Я легко отследила ее через мою камеру. По дороге домой она прошла мимо моих окон. Через полчаса я вышла и заперла за собой дверь. Прятаться я не стала, этот номер у нас не проходит. Прошла прямо перед домами, мимо камер – вышла погулять, как однажды сказала Руби. В доме братьев Сивер через жалюзи мелькал экран телевизора. Я повернула к тропке напротив дома Марго и Пола Уэллмен – это их камера тогда засекла бегущую Руби. Неторопливо, стараясь не шуметь, я спустилась по тропинке. Проходя мимо бассейна, обернулась – вдруг там опять кто-то стоит и наблюдает за мной? Нет, похоже, у бассейна пусто. Слева, из кустарника, ближе к воде, донеслись какие-то звуки. Насекомые и зверьки создавали шум, в котором утопали мои шаги. Стараясь оставаться незамеченной, я только один раз включила фонарик на моем телефоне. Вот и табличка – держитесь подальше. Я провела пальцами по ее зазубренным краям, по торчавшему из ствола гвоздю, как вдруг по доскам на тропинке, ближе к бассейну, затопали чьи-то шаги. Я пригнулась, глянула назад – между деревьев мелькнули длинные волосы и длинные ноги. Уитни или Молли? Я не шевелилась, возможно, она меня не заметила и не станет спрашивать, что я делаю здесь, в лесу, в темноте. Она шла в мою сторону, явно не думая прятаться, я слышала, как вибрируют доски. Кажется, смотрит прямо на меня. – Уитни! – позвала она. – Уитни! Второй раз чуть громче. Достала телефон, включила фонарик и стала светить справа от меня, ближе к воде. Я затаила дыхание, и она сделала еще шаг – сошла с досок на неровную поверхность земли. Это Шарлотта, ищет дочь, думает, что она бродит по лесу. Откуда-то с воды донесся веселый визг, тут же его поглотили другие звуки. Сверчки, лягушки, глухое жужжание, слишком громкое для насекомого. – Черт, – пробормотала Шарлотта. Сейчас я ясно ее видела благодаря свету от телефонного экрана. Телефон она прижала к уху, но, видимо, на другом конце трубку не брали. – Я знаю, что ты здесь, – сказала она и прервала связь. Она стояла, уперев руки в бедра, и смотрела сквозь тьму над водой. Потом повернулась и пошла домой. Мои глаза уже привыкли к темноте, и в лунном свете я увидела тень лодки. Значит, это Уитни с друзьями. В свою смену Хавьер, наверное, их и слышал. Скажи Шарлотта ему об этом сразу, мы бы не думали, что кто-то следит за Руби. Калитка бассейна в полночь, следы ног, отъезжающая машина – скорее всего, группа подростков, которые летом изнывают от тоски. То есть искать виноватых на стороне нет смысла. Только среди нас самих. Я копалась в корнях дерева, стараясь подобраться к его основанию, как вдруг кто-то кашлянул. Гораздо ближе, чем молодежь на озере. Я медленно поднялась и посмотрела на воду – вдруг что-то зашевелится? Может, еще один подросток, собирается встретить лодку. Кажется, на другом конце залива виднеется мужской силуэт. Или нет? Человек никого не звал, но тень двигалась неторопливо и бесшумно, словно он хотел остаться незамеченным. Мы здесь не одни. Вот тебе и тихое местечко. Жизнь бурлит и ночью, в темноте. Все, что мы предпочитаем прятать в дневное время, выходит наружу ночью, тут мы себя и раскрываем. Человек далеко, видит ли он меня тоже, сказать трудно. Может, он вообще не смотрит в мою сторону? В шею что-то кольнуло, я быстро пригнулась – вдруг показалось, что он все-таки смотрит на меня. Затаив дыхание, я продолжила ковырять ногтями засохшую почву, отламывать от нее комья. Рука пробралась глубже в прохладу земли, еще глубже… может, я ошиблась, забыла? И здесь уже побывало время, зверьки или кто-то еще? Сделал свое дело дождь? Нет, указательный палец наткнулся на что-то холодное и искривленное. Я зацепила пальцем кольцо. Воскресенье, 7 июля СТРАНИЧКА ОБЩИНЫ ХОЛЛОУЗ ЭДЖ Тема: Это все видели? Отправлено: 00:30 Марго Уэллмен: Только что прочитала: ТРЕТЬЯ ПОДОЗРИТЕЛЬНАЯ СМЕРТЬ В КВАРТАЛЕ ЛЕЙК ХОЛЛОУ. Кто-нибудь еще думает отсюда переезжать? Хавьер Кора: Думаешь, наши дома теперь подорожают? Ищи дураков. Шарлотта Брок: Что