– Так пойдет же! Составьте смету, я проверю и выделю необходимые средства. С возвратом. Начнутся продажи – вернете вместе с моей долей. Я хоть не селянин, но знаю – растущую на грядке морковку бесполезно дергать за хвостик, быстрее она не вырастет. Надо просто подождать. – В ваших садах в Гремячем Потоке тоже ожидается дурной урожай. Предлагаю на этот год отказаться от сушки фруктов. Они будут несладкими, с кислинкой, и брать их станут по сниженной цене. В напитках же разницу никто не ощутит. – Согласен. Подумайте о травяных ликерах. Можно даже назвать их соответственно – «Желудочный», «Успокоительный сбор» или там «Очистительный». – «От кашля» знаю рецепт. Сделаем! Расходы и доходы Совещание с управляющими прошло непросто. Они, как и я, из-за недорода теряли доход. Но в первом рассмотрении ничего совсем уж страшного не случится – голод селянам не грозит, что положено за аренду они заплатят, этого даже на жалованье гарнизону хватит – ведь вместо налогов я крепость содержу. Казалось бы, жить можно. Но сейчас мы прикинули баланс баронства, а ведь есть и другие статьи расходов. Да и с источниками прихода тоже не все так просто. Продать лес? Можно! Раз лет в тридцать, а то и сорок. Затем изволь думать про рекультивацию земли и что с ней делать дальше. Можно заново лес посадить, можно облагородить и в пахоту перевести. И то и другое серьезные расходы. Чуть промахнешься, попадешь на сопоставимый полученному убыток. Единственно, прибыток получил сразу, а траты растянуты. Теперь возьмем запасы, хранящиеся в моей башне. Без малого двадцать этажей заполненных складов. Хорошо? Хорошо, да не очень. Моего там немного. Лагоз велел мне принять провизию, от которой отказался Эдмунд. Теперь король умер, на троне самозванец, его брат-близнец, а чей провиант непонятно. Не Эдмунда точно, тот сам завернул поставки. Мой? Очень не уверен! И ведь не спросишь, не у кого. Есть расходы, которые к бюджету баронства никакого отношения не имеют – жалованье слугам, какие-никакие закупки для дома, подарки, реагенты. Все денег стоит. Правда, мне обещали пенсион полного генерала, пятьсот дукатов в год, с выплатой по третям. Пока срок платежа не подошел, но не думаю, что обманут. От купца в больнице за прощение сына получил акции с доходом две тысячи талеров в год, что тоже неплохо. Другие акции нашел в тайнике подаренного дома. Ходатай, у которого дом конфисковали, видать, готовился к аресту. Там даже паспорт нашелся. С печатью, со всеми положенными штампами, но с пустым местом на месте фамилии. В представительства иноземных торговых домов члену Госсовета ездить неприлично – слухи пойдут нехорошие, так я шурина попросил заняться этим. Тот деньги получил, но они предназначены для конкретного дела. Я каждый месяц подкидываю понемногу серебра двум десяткам хороших людей. Небольшую добавку к жалованью. А те в благодарность докладывают о различных событиях, которые случаются в столице. И людям хорошо, и я в курсе дел. Пару раз даже своевременно сообщил тестю о неких планах городской Управы. Тот очень благодарил, даже толикой денег поделился – смог заработать на слухах. Федула-откупщика раз предостерег, и этот отдарился шкатулкой украшений. Деньги передаю не сам, мне в столице появляться запрещено. Но я же специально для подобных скользких дел завел лесников, вот они и отвозят серебро картографу, а тот раздает людям, собирает доклады, обобщает информацию, пишет сводный обзор и отсылает мне бумаги. Умнейший человек! Ему бы в Службе Охраны короны работать! Но не сложилось, там такой талант не заметили или не оценили, вот он и работает на меня, причем не за страх, а за совесть. Хотя жалованьем его не обделяю. Так что делать? Из экономии сворачивать сеть информаторов? Никак нельзя! Второй раз людей не соберешь. Ведь не так велики траты, а новости бывают крайне полезны. Да и окупаются ежемесячные доплаты. Я даже к