но один сыночек погиб. А значит, ему предназначенное заново надо размежевать между сыном и дочкой. Как ни примерялся я, как ни прикидывал, но Микаэле больно много недвижимости достается. И меньше дать нельзя, и сама она с портовыми делами не справится. Понимаете? – Нет. Я тут при чем? – В том-то и дело, что вы не при делах, а дочке помощник нужен. Я, может, в колонии соберусь. Словом, нашел ей мужа, в порту он справится. К вам просьба: не обижайте молодых, мы все по обычаям делаем. Похороны Следующая неделя пролетела молнией. Сбор государей, развеивание праха, официальный прием, разъезд государей. Я второй раз, выходом со штандартом Хаора, открывал похоронное шествие. Протоколы тоже проверял и заверял. Случился некий скользкий момент – один из членов траурного комитета демонстративно упомянул первой не королеву-регентшу, а Регентский Совет. И там подгадил – не подчеркнул председательствующую роль ее светлости великой герцогини Силестрии, оставшейся старшей в роду. Так этого оставлять нельзя. Здесь пропустишь словцо, там пройдет шепоток, а в результате начнется дискуссия по процедурному вопросу, которая ослабит позиции регентши и поставит под сомнение главенство в Совете старшей дочери старого государя. Потому я воспользовался своим правом и вымарал текст выступления раскольника, написав вместо того «ничего не было сказано по существу рассматриваемой темы». Врага точно приобрел, но свою службу исполнил, как положено. Кстати, сразу после похорон непонимающего линию партии… э-э… словом, выперли болтуна в отставку, заодно лишив места в Регентском Совете. Его преемник изначально занимал верную позицию в отношении регентства. На меня кое-кто поворчал, но так, формально. Дескать, цепной пес, чего другого вы от него ждали? Говорить с ним совершенно бесполезно, он слушает только семью Лагоза. Умные люди сразу знали, что такой пассаж в анналы не запишут, потому выступали, как положено. И Мариана и Силестрия вскользь похвалили, но мельком – я всего лишь исполнил свою службу. Если бы не вымарал, то да – получил бы по полной программе, а так даже говорить не о чем. После завершения работы траурной комиссии, ни к каким делам меня больше не привлекали. Регентский Совет, естественно, обошелся без моего участия. Мелок я для него. Членом Госсовета я стал благодаря анекдоту, а дважды рассказывать один анекдот в той же самой компании крайне дурной тон. Зато сразу после похорон меня представили многим, доселе мне незнакомым, но очень высокопоставленным иностранцам, а чаще иностранкам. Просто так – хороший юноша, волшебник и вообще… Правда потом, со знакомством или по какой другой причине, мне дарились драгоценные вещицы, редчайшие алхимические ингредиенты или еще что-нибудь интересное. Что я их немного подлечивал, вы уже поняли? Одному государю выдал отвратительного вида камешек, который извлек из его же желчного пузыря вместе с гноем и прочей гадостью. Еле туда добрался и с трудом залечил рубцы на травмированной внутренней слизистой оболочке. Сил потратил уйму, но справился и понял, что мне нужна практика. Благодарный пациент на следующий день после операции и вручения камня предложил мне графство. Я, конечно, отказался, тогда получил огромный красноватый бриллиант немереной стоимости. Человек уже реально готовился к смерти, а тут боли исчезли, и цвет кожи из желтого стал розовым. Какими комплиментами меня осыпал его личный целитель, не расскажу из скромности. У остальных не нашлось ничего особо сложного. Мужчинам – сгладить морщины вокруг глаз, подтянуть щеки и кожу на шее, облагородить контур лица, убрать бородавки и все такое. Женщинам в дополнение сгладить рубцы и растяжки, поправить форму груди, живота и ягодиц. Некоторые даже догадались, что можно и с губами кое-что сделать. В общем, косметика. Работать приходилось в присутствии особо доверенных лиц, и тут главное правило – удерживаться и не болтать о других пациентах. Про упоминание имен даже не говорю. Кровная обида упомянутой особы обеспечена, да и остальные тоже сразу отвернутся. Представляла меня великая герцогиня Силестрия. Место для осмотра и лечения организовали в Желтом дворце. Люди приходили выпить чашечку чая, а заодно знакомились со мной. Былых пациенток герцогиня попросила осмотреть первыми. Королева Довиза сразу пожаловала целовать ручку и на ушко, как близкой подружке или личному доктору, рассказала о своих бедах. Ничего такого, чего не убрал бы лавандовый крем. Однако пришлось совсем чуть-чуть сгладить некоторые изгибы фигуры. По мне и этого не было нужно, но как можно отказать, если женщина