за глупые разговоры? Идите спать. Глава 20 Час ночи. Связка ключей лежит передо мной на кухонном столе, сохнет на бумажных полотенцах – я промыла ключи в раковине, ил и грязь уплыли в сток. Изучила все буквы самым внимательным образом, составила список ключей: Т – Труэтты (Тина?) Б – Брок С – Сивер М – Монахан (Марго? Мак?) К – Кора? Колби? Я решила, что буква означает фамилию. Тогда все сходилось, хотя в некоторых случаях были и другие варианты. Есть простой способ проверить – если банк не поменял замки, приняв на себя владение домом по соседству. Входить через наружную дверь дома Труэттов, вторгаться в чужую собственность – это исключено. Кругом камеры, кто-то гуляет, соседи вместо того, чтобы спать, выглядывают в окна. Только что всех допросила полиция, кто чем в тот вечер занимался. Возможно, Шарлотта еще на дежурстве, вдруг со второго раза она меня заметит? Я знала, что калитка за домом Труэттов не заперта, когда дежурила, видела, что она приоткрыта. Будто во двор кто-то заходил. Может, кто-то ее открыл, сунув снаружи клюшку для гольфа. Я вышла через свой дворик, но в темноте наткнулась на белое соломенное кресло – его сюда притащила Руби с другого конца участка. Я беззвучно выругалась – надеюсь, Тейт и Хавьер меня не услышали. Не услышали царапанье дерева по кирпичу, скрип открываемой в полной тишине калитки. Тейт говорила, что в последние дни просыпается от каждого шороха, что из-за беременности не может нормально спать. Я аккуратно закрыла за собой калитку, глянула в темные деревья и пошла вдоль забора к дому Труэттов. Открыть задвижку не составило труда – замка не было. Но, нарушая ночную тишину, взвизгнули петли, заставив меня съежиться. Я оставила калитку приоткрытой, чтобы больше не шуметь. По ту сторону – дом Шарлотты, ее спальня внизу, ближе к забору. Держа в руке связку, я поднялась по ступенькам. Сунула в замок ключ с буквой «Т», но этого не требовалось. Я сразу это поняла, даже не поворачивая ключ. Ручка двигалась свободно, на краях засова – острые зазубрины. И на деревянной перекладине, где дверь сходится с рамой. Я все-таки повернула ключ взад-вперед, на всякий случай, но ничего не вышло. Либо это не тот ключ, либо банк действительно поменял замок. Но внутри кто-то побывал. Состояние засова и деревянной перекладины ясно говорило – тут был взлом. Я провела пальцами по глубоким бороздкам, по расщепленному дереву. Кто это мог быть? Может, и ко мне кто-то пытался вломиться? Открытую калитку я заметила несколько дней назад. И моя калитка покачивалась на ветру, хотя я всегда запираю ее на задвижку. Похоже, обе калитки открыл один человек. Будто кто-то за нашими домами шпионил. Или ходил от одного дворика к другому. Вернувшись, Руби во дворик выходила, я слышала, как скрипнула задняя дверь. А утром сидела в соломенном кресле, поставив ноги на скамеечку, и слушала, как за забором ругаются соседи, Тейт и Хавьер. Она передвинула кресло в единственный квадрат, освещенный солнцем. Но она могла это сделать и вечером. Кресло прочное, боковины надежные, и сейчас оно стояло рядом с забором Труэттов. Может быть, обнаружив, что ключей нет, она решила пробраться в дом Труэттов во что бы то ни стало? Я покачала забор, разделявший дворики, чтобы проверить его надежность. Он не шелохнулся. Эти заборы выдержат удар любой стихии, им нипочем ураганный ветер, они соединяют все наши дворы и делают эту общую крепость еще прочнее. По рукам и по спине пробежал холодок. Будто Руби и сейчас со мной. Конечно, это ее рук дело. Как и все прочее. Я догадалась, как она действовала: отперла мою заднюю калитку, чтобы потом спокойно вернуться. Подтащила кресло с другой стороны участка, встала на него, забралась на подлокотник, закинула ногу на плоскую поверхность забора и спрыгнула на выложенную кирпичом площадку, где сейчас стояла я. Зазубрины на засове остались от моего кухонного ножа, который она использовала, чтобы пробраться в дом Труэттов. Да, Руби была здесь. Была в этом доме.