празднику наградные всем послал. Пусть люди порадуются, им деньги точно не лишние, жалованье-то небольшое. А ведь есть еще расходы на реагенты для алхимии, материалы для изготовления артефактов, всякое-разное для обычных тренировок, наконец. Всего сразу и не перечислишь. Где деньги брать? Из заначки? Можно, конечно, но только начни мошну трясти, она мигом опустеет. Значит, нужно думать, где, как и сколько можно заработать. Косметические зелья не вариант. Люди привыкли, что я их не продаю, а раздариваю. Они, конечно, благодарят, но не деньгами. Как начнешь что-то просить взамен, в глазах общества сразу скатишься до положения деляги. Денег будет больше, но многие двери сразу захлопнутся, с кем раньше был на дружеской ноге, начнут через губу разговаривать, уважение потеряю. Не надо мне такого счастья. С устранением всяких косметических дефектов та же фигня. Купчихи обычно платят мизер, а требуют выше крыши. Обойдусь без таких доходов. Что остается? Тесть, организующий три рейса в колонии. Дал Лагоз мне такую привилегию – трижды в год присоединяться к каравану. Барону Тихому не по чину заниматься купеческими делами, да и не смыслю я в них ничего, договорился с отцом конкубины, тем более морская торговля именно его профиль. По разделу прибыли мы с ним в равных долях, мелкие паи получили оба шурина и Микаэла. В первый рейс я вложил сто тысяч талеров, подаренных тестем на свадьбу, получил около полумиллиона. Второй корабль только вернулся, и тесть вновь обещает пятикратную прибыль. Правда, мой вклад так и остался в размере около ста тысяч. Трюмы имеют ограниченный объем, грузоподъемность та же, так что принцип «больше вложил – больше получил» не работает, доли всех остались на одном уровне. Риск потери судна с товаром тоже остался. Начальный взнос, сто тысяч серебром, решил не трогать именно на такой случай, зато на остаток от прибыли можно очень неплохо жить. Тем более что всю пшеницу, мясо и еще кое-какие сельскохозяйственные товары закупали в моих же поместьях, а ведь это дополнительный доход. Но я в опале, вдруг лишат меня и этой привилегии? Или у тестя что-то случится? На такой случай нужно придумать свой способ заработать. Может, родовые клады поискать? Прабабушка дала понять, что какие-то сокровищницы захватили мятежники, но ведь что-то осталось не разграбленным. Карту с отметками о местоположении тайников нашел закатанной в свиток с родовыми заклинаниями. Двери открывает печатка. Конечно, за столько сотен лет местность изменилась, но поискать-то можно. Тем более, мест совсем немного – всего десяток отметок и половина из них в районе нынешней столицы. Шарлотта Размышления прервал легкий стук в дверь и заглянувший в кабинет Балег торжественно доложил: – Ваша милость, по неотложному вопросу просит приема Шарлотта Лоренция Бахмайер, волшебница, несовершеннолетняя. Прибыла с родственницей Капитолиной Бахмайер и двумя сопровождающими лицами. Судя по тону моего слуги, все эти Бахмайеры его слышат и стоят как бы ни сразу за ним. Несовершеннолетняя? Значит, нет шестнадцати. Но хоть не малолетняя. И чего ей от меня нужно? Строго вопрошаю: – Каков вопрос? Почему не прислали на предварительное рассмотрение? Не зря я при дворе терся, немного подучился бюрократическим приемам, которыми заранее осаживают надежды просителя. Балег сокрушенно вздохнул: – Не могу знать, ваша милость. – Не ко времени… Впрочем, через две минуты проси. Приму. Честно говоря, самому интересно – о Бахмайерах, что волшебниках, что дворянах, ни разу не слышал ни единого слова. Ровно через две минуты в дверь вошла она! С сопровождающими лицами, правда. Девица лет пятнадцати. Красавица. Кожа оттенка нежного персика. Сложная прическа из множества уложенных прядей. Цвет волос? Я бы сказал медовый, но у женщин он как-то по-другому называется. Осиная талия, подчеркнутая широким поясом. Платье не назовешь шикарным, оно