Она медленно выпрямилась, подтянула верх купальника. – Привет. Но осталась стоять на месте. – У меня нет ключа. Впустишь меня? Она перевела взгляд на ребенка, посадила его в коляску. – Сейчас. Не спеша откатила коляску в сторонку, поправила верх, чтобы не светило солнце, налила воды в детскую поилку. Я уже подумала, что она обо мне забыла, но она, поглядывая на Николаса, все-таки подошла ко мне. Открыв калитку, тут же вернулась к коляске, подоткнув вокруг талии полотенце. – Только что к тебе хотела заглянуть, – заговорила я, идя за ней следом. – Правда? Она занялась коляской, стала что-то туда укладывать. Я окинула взглядом бассейн, поежилась, прекрасно понимая, где я стою. Где недавно стояли мы все. – Я не знала, что бассейн уже открыли. Она быстро кивнула, из пучка на голове выбилась прядь волос. – Мы пойдем, – сказала она. – Надо его как-то занимать, да и других дел по горло. Надеюсь, потом заснет. Так и живем. Она покачала головой. – Марго, я тоже получала записки. Тут она наконец остановилась. – Зря я это сказала, – произнесла она негромко, не поднимая глаз от коляски. – Хорошо, что сказала. Я думала, их получаю только я. – Она промолчала. – Марго, – я положила руку ей на плечо. – Марго, – повторила я, шагнув к ней ближе. – Это ужасно? – спросила она, уставившись на меня, голубые глаза словно остекленели. – Эта фотография? Тебе может аукнуться? Я чуть кивнула. – Дело плохо. – Я закрыла глаза, и фотография снова всплыла в памяти. – Я что-то спрятала, уже после суда, – добавила я. Если хочу что-то от нее услышать, надо чем-то поделиться с ней. Тем более что терять мне нечего. – Все очень плохо. Она перевела взгляд на Николаса, потом наклонилась ближе и затараторила: – Несколько месяцев назад я порядком устала и оставила ребенка с Полом. А он решил куда-то смотаться по своим делам. Убить двух зайцев – это в духе Пола. – Она глубоко вздохнула. – Я спала, когда он вернулся, но я его услышала. А Николаса – нет. – Она шагнула к коляске. – Он остался в машине, Харпер. Пол про него забыл. – Рука метнулась ко рту, будто в такое невозможно поверить. – С ребенком ничего не случилось. Всего-то несколько минут. Я закатила Полу скандал, теперь он считает, что Николаса я ему больше не доверю, наверное, так и есть… Ее колотила дрожь, я схватила ее за руку, чтобы успокоить. – Все нормально, Марго. Ты права. С ребенком ничего не случилось. Все хорошо. – Да, но кто-то… – Она смолкла, увела взгляд на пустую дорогу у меня за спиной. – Кто-то его увидел. И сделал снимок, Харпер. Мой ребенок один в машине. А ведь лето жаркое. – Из ее горла вырвался хрип. – Знаешь, что за это бывает? На таких людей заводят дело, это в лучшем случае. А в худшем? – Боже мой, Марго, какой ужас. – Теперь все стало понятно – она живет в страхе. Все время с ребенком, боится упустить его из виду. Постоянно страшится, переживает, ведь кто-то видел, что ребенка оставили в машине одного. – Если что, мы все на твоей стороне. Таких мам еще поискать. И по снимку не скажешь, был он один минуту, пять или десять. Это не доказательство. Ее всю передернуло. – Знаешь, что убило меня больше всего? Этот кто-то не захотел помочь. Можно было постучать к нам и сказать. А человек просто сделал фото, Харпер. Это кем надо быть? По спине пробежал холодок, хотя жара была изрядная. На лбу выступил пот, потому что я тоже не знала, кем надо быть, чтобы сделать такое. – Может, он и хотел постучать? – предположила я. – Ты же говоришь, что заметила быстро. – Не знаю. Я вообще ни про кого ничего здесь не знаю. Кашлянув, она вдруг отступила от меня. Я перехватила ее взгляд – она смотрела на калитку бассейна. По тротуару шел Чейз Колби, увидев нас, он сменил направление и пошел в нашу сторону. – Ничего не говори, – прошептала она и влажной