просит? Она, кстати сказать, про губы и спросила: «Нельзя ли сделать их немного попышней?» Конечно, сделал, но пришлось повозиться. Если бы не простолюдинки, за которых изредка просил Кидор, то точно бы не смог. Но некоторый опыт с ними наработал. Особенно много чего просили поправить актрисы, им это жизненно необходимо. Некоторые их пожелания рассказал пациентке. Например, сделать более четкий контур губ и – мужчинам это даже в голову не придет – ареолы сосков. Опять же брови. А еще часто просили… Словом, услышав такое, государыня всплеснула руками и заявила: «Вы не волшебник! Вы добрый ангел, спустившийся с небес на нашу грешную землю, чтобы помогать бедным женщинам!» Я после приема открыл подаренную шкатулку – кем-кем, а бедной королева точно не была. Во время лечения услышал интересное: доверенная дама рассказала, что прошлую даму отправили к мужу. С почетом, но… Видать, королева не простила слова «как я смогу показать мужу бывшую первую красавицу королевства такой?» Представляете? Так прямо и обозвала «бывшая первая красавица королевства»! Королева добрая душа. Другая бы сразу убила, а эта нет, лишь в отставку отправила. После этого сеанса я понял, что косметические операции простолюдинок, конечно, сколько-то денег в хозяйство принесли. Сколько точно, знает Кидор. Сколько-то золотых на процедурах и он заработал лично. Но я получил значительно больше презренного металла, опыт и несколько бесценных идей по улучшению женского тела. А какие контакты у меня сейчас образовались, и что при необходимости можно через них пробить, даже представить себе нельзя. Такое никогда не купишь просто за деньги. Хотя стоимость подаренного пациентами в благодарность оказалась вполне ощутимой. Каждый вечер уходил к себе без сил, но на столе скопилось изрядное количество красивых коробочек, шкатулочек, ящичков. Деньгами никто не оскорблял. Сами понимаете, подсовывать монеты графу просто вульгарно. Офицерки лейб-гвардейского полка королевы поинтересовались возможностью рассказать мне о своих заботах. Обнадежил, но объяснил – после разъезда иностранных делегаций. Гвардианок такое вполне устроило. С них денег, считай, не заработаешь, чай не купчихи или актриски на содержании богачей, но тренироваться же нужно. Да и хорошее отношение мне тоже полезно. Перед разъездом, на большом приеме, с разрешения королевы получил два высших ордена разных государств – «Золотой Дубовый лист» и «Жемчужина Славы». Оба со стандартной формулировкой «За укрепление дружбы и сотрудничества между нашими народами». С учетом «Яхонтового кречета», «Железного щита» и хаорского «За заслуги перед короной» 1-й ступени, у меня на груди высшие награды пяти государств. По блеску я сравним с приличной новогодней елкой в прежнем мире. А в этом мне прямая дорога на дипломатическую службу. Во всяком случае, так шепнул канцлер, когда поздравлял с наградами. Один новичок поинтересовался: «За что его так жалуют?» и получил в ответ: «Это же сам Тихий!» Сделал любезность Федулу Латеру – вписал его в делегацию от простолюдинов на похороны. Лишняя лычка на рукав, дополнительная возможность прихвастнуть перед приятелями. Пусть будет, мне не сложно, а человеку приятно. Разрешения ни у кого не спрашивал – зачем лишний раз одалживаться, коли сам могу приказать? Опять же, человек уже был на прошлых похоронах, засветился как распорядитель благотворительного фонда государыни. Кого, если не его? Только передали приглашение, как благотворитель сразу нарисовался у меня с очередной шкатулкой и казначейским билетом в пять тысяч дукатов. Эта сумма присутствует раз от разу и, похоже, считается моим гонораром. Я не против, мне хватает. Шкатулка, она для передачи вышестоящему начальству. В этот раз ему предполагалось отдать недурной дамский гарнитур из приличных рубинов в окружении множества мелких бриллиантов. Колье, серьги, кольцо и диадема. Понятно, отдавать некому, да и не за что, но отказываться не стал – пригодится в дальнейшем. Налору приглашения добывать не захотел. Увольте, обойдется. Он уже не мой тесть, а значит, чего мне за него хлопотать? Коли захочет, пусть ищет кого другого. К тому же он только-только вернулся из спасательной экспедиции. С Лаурой происходит нечто странное. Она приехала с мужем и остановилась в Красном дворце. Я с ними виделся достаточно часто – они приходили на заседания траурной комиссии. Общались мы и на других совещаниях, опять же чередой шли приемы. Я старался держать определенную дистанцию, хотя Лаура разговаривала очень милостиво, а иногда бросала такие, ну… особенные взгляды. Притом Эдмунд, бывало, стоял