Я вся напряглась, сосредоточилась. Еще один шаг, и стало ясно – я здесь не одна. Вторник, 9 июля СТРАНИЧКА ОБЩИНЫ ХОЛЛОУЗ ЭДЖ Тема: Кто-то еще слышал? Отправлено: 0:13 Марго Уэллмен: Это был ВЫСТРЕЛ? Глава 25 Под мышкой у меня торчала коробочка с детектором, другой рукой я полезла в задний карман за телефоном. – Кто здесь? – раздался от основания лестницы женский голос. – Здесь кто-то есть? – Шарлотта? – отозвалась я и пошла к лестнице. Она стояла на второй ступеньке снизу, полностью укрытая тенью. – Господи, – пробормотала она и, едва слышно хмыкнув, шагнула назад. – Напугала меня до смерти. Что ты здесь делаешь, Харпер? Я спустилась вниз, хотя она продолжала крепко держаться за перила, чтобы увереннее чувствовать себя в темноте. – Я кое-что нашла. Я крепче прижала к себе коробочку. Доказательство. Доказательство того, что Руби невиновна. – Здесь? – спросила она. – Ты взломала дверь? Я что-то услышала, и задняя дверь… Я посмотрела вдоль коридора – задняя дверь полностью распахнута. – Не я. Руби. Шарлотта фыркнула. – Понятное дело. – Даже в темноте я увидела, как взлетели над плечами ее волосы, когда она тряхнула головой. – А это что, Харпер? – Она показала на зажатую под мышкой коробку. Объясню, но не сразу. Мне нужно кое-что выяснить. – Давай мы… выйдем отсюда? Вернемся ко мне? В этом доме такая духота, что дышать просто нечем. И я не вижу выражения ее лица. Я обошла ее, намереваясь отпереть входную дверь и выйти, но Шарлотта схватила меня за запястье. Не крепко, но с явным намерением меня остановить. – Ты нарушаешь право собственности, Харпер, – голос звучал спокойно и непоколебимо. – Говори, что ты нашла. Даже в этой духоте меня прошиб холод. Это моя соседка, которую я знаю целую вечность. Я бываю у нее дома, обращаюсь за советом, принимаю ее помощь… И вдруг оказалось, что передо мной – незнакомый человек. – Я нашла машину Руби, – сказала я. Эта безобидная правда позволит нам выйти из дома. Пусть нас увидят камеры. Не так опасно, когда знаешь, что за тобой наблюдают. – Могу тебе показать. Но Шарлотта не шелохнулась, не отпустила мое запястье. Какие холодные пальцы! Хотя в доме невыносимая духота. – У нее была машина? – спросила она. – Боже, она всех нас провела. Она была жуткой стервой, Харпер. Именно это я сказала Руби на вечеринке. Шарлотта ослабила хватку, и я высвободила руку. Но она продолжала стоять между мной и дверью и выходить не собиралась. – Она ни в чем не виновна, – сказала я, отступая. Ведь есть другая дверь, другой выход… – Виновна. И сейчас она мертва. А мы должны прийти в себя и жить дальше. Это моя соседка. Голос разума, всегда спокойна и деловита, все полностью под контролем. Это она сказала: лучше ее просто не замечать. – Харпер, остановись. Только сейчас я заметила, что медленно отступаю по коридору, а она шаг за шагом следует за мной. – Послушай… – Я вытянула руку, чтобы удержать ее на расстоянии, хотя что она может мне сделать? Мы одного роста. В особом буйстве никто из нас не замечен. От конфликтов все уклоняются, дальше тонких намеков дело не идет. – Я знаю, что в ночь, когда умерли Труэтты, Уитни была на озере. И той же ночью она забралась ко мне в дом. Я думала, что это вернулась Руби, но я ошиблась. У меня в доме была Уитни. В тишине она схватила ртом воздух. – Ты можешь это доказать? Интересно, зачем ей доказательство? И чего она хочет? Пока про доказательство знаю только я, бояться нечего. Но когда о нем узнает она… – Ты все знала, – сказала я. – И тоже думала, что это Уитни. О том, что Уитни ночью выходила, ей сказал господин Монахан… Шарлотта подошла ко мне вплотную. – Ты бы поступила точно так же, – прошептала она, будто нас могли услышать. – Однажды, когда у тебя появятся дети, ты меня поймешь. – Ты ее спросила, Шарлотта? – мой голос зазвенел от ужаса. – Ты ее хотя бы спросила? – В какой-то момент, когда они становятся подростками, ты их теряешь, – сказала она, словно возвращаясь к своей обычной роли советчика. – Они уходят тихо, а тебе надо просто быть внимательной, предвидеть, что им нужно. Господи, здесь никто друг с другом не разговаривает. Никаких вопросов напрямую. И вот во что мы превратились. Вот во что это вылилось. – Уитни ничего не сделала, – начала объяснять я. – Она просто гуляла с друзьями на озере, а Руби их услышала, – а ведь она говорила, что там был кто-то еще, но никто не захотел ее слушать. – А потом Уитни пришла к нам в дом, потому что Руби ей сказала: приходи, когда хочешь. Только самой Руби дома не было. А мы-то считали, что точно вычислили, когда и куда Руби ходила. Решили, что она спустилась к озеру, чтобы избавиться от улики, и тут же вернулась. Требовалась ли Уитни в ту ночь помощь – не знаю. Может, просто хотела с кем-то поговорить. Или смыть следы ночной гулянки, прежде чем идти домой. На следующее утро все про это забыли – случилось нечто более серьезное – и решили скрыть все, что делали той ночью. – Можешь мне поверить, Шарлотта, – четко произнесла я, – Уитни не убивала Труэттов. На секунду Шарлотта замерла, потом кивнула головой. – Значит, я поступила правильно. Виновата была Руби. Она снова строит из себя праведницу, которая вершит справедливый суд! Я поежилась. Кто эта женщина, рядом с которой я прожила столько лет? – Поступила правильно? Ты ее отравила! Между прочим, я взяла ту кружку, а ты мне ничего не сказала! Я с ужасом поняла, что антифриз был в кружке Руби с самого начала. Руби забыла, куда ее поставила, а потом взяла мою. Но уже успела выпить из отравленной, а все решили, что она просто пьяна, еле стоит на ногах. И на наших глазах яд медленно делал свое дело… – Я видела, что ты ее сполоснула, Харпер. Не надо придумывать лишнего. – Не надо изображать… – Я прикрыла глаза, меня охватила ярость. – Этого никто не делал, Шарлотта! – прокричала я. – Труэттов никто не убивал. Это был несчастный случай! Несчастный случай, понимаешь? Трагический! Но их никто не убивал. И я показала на коробку у себя под мышкой. – Что это? – спросила она, потому что мы стояли в полутьме, где ничего видно не было. И не поймешь, что произошло раньше, что происходило в эту секунду. Все утонуло в духоте и неразберихе. – Идем, – сказала я и пошла к задней двери, она двинулась следом. Но когда мы спускались по ступенькам во дворик, она взяла меня за предплечье. Со стороны могло показаться, что она хочет меня поддержать.