рукой схватила меня за запястье. – Прошу тебя. – Молчу, – согласилась я и пошла рядом с ней, она катила коляску к выходу из бассейна. На цементном квадрате, где сквозь швы пробивалась трава, нас поджидал Чейз. Темные очки, что там в глазах, не поймешь. – Я как раз шел вас навестить, подруги. Узнать, как поговорили с полицией. Я уставилась на него – на чьей он стороне? И сейчас, и раньше. Он знал, что той ночью видел господин Монахан. Знал, что Тейт и Хавьер видели Руби. – Все прекрасно, Чейз. Иду укладывать Николаса, – сказала Марго и повезла коляску в другую сторону. Я видела, несмотря на очки, что Чейз пристально смотрит на меня, будто ждет, что я поделюсь новостями. – Тебе нечего в это лезть, – сказала я, едва Марго оказалась вне зоны слышимости. – Ты не имеешь права. Это все из-за тебя. Я махнула рукой, как бы охватывая весь наш квартал, прошлое и будущее, все вместе – и все из-за него. Вот я на него и наехала. От гнева, и от страха тоже. Но он и бровью не повел, голос звучал ровно. – Э, нет, Харпер, на меня валить не надо. Я сообщил только то, что узнал от тебя. – Ты нас к этому подтолкнул, – сказала я, вспомнив текст на доске объявлений, который я нашла у Руби. – Никто вас не подталкивал. Вы были рады стараться. Я подошла ближе, понизила голос: – Я знаю, что тогда видел господин Монахан. И что видели Тейт и Хавьер. А ты это скрыл. Его щеки чуть провисли. – Двоим показалось, что они кого-то видели в темноте? Такое свидетельство не принимают всерьез, особенно среди ночи. А у нас была улика. Все остальное – пустые разговоры. Я просто нарисовал вам всю картину как есть. Всем вам. Может, в этом и была моя ошибка. – Ты не имел права решать за всех. – Верно, – он заговорил быстрее и злее. – Каждый сам для себя решил, что ему говорить в суде, а что – нет. Хочешь кого-то обвинить? Посмотри в зеркало. Пусть каждый из вас посмотрит в зеркало. Я только хотел, чтобы у нас было тихо. Чтобы всем вам жилось спокойно. Вы были моими друзьями. Моей общиной. Я всех вас прекрасно знал. Знал, что никто из вас на такое не способен. Разве я ошибался? – По чьему-то поводу ошибался, Чейз. Он резко втянул носом воздух. – Хорошо, Харпер, давай разберемся. Кто это мог быть, если не Руби? Он поднял на лоб очки, будто ждал, когда я наконец пойму. И я поняла, хотя всей душой этому противилась. Эту истину поняли мы все: если преступление совершила не Руби, значит, это был кто-то из нас. Но верить в такое никто из нас не хотел. – Не знаю, – честно призналась я. – Правда? – Он наклонился ближе, чуть-чуть, и мне пришлось вскинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом. – А я ведь знаю, что Руби сказала Маку возле озера. Я дернулась и по его лицу увидела: он понял, что допустил ошибку. Мак мне сказал, что никакого разговора с Руби не было, что она здорово выпила и несла всякую чушь. Значит, Мак мне соврал. – И что же? – спросила я. Чейз отмахнулся от меня, сделал шаг назад. – Что она сказала, Чейз? Нарисуй, как ты говоришь, всю картину, давай доказательства. Он кивнул, принимая мой аргумент. – Якобы она сказала: Из всех людей именно Харпер, ты представляешь? – он улыбнулся. – Как думаешь, что она имела в виду? Я покачала головой. Она имела в виду, что я встречалась с Маком. Скорее всего. Или что я забрала ключи, которые она спрятала. Или что стала кричать на нее на вечеринке. Только не то, на что намекал Чейз. Но кто-то этот намек может принять всерьез. И ничего этого Мак мне не сказал. Зато сказал Чейзу. Мужской клуб, прикрывают друг друга. – Вы все заодно. Я отодвинулась от Чейза. Он – не исключение. Хочет себя обелить. Доказать себе самому: он все сделал правильно. Под его взглядом я сделала еще шаг назад. – Я тебе сразу сказал, Харпер: будь осторожна. Сказал, что она опасна.