элегантное. Теплое, но не плотное. Из бирюзового кашемира с грушевой вышивкой. Минимум украшений. Только на ухоженных пальчиках дворянская золотая печатка, а на шее тонюсенькая цепочка с маленьким кулончиком. А как она двигается! Плавно, красиво. «Выступает словно пава» – это про нее. Сразу завораживает своим голоском. Идеальная девушка! Никогда таких не видел. Впрочем, говорит несколько сердито, чуть возмущенно и явно отрепетированно. О чем? О школе. О том, что я не допускаю в башню детей волшебников, желающих учиться магии. О моем нежелании считаться с другими и… В общем, я слушал и любовался. Вдруг она прервалась и заявила: – Вы не слышите меня! – Продолжайте, продолжайте! Я весь внимание. – Тогда почему ничего не отвечаете? – А надо? Не хочу мешать подготовленному выступлению. Мне оно так нравится! – Но что-то вы можете сказать по существу? – Милое дитя! Ничего, что я вас так называю? Сколько у вас комнат в родительском доме? – Шесть. Но какое это имеет отношение… – Шесть! Прекрасно! Вы знаете, в столице, в районе, где живут рыбаки, стоят однокомнатные хибары. А во многих живут семьи с пятью и более детьми. Вы не поверите, некоторые завели даже дюжину! И это в наше просвещенное время! Почему бы вам не взять и не поселить в своих комнатах хотя бы пару десятков детишек рыбаков? – При чем здесь дети рыбаков? – Как? – удивился я. – Вы же сами говорили в своей речи, что они вас станут уважать, помогать во многих делах… Запомнят на всю жизнь вашу доброту! Это же вы сказали, а не я придумал. Кажется, еще что-то упоминалось про помощь родителей? Так вот, свежей рыбой будет обеспечена вся ваша семья. – То есть вы хотите поставить меня на ваше место, а детей рыбаков на место детей волшебников? Я правильно поняла? Это возмутительно! – Как только на вас взглянул, я сразу догадался, что вы очень умны. И, наверное, уже сильная волшебница? Круг третий сейчас пользуете? – Да… – смущенно призналась сбитая с толку девочка. – Давайте я угощу вас и ваших спутников кофеем. Черныш его превосходно варит. А вы мне расскажете о том, зачем действительно сюда приехали. Вконец растерявшаяся девчушка бросила неуверенный взгляд на сопровождающую женщину, видимо, самую главную в делегации, но не получив никаких видимых знаков, гордо заявила: – Наверное, нам лучше уйти! – Не смею задерживать, у самого куча разных дел, однако скажу, что вы много теряете. Моя служанка училась варить кофей значительно южнее наших мест. Он у нее великолепный. Или, быть может, вам больше по нраву камер-юнкерский рецепт? Могу предложить и его. – Нет! Я… мы уезжаем. – Приятно было познакомиться. Единственное, быть может, вы выслушаете мой совет? – Какой? – Не используйте заклинание Гламур во время важных переговоров. Особенно с сильными волшебниками. Конечно, мужчинам приятнее смотреть на вас, но поверьте – они не станут серьезно относиться к вашим словам. А некоторые даже будут раздражены, считая, что их обманывают. Посетительница густо покраснела и выбежала за дверь. Мужчины вышли за ней, а сопровождающая девицы, представленная Капитолиной Бахмайер, чуть задержалась. – Барон, вы обидели девочку, а она так старалась хорошо выглядеть. Неужели нельзя было сделать вид, что вы не заметили заклинание, чуточку украшающее девицу? – Виноват. Обидеть точно не хотел. Не подумал об этом. Я же мужчина. Можно вопрос? – Пожалуйста. – Шесть личных комнат. Пять положено герцогскому ребенку. При каком дворе девочка росла? И в каком дворце? Великогерцогском? – Нет. Княжеском. Но давайте больше не будем об этом. Я поняла ваши резоны насчет создания магической школы, а что вы думаете о сдаче в аренду небольшого участка для постройки загородного дома? Естественно, со всеми гарантиями и прочим необходимым. – Если что-то разрешить одному, то крайне сложно отказать другому. А разрешив двоим, придется разрешать всем. – Мы подумаем над вашими словами. Прощайте.