неподалеку, но ничего не замечал. Лаура вновь хочет завлечь меня к себе в постель? Но зачем? Похоже, не один я это заметил, и кое-кто сделал какие-то выводы. Высокопоставленный служитель намекнул, что ночевать мне лучше дома, в городской усадьбе. Нет, комната остается за мной, но пока не разъехались государи, надо делать так. Еще один звоночек: как только получал приглашение в Красный дворец, сразу что-то случалось. Либо мне, либо великой герцогине Лауре находилось срочное дело. Раз – это нормально, два – бывает, три – это тенденция, сразу понятно, что кто-то нас специально разводит. Это поняла и герцогиня, но не бросилась к мачехе выяснять отношения, а заявила мне: «Я попозже к тебе в башню приеду, и мы с тобой там поговорим». Эдмунд при этом присутствовал и утвердительно кивнул. Интересно, что эта пара затеяла? Что меня к себе подтянуть хотят, очевидно. Но какие аргументы у них могут заваляться? Впрочем, Лаура нашла момент поговорить, заглянула в кабинет, где я вычитывал протокол, и с порога сообщила: – Стах, не сердись и не обижайся на Эдмунда, это не он убийцу к тебе подослал. Мы думаем, что охранители в свою игру сыграли. Хотя точно сами не уверены. – Это когда у портала фальшивого фельдкурьера арестовали? – Тот был второй, резервный. С первой ты и сам вроде справился. – С первой? – Ну да. С волшебницей. Еще якобы от меня письмо передала. Мы с мужем не знаем, как она в этот раз назвалась. С тобой единственным у нее осечка получилась. Обычно девка к мужчине в постель залезала, а когда он размякал, душила его своей нашейной цепочкой, та у нее зачарована на такое дело. – Не знал. Что не Эдмунд прислал, верю – из-за алмаза. Дорогой он. – Точно! И не я. – Согласен – и не ты. Иначе бы мне сказала, что она пришла от тебя. – Угу. Думаю, все же надеялась к тебе в кроватку забраться. А кто послал нам, неизвестно, одни предположения. Ты допрашивал? – Не успел. Аделаиду Черныш заставила признание написать. Про убийство там ничего не было. – Это понятно, надеялась, что ее просто выгонят. Ладно, что мы все о плохом? Как тебе поместье в Айзенерде? – Честно? – Честно не надо. Мог бы хоть из вежливости похвалить. Хочешь еще парочку? – Ну уж нет! – Я так и думала. Маленький Эдмундик растет. Хорошенький такой! Стахушка, спасибо тебе за него. Показать, сам понимаешь, не могу – муж вновь ревновать начнет. Я его только-только убедила, что у нас с тобой было лишь один раз, и то по его приказу. «Морозная роза» Сразу после завершения похорон Шарлотта Лоренция приехала со своими сопровождающими. «Морозная роза» оказалась обычным прутиком. Но девица его очень торжественно посадила в землю, полила из фляги какой-то специальной водой и погладила своим розовым сиянием. Почти сразу, прямо при нас, прутик выпустил три маленьких листочка. Затем с четверть часа садовник выслушивал наставления, чего не надо делать с цветком. Еще четверть часа, может быть, немного дольше, происходило любование и поглаживание сиянием черной розы. На этом программа минимум была выполнена и меня стали наставлять в женской косметике. Главное, что я узнал – мои снадобья не без недостатков. То есть флакончики просто прелесть, но их содержимое надо бы доработать. Критика происходила во время прогулки по розарию, девушка опиралась на мою руку, от нее пахло какими-то нежными цветами, поэтому я соглашался. Во-первых, лавандовый крем не имеет цвета лаванды. Это самый главный минус. Вот, например, почти такой же по действию ромашковый крем имеет цвет ромашки и пахнет ромашкой, а у меня? Жемчужный крем есть и у них, только не из морского, а из речного жемчуга. Быть может, он не столь силен, как мой, но сам крем чуть сияет, а значит, он привлекательней. Говорила она значительно многословнее, но при этом была так мила и симпатична, что мне не приходилось делать вид, что я ее слушаю, мне действительно была приятна речь Шарлотты. Хотелось замереть и смотреть, не отрывая от девушки взор. Уже по поездке в Гремячий Поток и по розарию я понял, что девушка любит покритиковать чужую работу. Но не воинственно, а искренне считая, что она пытается сделать лучше. Мы уже шли по дороге к башне, когда Шарлотта перешла к другим косметическим рецептам. Оказалась, что у них любая бабка-травница может дать мне сто очков форы, а в ее старой потрепанной тетрадке хранится тысяча рецептов на все случаи жизни. Тут я усомнился: – Так уж и тысяча! – Может быть, несколько дюжин, – смутилась девочка. – Вы сами посмотрите, я вам принесла одну тетрадку. Уже когда-то давно велела служанке переписать, но записи мне не пригодилась.